https://wodolei.ru/brands/Santeri/
Вдыхай носом, наполни легкие до отказа. — Его голос понемногу смягчался, переходя в монотонный речитатив. Стив послушался, наполнив легкие воздухом.— Теперь медленно выдохни через рот. Постарайся выдохнуть все без остатка.Стив выдохнул настолько, насколько удалось.— И снова вдох носом.Стив закрыл рот, медленно наполняя легкие воздухом.— И выдох ртом.И опять Стив медленно выпустил воздух, почувствовав, как обмякли напряженно выпрямленные плечи. Надо запомнить этот фокус…— А сейчас вообрази себя в каком-нибудь приятном месте. На лугу, а может, и в родном доме, в своей комнате — словом, где угодно, только бы там было спокойно и тихо. — Священник на минутку смолк. — Ты уже там? — спросил он после паузы.— Да, — ответил Стив.— Где?— На лужайке возле своего дома.— Очень хорошо, — мягко произнес отец Родригес. — А теперь представь, как ты лежишь на траве, и ласковый свет солнца согревает тебя.Вообразить это было совсем несложно: Стив посвятил этому занятию немало летних дней.— Продолжай сосредотачиваться на дыхании, — мягко наставлял отец Родригес. — Вдох носом… и выдох ртом.Дыхание Стива понемногу входило в монотонный ритм голоса священника. Он уже почти физически ощущал, как стебельки травы щекочут шею и руки.— Нежно поют птицы, ты чувствуешь себя совершенно умиротворенным. Вот облако заслонило солнце, защитив твои глаза от ослепительного света, но тебя по-прежнему окружает приятное тепло. Тебя одолевает дремота.Отец Родригес не погрешил против истины. Стив чувствовал, что готов уснуть прямо сейчас. Впрочем, может быть, старания отца Родригеса тут вовсе ни при чем.— Сейчас я буду считать в обратном порядке, начиная с десяти, — молвил отец Родригес. — Когда я досчитаю до одного, тебя больше здесь не будет. Ты окончательно перенесешься на свою лужайку, совершенно покинув свое тело. Десять… девять… восемь…
Белеверн распахнул глаза и обнаружил, что находится в тесной келье в компании двух мужчин. Один из них сидел на кровати у его ног, второй стоял у двери, запертой на засов. С яростным рычанием колдун сел и попытался наотмашь ударить сидевшего рядом.Священник отскочил, и Белеверн встал вслед за ним. Проклятие на головы этих невежественных дураков! Как они ухитрились вытолкнуть его на поверхность?!Родригес схватил Белеверна за правую руку, пытаясь завернуть ее за спину. Но тело подчинялось рассудку, а рассудок у Белеверна был могуч. Он просто велел руке выпрямиться, и она подчинилась. Родригес даже не успел разжать хватку, когда Белеверн оторвал его от пола и швырнул через комнату.Затем настоятель и Родригес вцепились в его руки с двух сторон, пытаясь опрокинуть на кровать. Белеверн сумел бы стряхнуть священников, но тут в келью подоспело еще двое монахов. Неизвестно откуда появились кандалы, и вскоре Белеверн был прикован к кровати. После короткой борьбы колдун понял, что сражаться с кандалами бессмысленно.— Хорошо же, поп, — сказал он Родригесу. — Теперь ты меня заполучил, и что же ты намерен со мной сделать? Я ведь не демон какой-нибудь, на которого вы можете помахать распятием и загнать обратно в бездну.— Колдун, я прекрасно знаю, кто ты такой, — отвечал Родригес. — Я намерен изгнать тебя. Я намерен низвести тебя до того, что ты есть на самом деле — собрание воспоминаний, лишенных воли и личности.— Прежде я увижу тебя в аду, поп!— Это мы еще посмотрим, колдун. Еще посмотрим. ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ Белеверн нахмурился, устремив взгляд на чашу с ртутью. Вот уже два дня, как ему не удается вызвать образ Уилкинсона на зеркальной поверхности. Сновидец не умер, уж это-то Белеверну известно. Так что уместен вопрос: как Уилкинсон ухитряется заслоняться и что предпринять по этому поводу?Солнце миновало зенит, Сила храма пошла на убыль, и колдун выпустил ее из-под контроля. Недобрый знак. Если Уилкинсон сумел найти способ воспрепятствовать обряду дальновидения, это может стать нешуточной помехой. Надо любой ценой изыскать средство прижать Уилкинсона к ногтю, в чем-то переплюнуть этого регира. Должен же Уилкинсон иметь какие-то слабости, которыми можно воспользоваться…Вдруг Белеверн замер в полушаге, не дойдя до стола. Ну конечно! Каким же дураком он был, раз не додумался до этого раньше! Белеверн быстро пересек комнату, присел к столу и достал навигационные карты.Да, это сработает непременно! Надо сказать кайвирам, чтобы приготовили семь жертв к завтрашнему закату. Откинувшись на спинку кресла, колдун ухмыльнулся. Если все получится настолько хорошо, как он рассчитывает, то еще удастся доставить Уилкинсона к Владычице живьем.
Тело Уилкинсона отчаянно нуждалось в сне. Вот тебе и еще недостаток обладания живым телом, думал Белеверн. Заодно с чувствами и кипучей энергией пришли усталость и голод.Оба священника снова завели ритуал, призванный исторгнуть Белеверна из тела Уилкинсона. Они не унимались всю ночь до утра. Интересно, что они будут делать, когда поймут, что изгнать его невозможно? Может, убьют?Белеверн мигнул. Его взгляду, застланному дымкой усталости, показалось, что оба священника окружены едва заметными золотистыми нимбами. Белеверн мигнул еще раз — иллюзия не исчезла. Колдун простер сознание к остальным чувствам — и удивленно вытаращился.Священники манипулировали Силой. Здесь, в этом почти бессильном мире, эти двое манипулировали почти такой же Силой, как любой кайвир в Морваноре. Сформировав ее поток между собой, они направили Силу на Белеверна.— Белеверн, — провозгласил тот, что звался Родригесом. — Во имя Отца и Сына, и Святого Духа повелеваю тебе: изыди из тела Стивена Уилкинсона и отправляйся в небытие, тебя породившее.Колдун ощутил сокрушительный удар Силы, — на периферии зрения заклубилась тьма, — и начал терять сознание. Нет! Он отогнал тьму, отчаянно цепляясь за сознание Уилкинсона. Он не позволит этим невежественным деревенским попам одолеть его — повелителя кайвиров!Положение отчаянное и все усугубляется. До этого Белеверн не замечал Силы — предположительно, с рассветом их потенциал возрос. Так что возможно — а вернее даже весьма вероятно, — святошам рано или поздно удастся уничтожить его, если Белеверн не сумеет освободиться.Как только очередной поток Силы накатил и схлынул, Белеверн простер сознание вовне. Осталась лишь одна надежда на бегство. К счастью, экзорцизм проводят не в храме, иначе даже этого крохотного шанса не осталось бы.Белеверн чаял, что его дубликат в данный момент находится на Земле. Долго ему этих атак не выдержать. Наконец-то соприкоснувшись разумом с горемкой, он вздохнул почти с облегчением.Подчинив рассудок горемки своей воле и повелев немедленно явиться, Белеверн ощутил замешательство демона. Скакун колебался, пребывая в уверенности, что хозяин благополучно пребывает где-то рядом. Белеверн сосредоточился, переламывая своей волей сомнения демона. Тот нехотя подчинился. Теперь остается лишь уповать, что в ближайшие пару минут дубликату горемка не потребуется. Будет крайне скверно, если тот обнаружит исчезновение демона…Белеверн открыл глаза, старательно поддерживая связь с горемкой. Отец Родригес воззрился на него, желая выяснить, не исчез ли колдун. Белеверн усмехнулся:— Твоя вера сильна, поп. То есть против человека в кандалах.— Твои коварные речи не заставят меня разомкнуть твои цепи, колдун.— Я даже и не пытался. — Белеверн продолжал улыбаться. — Однако я не могу не гадать, выстоит ли твоя вера, когда ты лицом к лицу столкнешься с настоящим демоном — не связанным и алчущим твоей плоти.Вся остаточная Сила поповского священнодействия внезапно исчезла — это горемка поглотил ее, чтобы войти обратно в материальный мир. Родригес и настоятель отпрянули, наверняка решив, что перед ними вздыбился конь самого Сатаны, собираясь сокрушить их своими раздвоенными копытами.Родригес мгновенно оправился, заслонив настоятеля собой. Прокричав что-то на латыни, он даже не поморщился, когда копыта горемки обрушились на него. Дурак.Самодовольство Белеверна мгновенно сменилось изумлением — копыта горемки наткнулись на невидимый барьер. Родригес взглядом испепелял демона, снова поднявшегося на дыбы и нанесшего удар с тем же неутешительным результатом.— Изыди, демон! — повелел священник, поднимая тот же крестообразный жезл, которым размахивал у Белеверна перед носом всю ночь. — Ступай прочь и вернись в бездну, из которой ты вышел! Изыди! — И ударил вздыбившегося зверя крестом в грудь.Горемка рассеялся, как туман, пропав так же быстро, как и появился. Белеверн чувствовал, что он держится неподалеку на Серой Равнине, ожидая приказов, и в ярости отослал демона, позволив вернуться к настоящему хозяину. Теперь остается только уповать, что дубликат не заметил кратковременного отсутствия скакуна.— Получил ли ты ответ на свой вопрос, колдун? — спросил Родригес, откладывая распятие в сторону. Белеверн молча устремил на него свирепый взгляд.
Александер испытывал странную смесь скуки и беспокойства. Скучал, потому что заняться было совершенно нечем. Беспокоился, потому что не видел Стива уже сутки. Александер еще не разу не упускал из рук материал и заводить такой обычай сейчас не хотел.Конечно, тревожил его не только материал, но журналист не признался бы в этом никому, даже себе самому. Взгляд репортера был устремлен на монастырь, где заточили Стива. Если священники не отпустят мальчугана до завтрашнего утра, Александер пойдет за ним сам. В конце концов, что они ему сделают, отлучат его от церкви, что ли?Подъехавший джип остановился на территории комплекса. Роберт ездил искать место, где можно проявить пленку. Александер надеялся, что поиски окончились успешно, уж очень хотелось ему увидеть снимки.— Успешно? — спросил он у фотографа.— Ага, только пришлось доехать до самой Оахаки.— Как получилось?— Неважно. Вот, глянь-ка. Все, что осталось от ангела — какое-то размытое сияние, смутно напоминающее всадника.Роберт сказал чистую правду. А ведь так хотелось надеяться, что фотографии ангела получатся так же четко, как снимки демонического коня. Но даже в таком виде они подойдут для книги.— Ладно, — решил Александер, — давай быстренько набросаем статью для «Клариона» по поводу этих снимков. В редакции порадуются, увидев, что уже получили за свои деньги хоть что-то.
Агент Гарсия переключил свои наушники на микрофон, направленный на монастырь, не испытывая желания слушать, как журналисты трудятся над статьей. Пленки можно прослушать и позже, чтобы выяснить, не обсуждают ли они что-нибудь противозаконное.А вот экзорцизм куда любопытнее. Гарсия улыбнулся, вообразив, что подумают об этом в агентстве. Наверное, через пару дней его отзовут с этого задания; что ж, его это очень даже устроит. Совершенно очевидно, что Уилкинсон никоим образом не связан с контрабандой наркотиков. Может, он и сумасшедший, но никакой не курьер.
Сила прожигала насквозь, изливаясь сквозь него огненным потоком. Белеверн завопил, дугой выгнувшись на своем жестком ложе. Священники терзали его весь день, не давая ни минуты передышки. В полдень они почти одолели его. Теперь солнце клонилось к закату, и Сила их опять возрастала.Белеверн сомневался, что сможет выстоять, когда они вновь обрушатся на него, пребывая на пике Силы. Он мог бы ускользнуть от них, если бы только удалось отыскать Уилкинсона, но юнец, деливший тело с Белеверном, бесследно пропал. Попы каким-то образом умудрились утаить это Стивена в таком месте, куда Белеверну доступ закрыт.Волна Силы схлынула, и Белеверн устроился на ложе поудобнее. Дыхание вырывалось у него из груди короткими, порывистыми всхлипами.— Будь ты проклят, — процедил он. — Чтоб тебе гореть в твоем собственном аду, поп! — Он разговаривал только с Родригесом, потому что настоятель не понимал по-английски. — Вам ни за что не одолеть меня.— А по-моему, одолеем. Ты слабеешь, колдун. Сознание Стивена выскальзывает у тебя из рук.— Будь ты проклят!
Белеверн ожидал на вершине храма, когда кайвиры закончат приготовления к жертвоприношению. Он даже не расслышал немощных воплей первой жертвы, все его внимание было поглощено образом красного кирпичного дома, отраженного в чаше с ртутью.У него на глазах к дому подъехал старый спортивный автомобиль, перекрашенный в тошнотворный лиловый цвет, — очевидно, довольно давно. Дверца пассажирского сиденья распахнулась, и оттуда выбралась девушка. Пора! Белеверн быстро вскочил на скакуна, собрал воедино Силу, принесенную жертвоприношениями кайвиров, и скользнул из реальности на Серую Равнину.
Тамара Уилкинсон помахала вслед уезжающему кавалеру. Вот же болван! Пришлось весь сеанс отбиваться от его ручищ, даже кино толком не видела. В такие вечера она чувствовала искреннюю благодарность к родителям, установившим для нее комендантский час на десять вечера.Надоели ей эти футболисты. Все время зовут на свидания, потому что она прима в группе поддержки, а у них у всех только одно на уме. И конечно, больше никто ее на свидания не зовет.Она уже направлялась к крыльцу, когда воздух прямо перед ней прочеркнула яркая вспышка. Из сияющей прорехи в пространстве вынырнул черный всадник на черном коне. Лошадиные глаза огненно рдели в сумерках. А на золотой маске всадника играли блики уличных фонарей.Не успел смысл происходящего дойти до ее сознания, когда Тамара завизжала и бросилась бежать, сбросив туфельки на высоких каблуках. Всадник ринулся за ней, пытаясь схватить. Взвизгнув, она метнулась вправо, распластавшись в падении.Перекатившись на ноги, Тамара вскочила, опять свернув к дому, когда на крыльцо выскочил отец с дробовиком в руках. Конь развернулся на месте и снова рванулся к ней. Все еще визжа, девушка упала ничком в тот самый миг, когда отец выстрелил.Выстрел сшиб всадника на землю, и он рухнул рядом с Тамарой. Вскочив, она помчалась к дому, но конь тут же преградил ей путь. Вернее даже не конь, а какая-то страшная зверюга угрожающе оскалила клыки. Тамара снова завизжала, но тут удар по затылку поверг ее в беспамятство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Белеверн распахнул глаза и обнаружил, что находится в тесной келье в компании двух мужчин. Один из них сидел на кровати у его ног, второй стоял у двери, запертой на засов. С яростным рычанием колдун сел и попытался наотмашь ударить сидевшего рядом.Священник отскочил, и Белеверн встал вслед за ним. Проклятие на головы этих невежественных дураков! Как они ухитрились вытолкнуть его на поверхность?!Родригес схватил Белеверна за правую руку, пытаясь завернуть ее за спину. Но тело подчинялось рассудку, а рассудок у Белеверна был могуч. Он просто велел руке выпрямиться, и она подчинилась. Родригес даже не успел разжать хватку, когда Белеверн оторвал его от пола и швырнул через комнату.Затем настоятель и Родригес вцепились в его руки с двух сторон, пытаясь опрокинуть на кровать. Белеверн сумел бы стряхнуть священников, но тут в келью подоспело еще двое монахов. Неизвестно откуда появились кандалы, и вскоре Белеверн был прикован к кровати. После короткой борьбы колдун понял, что сражаться с кандалами бессмысленно.— Хорошо же, поп, — сказал он Родригесу. — Теперь ты меня заполучил, и что же ты намерен со мной сделать? Я ведь не демон какой-нибудь, на которого вы можете помахать распятием и загнать обратно в бездну.— Колдун, я прекрасно знаю, кто ты такой, — отвечал Родригес. — Я намерен изгнать тебя. Я намерен низвести тебя до того, что ты есть на самом деле — собрание воспоминаний, лишенных воли и личности.— Прежде я увижу тебя в аду, поп!— Это мы еще посмотрим, колдун. Еще посмотрим. ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ Белеверн нахмурился, устремив взгляд на чашу с ртутью. Вот уже два дня, как ему не удается вызвать образ Уилкинсона на зеркальной поверхности. Сновидец не умер, уж это-то Белеверну известно. Так что уместен вопрос: как Уилкинсон ухитряется заслоняться и что предпринять по этому поводу?Солнце миновало зенит, Сила храма пошла на убыль, и колдун выпустил ее из-под контроля. Недобрый знак. Если Уилкинсон сумел найти способ воспрепятствовать обряду дальновидения, это может стать нешуточной помехой. Надо любой ценой изыскать средство прижать Уилкинсона к ногтю, в чем-то переплюнуть этого регира. Должен же Уилкинсон иметь какие-то слабости, которыми можно воспользоваться…Вдруг Белеверн замер в полушаге, не дойдя до стола. Ну конечно! Каким же дураком он был, раз не додумался до этого раньше! Белеверн быстро пересек комнату, присел к столу и достал навигационные карты.Да, это сработает непременно! Надо сказать кайвирам, чтобы приготовили семь жертв к завтрашнему закату. Откинувшись на спинку кресла, колдун ухмыльнулся. Если все получится настолько хорошо, как он рассчитывает, то еще удастся доставить Уилкинсона к Владычице живьем.
Тело Уилкинсона отчаянно нуждалось в сне. Вот тебе и еще недостаток обладания живым телом, думал Белеверн. Заодно с чувствами и кипучей энергией пришли усталость и голод.Оба священника снова завели ритуал, призванный исторгнуть Белеверна из тела Уилкинсона. Они не унимались всю ночь до утра. Интересно, что они будут делать, когда поймут, что изгнать его невозможно? Может, убьют?Белеверн мигнул. Его взгляду, застланному дымкой усталости, показалось, что оба священника окружены едва заметными золотистыми нимбами. Белеверн мигнул еще раз — иллюзия не исчезла. Колдун простер сознание к остальным чувствам — и удивленно вытаращился.Священники манипулировали Силой. Здесь, в этом почти бессильном мире, эти двое манипулировали почти такой же Силой, как любой кайвир в Морваноре. Сформировав ее поток между собой, они направили Силу на Белеверна.— Белеверн, — провозгласил тот, что звался Родригесом. — Во имя Отца и Сына, и Святого Духа повелеваю тебе: изыди из тела Стивена Уилкинсона и отправляйся в небытие, тебя породившее.Колдун ощутил сокрушительный удар Силы, — на периферии зрения заклубилась тьма, — и начал терять сознание. Нет! Он отогнал тьму, отчаянно цепляясь за сознание Уилкинсона. Он не позволит этим невежественным деревенским попам одолеть его — повелителя кайвиров!Положение отчаянное и все усугубляется. До этого Белеверн не замечал Силы — предположительно, с рассветом их потенциал возрос. Так что возможно — а вернее даже весьма вероятно, — святошам рано или поздно удастся уничтожить его, если Белеверн не сумеет освободиться.Как только очередной поток Силы накатил и схлынул, Белеверн простер сознание вовне. Осталась лишь одна надежда на бегство. К счастью, экзорцизм проводят не в храме, иначе даже этого крохотного шанса не осталось бы.Белеверн чаял, что его дубликат в данный момент находится на Земле. Долго ему этих атак не выдержать. Наконец-то соприкоснувшись разумом с горемкой, он вздохнул почти с облегчением.Подчинив рассудок горемки своей воле и повелев немедленно явиться, Белеверн ощутил замешательство демона. Скакун колебался, пребывая в уверенности, что хозяин благополучно пребывает где-то рядом. Белеверн сосредоточился, переламывая своей волей сомнения демона. Тот нехотя подчинился. Теперь остается лишь уповать, что в ближайшие пару минут дубликату горемка не потребуется. Будет крайне скверно, если тот обнаружит исчезновение демона…Белеверн открыл глаза, старательно поддерживая связь с горемкой. Отец Родригес воззрился на него, желая выяснить, не исчез ли колдун. Белеверн усмехнулся:— Твоя вера сильна, поп. То есть против человека в кандалах.— Твои коварные речи не заставят меня разомкнуть твои цепи, колдун.— Я даже и не пытался. — Белеверн продолжал улыбаться. — Однако я не могу не гадать, выстоит ли твоя вера, когда ты лицом к лицу столкнешься с настоящим демоном — не связанным и алчущим твоей плоти.Вся остаточная Сила поповского священнодействия внезапно исчезла — это горемка поглотил ее, чтобы войти обратно в материальный мир. Родригес и настоятель отпрянули, наверняка решив, что перед ними вздыбился конь самого Сатаны, собираясь сокрушить их своими раздвоенными копытами.Родригес мгновенно оправился, заслонив настоятеля собой. Прокричав что-то на латыни, он даже не поморщился, когда копыта горемки обрушились на него. Дурак.Самодовольство Белеверна мгновенно сменилось изумлением — копыта горемки наткнулись на невидимый барьер. Родригес взглядом испепелял демона, снова поднявшегося на дыбы и нанесшего удар с тем же неутешительным результатом.— Изыди, демон! — повелел священник, поднимая тот же крестообразный жезл, которым размахивал у Белеверна перед носом всю ночь. — Ступай прочь и вернись в бездну, из которой ты вышел! Изыди! — И ударил вздыбившегося зверя крестом в грудь.Горемка рассеялся, как туман, пропав так же быстро, как и появился. Белеверн чувствовал, что он держится неподалеку на Серой Равнине, ожидая приказов, и в ярости отослал демона, позволив вернуться к настоящему хозяину. Теперь остается только уповать, что дубликат не заметил кратковременного отсутствия скакуна.— Получил ли ты ответ на свой вопрос, колдун? — спросил Родригес, откладывая распятие в сторону. Белеверн молча устремил на него свирепый взгляд.
Александер испытывал странную смесь скуки и беспокойства. Скучал, потому что заняться было совершенно нечем. Беспокоился, потому что не видел Стива уже сутки. Александер еще не разу не упускал из рук материал и заводить такой обычай сейчас не хотел.Конечно, тревожил его не только материал, но журналист не признался бы в этом никому, даже себе самому. Взгляд репортера был устремлен на монастырь, где заточили Стива. Если священники не отпустят мальчугана до завтрашнего утра, Александер пойдет за ним сам. В конце концов, что они ему сделают, отлучат его от церкви, что ли?Подъехавший джип остановился на территории комплекса. Роберт ездил искать место, где можно проявить пленку. Александер надеялся, что поиски окончились успешно, уж очень хотелось ему увидеть снимки.— Успешно? — спросил он у фотографа.— Ага, только пришлось доехать до самой Оахаки.— Как получилось?— Неважно. Вот, глянь-ка. Все, что осталось от ангела — какое-то размытое сияние, смутно напоминающее всадника.Роберт сказал чистую правду. А ведь так хотелось надеяться, что фотографии ангела получатся так же четко, как снимки демонического коня. Но даже в таком виде они подойдут для книги.— Ладно, — решил Александер, — давай быстренько набросаем статью для «Клариона» по поводу этих снимков. В редакции порадуются, увидев, что уже получили за свои деньги хоть что-то.
Агент Гарсия переключил свои наушники на микрофон, направленный на монастырь, не испытывая желания слушать, как журналисты трудятся над статьей. Пленки можно прослушать и позже, чтобы выяснить, не обсуждают ли они что-нибудь противозаконное.А вот экзорцизм куда любопытнее. Гарсия улыбнулся, вообразив, что подумают об этом в агентстве. Наверное, через пару дней его отзовут с этого задания; что ж, его это очень даже устроит. Совершенно очевидно, что Уилкинсон никоим образом не связан с контрабандой наркотиков. Может, он и сумасшедший, но никакой не курьер.
Сила прожигала насквозь, изливаясь сквозь него огненным потоком. Белеверн завопил, дугой выгнувшись на своем жестком ложе. Священники терзали его весь день, не давая ни минуты передышки. В полдень они почти одолели его. Теперь солнце клонилось к закату, и Сила их опять возрастала.Белеверн сомневался, что сможет выстоять, когда они вновь обрушатся на него, пребывая на пике Силы. Он мог бы ускользнуть от них, если бы только удалось отыскать Уилкинсона, но юнец, деливший тело с Белеверном, бесследно пропал. Попы каким-то образом умудрились утаить это Стивена в таком месте, куда Белеверну доступ закрыт.Волна Силы схлынула, и Белеверн устроился на ложе поудобнее. Дыхание вырывалось у него из груди короткими, порывистыми всхлипами.— Будь ты проклят, — процедил он. — Чтоб тебе гореть в твоем собственном аду, поп! — Он разговаривал только с Родригесом, потому что настоятель не понимал по-английски. — Вам ни за что не одолеть меня.— А по-моему, одолеем. Ты слабеешь, колдун. Сознание Стивена выскальзывает у тебя из рук.— Будь ты проклят!
Белеверн ожидал на вершине храма, когда кайвиры закончат приготовления к жертвоприношению. Он даже не расслышал немощных воплей первой жертвы, все его внимание было поглощено образом красного кирпичного дома, отраженного в чаше с ртутью.У него на глазах к дому подъехал старый спортивный автомобиль, перекрашенный в тошнотворный лиловый цвет, — очевидно, довольно давно. Дверца пассажирского сиденья распахнулась, и оттуда выбралась девушка. Пора! Белеверн быстро вскочил на скакуна, собрал воедино Силу, принесенную жертвоприношениями кайвиров, и скользнул из реальности на Серую Равнину.
Тамара Уилкинсон помахала вслед уезжающему кавалеру. Вот же болван! Пришлось весь сеанс отбиваться от его ручищ, даже кино толком не видела. В такие вечера она чувствовала искреннюю благодарность к родителям, установившим для нее комендантский час на десять вечера.Надоели ей эти футболисты. Все время зовут на свидания, потому что она прима в группе поддержки, а у них у всех только одно на уме. И конечно, больше никто ее на свидания не зовет.Она уже направлялась к крыльцу, когда воздух прямо перед ней прочеркнула яркая вспышка. Из сияющей прорехи в пространстве вынырнул черный всадник на черном коне. Лошадиные глаза огненно рдели в сумерках. А на золотой маске всадника играли блики уличных фонарей.Не успел смысл происходящего дойти до ее сознания, когда Тамара завизжала и бросилась бежать, сбросив туфельки на высоких каблуках. Всадник ринулся за ней, пытаясь схватить. Взвизгнув, она метнулась вправо, распластавшись в падении.Перекатившись на ноги, Тамара вскочила, опять свернув к дому, когда на крыльцо выскочил отец с дробовиком в руках. Конь развернулся на месте и снова рванулся к ней. Все еще визжа, девушка упала ничком в тот самый миг, когда отец выстрелил.Выстрел сшиб всадника на землю, и он рухнул рядом с Тамарой. Вскочив, она помчалась к дому, но конь тут же преградил ей путь. Вернее даже не конь, а какая-то страшная зверюга угрожающе оскалила клыки. Тамара снова завизжала, но тут удар по затылку поверг ее в беспамятство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27