Мне казалось, что сейчас ваше место среди членов команды. Как-никак они стали чемпионами побережья. И у вас, и у них есть что отпраздновать.
– Они и празднуют. Я же собираюсь сделать все для того, чтобы они оставались чемпионами и впредь.
– Дэниэл согласился бы с вами целиком и полностью. – Ния продолжала приветливо улыбаться, но где-то в глубине ее сознания уже стала формироваться мысль, что за этими словами Маккея непременно стоит какая-то дьявольская затея. Харлан Маккей был, что называется, крупным мужчиной, но у Нии не повернулся бы язык назвать его «атлетически сложенным». В его внешности скорее преобладала значимость библейского патриарха, эдакого вершителя судеб. Это, собственно, и навело Нию на мысль о цели его прихода еще до того, как Харлан, начисто позабыв о правилах хорошего тона, приступил к ее изложению.
– Да знаю я, что сказал бы Дэниэл, миссис Филлипс. Я знаком с ним куда дольше, чем вы. – На это Ния не нашла что возразить, поскольку так оно и было. Ей оставалось только молчать и ждать продолжения, которое не замедлило последовать. – Я хочу, чтобы вы держались от него подальше, – заявил он хриплым, каркающим голосом, в котором слышались угрожающие нотки.
– Что такое? – Ния никак не ожидала такого откровенно враждебного выпада в свой адрес.
– Мне кажется, вы отлично меня поняли.
– Думаю, что поняла, – бросила она, чувствуя, как у нее внутри начинает закипать гнев. – Просто мне кажется, что я поняла вас неправильно.
– Это очень плохо, – холодно заметил Харлан. – Я-то думал, что вы куда понятливее. В таком случае я повторю…
Она нахмурилась:
– Сделайте одолжение.
Харлан встретился с ней глазами, одарив ее взглядом, полным самой неподдельной злобы.
– Я настоятельно требую, чтобы вы отказались от какого бы то ни было общения с Дэниэлом Стрэйхеном. Сезон закончился. Вам следует упаковать свои вещички и выметаться из его дома. Вы ему не нужны… ему вообще никто не нужен, кроме игры и игроков.
– Не могу поверить, что я не ослышалась.
– Придется поверить! – взорвался он криком, но потом стал снова говорить тихо: – Вы и так уже поставили всю его жизнь с ног на голову. А ведь впереди новая серия игр на выбывание, и я хочу, чтобы он был на высоте. Пока вы будете продолжать вешаться ему на шею, нужной формы он не наберет.
– Дэниэл знает о нашем с вами разговоре? – спросила Ния с негодованием в голосе. Дэниэл Стрэйхен привык сражаться до последнего, вот и она поступит точно так же! Ния не собиралась поднимать лапки вверх перед первым попавшимся самодуром.
– Я сам знаю, что лучше для Дэна, – ответил Харлан, избегая прямого ответа.
– Возможно, Дэниэл придерживается на этот счет иного мнения.
– Повторяю. Мне лучше знать, что хорошо, а что плохо для моей команды. А Дэниэл, кажется, пока все еще в нее входит. Мне приходилось наблюдать за вашими отношениями. Вечно он убегает со стадиона к вам. Или шляется с вами по ресторанам. Я отлично осведомлен о том, что вы с ним живете. Я уверен, что именно из-за вас он опоздал в Сан-Диего. Это, видите ли, его личное дело! Чушь собачья! Команда – вот что должно денно и нощно занимать его мысли, а не какая-то там разведенка! – Губы Харлана при этих словах покривились от отвращения.
– Какое отношение ко всему этому имеет мое прошлое?
Харлан даже головой покивал от удовольствия, до того ему понравился этот вопрос. Он был просто на седьмом небе от собственной предусмотрительности.
– Я видел, как вы сегодня беседовали с Дэвидом Филлипсом. Признаться, я наслушался историй о бедной маленькой женушке, которую бросил муж. Так вот, глядя на вас двоих, я пришел к выводу, что именно вы истинная виновница развода!
– Господи, ну и как вы это связываете с Дэниэлом? – воскликнула она, чувствуя, что он загоняет ее в угол.
– Непосредственно. Вы помешанная! Вы сдвинулись на баскетболе. Вы бы в жизни не заинтересовались Дэниэлом, не будь он…
– Это ложь! Вы не отдаете себе отчета в своих словах! – Ния почувствовала, что у нее похолодело под ложечкой, и упрямо вздернула подбородок.
Харлан неожиданно снова понизил голос и заговорил совсем другим тоном, проникновенным и вкрадчивым:
– О, я отлично понимаю, о чем говорю. И хочу добавить, что, если вы мне поможете, я помогу вам.
Ния уже с большим трудом улавливала, о чем толковал Харлан. Она нахмурилась и, чтобы просто потянуть время, бросила:
– Да вы с ума сошли!
– Скажите, миссис Филлипс, Джимми Мэхони тоже, по вашему мнению, сумасшедший? – Вот оно! Та самая мерзость, которую Ния подсознательно ожидала от Маккея. Это упоминание о Мэхони вызвало у нее спазм дыхания, и прошло не менее минуты, прежде чем она обрела способность говорить снова.
– Джимми Мэхони?
Глаза Харлана широко раскрылись – казалось, его несказанно радовало смятение Нии, которое он имел возможность наблюдать.
– Ну да, Мэхони… Мэр Бостона… если вы не в курсе…
– Я отлично знаю, кто такой Мэхони, мистер Маккей. Теперь объясните мне, какое он имеет отношение ко мне и Дэниэлу?
– Насколько я помню, у вас были кое-какие неприятности, связанные с именем мэра.
Ния напряглась.
– Ничего нового. Все это уже имеется в прессе.
– Что так, то так, – проворчал Харлан. – Целый ряд статей о судебном иске за клевету, надо сказать, что это характеризует вас не лучшим образом.
– В данном случае с моей стороны имело место недопонимание. Неправильное толкование фактов – вот и все, – сказала Ния, глядя ему прямо в глаза.
– Чем бы это ни было, – Харлан пожал плечами, словно ее слова не имели для него ни малейшего значения, – но опасность все еще над вами нависает. В случае же, если дело дойдет до федерального суда и вы проиграете, то…
– Если я проиграю.
– Проиграете! Это уж как пить дать! У Мэхони в руках вся власть в городе. А вас выгонят с работы без всякой надежды приобрести ее впоследствии.
Ния опустила голову, приложила пальцы ко лбу и замерла, рассматривая пол под ногами. Хотя значение слов Харлана еще не было до конца ею осознано, злость, горячей волной поднимавшаяся вверх, уже начала приносить свои плоды, затмевая страх перед этим человеком. Ния не сделала ни малейшей попытки эту злость скрыть. Когда она снова подняла голову, в ее глазах фиолетовым огнем подыхала ярость.
– От ваших слов на милю отдает шантажом, мистер Маккей. Но я еще не до конца уяснила все детали. Так что конкретно вы мне предлагаете?
– Хм, возможно, вы и не так глупы, как показались мне с самого начала. – Его улыбка была обманчивой и почти сразу же исчезла. – Подумаем, что можно сделать… В том, разумеется, случае, если вы примете мое предложение.
– А в чем, собственно, заключается ваше предложение? – с вызовом спросила Ния.
– Я уже говорил об этом раньше. Вы помогаете мне, а я – вам.
Ния положила руки на бедра.
– Что-то уж больно сложно. Боюсь, я все-таки не столь уж умна. Я хочу, чтобы вы досконально объяснили мне, что к чему, так, чтобы я разобралась во всем до мелочей.
Харлан прищурился:
– Вы поможете мне тем, что исчезнете навсегда с горизонта Дэниэла. Я помогу вам тем, что постараюсь оказать воздействие на Мэхони.
– Так вот в чем дело, – прошептала Ния, начиная догадываться. – Вы, стало быть, знаете Джимми Мэхони лично?
– И к тому же очень хорошо.
– И вы, значит, выступите на моей стороне, если я соглашусь с вами сотрудничать?
– Или просто вас… если вы откажетесь.
Ния вскинула вверх руки от волнения и быстрым шагом прошла в противоположный конец комнаты, после чего повернулась к Маккею:
– Так вы и в самом деле полагаете, что мое… скажем так, исчезновение… это лучшее, что вы можете сделать для Дэниэла?
– Уверен! Вы отнимаете у него слишком много времени. Прежде у него на первом месте стоял баскетбол. Он всегда находился под рукой, когда у меня появлялась потребность его увидеть. Он отвечал на мои телефонные звонки в любое время дня и ночи. А теперь он норовит от меня побыстрее отделаться… чтобы побыть с вами!
Покуда Ния широко открытыми глазами смотрела на Харлана, осознавая до конца смысл произнесенной им тирады, ей на ум пришли слова, сказанные когда-то Дэниэлом по поводу этого человека. Харлан и в самом деле ревновал ее к Дэниэлу. В его голосе проступила неподдельная обида на своего тренера за то, что он оказывал предпочтение Нии, отвергая его, Харлана. Но обладал ли этот человек в действительности той властью, которая, по его утверждению, давала ему возможность влиять на исход судебного процесса в ту или иную сторону, – вот в чем был вопрос. Ния вполне разделяла мнение Билла, что иск Мэхони вряд ли будет рассматриваться в суде. Но теперь необходимо было учитывать и характер Маккея. В данном случае Нии противостоял не какой-нибудь надутый юнец, но давно уже сложившийся делец от спорта, имевший связи в высших эшелонах власти. Ния, разумеется, не желала, чтобы этот человек всей мощью обрушился на нее. Но она не могла пожертвовать своей любовью к Дэниэлу и пойти на сделку, которую ей предлагал заключить Харлан.
– Прошу меня простить, мистер Маккей, – сказала она тихо, но твердо, старательно обуздывая свой гнев, – но я не могу согласиться на ваше предложение.
– Не могу? Что это значит?! Ведь не такая же вы, в самом деле, дура, чтобы жертвовать своей карьерой и спокойной, обеспеченной жизнью ради… ради каких-то иллюзий?
В голосе Нии окрепла уверенность в своей правоте:
– Это не иллюзии, а любовь, а ради любви я готова рискнуть!
– Пах-пах-пах! – передразнивая ее пылкость, произнес Маккей. – По-вашему, это ответ? Это просто-напросто абсурд и чистейшей воды бабий треп!
– А вот в этом вы как раз и ошибаетесь, Харлан, – произнес глубокий мужской голос, неожиданно вступивший в разговор. Обе головы разом повернулись в сторону говорившего.
Ния пришла в себя первой.
– Дэниэл! – прошептала она, сразу же задаваясь вопросом: что именно ему удалось услышать из их с Харланом беседы и каковы его мысли по этому поводу? Внешне, по крайней мере, Дэниэл был вне себя от гнева. Может быть, она поступила неправильно и ей вовсе не следовало разговаривать с Маккеем? Может быть, по его разумению, она взялась не за свое дело?
Дэниэл стоял в дверном проеме, согнувшись и касаясь головой притолоки. Оттолкнувшись от нее, он направился к Нии. В этот момент Ния поняла, что на кон поставлено ее будущее и сию минуту все решится. Он смотрел на нее не мигая темными, почти черными от переполнявших его противоречивых чувств глазами.
– Дэниэл? – прошептала она снова, вкладывая всю свою любовь в это имя.
– Все в порядке, детка, – сказал он и, улыбнувшись, приобнял ее за плечи. Потом он повернулся лицом к Харлану, который отчего-то занервничал.
– И сколько же времени вы простояли у двери? – спросил Маккей.
– Вполне достаточно, чтобы услышать, как вы ей угрожали.
Харлан поднял вверх руку, призывая к миру:
– Послушайте, что я скажу вам, Дэн…
– Нет, Харлан, это вам придется меня послушать! – разгневанно произнес Дэниэл. Он был настолько сердит, что Ния просто физически чувствовала, как по его телу прокатывались одна за другой волны ярости. Впрочем, Ния была зла на Харлана, пожалуй, не меньше Дэна.
– Итак, вам придется меня выслушать, поскольку дважды повторять то, что мне угодно вам сообщить, я не намерен. Если вы еще когда-нибудь, повторяю, когда-нибудь прибегнете к угрозам вроде тех, что я только что слышал, я немедленно привлеку вас к суду. Я люблю эту женщину и, если она даст на то согласие, готов на ней жениться. – Сердце Нии едва не выпрыгнуло из груди, но Дэниэл продолжал говорить: – Я отдал брейкерам четырнадцать лет своей жизни, и за это время вы ни разу не получили повода к неудовольствию. Если вы полагаете, что моя привязанность к Антонии дурно скажется на исполнении моих обязанностей тренера, можете меня уволить. Это просто, как дважды два! – Выражение его лица потеплело, как только он снова встретился глазами с Нией. – Пойдем, детка. Нам нужно о многом поговорить.
Харлан Маккей все еще стоял в дверях офиса Дэниэла с отвалившейся от удивления челюстью, но Ния уже выкинула и его, и его угрозы из головы. С ней рядом шествовал Дэниэл, раздвигая перед ней плечом толпу еще не угомонившихся болельщиков. Он вел ее прочь от спортивного комплекса, туда, где все еще золотилось вечернее солнце. Он молчал и лишь крепко прижимал к себе руку Нии, словно опасаясь, что его возлюбленная вдруг исчезнет. Дэниэл выпустил ее руку из своей ладони, лишь когда помогал усаживаться в «Датсун».
– Дэниэл? – начала было она, когда тренер брейкеров проскользнул на свое место за рулем автомобиля, но он жестом попросил ее замолчать.
– Давай-ка прежде доберемся до дома, детка. Мне требуется время, чтобы остыть.
Ния готова была молчать хоть целые сутки, лишь бы он после этого повторил то, что сказал в запальчивости Харлану. Неужели эти слова просто вырвались у него в припадке ярости? Не преувеличил ли он своих чувств намеренно, чтобы тем самым основательнее прижать Харлана?
Поездка продолжалась, казалось, целую вечность. И все это время Ния чувствовала себя так, словно ее подвесили на ниточке над пропастью. Когда машина наконец остановилась, Дэниэл снова завладел ее рукой, но повел ее не к дому, а в лес, что начинался за ним. И опять он долго молчал и заговорил снова, только когда они основательно углубились в заросли. Дэниэл хотел, чтобы густая листва скрыла от них все следы человеческой цивилизации. Там, среди деревьев, он отпустил ее руку на свободу, сунул ладони в карманы и повернулся, чтобы видеть перед собой ее лицо. Его глаза были переполнены невысказанными чувствами, но лицо – по контрасту с глазами – хранило мрачное и, пожалуй, напряженное выражение. В этот момент Ния была уверена, что он собирается с духом, чтобы покаяться перед ней. Сейчас он скажет, что там, в офисе, ему пришлось солгать. Поскольку Дэниэл никак не решался начать разговор, Ния не выдержала и произнесла:
– Ну, ты и в самом деле меня любишь… или, – тут она с фальшивым оживлением огляделась вокруг и цинично ухмыльнулась, – привез меня сюда, чтобы убить, разрезать на кусочки и закопать их в разных местах?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35