Три месяца назад его доктор сказал ему: или он бросит курить, или умрет. Спирс сократил норму до пачки в день и прибавил двадцать фунтов в весе. У него была назначена встреча с этим эскулапом через месяц, и он полагал, что тот скажет ему: или брось есть, или умрешь.
– Боб Конрой заходил и сказал, ему нужно что-нибудь о вчерашней перестрелке, иначе из него вытрясут душу. Я ему обещал передать это вам при первой возможности, – сказал Спирс.
– Ты уже это сделал, Ферли.
Они с Паркер прошли через кабинет взвода, мимо картотеки дел из металлических ящичков, окрашенных в серую краску, между рядами металлических столов с остатками сандвичей. Одна из секретарей в гражданском, сидевшая за первым столом, улыбнулась Джеку, но он, вероятно, не заметил. Он распахнул Дверь, прошел к лифту и нажал кнопку.
– А что насчет Конроя? – спросила Паркер.
– Если хочешь поговорить с ним, поговори. У меня нет времени.
Мартин Росс, казалось, полностью оправился от пережитого испытания. Тщательный зачес серебристой шевелюры, импортный загар, доверчивая улыбка, сверкающая белизной рубашка, тяжелые золотые запонки и безупречный покрой костюма за две тысячи долларов – все в нем выглядело ослепительно новым и нацеленным на бизнес.
Уиллоус расстегнул свой трехлетней давности пиджак, который стоил двести долларов, но в конце сезона распродажи продавался за половину этой цены.
– Я разговаривал с инспектором Бредли, – сказал Росс, – он лично уверил меня, что вам потребуется не более нескольких минут моего времени.
«Моего драгоценного времени», – подумала Паркер. Она взглянула на Уиллоуса и увидела, что он думает примерно так же.
– Ваш адрес в настоящее время: Огден, 1980, правильно? – уточнил Уиллоус.
– Я живу в этом доме с того момента, как он построен, детектив.
– А когда это было?
– Скоро восемь лет.
– Скажите, пожалуйста, сколько времени вам требуется, чтобы добраться до работы?
– Полчаса плюс-минус несколько минут.
– Вы все еще пользуетесь темно-голубым автомобилем марки «крайслер-империал», номер NST 4-9-9?
Росс кивнул.
– Как управляющий банком, я думаю, вы должны пользоваться именно таким автомобилем, у вас нет выбора, да?
– Вам не нравится «крайслер»?
– Нет, – сказал Уиллоус. – Я имею в виду, что вам все время нужно поддерживать свой имидж. – Он улыбнулся. – Вы арендовали его или купили?
– Я никому не рекомендую аренду. Я просто не вижу преимущества. Ежемесячная плата слишком высокая, а оплата при покупке просто нелепа.
Росс поиграл с ящиком стола. Уиллоус подумал, не была ли у него припрятана там и бутылка вместе с лупой и запасом мятных таблеток, которого может хватить до конца жизни.
– Скажите, детектив, а какой автомобиль водите вы?
– Тот, который есть в гараже. – Уиллоус поправил на поясе пистолет. – Теперь, когда у вас было время все продумать, что вы можете сказать об убитом?
В долю секунды Росс трансформировался из незаслуженно удрученного банкира в сочувствующего, симпатизирующего человека.
– Я понимаю: жертва являлась представителем закона?
– Не нашего закона, – ответил Уиллоус. – Но мы рассматриваем возможность…
Росс торжественно кивнул.
– Жаль, что не могу быть полезен, – сказал он. – Но я много думал об этом и боюсь, что мне нечего добавить к тому, что я сказал вам вчера. Этот человек заходил ко мне в офис один или два раза в течение прошедшего года. Я не припомню, что мы с ним обсуждали, но ничего необычного не было.
– Ничего, что могло запомниться?
– Абсолютно.
Паркер, пытаясь выбить Росса из колеи, сказала:
– А сколько стоит такой автомобиль, если вы не возражаете против такого вопроса?
Росс снял очки, посмотрел их на свет, очевидно не интересуясь тем, что увидит. Он достал из нагрудного кармана костюма шелковый платок, потер линзы, бросил платок на стол и опять надел очки.
– Вы хотите знать, сколько я заплатил за свой автомобиль?
– Это просто любопытно, – улыбаясь сказала Паркер.
– Точная цифра – тридцать две тысячи пятьсот восемь долларов и шестьдесят семь центов.
– А не могли они для вас округлить эту цифру?
– Я не просил.
– Вы заплатили наличными?
– Если память не изменяет, выписал чек.
– На другой стороне улицы против вашего дома – парк, а дальше – пляж? – снова вступил Уиллоус.
– Вы знаете окрестности, детектив?
– Мне случалось проезжать это место прошлой ночью, – сказал Уиллоус. Он закрыл блокнот. – А как ваша супруга перенесла все это, она держится?
– Моя супруга умерла довольно давно.
– О, весьма сожалею. – Уиллоус взглянул на Клер. – У тебя еще есть вопросы, Клер?
– В настоящее время – нет.
Бледный октябрьский свет проникал сквозь зеркальные стекла банка. Красный огонек мигал на всех четырех камерах безопасности. Флюоресцентное освещение высоко под потолком сияло бледным оттенком голубого. Огоньки вспыхивали на диске часов, на очках и на золотой цепочке кассирши.
На зеркальных стеклах уже не было дырочек от пуль – места дырочек были замерены, как и углы выстрелов, снаружи и внутри, затем стекла сфотографировали со всех сторон, в то время как стекольщики курили, наблюдали и пошучивали. Толстая меловая линия на черном гранитном полу, которую начертил детектив, была начисто смыта уборщиками, которым платили в двойном размере за сверхурочные. Кровь была собрана тряпкой, ее отполоскали в ведре и спустили в водосток. Остатки тщательно выскребли. Место преступления огородили желтой пластиковой лентой, точь-в-точь такой, что была наклеена крест-накрест на дверях спальни тринадцатилетнего сына дежурного полицейского. Черная толстая веревка убрана, и огни погашены. Револьвер, стреляные гильзы и другие улики были заперты в сейфе на Мэйн-стрит, 312.
Деньги так и остались деньгами.
Толстые серые бархатные веревки на медных стойках обозначали коридор, чтобы помочь клиентам соблюдать очередь.
По показаниям Хилари, кассирши, которую ограбили, убийца стоял именно там, где сейчас стоял Уиллоус.
Уиллоус пытался посмотреть на банк глазами убийцы. Если Пожарный Кран и Ветер были правы – и тот парень действительно грабанул чертову дюжину банков, он был или просто счастливчиком, или очень хитрым.
А может быть, то и другое сразу.
Уиллоус обернулся к Паркер.
– Ты считала, сколько вопросов мы задали Россу об автомобиле?
– Думаю – семь. Я ждала, что он взорвется.
– Ты и я, мы оба этого ждали. – Уиллоус улыбнулся.
– Тебя это удивляет, правда?
– Ты бы съела что-нибудь?
– Мне не очень хочется.
Уиллоус подавал автомобиль задом, пока он не коснулся зеленого деревянного забора стоянки.
Разносчик, балансируя пятью подносами на плече, пролетел мимо, на ветру колыхалась салфетка.
– Разносчик не примет у тебя заказа, пока ты не посигналишь ему фарами, Джек, – сказала Клер.
Уиллоус нажал кнопку, и мигалка включилась. Разносчик улыбнулся Паркер и пошел дальше.
– Включи фары, – сказала Паркер, но он, видимо, уже понял сигнал. Уиллоус изучал меню, вывешенное на большом листе картона сбоку ресторана. – Что будешь заказывать?
– Диетическую коку, половинку «Цезаря».
Разносчик уже бежал к ним с блокнотом для заказов наготове. Его блондинистые волосы были подстрижены под новенькую лужайку, и у него было слишком много веснушек, чтобы их можно было сосчитать даже при ярком снеге. Он нагнулся и заглянул в автомобиль, улыбнулся Паркер и спросил, готова ли она сделать заказ.
Паркер заказала мягкий напиток и салат. Уиллоус – чизбургер и кофе.
– Большая кока, мадам?
– Нет, маленькая.
Паренек кивнул, записал, снова посмотрел на Паркер.
– Сейчас же принесу.
Паркер улыбнулась, глядя в окно. Уиллоус держал свет включенным, пока разносчик не скрылся из виду, а затем сказал:
– Еще одно разбитое сердце.
– Возможно, это зависит от чаевых.
– У меня неважно на душе из-за этого типа. – Уиллоус взглянул на часы.
– Что ты имеешь в виду?
– Парень совершил тринадцать вооруженных ограблений, но ты смотрела дела: такое впечатление, что, когда он не разбойничает, он просто не существует.
– Он занят все время, рано или поздно мы его прихватим.
– Пожарный Кран и Ветер хорошо поработали – наизнанку вывернулись, опросили свидетелей, задавали правильные вопросы…
– Хорошо, – сказала Паркер. – Давай посмотрим, что мы можем узнать об этом парне из того, что у нас?
Уиллоус не успел ответить, как она продолжила:
– За последние два года парень ограбил тринадцать банков и оставил позади себя более сотни свидетелей. Но до сих пор ни один из них не мог узнать его на фотографии. Мы даже не пытались сделать идентификацию. Ни фотографии, ни фоторобота… Дело в том, что мы понятия не имеем, как он выглядит. Возможно, мы знаем, как он не выглядит?
Она отстегнула привязной ремень и изогнулась, чтобы помассировать себе спину.
– Какая-то путаница, да?
– Может быть, он не живет в городе? Или одиночка, умеет держать язык за зубами… Или, может, быть Пожарный Кран и Ветерок искали не там, где надо. – Теперь, когда дело было у Уиллоуса и Паркер, они могли показать, на что были способны.
Зеленый пластиковый поднос скользнул мимо лица Уиллоуса. Счет лежал под чашкой с кофе. Одиннадцать долларов сорок центов. Уиллоус положил двадцать и наблюдал, как ему на подносе отсчитывали сдачу.
Разносчик улыбнулся Паркер и сказал:
– Если вам что-то понадобится, просто посигнальте своей улыбкой. Уиллоус собрал мелочь, все до цента, и положил в карман.
– Не помню, упоминала ли я, что Рут Уркхарт сказала, что уже после того, как он убил Мендеса и запугал Росса, убийца пошутил с ее близнецами и вышел из банка.
– Да? – Уиллоус откусил еще кусочек чизбургера. Шустрый серый воробышек скакал по скользкой поверхности капота машины. – Так, значит, он сохранил хладнокровие – возможно, он стрелял не в первый раз. Может, добавить к его данным стрельбу и снова пропустить через компьютер? Игра стоит свеч, если нам дадут время.
Он добавил сливок в кофе. Воробей продолжал скакать за стеклом перед его носом. Уиллоус оторвал маленький кусочек мяса от своего чизбургера и бросил воробью.
– Они этого не едят, – сказала Паркер. Воробей схватил кусочек и тут же проглотил.
– Он грабит банки, и трастовые компании, и кредитные союзы по всему городу. Он что, передвигает по доске фишки? – вслух размышлял Уиллоус.
Паркер возилась со своим салатом. Воробей издал такой звук, как Майкл Джексон, когда он прочищает горло.
– Не думаю, – продолжал Уиллоус, – у него есть причина грабить именно их. Кажется, что у этих банков нет ничего общего, но на самом деле есть, просто мы пока не знаем что. – Уиллоус бросил воробью еще кусочек мяса. – Наживка. Вот что нужно – подходящая наживка. Если ее найти, убийца заглотнет ее, и тогда наступит наш день.
Глава 9
В ночь после перестрелки Грег несколько часов провел в размышлениях над таблицами, время от времени делая перерыв, чтобы наведаться в шкафчик с выпивкой. Солнце встало чуть позже семи. Пора было уходить. Грег позвонил по телефону – он выглядел крохотным космическим кораблем, – чтобы вызвать такси.
Сильвия звала его из спальни, но он быстро сбежал по лестнице, прямо навстречу такси, которое подруливало к тротуару.
Через пятнадцать минут в холле загородного мотеля – унылого пятиэтажного здания, без лифта, – он вписал чье-то имя в карточку регистрации и уплатил шестьдесят восемь долларов плюс налог за комнату с видом не дороже шестидесяти восьми центов. Паркинг находился позади мотеля. В регистрационной карточке Грег написал, что он водит «форд-торус» коричневого цвета и имеет разрешение на торговлю галантерейными товарами. Он попросил комнату с видом на паркинг, сказав при этом, что занимается торговлей белья, образцы которого находятся в машине, и поэтому ему хотелось бы держать ее в иоле зрения. Нет проблем.
Заинтересовался ли служащий хоть чем-нибудь?
Он улегся на кровать в своей комнате, на всякий пожарный случай чуть приоткрыв окно, вдруг придется броситься в него, очертя голову.
Бляшка в кожаном футляре лежала в нагрудном кармане пиджака, и он ощущал ее тяжким грузом каждый раз, как грудь его поднималась и опускалась при дыхании.
Он закурил сигарету, повернулся на бок. Истратив с фунт мелочи на газетные автоматы, он купил все местные газеты. В «Глоб энд Мейл» ничего не было. В «Сан» – одна колонка сбоку, слов пятьдесят. Хилари не упоминалась.
В «Провинс», ежедневной газетенке малого формата, на первой странице поместили цветную фотографию Гарсия Лорки Мендеса, лежащего в луже крови с широко открытыми глазами.
На ней Грег рассмотрел многое, что не заметил у Мендеса раньше: лохматые брови, дорогую стрижку, белую рубашку и цветастый галстук, очки, заткнутые в передний карман комбинезона… Грег был наблюдателен, но тогда все случилось так быстро – времени хватило лишь на то, чтобы спустить курок браунинга. В том-то все и дело.
Браунинг всегда нравился Грегу: и его залихватский вид, и прекрасная форма, и ощущение его весомости и надежности. Четырнадцатизарядный магазин был произведением искусства. Он любил вертеть его в руке и наблюдать за игрой света и тени на его гранях, любил тот хрустящий металлический звук, когда вручную он взводит курок – такая чистая музыка, словно пение сладкоголосой птицы.
В деле от него, конечно, было много шума. В ушах Грега, будто наяву, вновь возник звук разрываемого шелка, когда выстрелил Гарсия Лорка Мендес, а браунинг в руке Грега несколько раз подпрыгнул легко и счастливо, когда он ответил огнем, но почему-то промазал, и были отчаяние и страх, и тут второй выстрел Мендеса ударил ему в грудь, да так, что на какую-то долю секунды Грег забыл, что на нем пуленепробиваемый костюм.
Господи, до чего же все это было скверно, словно пуля прошила его насквозь.
Но он продолжал стрелять и мазать, стрелять и мазать, стрелять и мазать, пока, уже неожиданно, не увидел в глазах Мендеса нечто и рука его широко болтнулась, как рука тряпичной куклы в шутовском приветствии.
Коляска близнецов стояла в крови. Мендес упал рядом, и Грег не смог остановиться, пока не выстрелил еще раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27