мойдодыр купить в москве
Кажется, я огорчил твоего дворецкого.
– О, не беспокойся об этом, – сказала она. – Надеюсь, ты не будешь возражать, если я поставлю цветы в вазу, пока мы разговариваем. – Не дожидаясь ответа, она взяла бело-голубую китайскую вазу и направилась в туалетную комнату рядом с библиотекой, чтобы наполнить ее водой. – Сегодня у меня к ленчу будут гости. Боюсь, не могу просить тебя присоединиться к нам.
– О, я не собирался оставаться. Я приехал по неотложному делу. Всего на несколько минут. – Он нервничал, не решаясь приступить к своей миссии.
Паулина вернулась в комнату и, взяв садовые ножницы, начала подрезать концы роз.
– Ты не воюешь больше с Камиллой, не так ли? – спросила она.
Филипп улыбнулся.
– Нет.
Она начала расставлять цветы в вазе с видом человека, всю жизнь занимавшегося аранжировкой цветов в редких китайских вазах.
– Почти как на картине, – сказал Филипп, показывая на вазу.
– Картина Ван Гога всегда вдохновляет меня, но ты, я думаю, пришел сюда не для того, чтобы говорить о цветах.
– Нет, – он покачал головой. – Я пришел поговорить о Фло Марч.
Паулина вся напряглась при упоминании ее имени. На минуту отложила садовые ножницы, тяжело дыша, но затем опять их взяла и продолжила заниматься цветами.
– Ты выступаешь теперь от ее имени? – спросила она. Выражение ее лица изменилось, изменился и тон. – Если так, то обратись, пожалуйста, к моему адвокату, Симсу Лорду. Я не желаю слышать о ней.
– Нет, Паулина, я не выступаю от ее имени, и у меня нет никаких поручений от нее. И защищать я ее не собираюсь. Но, я думаю, есть вещи, которые ты должна знать. Пожалуйста, выслушай меня.
– Камилла знает, что ты поехал сюда, Филипп?
– Нет, не знает.
– Как ты думаешь, что бы она сказала, если бы знала?
– Она бы сказала, что это не мое дело.
– И была бы права.
– Я знаю, что она была бы права, так же, как и ты права, что сердишься на меня за то, что я вмешиваюсь, но я предчувствую катастрофу, если ты не прислушаешься к некоторым доводам, а это стоит твоего порицания.
Паулина продолжала заниматься цветами.
– Ты мне всегда нравился, Филипп. Должно быть, ты это знаешь. Я была тебе хорошим другом. Но думаю, ты переступил границы, и поэтому я хочу, чтобы ты покинул мой дом и не возвращался сюда.
Филипп кивнул. Подойдя к двери библиотеки, он обернулся.
– Она знает кое-что, Паулина.
– Пожалуйста, уходи.
Но Филипп продолжал говорить, словно не слышал ее слов.
– Она отчаявшаяся женщина, а отчаявшиеся женщины совершают отчаянные поступки. Ею манипулирует один бессовестный человек, который презирает тебя.
– И кто же это?
– Сирил Рэтбоун.
– Фу, какая гадость, – сказала она, засмеявшись. – Смешной человек. Самозванец. Он затаил на меня злобу, потому что я никогда не приглашаю его в свой дом.
– Ты должна понять, что это и делает его опасным. Он пишет книгу от имени Фло Марч под названием «Любовница Жюля». Ты знаешь?
Молчание Паулины подсказало, что она не знает.
– Трюк проститутки, – наконец сказала она.
– Сирил Рэтбоун записал на магнитофон сорок часов ее рассказа. Она рассказала ему факты, которые могут тебе не понравиться.
Паулине хотелось, чтобы он ушел, но в то же время что-то останавливало ее напомнить ему об этом.
– Какого рода факты? – спросила она. Чтобы скрыть свою заинтересованность, Паулина продолжала расставлять розы в китайской вазе.
– Я не знаю. Я не слышал эти записи. Хочу у тебя спросить кое-что, Паулина. Можешь не отвечать. И не надо отвечать, потому что это не мое дело. Но все-таки я спрошу. Она знает что-нибудь о тебе? Или о Гекторе? Или что либо о твоем сыне, о чем никто не знает?
– Это она так говорит?
– Намекает, но не говорит.
Лицо Паулины стало серым, и она отвернулась.
– Она обманщица. Ей нечего сказать.
– Ты ошибаешься, Паулина. Это не так. Она бы предпочла не писать книгу. Говорю это наверняка. Она сама сказала мне об этом час назад. Но она в отчаянии. Поставь себя на ее место.
– Начни платить шантажисту, и это никогда не кончится. Любой тебе это скажет.
– Речь идет только о том, что обещал ей Жюль. Это стоит меньше, чем кольцо на твоем пальце.
Паулина подергала кольцо на пальце. После смерти Жюля она снова начала носить его кольцо с огромным бриллиантом де Ламбалль. Когда кто-нибудь обращал внимание на кольцо, а случалось это постоянно, она, посмотрев на него и улыбнувшись, начинала рассказывать историю о том, как Жюль подарил его ей в Париже за неделю до их женитьбы. Рассказывала она эту историю, чтобы подчеркнуть любовь к мужу, с которым прожила двадцать два года.
Потом все отмечали, что в ее рассказе не было и следа горечи по отношению к Жюлю за то оскорбление, которое он нанес ей. «Это так характерно для Паулины. Она – леди до кончиков пальцев. В конце концов, она из семьи Макэдоу», – говорили ее друзья.
– Прощай, Филипп.
– Прощай, Паулина.
Филипп понимал, что не выполнил свою миссию и одновременно потерял дружбу Паулины. Расстроенный, он вышел в холл и направился к выходу. В этот момент из двери одной из шести комнат, выходящих в холл, появился Дадли и прошел к выходу, но открыл дверь не для Филиппа, а для вновь прибывшего гостя.
– Миссис Мендельсон ожидает меня, – сказал гость. Он говорил с акцентом англичанина.
– Конечно, лорд Сент-Винсент, – сказал Дадли. Филипп Квиннелл и лорд Сент-Винсент посмотрели друг на друга и разошлись. Дадли не представил их друг другу.
* * *
– Я не понимаю, – сказала Фло. – Люди интересуются, очень интересуются моей книгой. Возникает ажиотаж. И вдруг неожиданно эти же самые люди перестают интересоваться книгой. Мы никогда не продадим мою книгу.
– Ты слишком быстро сдаешься. Ты все-таки не понимаешь, в какой сильной позиции находишься, Фло, – ответил Сирил.
Она покачала головой.
– Нет у меня сильной позиции. Какие-то силы работают против нас.
– Ты драматизируешь.
– Они больше не заинтересованы в моей книге, потому что на человека, которому мы подали идею о книге, кто-то надавил, – сказала Фло.
– Перестань. У кого есть такая сила?
– У друзей Паулины.
– Каких, например?
– Один из тех бывших президентов, что обедали в ее доме.
– Я не верю этому.
– Но это так.
* * *
Поначалу охвативший издательские круги энтузиазм к книге Фло Марч «Любовница Жюля», о котором говорил Джоэль Циркон, внезапно угас. Издательские компании, еще неделю назад заявлявшие, что готовы заключить контракт, как только им будет предоставлена первая глава и наброски остальной книги – Джоэля Циркона они уверяли, что это лишь формальность, – теперь не отвечали на звонки.
– Мне не понятно, почему так чертовски долго никто из них не отвечает на мои звонки, – жаловался Джоэль Циркон Моне Берг за ленчем. Недавно Джоэль получил повышение в «Агентстве Берг». – Не могу понять.
Мона, всегда очень практичная и предприимчивая, тут же предложила:
– Попробуй организовать мини-сериал.
– В каком смысле?
– Берешь первую главу и наброски и идешь прямиком в телекомпанию. И говоришь: «У меня есть первая глава и наброски книги Фло Марч «Любовница Жюля». Издатели из рук вырывают, но я решил не связываться с ними и предложить ее сперва вам, пока эта тема очень, очень «горячая».
– Ну и?
– Затем ты начинаешь их немного поддразнивать. Вскользь упомяни имена. Жюль Мендельсон, Паулина Мендельсон. Всех вашингтонских людей. И президентов банков, министров. Они все это проглотят и станут совсем ручными.
– Бывших министров.
– Хорошо, хорошо, бывших министров. Не прерывай меня, когда я делаю за тебя твою работу.
– Извини. Продолжай.
– Используй такие слова, как миллиардер, высшее общество, особняк. Им это нравится.
– Прекрасная идея, Мона. Ты в своем деле дока.
– Знаю.
* * *
– Что-то не сработало, – сказал Джоэль.
– В каком смысле?
– Они не собираются делать мини-сериал.
– А я-то думала, что ты скажешь, что они собираются купить.
– Они передумали.
– Почему?
– Говорят мини-сериалы невыгодны.
Фло натянула на себя плед и повернулась к стене.
– Кто-то надавил на них, – сказала она.
– Что ты имеешь в виду?
– Только то, что сказала. Кто-то надавил на них.
– О, перестань.
– Ты не знаешь этих людей так, как я.
* * *
Джоэль обратился со своим предложением еще к двум телекомпаниям. С энтузиазмом принятое на нижнем уровне руководства программами, оно было отвергнуто на высшем уровне.
– Я, должно быть, потерял нюх, – сказал Джоэль Сирилу. – Я думал, уж что-что, а эта история – верняк. То есть я хочу сказать, что в ней есть все необходимые элементы.
– У меня идея, – сказал Сирил.
– Какая?
– Устроить Фло участие в шоу Амоса Свэнка. Пусть она расскажет свою историю полуночникам всей Америки. Красивая молодая женщина, рассказывающая о том, что не может опубликовать книгу, потому что власть предержащие составили заговор против нее.
– Я бы не стал спать, чтобы посмотреть на это.
– Как и большая часть страны.
– А Фло справится с этим?
– Что ты имеешь в виду?
– Мне кажется, что она ослабела.
– Что ты этим хочешь сказать?
– Она опять взялась за старое.
– Не беспокойся за Фло. Я приведу ее в норму.
* * *
Сильное возбуждение охватило Фло, когда была назначена дата ее появления в программе Амоса Свэнка «После полуночи». Она снова взяла себя в руки. Каждое утро ходила на собрания анонимных алкоголиков в бревенчатый дом на бульваре Робертсон. По совету Филиппа Квиннелла она больше не поднимала руку и не делилась своими проблемами с членами общества.
– Все знают, кто ты. О тебе говорят. Может быть, не все, но некоторые наверняка. – Филипп не сказал ей, что подозревает Роуз Кливеден в том, что та передала Паулине или Симсу Лорду все, что Фло рассказывала на собрании. Он только заметил: – Не ходи пить кофе с Роуз Кливеден.
– Почему?
– Она болтушка.
– Но она была так добра ко мне.
Она начала ходить на гимнастику. Побывала у Пуки и сделала прическу, у Бланшетт сделала маникюр. Уговорила Пуки поехать к ней домой, чтобы помочь выбрать наряд для появления на телеэкране. После смерти Жюля она не могла себе позволить купить новую одежду, но Пуки заверил ее, что костюмы от «Шанель» в ее гардеробе сшиты в классическом стиле и всегда модно выглядят. Один из костюмов, который они выбрали для шоу Амоса Свэнка, он отнес портному – одному из своих друзей из Сан-Фернандо Вэлли – и попросил укоротить его по последней моде.
– Надень кольцо с сапфиром и бриллиантами, – посоветовал он. – И все. Серьги с желтыми бриллиантами не надевай.
– Ты настоящий друг, Пуки, – сказала Фло.
Сирил взял на себя заботу прорепетировать с ней ее выступление. Он принес видеокассеты с записями интервью Амоса Свэнка с разным знаменитостями, чтобы изучит их.
– Сядь так, – говорил он. Или – не употребляй это выражение. – Наставлял: – Если заговоришь о Лонни Эдже, то дай понять, что говоришь о порнозвезде.
– Я не собираюсь говорить о Лонни Эдже, Сирил. Фло была напугана.
* * *
Моне Берг позвонил Фредди Галавант, бывший посол и близкий друг высокопоставленных людей, и предупредил, что если ее агентство возьмется представлять книгу или мини-сериал «этой шлюхи Фло Марч», то департамент налогов и сборов ни на минуту не оставит ее в покое. Мона позвонила Джоэлю Циркону в свой офис и сказала:
– Довольно.
– Но я почти заключил сделку. – Брось это.
И Джоэль бросил.
* * *
Главным гостем программы Амоса Свэнка в ту ночь был певец Дом Белканто, поэтому Арни Цвиллман отложил еженощную игру в карты и остался дома с Адриенной Баскетт, чтобы посмотреть выступление своего большого друга. «Я никогда не пропускаю выступление Дома», – сказал он Адриенне. Пока на экране не появились кадры с перечислением всех гостей программы, он представления не имел, что Фло Марч, «написавшая книгу, которую все боятся издавать», как охарактеризовал ее Амос Свэнк, будет заключительным гостем программы и выступит после Дома Белканто, представлявшего свой новый альбом «Сигарета обожгла меня».
– Это дерьмовое телевидение стало слишком независимым, – сказал Арни, обращаясь к Адриенне.
* * *
Паулина Мендельсон, которая вела деятельную жизнь, никогда не смотрела телевизор, за исключением программы новостей, и, конечно, никогда не смотрела программу Амоса Свэнка. «Никогда не знаешь, кто эти люди», – обычно говорила она Жюлю о веренице гостей программы, среди которых были в основном ведущие актеры различных телесериалов – Паулина их никогда не смотрела – или комики из Лас-Вегаса, где Паулина никогда не была. Но зато она входила в совет попечителей благотворительного фонда Дома слепых детей-сирот Лос-Анджелеса, который она согласилась возглавить еще до смерти Жюля. Дом Белканто, делавший «много замечательного» для фонда, как отмечал его агент по рекламе, согласился выступить на благотворительном обеде в «Сенчури Плаза». Паулина должна была встретиться с Домом на следующий день, чтобы обсудить дела фонда, а потому в этот вечер и она смотрела телевизор.
* * *
В тот день после ленча Фло встретилась с ассистенткой программы Амоса Свэнка, проявлявшей особый интерес к истории Фло и заверившей ее, что хотя часть программы с ее участием будет последней, но зато самой значительной, если не считать выступления Дома Белканто.
– Вы хотите сказать, что я не увижусь с Амосом Свэнком до выхода в эфир? – спросила Фло. – Даже не переброшусь с ним словом?
– Совершенно верно, – сказала Лоретт. – Амос считает, что программа только выигрывает, когда гости встречаются с ним впервые в эфире.
– Но откуда он знает, о чем меня спрашивать, если мы предварительно не побеседуем?
– Для этого я здесь и работаю, – сказала Лоретт. – Я читала статью Сирила Рэтбоуна в «Малхоллэнде», я читала первую главу и наброски вашей книги. Настоящий динамит. Я беседовала с вами. Затем я пошла к Амосу, и мы все обговорили, выбрали самые интересные факты. Я написала вопросы, и их записали на телесуфлер.
– Так вот как это делается?
– Аудитория сегодняшней программы будет очень большая из-за участия Дома Бельканто. Вся страна будет смотреть, вы уж мне поверьте. Этот парень – настоящий «гвоздь» программы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
– О, не беспокойся об этом, – сказала она. – Надеюсь, ты не будешь возражать, если я поставлю цветы в вазу, пока мы разговариваем. – Не дожидаясь ответа, она взяла бело-голубую китайскую вазу и направилась в туалетную комнату рядом с библиотекой, чтобы наполнить ее водой. – Сегодня у меня к ленчу будут гости. Боюсь, не могу просить тебя присоединиться к нам.
– О, я не собирался оставаться. Я приехал по неотложному делу. Всего на несколько минут. – Он нервничал, не решаясь приступить к своей миссии.
Паулина вернулась в комнату и, взяв садовые ножницы, начала подрезать концы роз.
– Ты не воюешь больше с Камиллой, не так ли? – спросила она.
Филипп улыбнулся.
– Нет.
Она начала расставлять цветы в вазе с видом человека, всю жизнь занимавшегося аранжировкой цветов в редких китайских вазах.
– Почти как на картине, – сказал Филипп, показывая на вазу.
– Картина Ван Гога всегда вдохновляет меня, но ты, я думаю, пришел сюда не для того, чтобы говорить о цветах.
– Нет, – он покачал головой. – Я пришел поговорить о Фло Марч.
Паулина вся напряглась при упоминании ее имени. На минуту отложила садовые ножницы, тяжело дыша, но затем опять их взяла и продолжила заниматься цветами.
– Ты выступаешь теперь от ее имени? – спросила она. Выражение ее лица изменилось, изменился и тон. – Если так, то обратись, пожалуйста, к моему адвокату, Симсу Лорду. Я не желаю слышать о ней.
– Нет, Паулина, я не выступаю от ее имени, и у меня нет никаких поручений от нее. И защищать я ее не собираюсь. Но, я думаю, есть вещи, которые ты должна знать. Пожалуйста, выслушай меня.
– Камилла знает, что ты поехал сюда, Филипп?
– Нет, не знает.
– Как ты думаешь, что бы она сказала, если бы знала?
– Она бы сказала, что это не мое дело.
– И была бы права.
– Я знаю, что она была бы права, так же, как и ты права, что сердишься на меня за то, что я вмешиваюсь, но я предчувствую катастрофу, если ты не прислушаешься к некоторым доводам, а это стоит твоего порицания.
Паулина продолжала заниматься цветами.
– Ты мне всегда нравился, Филипп. Должно быть, ты это знаешь. Я была тебе хорошим другом. Но думаю, ты переступил границы, и поэтому я хочу, чтобы ты покинул мой дом и не возвращался сюда.
Филипп кивнул. Подойдя к двери библиотеки, он обернулся.
– Она знает кое-что, Паулина.
– Пожалуйста, уходи.
Но Филипп продолжал говорить, словно не слышал ее слов.
– Она отчаявшаяся женщина, а отчаявшиеся женщины совершают отчаянные поступки. Ею манипулирует один бессовестный человек, который презирает тебя.
– И кто же это?
– Сирил Рэтбоун.
– Фу, какая гадость, – сказала она, засмеявшись. – Смешной человек. Самозванец. Он затаил на меня злобу, потому что я никогда не приглашаю его в свой дом.
– Ты должна понять, что это и делает его опасным. Он пишет книгу от имени Фло Марч под названием «Любовница Жюля». Ты знаешь?
Молчание Паулины подсказало, что она не знает.
– Трюк проститутки, – наконец сказала она.
– Сирил Рэтбоун записал на магнитофон сорок часов ее рассказа. Она рассказала ему факты, которые могут тебе не понравиться.
Паулине хотелось, чтобы он ушел, но в то же время что-то останавливало ее напомнить ему об этом.
– Какого рода факты? – спросила она. Чтобы скрыть свою заинтересованность, Паулина продолжала расставлять розы в китайской вазе.
– Я не знаю. Я не слышал эти записи. Хочу у тебя спросить кое-что, Паулина. Можешь не отвечать. И не надо отвечать, потому что это не мое дело. Но все-таки я спрошу. Она знает что-нибудь о тебе? Или о Гекторе? Или что либо о твоем сыне, о чем никто не знает?
– Это она так говорит?
– Намекает, но не говорит.
Лицо Паулины стало серым, и она отвернулась.
– Она обманщица. Ей нечего сказать.
– Ты ошибаешься, Паулина. Это не так. Она бы предпочла не писать книгу. Говорю это наверняка. Она сама сказала мне об этом час назад. Но она в отчаянии. Поставь себя на ее место.
– Начни платить шантажисту, и это никогда не кончится. Любой тебе это скажет.
– Речь идет только о том, что обещал ей Жюль. Это стоит меньше, чем кольцо на твоем пальце.
Паулина подергала кольцо на пальце. После смерти Жюля она снова начала носить его кольцо с огромным бриллиантом де Ламбалль. Когда кто-нибудь обращал внимание на кольцо, а случалось это постоянно, она, посмотрев на него и улыбнувшись, начинала рассказывать историю о том, как Жюль подарил его ей в Париже за неделю до их женитьбы. Рассказывала она эту историю, чтобы подчеркнуть любовь к мужу, с которым прожила двадцать два года.
Потом все отмечали, что в ее рассказе не было и следа горечи по отношению к Жюлю за то оскорбление, которое он нанес ей. «Это так характерно для Паулины. Она – леди до кончиков пальцев. В конце концов, она из семьи Макэдоу», – говорили ее друзья.
– Прощай, Филипп.
– Прощай, Паулина.
Филипп понимал, что не выполнил свою миссию и одновременно потерял дружбу Паулины. Расстроенный, он вышел в холл и направился к выходу. В этот момент из двери одной из шести комнат, выходящих в холл, появился Дадли и прошел к выходу, но открыл дверь не для Филиппа, а для вновь прибывшего гостя.
– Миссис Мендельсон ожидает меня, – сказал гость. Он говорил с акцентом англичанина.
– Конечно, лорд Сент-Винсент, – сказал Дадли. Филипп Квиннелл и лорд Сент-Винсент посмотрели друг на друга и разошлись. Дадли не представил их друг другу.
* * *
– Я не понимаю, – сказала Фло. – Люди интересуются, очень интересуются моей книгой. Возникает ажиотаж. И вдруг неожиданно эти же самые люди перестают интересоваться книгой. Мы никогда не продадим мою книгу.
– Ты слишком быстро сдаешься. Ты все-таки не понимаешь, в какой сильной позиции находишься, Фло, – ответил Сирил.
Она покачала головой.
– Нет у меня сильной позиции. Какие-то силы работают против нас.
– Ты драматизируешь.
– Они больше не заинтересованы в моей книге, потому что на человека, которому мы подали идею о книге, кто-то надавил, – сказала Фло.
– Перестань. У кого есть такая сила?
– У друзей Паулины.
– Каких, например?
– Один из тех бывших президентов, что обедали в ее доме.
– Я не верю этому.
– Но это так.
* * *
Поначалу охвативший издательские круги энтузиазм к книге Фло Марч «Любовница Жюля», о котором говорил Джоэль Циркон, внезапно угас. Издательские компании, еще неделю назад заявлявшие, что готовы заключить контракт, как только им будет предоставлена первая глава и наброски остальной книги – Джоэля Циркона они уверяли, что это лишь формальность, – теперь не отвечали на звонки.
– Мне не понятно, почему так чертовски долго никто из них не отвечает на мои звонки, – жаловался Джоэль Циркон Моне Берг за ленчем. Недавно Джоэль получил повышение в «Агентстве Берг». – Не могу понять.
Мона, всегда очень практичная и предприимчивая, тут же предложила:
– Попробуй организовать мини-сериал.
– В каком смысле?
– Берешь первую главу и наброски и идешь прямиком в телекомпанию. И говоришь: «У меня есть первая глава и наброски книги Фло Марч «Любовница Жюля». Издатели из рук вырывают, но я решил не связываться с ними и предложить ее сперва вам, пока эта тема очень, очень «горячая».
– Ну и?
– Затем ты начинаешь их немного поддразнивать. Вскользь упомяни имена. Жюль Мендельсон, Паулина Мендельсон. Всех вашингтонских людей. И президентов банков, министров. Они все это проглотят и станут совсем ручными.
– Бывших министров.
– Хорошо, хорошо, бывших министров. Не прерывай меня, когда я делаю за тебя твою работу.
– Извини. Продолжай.
– Используй такие слова, как миллиардер, высшее общество, особняк. Им это нравится.
– Прекрасная идея, Мона. Ты в своем деле дока.
– Знаю.
* * *
– Что-то не сработало, – сказал Джоэль.
– В каком смысле?
– Они не собираются делать мини-сериал.
– А я-то думала, что ты скажешь, что они собираются купить.
– Они передумали.
– Почему?
– Говорят мини-сериалы невыгодны.
Фло натянула на себя плед и повернулась к стене.
– Кто-то надавил на них, – сказала она.
– Что ты имеешь в виду?
– Только то, что сказала. Кто-то надавил на них.
– О, перестань.
– Ты не знаешь этих людей так, как я.
* * *
Джоэль обратился со своим предложением еще к двум телекомпаниям. С энтузиазмом принятое на нижнем уровне руководства программами, оно было отвергнуто на высшем уровне.
– Я, должно быть, потерял нюх, – сказал Джоэль Сирилу. – Я думал, уж что-что, а эта история – верняк. То есть я хочу сказать, что в ней есть все необходимые элементы.
– У меня идея, – сказал Сирил.
– Какая?
– Устроить Фло участие в шоу Амоса Свэнка. Пусть она расскажет свою историю полуночникам всей Америки. Красивая молодая женщина, рассказывающая о том, что не может опубликовать книгу, потому что власть предержащие составили заговор против нее.
– Я бы не стал спать, чтобы посмотреть на это.
– Как и большая часть страны.
– А Фло справится с этим?
– Что ты имеешь в виду?
– Мне кажется, что она ослабела.
– Что ты этим хочешь сказать?
– Она опять взялась за старое.
– Не беспокойся за Фло. Я приведу ее в норму.
* * *
Сильное возбуждение охватило Фло, когда была назначена дата ее появления в программе Амоса Свэнка «После полуночи». Она снова взяла себя в руки. Каждое утро ходила на собрания анонимных алкоголиков в бревенчатый дом на бульваре Робертсон. По совету Филиппа Квиннелла она больше не поднимала руку и не делилась своими проблемами с членами общества.
– Все знают, кто ты. О тебе говорят. Может быть, не все, но некоторые наверняка. – Филипп не сказал ей, что подозревает Роуз Кливеден в том, что та передала Паулине или Симсу Лорду все, что Фло рассказывала на собрании. Он только заметил: – Не ходи пить кофе с Роуз Кливеден.
– Почему?
– Она болтушка.
– Но она была так добра ко мне.
Она начала ходить на гимнастику. Побывала у Пуки и сделала прическу, у Бланшетт сделала маникюр. Уговорила Пуки поехать к ней домой, чтобы помочь выбрать наряд для появления на телеэкране. После смерти Жюля она не могла себе позволить купить новую одежду, но Пуки заверил ее, что костюмы от «Шанель» в ее гардеробе сшиты в классическом стиле и всегда модно выглядят. Один из костюмов, который они выбрали для шоу Амоса Свэнка, он отнес портному – одному из своих друзей из Сан-Фернандо Вэлли – и попросил укоротить его по последней моде.
– Надень кольцо с сапфиром и бриллиантами, – посоветовал он. – И все. Серьги с желтыми бриллиантами не надевай.
– Ты настоящий друг, Пуки, – сказала Фло.
Сирил взял на себя заботу прорепетировать с ней ее выступление. Он принес видеокассеты с записями интервью Амоса Свэнка с разным знаменитостями, чтобы изучит их.
– Сядь так, – говорил он. Или – не употребляй это выражение. – Наставлял: – Если заговоришь о Лонни Эдже, то дай понять, что говоришь о порнозвезде.
– Я не собираюсь говорить о Лонни Эдже, Сирил. Фло была напугана.
* * *
Моне Берг позвонил Фредди Галавант, бывший посол и близкий друг высокопоставленных людей, и предупредил, что если ее агентство возьмется представлять книгу или мини-сериал «этой шлюхи Фло Марч», то департамент налогов и сборов ни на минуту не оставит ее в покое. Мона позвонила Джоэлю Циркону в свой офис и сказала:
– Довольно.
– Но я почти заключил сделку. – Брось это.
И Джоэль бросил.
* * *
Главным гостем программы Амоса Свэнка в ту ночь был певец Дом Белканто, поэтому Арни Цвиллман отложил еженощную игру в карты и остался дома с Адриенной Баскетт, чтобы посмотреть выступление своего большого друга. «Я никогда не пропускаю выступление Дома», – сказал он Адриенне. Пока на экране не появились кадры с перечислением всех гостей программы, он представления не имел, что Фло Марч, «написавшая книгу, которую все боятся издавать», как охарактеризовал ее Амос Свэнк, будет заключительным гостем программы и выступит после Дома Белканто, представлявшего свой новый альбом «Сигарета обожгла меня».
– Это дерьмовое телевидение стало слишком независимым, – сказал Арни, обращаясь к Адриенне.
* * *
Паулина Мендельсон, которая вела деятельную жизнь, никогда не смотрела телевизор, за исключением программы новостей, и, конечно, никогда не смотрела программу Амоса Свэнка. «Никогда не знаешь, кто эти люди», – обычно говорила она Жюлю о веренице гостей программы, среди которых были в основном ведущие актеры различных телесериалов – Паулина их никогда не смотрела – или комики из Лас-Вегаса, где Паулина никогда не была. Но зато она входила в совет попечителей благотворительного фонда Дома слепых детей-сирот Лос-Анджелеса, который она согласилась возглавить еще до смерти Жюля. Дом Белканто, делавший «много замечательного» для фонда, как отмечал его агент по рекламе, согласился выступить на благотворительном обеде в «Сенчури Плаза». Паулина должна была встретиться с Домом на следующий день, чтобы обсудить дела фонда, а потому в этот вечер и она смотрела телевизор.
* * *
В тот день после ленча Фло встретилась с ассистенткой программы Амоса Свэнка, проявлявшей особый интерес к истории Фло и заверившей ее, что хотя часть программы с ее участием будет последней, но зато самой значительной, если не считать выступления Дома Белканто.
– Вы хотите сказать, что я не увижусь с Амосом Свэнком до выхода в эфир? – спросила Фло. – Даже не переброшусь с ним словом?
– Совершенно верно, – сказала Лоретт. – Амос считает, что программа только выигрывает, когда гости встречаются с ним впервые в эфире.
– Но откуда он знает, о чем меня спрашивать, если мы предварительно не побеседуем?
– Для этого я здесь и работаю, – сказала Лоретт. – Я читала статью Сирила Рэтбоуна в «Малхоллэнде», я читала первую главу и наброски вашей книги. Настоящий динамит. Я беседовала с вами. Затем я пошла к Амосу, и мы все обговорили, выбрали самые интересные факты. Я написала вопросы, и их записали на телесуфлер.
– Так вот как это делается?
– Аудитория сегодняшней программы будет очень большая из-за участия Дома Бельканто. Вся страна будет смотреть, вы уж мне поверьте. Этот парень – настоящий «гвоздь» программы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65