— Да, «Никаври» оснащен системой защиты, — ответил Таринье, — но не оружием нападения. Это было бы ка-линьяри — против всего, во что мы верим. Разумеется, на корабле все самое новое. Ты задаешь слишком много вопросов.Почему, ну, почему из всех людей, которых она знала, Мати выпало оказаться на корабле именно с ним? Никто больше среди персонала космопорта, техников или космических путешественников не обращался с ней как с существом второго сорта только потому, что она была младше я меньше ростом, чем они. В отличие от Лирили и ее друзей-политиков космические путешественники всегда относились к Мати с уважением. За редким исключением — и именно таким исключением был Таринье.Однако на корабле она оказалась именно с ним и со вздохом решила, что ей придется смириться, если она хочет добраться до Кхорньи и Ари, и может быть, до своих родителей. В ее сердце появилось прежде незнакомое девочке чувство: надежда на то, что ее родители могут быть живы.Когда Мати не ссорилась с Таринье, она смотрела обучающие программы, которые прилагались к основному комплекту программ корабля, и высчитывала курс капитана Беккера и его команды.Люди использовали непривычные для линьяри методы навигации, ныряя в «черные дыры», не нанесенные на карты, и в еще не исследованные складки пространства, пренебрегая при этом известными, хорошо изученными путями. Если они с Таринье собираются встретиться с «Кондором», им придется проделать то же самое. Таринье подтвердил догадки девочки, когда она поинтересовалась у него, каким будет их курс.Когда перед ними возникла «черная дыра», Таринье явно занервничал, но потом ухмыльнулся. Его глаза странно блестели. Он переключился на ручное управление.— Пристегнись, малютка, — скомандовал он.— Я уже пристегнулась, — ответила Мати. — Поторопись, ладно?— Хорошо. Поехали! — воскликнул Таринье.Мати мало что запомнила. Собственно, и запоминать-то было особенно нечего. Только что перед ними было начало «подпространственного коридора» — и вот они уже в конце его. Звезды изменили свое положение. Вот и все.Впрочем, как оказывается, изменилось и кое-что еще.— Ты только посмотри на себя, малышка, — проговорил Таринье, он обернулся, чтобы взглянуть, как там Мати, но вместо этого откровенно уставился на девочку. — Теперь ты вся светишься, как настоящий космический путешественник!И это было правдой! С тех пор, как они покинули планету, кожа девочки становилась все светлее, а белые пятна в ее гриве становились все больше, вытесняя черный цвет, — но теперь ее руки, насколько позволяли видеть рукава комбинезона, были совершенно белыми! Совершенно. Такими же белыми, как руки Таринье, или Кхорньи, или Ари. Девочке хотелось немедленно вскочить и броситься к какому-нибудь зеркалу, но она запуталась в ремнях. Ее руки дрожали от волнения, пока она пыталась расстегнуть пряжку. Наконец она освободилась и подбежала к зеркалу. Да: ее лицо было бледным, как вторая луна, грива сияла чистым серебром, а рог — золотом, хотя все еще оставался по-детски маленьким.Нахмурившись, она созерцала свое отражение.— А я не выгляжу толще оттого, что стала такого цвета? — спросила она у Таринье — и немедленно пожалела об этом.— Разумеется, нет, — рассмеялся он. — А даже если бы и выглядела, то с этим уж ничего не поделаешь. Теперь у тебя вид настоящей космической путешественницы.— А почему это случилось так быстро? — спросила она.Таринье пожал плечами:— Не знаю. Обычно изменения происходят постепенно. Возможно, световое смещение внутри «черной дыры» ускорило процесс.— Но ведь там не было никакого света… или был?— Разумеется, свет был.— Но я не видела никакого света до тех пор, пока мы не оказались на другой стороне «коридора».— Наверное, ты потеряла сознание, — сказал Таринье. — Это бывает — от страха. Первый раз в космосе… и все такое.— Я не теряла сознания, — известила его Мати. — Я просто не видела никакого света. А ты? Только честно?— Ну… нет, но, возможно, я его просто не заметил. Мы двигались так быстро, что…— Что, ты тоже забыл основы физики? — сладеньким голоском спросила Мати.— Что у нас дальше по курсу?— Мы пересечем вот эту планетарную систему от этой точки… — она указала на пурпурную планету, самую далекую от Солнца, — до этой, — палец указывал на седьмую от Солнца планету, — а дальше будет странная область пространства — такая, словно она вымощена пластинами…— Ты это видишь? — спросил Таринье, разглядывая ее палец так, словно на нем вдруг выросли глаза.— Я проходила этот курс на симуляторе, глупый. Может, и тебе стоило бы это сделать. О, я совсем забыла. Опытным космическим путешественникам совершенно не нужны подобные вещи.— Я не потерплю здесь никаких нарушений субординации — в особенности от тебя, малявка.— Прекрасно. Ты спросил, я ответила.Она оставила его одного на мостике и направилась в секцию гидропоники, чтобы хорошенько поесть. А заодно и сбросить раздражение. «Кондор» отсутствовал уже шесть недель, когда «Никаври» вылетел следом за ним. Они провели в космосе только десять дней. Мати старалась думать о том, что она скажет своим родителям, если снова увидит их; о том, что она постарается убедить Акорну и Ари остаться с ними, а не возвращаться на нархи-Вилиньяр… Но через некоторое время даже ее живое воображение отказало. Она постаралась проанализировать то чувство непокоя, которое не давало ей сидеть на месте. И это было еще не все. Любой мелочи было достаточно для того, чтобы отвлечь ее внимание, — а все, что говорил Таринье, казалось еще глупее, чем обычно. У нее в голове роились сотни вопросов о работе систем корабля, но ей не хватало терпения выслушивать лекции Таринье. Ей хотелось забраться за панели управления и своими глазами посмотреть, как оно все работает, вместо того, чтобы вот так вот сидеть и ждать. И ждать. И ждать.Она устала. Удивительно! — она совершала величайшее путешествие в своей жизни, но при этом ей было скучно. Она чувствовала себя утомленной и раздраженной. Она привыкла к тому, что бегает из конца в конец Кубиликхана, что постоянно занята. Она привыкла говорить с самыми разными людьми в городе и его окрестностях. Здесь, на корабле, ей по преимуществу приходилось просто сидеть. И говорить с Таринье. С Таринье, который относился к ней как к ребенку. Во имя Предков, скорее бы что-нибудь случилось!..Через семь дней ее желание исполнилось. Она занималась с ЛАНЬЕ, который Таринье взял с собой, чтобы поупражняться в стандартном галактическом — в том языке, на котором говорила Кхорнья. Мати хотела говорить на этом языке как можно свободнее к тому моменту, как они встретят Кхорнью, Ари и капитана Беккера. Если она будет знать этот язык, может быть, они не станут возражать, когда она попросит их взять ее на ту луну, о которой упоминала Кхорнья. В то чудесное место, где живут дети, обучающиеся новым навыкам.Шла ее вахта, а она уже устала от изучения языка.Если бы «Кондор» не был так далеко! Корабли линьяри были быстрее, чем корабли людей, так что вскоре они должны были нагнать «Кондор»; однако более всего Мати хотелось, чтобы ожидание подошло к концу, чтобы их встреча уже произошла. Она снова проиграла модель курса на симуляторе, размышляя о том, не удастся ли ей проложить более короткий курс вместо того, чтобы следовать строго по курсу «Кондора», как это делал Таринье.Когда она рассчитывала и проверяла различные траектории полета, ей внезапно показались знакомыми координаты.— Таринье? — позвала она его по внутреннему коммуникатору корабля.Он фыркнул; голос его звучал глуховато и крайне недовольно, из чего Мати заключила, что он спал.— Если мы всего на два градуса отклонимся от курса капитана Беккера, мы окажемся в той самой точке, которую нириане обозначили как планету, где они нашли спасательную капсулу моих родителей.— Хм-м, да? О, прекрасно.— Я думаю, нам стоит отклониться от запланированного курса и разыскать моих родителей прежде, чем мы отправимся на поиски капитана Беккера и остальных. Может, изменим курс?— О да, конечно. Хорошо, детка. Не беспокой меня, — проговорил Таринье, но не успела Мати вздохнуть, как он опомнился: — Что?! Нет-нет, Мати, постой! Не смей ни до чего дотрагиваться! Я просто спал. Сейчас я приду!Мати только головой покачала, увидев Таринье: он все еще тер глаза спросонья, его грива сбилась на одну сторону, он брел по коридору, спотыкаясь, видимо, так еще и не проснувшись до конца.— Ты ведь… ты ничего не трогала, правда? — обратился он к девочке с порога рубки.— Нет. Технически, это твоя работа. Вот почему я тебя вызвала. Но я думаю, что мы должны попробовать забрать моих, поскольку они, в буквальном смысле слова, находятся у нас по пути, — девочка потянула Таринье за рукав и указала на экран, где проложенный ею курс проходил как раз через точку со знакомыми координатами.— Совершенно нет, — Таринье снова взглянул на экран, нажал кнопку, сравнил курс, проложенный Мати, с изначальным курсом «Кондора». — А в чем вообще тут дело?— Я пыталась сделать наше путешествие быстрее и короче. «Кондор», в конце концов, собирает по пути обломки. Они не торопятся, потому и блуждают по всему этому сектору пространства. Они не пытаются выбрать самый прямой курс. Но нам вовсе необязательно следовать их курсом, след в след. Мы можем проложить прямой курс, вот так, и тогда встретимся с ними гораздо быстрее.— О да, правда? Полагаю, раз уж ты побелела, как заправский космический путешественник, то теперь знаешь не меньше тех, кто провел в космосе много лет?— Не в этом дело. Дело в том, что те ужасные существа, которые причинили столько боли моему брату, тоже находятся там. Я не хочу, чтобы они нашли моих родителей, пока они совсем одни на чужой планете. Я хотела лететь с тобой потому, что надеялась помочь тебе спасти их. А если мы будем придерживаться нашего теперешнего курса, у нас уйдет вечность на то, чтобы добраться до места встречи с «Кондором». Нам придется разыскивать его — а в это время мои родные могут умереть.— М-м, — протянул Таринье, водя пальцем над экраном и сравнивая различные курсы. — Если мы выберем этот, более короткий путь, то сможем спасти твоих родителей по пути и при этом встретиться с «Кондором» вдвое быстрее, чем я рассчитывал.Мати подняла на него одобрительный и благодарный взгляд широко раскрытых глаз, однако при этом ей приходилось прилагать громадные усилия, чтобы не расхохотаться. Как ловко Таринье все обернул, чтобы эта затея выглядела его идеей!— Что ж, прекрасно. Я сейчас изменю курс.Он немедленно занялся этим, устроив для Мати настоящее представление: изящество движений, отточенность жестов… при этом он напевал себе под нос «Галоп героя». Несомненно, он размышлял о том, что, если ему удастся спасти родителей Мати, он вернется на нархи-Вилиньяр героем: и речи быть не может, чтобы запретить ему полеты! И, конечно же, такое искусное изменение курса будет признано его заслугой. Что ж, пусть себе воображает себя самой большой фраки в пруду. Мати это было безразлично. Она думала только о том, что снова увидит своих родителей.
Когда корабль был готов выйти на орбиту планеты, соответствующей координатам, оставленным нирианами, Мати снова оказалась в рубке. С такого расстояния планета выглядела очень красивой. Она была цвета маленьких лавандово-голубых цветов, которые росли на лучших пастбищах. Сквозь голубоватые облака виднелись огромные пространства индигово-синего цвета. Вокруг планеты вращалось несколько голубых лун. Мати подумалось, что было бы очень интересно посмотреть на них с поверхности планеты. Вскоре она узнает, как они выглядят…Девочка уже собиралась позвать Таринье, когда ожил коммуникатор. Но то, что услышала Мати, не было речью людей или линьяри: то были щелчки, похожие на сухой стук камешков.Клик. Клак, клик-клик-кликети-клак-клак-клак.Должно быть, Таринье как раз шел в рубку, поскольку в это мгновение он внезапно возник за спиной Мати. Его рог совершенно обесцветился, он выглядел так, словно внезапно увидел что-то чудовищное.— Что случилось, Таринье? Мы ведь добрались до места! — воскликнула Мати.— Да, — прошептал Таринье, кивнув в сторону коммуникатора. — И кхлеви тоже. Глава 6 — Смотрите, капитан Беккер, — проговорила Акорна, когда Беккер пришел на мостик, чтобы сменить ее на вахте. Она указывала на экран, где отображался их путь от нархи-Вилиньяра — и другой, чуть измененный курс. — Если вот здесь мы немного отклонимся, то сможем проверить ту планету, координаты которой дали нам нириане в своем сообщении. Я имею в виду планету, на которой они обнаружили спасательную капсулу. Не хотите ли вы немного отклониться от курса? Судя по тому, что было записано на пийи, выжил по крайней мере один из спасшихся. Однако, даже если это и не так, все-таки капсула — это полезный «трофей», согласитесь?Беккер просиял и потрепал ее по плечу.— Из тебя получится отличный «космический старьевщик», принцесса. Это великолепная мысль. Заодно мы и выясним, не осталось ли кого, кто сможет рассказать нам больше о разбившемся корабле нириан; а если найдем кого-нибудь такого, то спросим, не хотят ли они прокатиться с нами. Если же мы никого не обнаружим, по крайней мере, нам достанется «трофей», который твои сородичи будут совсем не против заполучить назад. А даже если и этот вариант не пройдет, я уверен, у дяди Хафиза наверняка есть на примете кто-нибудь, кто решит купить эту капсулу как редкостный сувенир.Изменение курса, хотя и незначительное, оказало глубочайшее воздействие на Ари, который теперь постоянно просматривал во время дежурств передачу пийи, особенно пристально — изображение капсулы.Ари так часто прослушивал и просматривал запись, что Акорна удивлялась тому, что он все еще может ее видеть. Он больше не отворачивался даже тогда, когда на экране появлялась сцена его мучений. Конечно, он все еще впадал в транс, видя это, однако поскольку при необходимости его вполне можно было отвлечь, Акорна предпочитала считать, что Ари просто находится в глубокой задумчивости и размышляет о выпавших на его долю испытаниях, стараясь осмыслить и тем победить прошлое, — что, в свою очередь, означало, что он становится сильнее и здоровее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36