– У нас крепко выстроена оборона, и она становится сильнее от матча к матчу. Кроме того, хорошо играют вторые номера, которые не так утомлены, как ведущие игроки. Конечно, нам пришлось заново обдумывать стратегию, учитывая отсутствие Уолкера и Барнса, но теперь, как нам кажется, мы отлично приспособились играть в их отсутствие. Харвуда и Флагга я перевел в нападение, Раковский теперь центровой, а Джонс и Фитцджеральд – в обороне. Пятерка подобралась отличная.
– Вы готовите что-нибудь особенное в сегодняшнем матче?
– Собираемся сконцентрировать все внимание на Монтрозе.
– Поговаривают, что Джонс злоупотребляет индивидуальной игрой…
– Как защитник он должен быть непредсказуемым, а это у него получается. Тем не менее хочу вас заверить, что он отлично отдает себе отчет в том, что происходит на площадке. Он очень подвижен.
– Будет ли сегодня играть Уоттс? Я слышал, что сегодня на тренировке он потянул мышцу.
– Он на стадионе. Если понадобится, будет играть.
– А как быть с Хьюстоном? У них тоже беспроигрышная серия из шести игр. Их вы побьете?
– Очень на это надеюсь.
– А не рано ли еще замахиваться на титул чемпиона Восточного побережья?
– Вы правы. Рано. Обстоятельства могут измениться. Но мы сегодня сделаем все, что в наших силах, чтобы этого не произошло.
– Это все, о чем мы хотели вас спросить. – Камера запечатлела для вечности их рукопожатие. – Спасибо за беседу, Дэн, и позвольте пожелать вам удачи в сегодняшней игре.
На лице Дэниэла появилась полуулыбка.
– Спасибо за добрые пожелания, Джонни.
Вот как это было. Трехминутный обмен репликами, из которых абсолютно ничего не явствовало! Если Кристофер Дейли и в самом деле считал подобные интервью верхом совершенства, это означало, что он всего-навсего был обыкновенным идеалистом! Ния отвернулась от телевизора, лишь сейчас в полной мере осознав, до какой степени она разволновалась. На такое, с позволения сказать, «интервью» она не рассчитывала. Но почему? Чем больше она думала об этом, тем больше смысла находила в словах Дэниэла. Он не сказал ничего – ничего такого, что могло бы настроить против него болельщиков или игроков команды соперника. Как представитель брейкеров, он лишь исполнял свой долг. Его комментарии были настолько безликими, что не могли возбудить недоброжелательства ни у обывателей, ни у болельщиков, ни у профессиональных спортсменов.
Тем не менее Ния считала Дэниэла Стрэйхена человеком с очень четко выраженным собственным мнением обо всем на свете. Была ли она разочарована, увидев его в роли расчетливого шоумена? Наоборот! Как ни странно, она осталась довольна! Если таково было, так сказать, «общественное» лицо Дэниэла Стрэйхена, то это означало, что ей все же удалось проникнуть в его сущность хотя бы немного. Ей Дэниэл никогда не давал заранее заготовленных ответов, сходных с теми, что она слышала сегодня по телевизору. Он по-настоящему реагировал на ее вопросы! Эта мысль показалась ей весьма лестной.
Из состояния задумчивости ее вывели крики болельщиков на трибунах, доносившиеся из телевизора. Это мгновенно вернуло ее к воспоминаниям о другом мужчине – Дэвиде. Эта игра по-прежнему имела к нему самое непосредственное отношение. По мнению Нии, баскетбол все еще оставался жестоким противоборством мужчин между собой, затрагивавшим, однако, и их отношения с близкими.
Толпа между тем затихла, и ее крики уступили место в динамике уверенному баритону местного комментатора. Но мысли Нии уже унеслись в прошлое – она припоминала все свои беды, в которых винила эту проклятую игру. Что, интересно знать, чувствуют жены игроков, чьи мужья половину жизни проводят в дороге? Как им удается сохранять верность семейному очагу?
Повинуясь внезапно возникшему чувству, она выключила телевизор. Что ж, на Дэниэла она полюбовалась, а это была единственная цель, которую она преследовала. Игру как зрелище она по-прежнему отвергала.
Она, однако, купила на следующее утро газету, когда непривычно рано переходила через площадь, направляясь ко входу в Университетскую библиотеку. Хотя ее руки были заняты материалами, взятыми домой на редактирование, она отважно боролась с ветром, разворачивая ее на странице, где печатались спортивные новости. Ноги ее уверенно ступали в нужном направлении – на этот раз она не собиралась сидеть в темном зальчике и просматривать фотопленки: в Уайденеровской библиотеке имелось самое современное оборудование – да и открывалась она рано. Она успела бы разжиться нужной информацией и добраться до Бостона как раз вовремя, чтобы не возбуждать своим отсутствием ненужных толков.
Брейкеры выиграли снова! На этот раз игра была почти на равных, и преимущество брейкеров определялось всего двумя очками, но, как бы там ни было, питомцы Стрэйхена победили. Ощутив неожиданный прилив энергии, Ния решительным жестом смяла газету и одним духом взлетела по ступеням портала. Оказавшись внутри, она расправила газету и прочитала статью с самого начала, уделяя особое внимание тем абзацам, где упоминалось имя тренера.
Закончив чтение, она провела затем два часа в университетском зале микрофильмов, пока не нашла того, за чем явилась. Она уходила не с пустыми руками, унося с собой добычу – фотокопии нескольких наиболее основательных статей, а также журналы, в которых содержались заметки об игре брейкеров в те годы, когда за эту команду выступал Дэниэл. Она собиралась весьма основательно изучить эти материалы, оказавшись у себя в офисе. Получив журналы, обещанные Крисом, она, вполне вероятно, сможет узнать что-нибудь важное.
К сожалению, у нее хватило времени только на то, чтобы забежать к Крису и взять журналы. Когда она разложила добытые сокровища у себя на столе и уже собиралась приступить к чтению, зазвонил телефон.
– Хорошо, что я тебя застал на месте, Ния, – прогудел в трубку Билл, который связался с ней по внутренней, редакционной, линии. – У нас большие проблемы.
– Проблемы? – эхом повторила вслед за шефом Ния, немало озадаченная его звонком.
– Мэхони.
Только одно слово. Но его было достаточно, чтобы привести женщину в сильное волнение.
– Ух ты-ы! – протянула она. – Сию минуту буду. – Ния и в самом деле через несколько минут уже сидела в кабинете шефа, изо всех сил стараясь рассмотреть лежавший перед ним документ, доставленный, вероятно, незадолго до его звонка.
– Повестка в суд? – воскликнула она в изумлении.
Билл разложил полученную на его имя бумагу, отпечатанную на голубоватой бумаге, и разгладил его рукой.
– Он возобновляет процесс. Здесь упоминаются твое имя, мое, имя Брюса и название нашего журнала «Истерн Эдж». Все мы проходим как соответчики.
– Прямо не верится. – Ния сокрушенно покачала головой. – Я думала, он оставил все мысли о судебном разбирательстве, после того как мы принесли извинения в печати.
– Очевидно, он полагает, что этого недостаточно.
– А не поздно ли он взялся за старое? Моя статья вышла уже более двух лет назад. Чем он, спрашивается, занимался все эти годы? Что его вдруг навело на мысль снова возбудить дело о клевете? – Постепенно удивление стало проходить, и Ния просто места себе не находила – но уже от злости.
– Ты, Ния, садись. Сядь и успокойся. Ничего особенно загадочного в этом нет.
– В таком случае вы объясните мне, что к чему! – требовательно сказала Ния, но, повинуясь указанию шефа, все-таки присела на стул и приготовилась слушать.
– Джимми Мэхони вот уже три года мэр Бостона. И в ноябре подходит срок перевыборов.
– Но какое отношение все это имеет к судебной повестке? – Ния ткнула указующим перстом в лежавшую на столе шефа голубоватого цвета бумагу. – Та статья уже принадлежит истории.
– Ничто не принадлежит истории, когда наступает год выборов, – наставительно сказал Билл, подивившись ее близорукости. Особенно в этом городе. Если Мэхони теперь будет петлять как заяц, путая следы, чтобы отвлечь внимание почтеннейшей публики от других дел – назовем их весьма сомнительными, – вроде повышения налогов или принудительного страхования автомобилей, – он, можешь не сомневаться, такие будет выделывать коленца, что все обо всем позабудут.
– Значит, он собирается привлечь внимание горожан к этому процессу – то есть к нам, так, что ли? – спросила Ния, начиная понимать суть дела.
– Именно.
Ния тяжело вздохнула и сложила руки на коленях.
– И… И что же нам теперь делать?
– Теперь, когда мы получили повестку, нам предстоит давать объяснения в суде по этому поводу.
– И когда же?
– Через понедельник. В твоем распоряжении десять дней, чтобы собрать воедино всю необходимую информацию: записи, документы, досье – все, чем ты в свое время пользовалась. Помнится, ты уже однажды проделывала эту работу для суда, не так ли?
– Проделывала, – обреченно вздохнула Ния. – Только тогда все это не понадобилось.
– Что ж, вполне возможно, тебе придется и на этот раз зачитывать все эти бумаги. Мэхони снова может передумать. Но… быть готовыми к процессу надо. Постарайся припомнить то древнее дело до мелочей. Ладно?
– Ладно.
Ния встала со стула и повернулась, чтобы уйти. Кураж, который она испытывала с самого утра, исчез, словно снег под лучами солнца. Заметив, как она расстроилась, Билл проводил ее до двери.
– Так ты готова ехать в Пенсильванию на следующей неделе?
– Угу. – В ее голосе прозвучал весьма поверхностный интерес. – Я уеду во вторник или в среду, а вернусь в пятницу.
Билл кивнул:
– Ну а как дела с «завидными женихами»?
– Стрэйхен отказывается дать интервью. Вы сможете найти ему замену?
Хотя ее заявление совершенно не было подготовлено, она вряд ли бы нашла для этого более удобное время – даже если бы продумала эту акцию с самого начала. В данный момент Билл проникся к ней сочувствием. Зная о постигшей ее неприятности, он был просто не в состоянии на нее давить.
– Ты уверена?
– Абсолютно.
– О'кей. Мы обсудим этот вопрос на самом верху и постараемся подобрать кого-нибудь еще. Если он переменит свое решение, дайте мне знать.
– Обязательно. – Она улыбнулась в первый раз за те несколько крайне неприятных минут, которые провела в офисе шефа. – Знаешь что, Билл… спасибо. – «Спасибо» предназначалось шефу за проявленное понимание. Уяснив себе это, Билл отпустил ее на все четыре стороны, сопроводив уход коротким прощальным кивком.
Поскольку Присциллы в кабинете не оказалось, Ния была предоставлена самой себе и могла вволю поразмышлять над судебной повесткой, в которой значилось ее имя. Она вспомнила, как два года назад в редакцию впервые пришла аналогичная повестка. Тогда и Билл, и Брюс Макхейл заверили ее, что обвинение в клевете яйца выеденного не стоит. Теперь, однако, она не была в этом столь уж уверена. Она определенно волновалась и спрашивала себя: не потому ли это происходит, что за последние два года она сделала какую-никакую карьеру, и ей теперь было что терять? В конце концов, под статьей стояла ее подпись. Эти мысли не приносили облегчения. Пока что делать ей было абсолютно нечего. Даже не заглядывая в книжный шкаф, она знала, что все ее материалы на месте. Оставалось лишь перетащить их домой и слегка освежить все дело в памяти. Времени у нее хватало: для того чтобы просмотреть материалы, нужно было один-два дня. Ния собиралась заняться этим непосредственно перед визитом в суд.
Чтобы не мучиться неразрешимыми вопросами, Ния занялась текущей работой. Она добросовестно ответила на все послания, лежавшие у нее на столе, после чего дважды побывала в отделе искусств и в отделе по распространению. Как она и рассчитывала, работа отвлекла ее от бесполезных размышлений по поводу судебного иска, предъявленного «Истерн Эдж», но лишь на время. Неприятное дело продолжало нависать над ее головой, словно неожиданная грозовая туча на абсолютно безоблачном небе.
Новость довольно быстро распространилась среди сотрудников журнала. В полдень двое ее приятелей из бухгалтерии зашли к ней в кабинет, чтобы пригласить на ленч и тем самым поддержать ее морально. Нии, однако, есть сейчас хотелось меньше всего на свете, и она в самых любезных выражениях отказалась. Криса ожидал точно такой же ответ, когда он часом позже заглянул к ней, чтобы сделать аналогичное предложение.
– Брось, Ния. Это тебя развлечет. Мы покажем всем – и в том числе Мэхони, – что нас не так-то легко испугать.
Она улыбнулась ему.
– Спасибо тебе, Крис, но я еще немного поработаю. Я ведь даже не успела пролистать журналы, которые ты мне принес. – Так оно и было. Ею овладело вдруг странное нежелание копаться во всех этих с таким тщанием отобранных статьях. Вспомнив про обвинение в клевете, она испугалась, что мысли об этом не позволят ей с должным вниманием отнестись к информации о Стрэйхене.
Крис кивнул в знак того, что понимает и разделяет ее чувства.
– Тогда мы пообедаем в другой раз, хорошо? Да, и не забудь про свое обещание о бесплатных билетах…
– Нет, Крис, – откликнулась Ния и серьезно на него посмотрела. – Я не забуду.
Когда время близилось к половине второго, на помощь Ние подоспел самый желанный антидепрессант. Устав от бесконечного переписывания одного особенно трудного пассажа в очередной статье, она отвела взгляд от поверхности стола, чтобы бездумно уставиться в пространство перед собой. Бросив взгляд на дверь, она, к огромному своему удивлению, обнаружила стоявшего в дверном проеме Дэниэла Стрэйхена, чья высоченная прямая фигура в значительной степени это пространство загромождала.
Глава 6
– Дэниэл! – изумилась она. – Что ты здесь делаешь? – Стоило ей увидеть Стрэйхена, как она сразу же почувствовала себя лучше.
Он дьявольски обольстительно улыбнулся.
– Тренировка закончилась, и мне было совершенно нечего делать. Поэтому я решил съездить в Бостон и разузнать, что творится в мире.
– Лучше не спрашивай. – Ния изобразила на лице недовольную гримаску, не успев даже задаться вопросом: а стоит ли посвящать Дэниэла в свои проблемы?
Насмешливая улыбка мигом пропала, стоило Стрэйхену уяснить, что у Нии неприятности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35