– Ты выбираешь то, что тебе нравится, а я делаю свой заказ из блюд, названия которых отпечатаны на другой странице.
– А мы сможем при этом поделиться друг с другом? – спросил он, останавливая наконец свой выбор на лососине в кисло-сладком соусе, в то время как Ния решила заказать пирог с начинкой из крабов.
Улыбнувшись при мысли об интимном характере, который имело подобное предложение, Ния вспомнила, как он прижал ее к себе, когда они стояли в нише, дожидаясь, пока им накроют стол. Теперь к этому приятному чувству прибавилось сознание того, что он в любой момент готов ее поддержать – во всем.
– Разумеется, если мы при этом не вывалим содержимое наших тарелок на скатерть. Некоторые блюда в этом смысле весьма коварны – возьми, к примеру, спагетти или фасоль…
– Понял тебя, – произнес он с усмешкой. – Мы не станем заказывать ни того, ни другого. Кроме того, хочу тебе сообщить, что я чрезмерно аккуратен. Даже в колледже я ждал, когда на столике в столовой сменят скатерть.
– А я навидалась этих величественных ресторанных презентаций, когда на кухне заранее готовят больше, чем следует, чтобы компенсировать то, что валится на пол.
Смех Дэниэла порадовал Нию и согрел ей душу, поскольку имел отношение к тому, что происходило с ним в прошлом.
– Нет, в колледже все было не так плохо. К тому же я был лучше многих в этом смысле – ты ведь сама видела, как я ловко управляюсь с некоторыми продуктами.
– С салатом, к примеру? – подхватила Ния, напомнив тем самым о единственном вечере, который они провели у нее дома.
Он усмехнулся:
– И с салатом тоже.
– Расскажи мне лучше, с чего началось твое увлечение баскетболом. Не с того ли, что ты учился забрасывать апельсины в миску с фруктовым салатом?
– Я лучше расскажу тебе, как я жарил яичницу, подкидывая при этом на сковородке яйца. Моей матери это не слишком-то нравилось. Кстати, о глаголе «забрасывать»… – Он направил разговор в привычное русло, сопроводив этот маневр ослепительной улыбкой. – Откуда он вдруг появился в твоем лексиконе? Уж не смотрела ли ты, часом, вчерашний матч?
Ния мгновенно вспомнила о Дэвиде и ощутила легкий укол в области сердца. Так бывало всякий раз, когда Дэниэл заговаривал о баскетболе. Но если она и дальше хотела общаться со Стрэйхеном, ей необходимо было помнить о том, что он тренер. Иначе – все насмарку. Дэниэл уже ясно ей показал, что баскетбол занимает слишком большое место в его жизни, и эту игру не удастся полностью исключить из разговоров.
– Сегодня утром я просмотрела газету, – сообщила она ровным голосом. – А вчера вечером стала свидетельницей интервью, которое ты давал до начала игры.
– И о чем ты подумала?
Она занялась поисками подходящего слова, чтобы коротко и ясно охарактеризовать то, что увидела.
– Я подумала, что оно было хорошо срежиссировано.
Теперь в голосе Дэниэла можно было явственно различить вызывающие нотки.
– И больше ничего? – При этом он смотрел на нее и улыбался.
– Почему у меня такое чувство, что ты надо мной издеваешься?
Дэниэл наконец разразился смехом.
– Нет, ты просто восхитительна! Пытаешься подобрать слова, чтобы, не обидев меня, описать то, что, по большому счету, не заслуживает вообще никакого внимания.
– Неужели я сказала именно это? – мягко упрекнула его Ния.
– Ты слишком вежлива. Давай-ка я тебе помогу. Почему бы не назвать мое интервью «бесцветным»?
Ния заколебалась:
– Ну… по правде сказать, ничего нового я из него не почерпнула.
– Уж конечно.
– Но ведь ты перед собой именно такую задачу и ставил.
– Правильно.
– Тогда я вынуждена повторить: твое интервью было хорошо срежиссировано.
Дэниэл наклонил голову:
– Благодарю вас.
Ния ожила окончательно еще до того, как принесли заказанные ими блюда. На сегодняшний день нежданный визит Дэниэла стал для нее лучшим подарком. Ради этого даже стоило поддержать разговор о баскетболе… чтобы избежать другого, еще более неприятного.
– Мне кажется, я понимаю, какого рода неприятности могут у тебя возникнуть в случае, если ты станешь давать более пространные интервью, – сказала Ния. – Кстати, каков на вкус лосось?
– Очень даже. – Теперь внимание Дэниэла было сосредоточено целиком на изучении собственных ощущений при пережевывании куска, который он положил себе в рот. Он медленно и сосредоточенно жевал его, стараясь подключить к процессу дегустации все имевшиеся в его распоряжении вкусовые рецепторы.
– Мясо довольно плотное. Очень хорошее. И соус не пересластили. И кислого, и сладкого ровно столько, сколько требуется. Правда, блюдо успело немного остыть. – Он нахмурился. – Теперь что касается Джонса. – Ния без труда следила за ходом беседы, хотя темы разговора с легкостью менялись. – Не мог же я заявить во всеуслышание перед телеаудиторией, что его уже не один раз штрафовали за попытку монопольно владеть мячом. Но об этом знаем только я и он. Некоторые вещи лучше хранить в секрете… хотя бы для того, чтобы поддержать моральный дух игроков. Ведь команда – это все равно что семья. – Взгляд Дэниэла вспыхнул страстью. – Ведь ваш брат журналист тоже не любит крыть коллег на публике почем зря.
– Расскажи мне лучше о своих, – ласково попросила его Ния. Она чувствовала удивительную близость с Дэниэлом, поэтому ей было очень важно знать, как он жил до встречи с нею.
– О родителях, что ли? – спросил тихим голосом Стрэйхен. Он уже заметно поубавил пыла и казался абсолютно спокойным. – Тут и рассказывать особенно нечего.
– Немного – лучше, чем ничего.
– Надеюсь, ты не станешь ничего записывать? – мрачно бросил он, мгновенно превращаясь в настороженное недоверчивое существо.
– Почему же? Я, например, отмечу у себя в блокноте, что в этом ресторане в салат льют слишком много масла. А ты как думаешь?
Дэниэл всем сердцем желал истолковать ее совершенно искреннее оживление как доказательство невинности ее намерений. Поэтому он потыкал вилкой у себя в тарелке, откушал помидор с цикорием и сказал:
– И в самом деле. Масла многовато.
Потом он замолчал, и Ния решила, что в его прошлой жизни существовало нечто такое, от чего он до сих пор испытывал чувство неловкости. Ния ничего не знала об этом, но кое-какие соображения у нее имелись. Какой же, интересно, скелет скрывался у него в шкафу? Откуда у Дэниэла такая чрезмерная тяга к скрытности? Или он все еще ей не доверяет?
– Ты вырос в Орегоне? – начала она, осторожно нащупывая почву для разговора.
Дэниэл поднял на нее глаза:
– А ты времени даром не теряешь!
– Но ведь ты ничего мне не рассказываешь. А я люблю разгадывать тайны и по этой причине вечно сую свой нос куда не просят.
– Но что все-таки ты хочешь отыскать?
– Мне хочется узнать о тебе как можно больше.
Когда он спросил: «Зачем?» – от его голоса повеяло арктическим холодом.
Время, казалось, вернулось вспять и перенесло Нию в прошлое – в тот самый день, когда они с Дэниэлом только что познакомились. Тогда, помнится, она сидела в его кабинете и выслушивала его речи, которые он произносил таким же ледяным голосом. Неужели с тех пор ничего не изменилось?
Она ответила на его вопрос своим, который, правда, был задан куда более мягким тоном и излучал подлинную печаль, что шла прямо от сердца:
– А ведь ты мне не веришь, не так ли?
Его глаза встретились с ее взглядом. В них полыхнул неприкрытый вызов.
– А что, я могу тебе довериться?
– Можешь.
– С какой стати?
– Глупый вопрос… – Ей вспомнился их не столь уж давний разговор на подобную тему. Тогда он сказал, что доверяет ей. Но вот теперь снова. Почему? Ее сердце судорожно сжалось, столь сильно, до боли, что она сама удивилась этому.
– Тем не менее я снова вынужден его задать. – Дэниэл не собирался сдавать позиции.
Ния положила вилку – еда вдруг потеряла для нее всякий интерес. Теперь, без сочувствия со стороны Дэниэла и без того видимого интереса, который он проявлял к ней, она чувствовала себя особенно одинокой.
– Ты должен мне верить… потому… потому что ты… мне нравишься. И кроме того, – тут она отважилась на робкую улыбку, надеясь тем самым изменить и душевный настрой Дэниэла, – ты должен наконец понять, что мотивы моих поступков просты и понятны и в их основе лежит всего лишь обыкновенное женское любопытство. Тем, что ты пытаешься сохранить события своей жизни в тайне, ты лишь побуждаешь меня к поступкам, направленным на то, чтобы это любопытство удовлетворить. Бог мой! – вдруг воскликнула она, охваченная странным подозрением. – Уж не для того ли ты так скрытничаешь, чтобы еще основательнее меня заинтриговать?!
– Ничего подобного, – решительно отверг он ее предположение, начиная между тем успокаиваться прямо на глазах. – Но теперь ты навела меня на мысль, что это вполне приемлемо, чтобы удержать привязанность женщин. А я-то думал, что в вопросах стратегии выше меня никого нет…
– Дэниэл… – радостно воскликнула она, увидев, что ее тактика принесла плоды в виде ослепительной улыбки, блеснувшей у него на лице.
– Да, – шутливо прорычал он. – Спрашивай! Что бы тебе хотелось узнать?
– Ты это серьезно? – Охватившее ее волнение выделывало странные шутки с ее лицом – уголки рта почему-то самым предательским образом стали подергиваться.
– Конечно. Почему же нет? Если моя биография вдруг окажется на страницах «Истерн Эдж», я всегда смогу… – Тут он замолчал, едва не сказав чрезвычайно обидной для Нии фразы, особенно в данный момент, но она сразу поняла, на что он намекал.
– Ты всегда сможешь вчинить мне иск – так, что ли? – закончила она за него и помрачнела. – Давай, говори. Не стесняйся. Это будет не первый случай в моей жизни – ничего, уже приходилось сталкиваться.
– Чем обижаться, лучше расскажи мне о случае с Мэхони. Ведь тебе разрешено об этом говорить, не так ли? Разумеется, если это конфиденциальная информация, больше я не стану приставать к тебе с вопросами.
– Да нет. Я имею полное право рассказывать. – Ей и в самом деле давно хотелось выговориться, чтобы освободиться от охватившего ее тягостного чувства. – К тому же об этом деле немало написано в прессе.
– Как, уже? Что-то я не припомню.
– Это было давно. Если ты и читал описание этого дела, то наверняка уже про него забыл. Собственно, весь этот предполагаемый процесс так и остался на страницах газет… тогда.
– И когда же это произошло?
– Два года назад.
– Ну, и…
Ния краешком глаза заметила, что к ним приближается официантка.
– Ты будешь заказывать десерт? – осведомилась Ния, всем своим видом напоминая, что она здесь находится не просто так.
– Мне нужно с тобой поговорить, сладкое успеется, – отмахнулся Стрэйхен.
– Ну, Дэн, мне нужна твоя помощь, – настаивала она, – ты что, совсем забыл про рейтинг, мы же еще не составили мнение.
Потом они принялись шептаться, как заядлые заговорщики, и занимались этим до тех пор, пока над ними не нависла тень официантки. Ния повернулась и обратилась к ней с самым невинным видом:
– Есть ли у вас в ресторане фирменные блюда, которые вы могли бы порекомендовать на десерт.
Потом Дэниэл с Нией принялись обсуждать достоинства предложенных лакомств – тортика со свежей клубникой и шоколадного мусса с добавлением мяты. Когда заказ был сделан и официантка удалилась, Дэниэл повторил ей свой вопрос:
– Что же такое случилось два года назад? Чем так обеспокоен мистер Мэхони спустя столь долгое время?
– Я написала статью в честь первой годовщины его воцарения в Бостоне в качестве мэра.
– Звучит очень мило… попробуй-ка, – сказал он, подцепив на вилочку кусочек торта и протянув его Нии. Проследив за тем, как ее губы сомкнулись вокруг приношения, он с удовлетворением хмыкнул.
– Мммм… Вкусно. – Но что так нравилось ей в этом кусочке – его свежесть и нежность… или обезоруживающее обаяние дарителя, – осталось неизвестным.
– Ну, ты остановилась на том, что… – настоятельно потребовал продолжения рассказа Дэниэл.
– К сожалению, в моей статье не было ничего особенно милого. Я хочу сказать, что она была неплохо написана и хорошо аргументирована. Но в ней утверждалось кое-что не слишком лестное для мэра и затрагивавшее его интересы.
Из голоса Дэна мигом исчезла всякая игривость. Он нахмурился.
– Погоди-ка. Я, кажется, припоминаю. Не шла ли в твоей статье речь c некоем лакомом кусочке собственности, об участке земли на набережной?
– У вас отличная память, Профессор, – сказала Ния, в очередней раз подивившись широте его интересов. – Джимми Мэхони имел до выборов собственную адвокатскую практику и владел на паях участком земли под застройку. Через три месяца после его инаугурации по постановлению городского совета было решено выстроить там целый комплекс городских зданий – центр развлечений, торговый центр и гостиницу. Городской совет обещал предоставить застройщику значительные налоговые льготы. Теоретически мэр мог извлечь из этого контракта несомненную для себя выгоду.
– Теоретически, – согласился Дэниэл. – И ты, стало быть, так в своей статье и написала?
– И даже слишком живо… вот, закончи-ка за меня. – Она протянула ему через стол тарелочку с муссом, едва не сбив при этом стоявшую в центре вазу с нераспустившимися розами. – Я, похоже, уже сыта.
– Ты не паникуй зря. Я лично ничего страшного во всем этом деле пока не вижу. – Отведав мусса, он продолжал: – Проводилась ли пресс-конференция по застройке – для того хотя бы, чтобы в городе не было ненужных толков?
– Эти самые толки появились как раз по той причине, что Мэхони не удосужился официально зарегистрировать тот факт, что, вступая в должность мэра, он отказывается от своей доли собственности на землю. Также не было упомянуто, что он лично знает прочих владельцев и застройщика. Скорее всего в этом не было злого умысла с его стороны, а одно только недопонимание ситуации.
– Тебе, разумеется, пришлось принести извинения в прессе?
– Да, мы принесли извинения! Казалось, что они вполне его устроили. И устраивали все два года – до сегодняшнего дня! – Потом Ния коротко рассказала Дэниэлу о беседе с Биллом Остином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35