Акорна надеялась на это.Теперь каждый раз, глядя на Ари, Беккер закатывал глаза. Он неоднократно пытался увлечь Ари беседой: безуспешно. Ари отвечал ему вежливым: «Да, Йо» или: «Нет, Йо», — и снова возвращался к экрану. Акорна, как правило, сталкивалась с теми же проблемами.Если бы не кот и не КЕН, ситуация, возможно, так и осталась бы неразрешенной.Удовлетворив свое любопытство по поводу пийи, РК не обращал на биотехнологическое устройство ни малейшего внимания еще несколько дней. Поскольку одни и те же изображения, бесконечно проигрывавшиеся на экране, означали, что Ари, к которому кот питал особую привязанность, находится на мостике, РК начал проводить больше времени там. Однако это привело к довольно неожиданным последствиям: когда Ари отказался отдавать все свое внимание коту, РК принялся смотреть на экран вместе с молодым линьяри. Акорна заметила, что всякий раз, как на экране появляются кхлеви, кот раздувается почти вдвое (что при его и без того немалых размерах производило сильное впечатление), прижимает уши и начинает шипеть. Впервые увидев такую реакцию РК, Беккер рассмеялся и хохотал так долго, что едва не выпал из кресла. Кот нашипел и на Беккера.Даже Ари не смог удержаться от смеха.Однако чем дольше РК смотрел на то, что происходит на экране, тем больше вникал в суть происходящего; теперь, когда перед ним возникала сцена мучений Ари, он начинал хлестать себя хвостом по бокам и проявлять все большую нервозность и возбуждение. В конце концов, когда все были на палубе, а на экране появилась ужасная сцена, кот бросился прямо на экран, выпустив когти и обнажив клыки. Экрану, разумеется, ничего не сделалось, на нем не осталось ни царапины — а кот отлетел на палубу, где на несколько мгновений и остался лежать. Затем он сел и принялся вылизывать свой левый бок с таким видом, словно всю дорогу именно этим и намеревался заняться.Ари взял кота на руки, погладил его и рассмеялся.— Смотри-ка, Ари, у тебя появился защитник, — заметил Беккер.Акорна протянула руку и принялась чесать РК под подбородком. Кот милостиво позволил ей эту вольность, хотя мурлыкать все же не стал.В те долгие часы, когда она не была на вахте, а остальные члены экипажа спали, Акорна занялась тем, что Беккер определил как «образование» КЕНа.Возможности андроида, сообщила Акорна Беккеру, используются не полностью. Запрограммированный на то, чтобы выполнять обязанности слуги или максимум помощника, КЕН обладал огромным резервом памяти.— Это существенно увеличит эффективность сбора «трофеев», капитан, — уверяла Акорна. — Если вы, например, приземлитесь в мире, богатом «трофеями», но с атмосферой, не пригодной для дыхания, андроид сможет собирать их самостоятельно, без вашего непосредственного участия; тем более что ограниченный запас кислорода в скафандре вынудит вас то и дело возвращаться на корабль.— По мне, так хорошо звучит, — кивнул Беккер.— Мне нужен будет доступ к банкам памяти «Кондора».— Mi casa es su casa, — ответил Беккер.— Это разве стандартный?..— Только для паломеллцев, — ответил Беккер. Это означает: «Мой дом — твой дом, мой корабль — твой корабль». Делай, что хочешь.Большую часть времени, пока шло перепрограммирование, КЕН был выключен, однако по временам Акорна оставляла его включенным, так что он мог принимать участие в работе. Акорна была нимало удивлена тем, как естественно он себя ведет: в конце концов, КЕН вовсе не был новой моделью.— Ты был изначально запрограммирован на то, чтобы испытывать или проявлять эмоции? — поинтересовалась она у робота.— Нет, — ответил тот. А затем, мгновением позже, с явной тревогой спросил: — Это был неверный ответ?Девушка успокаивающе улыбнулась. Конечно, глупо думать, что тот, кто в основе своей — машина, нуждается в успокоении; однако, с другой стороны, она слышала, как ее дяди разговаривают со своим кораблем, как Беккер разговаривает с «Кондором» — совершенно так же, как, скажем, с РК; у Акорны не было оснований полагать, что машины вовсе не реагируют на проявляемые в отношении их эмоции. В особенности те машины, которые выглядят так похоже на людей.— Не думаю, чтобы на этот вопрос существовал неправильный ответ, — сказала она. — Я просто интерпретирую для себя твою реакцию как эмоционально мотивированную, и это позволяет мне уютнее чувствовать себя.— Надеюсь, что со мной вы чувствуете себя уютно, мисс, — ответил ей КЕН. — Вы очень многому научили меня за последние дни. Я узнал много новых вещей. Я понимаю гораздо больше, чем раньше, об этом корабле, о людях вокруг и о вселенной. Кисла Маньяри не хотела, чтобы я думал самостоятельно.Акорна сдвинула брови:— Кисла Маньяри была весьма неуравновешенным человеком. Кроме того, у нее была неприятная привычка перекладывать свои проблемы на плечи других.— Она была очень трудным пользователем, мисс. Думаю, я понимаю, что вы имеете в виду. Капитан Беккер, с другой стороны, большую часть времени просто держит меня выключенным. Это позволяет подзарядить батареи, но не слишком обогащает мой разум.— Не думаю, что капитан осознавал, каким потенциалом ты обладаешь, КЕН, — заметила Акорна. — Я попрошу его позволения на то, чтобы оставить тебя работающим, пока ты усваиваешь данные, добавленные мною к твоим банкам памяти.— Мисс, я заметил, что капитан, и вы, и все остальные существа на борту, включая и покрытое мехом существо, зовете друг друга определенными вольными обозначениями. КЕН-640 — мой серийный номер. Но это не похоже на ваши обозначения.— Прости, КЕН-640. Ты можешь называть нас всех по именам. Хотя Ари и называет меня Кхорньей, как и другие представители моей расы, мое изначальное имя — Акорна, и я предпочитаю, чтобы меня называли так. А ты сам, КЕН-640, тоже хочешь, чтобы тебя называли по-другому?— Да, Акорна. Я просканировал список имен, даваемых гуманоидам земного происхождения, которых я напоминаю внешне, и решил, что для меня подходящим будет имя Мак-Кенз. «Мак» означает «сын» — а это звучит более по-человечески, чем «сделанный кем-то», верно?— Верно.— И, хотя мой серийный номер указывает на то, что я не являюсь андроидом последней модели на данный момент времени, я чувствую, что проведенное перепрограммирование ставит меня в один ряд с самыми совершенными моделями моей серии. Если «А» означает «самый первый» или «самая ранняя модель», с точки зрения земного алфавита, то «З» В данном случае имеется в виду «Z» — последняя буква в алфавите стандартного галактического языка.

, несомненно, должно означать гораздо более усовершенствованную модель. Отсюда — «Мак-Кенз».— Прекрасно, Мак-Кенз. Если ты сопроводишь меня на мостик, я заново представлю тебя членам команды.Так она и сделала. После этого Беккер охотно согласился оставлять Мак-Кенза включенным большую часть времени и сам занялся его программированием, обучая Мак-Кенза некоторым наиболее важным моментам, необходимым при сборе «трофеев».— Думаю, Мак в какой-то мере сам себя программирует, — почесав в затылке, заявил Беккер через некоторое время. — В противном случае я не знаю, как объяснить некоторые идеи, с которыми он выступает.Несмотря на все это, Беккер не хотел оставлять Мак-Кенза одного на дежурстве в рубке, хотя вовсе не возражал против того, чтобы обучать андроида некоторым методам «навигации Беккера», когда сам стоял на вахте.Если у Беккера не было для него специальных заданий, большую часть времени Мак-Кенз проводил теперь на мостике. Акорна была рада его обществу. Она использовала это время для того, чтобы вводить в его память дополнительные данные, используя те книги, которые Ари совершенно забросил, занявшись изучением пийи.Придя однажды на мостик, чтобы сменить Ари, она обнаружила, что Мак-Кенз также заинтересовался передачей.Ари был вовлечен в чрезвычайно живую дискуссию — пожалуй, самую оживленную с тех пор, как они обнаружили останки корабля нириан. Они с Мак-Кензом говорили на языке линьяри. Акорна запрограммировала андроида на использование стандартного языка; либо Мак-Кенз изучил язык линьяри самостоятельно, либо же его обучал Ари.— Наблюдая за происходящим, — говорил Мак-Кенз, кивая на экран, где застыла сцена пытки, — я сумел расшифровать некоторые звуки, которые производят кхлеви посредством потирания своих хитиновых конечностей. Однако, Ари, я вынужден признать, — тут голос Мак-Кенза зазвучал озадаченно, — что, несмотря на то что эти звуки имеют определенную «тональность» и двадцать одну тысячу четыреста пятьдесят две отчетливо различимых комбинации, которые могут быть определены как несущие определенную смысловую нагрузку, их нельзя переводить при помощи ЛАНЬЕ, что мне лично кажется странным. Не мог бы ты просветить меня и объяснить смысл этих щелчков? Это единственная форма общения, принятая среди данного вида живых существ?Ари откинулся назад в кресле командира и прикрыл глаза, потирая кожу на лбу вокруг того места, где когда-то рос рог.— Они пользуются мысленной речью, — глубоко вздохнув, объяснил он Мак-Кензу. — Сначала я не понимал этого, однако я видел, как они соприкасаются своими усиками-антеннами: таким образом у них происходит передача мыслей. Звуковая коммуникация, происходящая посредством потирания лап, определенно, является кодом для более сложных мыслей, которые они передают друг другу в полной мере, соприкасаясь усиками. Именно поэтому ЛАНЬЕ так трудно было в прошлом переводить их «речь». Полагаю, я — единственное живое существо иного вида, которое провело среди них достаточно времени, чтобы понять, каков их способ общения. — Он помолчал, потом сухо добавил: — Полагаю, это также означает, что я — единственный линьяри, способный запрограммировать ЛАНЬЕ для расшифровки речи кхлеви.— Следовательно, кхлеви нужен физический контакт для осуществления такого рода коммуникаций, — заметил андроид. — Они используют скрежет и щелчки как средство коммуникации, позволяющее общаться на больших расстояниях, — например, в случае передачи сообщений с одного корабля на другой. Что еще ты узнал, пока был с кхлеви?— Как громко я могу кричать. Сколько времени проходит прежде, чем я теряю голос, — ответил Ари. — Как меня можно превратить в сгусток сплошной боли без мыслей и без иных желаний, кроме как прекратить эту боль.— Однако по тому, что ты говорил, очевидно, что тебе удалось скрыть от них расположение нархи-Вилиньяра, равно как и местонахождение твоего брата. Разве это не было действием, требующим сосредоточения сильной воли?— Возможно, мне просто удалось усилием воли отключить память, — с еле заметной бледной улыбкой ответил Ари.— И каким образом ты переводишь для себя эти щелчки?— Возможно, во время следующего моего дежурства мы попытаемся перевести их, Макинз, — имя андроида Ари произносил на манер линьяри, с ударением на первый слог. — А вот и Акорна пришла меня сменить.Он улыбнулся девушке, но она смотрела сейчас не на него, а на экраны, вспыхнувшие вдруг россыпью ярких точек.— Смотри, Ари! Сигналы идут отовсюду! А мы как раз приближаемся к тому месту, где нириане нашли спасательную капсулу… Возможно, нам следует разбудить капитана Беккера.— Я уже здесь, Мак! — крикнул Беккер, быстро шагая по коридору по направлению к мостику. Он не успел даже надеть обувь и теперь шлепал по полу босыми ногами. — Что случилось?— Рассеянный сигнал сонара идет из той области пространства, где обнаружена планета, на которой находится спасательная капсула линьяри, капитан, — ответил Мак.Странное чувство охватило Акорну, когда она увидела тысячи мерцающих огоньков, рассеянных по экрану сонара. Кажется, ей уже приходилось видеть нечто подобное.— Я знаю, что это! — воскликнула она. — Капитан, это сигнал, блокирующий сонары; такой сигнал дают корабли-«невидимки» линьяри. Недавно один из техников показал мне, как работает эта система.— Итак, — заметил Беккер, — это ваш корабль-«невидимка»; но что тогда вот это?Он указал на постоянный сигнал на экране сонара.Словно бы в ответ коммуникатор снова разразился щелчками и клацаньем.— Кхлеви, — прошептали Ари и Акорна; Мак произнес то же самое слово уверенным, почти жизнерадостным тоном.— Вот эти?.. — спросил Беккер, вглядываясь в яркую точку на экране так, словно мог различить очертания корабля.— Увеличение, — скомандовала Акорна, и на экране обзора возникло похожее на богомола судно кхлеви, вполне узнаваемое, несмотря на удаленность.— Значит, вот как выглядят корабли этих жуков, — проговорил Беккер тихо, словно кхлеви могли его услышать. Щелчки и клацанье тем временем продолжались. — Похоже, нам удалось перехватить их передачу. Кто-нибудь знает, о чем там идет речь?
Кликети-клак.Мати казалось, что щелчки и скрежет, передаваемые кораблем кхлеви, отдаются у нее в позвоночнике. На мгновение она крепко зажмурилась.— Не надо закрывать глаза и делать вид, что они тоже не могут тебя увидеть, — проговорил Таринье, но насмешки в его голосе было гораздо меньше, чем можно было ожидать. — Мы в режиме «невидимки».— А что означает этот шум? — спросила Мати.— Не знаю. Когда мы сражались с ними на Рушиме, у меня было не слишком много времени, чтобы слушать их. И не у меня одного. Пока что никому еще не удавалось ввести в ЛАНЬЕ достаточно большой образец, чтобы делать адекватные переводы. Все наши контакты с ними в основном сводились к контактам вооруженным. Может быть, на языке кхлеви это что-то вроде: «Выходите, выходите, где бы вы ни были». Но не бойся, малютка. Выходить мы, конечно, не будем, зато отправимся прочь со всей возможной скоростью. А поведу я корабль к ближайшей «дыре», и…Мати моргнула, а в следующую минуту уже подалась вперед, перехватив руки Таринье на панели управления.— Но… там же мои родители! Они все еще на планете! Кхлеви схватят их…Последовала короткая схватка, в которой, разумеется, победил Таринье.Он с состраданием посмотрел на девочку и снова положил руки на панель управления кораблем.— Мне очень жаль, Мати, но мы не можем быть уверены в том, что они все еще живы. А если и так… что ж, до сих пор они избегали пристального внимания кхлеви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36