— Никто не считает тебя деревенским знахарем, торгующим приворотными зельями. А зачем я сюда прибыл... Ты же мудрец, сам догадайся!
— Государь, мы не дети, чтобы играть в «угадки». Я спрошу огонь, он ответит...
Чародей железной лопаточкой осторожно поправил угли, чтобы пламя сделалось еще ровнее, и устремил в очаг пристальный взгляд, точно пытался разобрать полустертые знаки на старом пергаменте.
— Грайан... — произнес он медленно, пробуя это слово на вкус, как драгоценное вино. — Грайан... твои мысли там, государь, на родине твоих предков.
— Это и белке в лесу понятно! — желчно отозвался король. — Перебери все Ветви Изгнания и найди мне такого недоумка, которому не снился бы Великий Грайан!
Внезапно в глазах короля, как тень рыбы в глубине реки, мелькнуло недоверие, голос чуть дрогнул:
— Но к чему говорить о глупых снах и бесполезных мечтах? Скоро будет три столетия, как наши предки были изгнаны за северную границу Грайана. Пора бы признать Силуран своим единственным домом — особенно мне, правителю этой страны. Боги ясно выразили свою волю, как же могут люди противиться ей?
Колдун протестующе вскинул желтую, словно пергаментную руку со следами старых ожогов:
— Это не твои речи, Вепрь! Пусть трусы и лентяи говорят о нерушимой воле богов, а великому государю такие слова не к лицу! Любой жрец подтвердит: Безымянные всегда на стороне героя, который прокладывает свой путь сквозь бури, вражьи клинки и сети подлых интриг!
— Ты говоришь об одиночках, старик. Мне же приходится думать о благе государства...
Нуртор и сам почувствовал фальшивую нотку в своих словах. Он гневно вгляделся в лицо Айрунги — не мелькнет ли в темных глазах насмешка?
Колдун твердо выдержал взор Вепря — взор, заставлявший бледнеть самых отважных воинов из королевской свиты.
— Достойные слова, господин мой! Вот и подумай о благе государства, сейчас самое время! И, во имя Безликих, сделай хоть что-нибудь!
— Да как ты смеешь!.. — рявкнул было король, но его остановил удивленный взгляд Айрунги. Не испуганный, а именно удивленный. Взяв себя в руки, Нуртор продолжил тоном ниже: — Ты дерзок, старик. Не забывай, что говоришь со своим повелителем — и с Сыном Клана Вепря!
— Государь, — ответил колдун с нотками разочарования в голосе, — ты захлопываешь дверь перед моей неучтивостью, но оставь хоть щелку для моего искреннего желания помочь, для моих редких познаний, для моего опыта... — Айрунги огорченно повел узким плечом. — Впрочем, ты — король. Как прикажешь... Так тебе нужна лесть? Ты ради этого скакал в такую даль? Во дворце, видно, этого добра мало...
Нуртор почему-то почувствовал себя виноватым и из-за этого заговорил еще более раздраженным тоном:
— Что мне нужно? Мне нужно, чтобы ты вспомнил, за что Силуран платит тебе деньги. И немалые, кстати, деньги! И мне совершенно ни к чему твои кивки в сторону южной границы. Могу напомнить: во время последней войны с Грайаном, — Нуртор сглотнул ругательство, как застрявший в горле комок, — по загривку получил совсем не Грайан! Мы отдали Черную Пустошь, уступили земли вдоль реки Дикой... ладно, не жаль, земли заброшенные, люди на них почти не селятся... война там крепко поработала, нечисть разная гуляет... А вот Яргимир, Богатый Город! Он же преспокойно перешел на сторону врага, сам открыл ворота, признал Бранлара своим королем! Яргимир, украшение моей короны! Это ли не удар?
— Удар! — серьезно и сочувственно откликнулся старец. — Но если у крестьянина град выбивает всходы — разве закатывает он глаза к небесам и произносит речи о воле Безымянных? Нет, он тяжело вздыхает и готовится к следующему посеву. Так может ли потомок Первого Вепря быть менее мудрым и стойким, чем жалкий землепашец?
— Ну, если это и есть советы, за которые я так щедро плачу...
— Мудрость не может оплачиваться слишком щедро... Но мой государь хотел говорить не об этом, верно?
— Не нужно быть колдуном, чтобы догадаться... Я приехал из-за Морских Кланов. Они вконец обнаглели — не пропускают к нам торговые суда. И я уверен, что за пиратскими рейдами, которые лишили меня четырех прекрасных кораблей, скрываются все те же хищные твари — Спрут, Акула и Альбатрос!
— «Соленая пена», «Бурун», «Крик чайки», «Летящий», — тихо и серьезно произнес седой чародей, вновь устремив взор в огонь. И при каждом слове в груди Нуртора тупо колыхалась боль утраты.
— Ты неплохо осведомлен, почтенный Айрунги, — недобро прервал он старца. — Вижу, у тебя есть уши при дворе.
— К чему мне платить шпионам? — кротко отозвался бархатный голос. — Огонь — это книга, хранящая множество тайн, дивных и страшных. Тайны эти открываются бесплатно — сумей лишь прочесть. Ибо сказано мудрыми: «Для тех, кто хочет видеть, боги создали свет, для тех же, кто не хочет, — мрак...» Вглядись в пламя, государь, в самую глубину его, в самую душу...
Король отшатнулся, словно огненные языки выплеснулись из очага ему в лицо.
— В самую душу? Что... что ты знаешь о Душе Пламени, старик?!
Лицо Айрунги мгновенно стало замкнутым, отстраненным.
— Государь, мы должны довольствоваться тем, что открывают нам Безымянные... или та, что имеет слишком много имен, ни одно из которых я не хочу называть. Оставь богам их тайны, не пытайся узнать больше того, что начертано пред тобой пылающими буквами... — Внезапно голос колдуна стал резким и повелительным: — Да взгляни же!
Властным движением Айрунги простер руки над очагом. В пламени зазмеилась длинная фиолетовая полоса.
— Море, — выдохнул старик. Нуртору почудилось, будто в зале повеяло соленым ветром. А чародей повторил плавно и протяжно: — Мо-оре!.. Не вижу эскадр моего короля, громящих корабли Морских Кланов. Не вижу крови его врагов на волнах. Не вижу, как ликуют, встречая победителей, толпы на пристанях силуранских портов...
Рядом с фиолетовой полосой заплясала еще одна, такого же цвета, но шире, ярче.
— Нет! — сурово изрек колдун. — Не будет Силурану успеха на море!
— Да ну? — с хмурой издевкой бросил Вепрь. — Вот удивил! Да ты шутник, почтенный Айрунги! «Эскадры, громящие врага»... да их просто нет! А «ликующие портовые города»... после предательства Яргимира их всего-то два осталось! А Грайан как раз на море особенно силен. Как ни сопротивлялись Проклятые острова, а он в прошлом году их того... принял в отеческие объятия.
Помолчав, король добавил мрачно:
— Может, это и наша судьба? Может, Силуран когда-нибудь станет провинцией Великого Грайана? Да не допустят боги, чтобы я до этого дожил!
— Ну, почему же? — усмехнулся Айрунги. — Конечно, я мог бы согласиться с тобой, государь, и напророчить Силурану ужасную участь. И ты ушел бы отсюда, преисполненный уважения к моей мудрости и прозорливости. Таковы люди: они охотнее верят мрачным предсказаниям, чем светлым... и лишь Безымянные знают, почему это так. Но я скажу тебе правду: Силуран достаточно силен для великих свершений под рукой умного и решительного правителя. И пламя... — Айрунги вгляделся в очаг и уверенно закончил: — Пламя сулит тебе надежду! Твои предки, государь, ушли из Грайана изгнанниками, а ты вернешься туда победителем!
В дымоходе коротко и зло провыл ветер.
С возрастающим страхом глядел Нуртор, как в огненной стене заметались вовсе уж невиданные языки — зеленые! От очага плыла жара, обнимала, обволакивала, кружила голову крепче наррабанского вина. Мерзкий запах усилился, стал почти невыносимым. Почудилось, что кто-то подкрадывается сзади на мягких лапах. Не выдержав, король обернулся. Звериные чучела мрачно глядели на него стеклянными глазами.
— В огонь! — настойчиво повторил колдун. — В огонь смотри! Увидишь ступени, что ведут к высокому престолу Грайана!
— Я завоюю Грайан? — хрипло переспросил Нуртор, вцепившись короткими толстыми пальцами в свою черную бороду. — Завоюю... но что же... но как же... Что я должен сделать, с чего начать?..
— Начать, начать... — рассеянно пропел Айрунги, нависнув над очагом и не отводя глаз от разноцветного пламени. — Когда закончишь — узнаешь, с чего надо было начать... О, вот оно! Вот первая ступень твоей великой лестницы! Смотри, государь! Смотри! Неужели не видишь стен и башен Ваасмира? Вглядись же! Вот Клыкастая башня, которую повелел воздвигнуть твой предок, Первый Вепрь!
До боли, до рези в глазах таращился Нуртор на немыслимое пламя, на извивающиеся цветные полосы. В голосе чародея звенела такая убежденность, что королю и в самом деле померещилась на миг приземистая башня с двумя вытянутыми каменными «клыками», прикрывающими подъемный мост. Мелькнула — и пропала.
— Ваасмир? Широкий Город? — растерянно бормотал Нуртор. Перед глазами плыли яркие пятна, нарастал гул в ушах, страх стискивал горло, мешая дышать.
Но вместе со страхом, как всегда, пришел гнев.
Король пошире расставил свои толстые, крепкие ноги, с усилием поднял отяжелевшую голову.
— Та спятил, старик! Вспомни, кому ты осмелился морочить голову!.. Там же... это... от ближайшей пристани... посчитай, сколько там дней пути!
— Кто говорит о пристанях! — Айрунги не отворачивался от огня; его худое лицо еще больше заострилось и стало хищным, как у щуки. — Я же сказал — забудь о море! Удача ждет тебя не там!
— А где? Может, я должен тащить армию напрямик, через Лунные горы? Там всего три перевала, каждый наглухо заперт крепостью — этого твой огонь не показывает? Сам понимаю. Ваасмир — богатый торговый город... но сколько воинов я положу на перевалах? Или ты своими чарами перебросишь армию к Ваасмиру? Через горы, а? С обозами и осадными орудиями? Такого и Двенадцать Великих не сумели бы! Ну, что ты можешь предложить, кроме пустой болтовни?
Кроваво-красный язык пламени вырвался из камина, змеей взметнулся у лица короля. Поперхнувшись, Нуртор замолчал.
— Я могу дать тебе союзников, — негромко, почти равнодушно бросил колдун.
Было в этих простых словах нечто такое, что заставило короля содрогнуться. Чтобы скрыть испуг, он отрывисто хохотнул:
— Союзников?! Во имя всех ликов Хозяйки Зла, каких еще союзников?
И тут случилось страшное. В ответ на слова короля пламя взметнулось ввысь, разлетелось клочьями, словно его размела невидимая рука... и опало, погасло. Только недобро тлели раскаленные угли.
— Спасайся! — взвыл Айрунги, без всяких церемоний ухватив короля за рукав. — Прочь отсюда! Скорее!
Он почти выволок своего гостя за дверь. Нуртор не сопротивлялся, он даже не заметил непочтительности колдуна.
Оба оказались в длинном коридоре, вдоль которого выстроился ряд высоких шандалов. Свечи все еще горели.
Айрунги захлопнул дверь и привалился к ней спиной.
— Ох, государь! Я знаю, ты не ведаешь страха... а все же не стоило там поминать Тысячеликую!
Вепрь отер лицо рукавом, шумно и тяжело продышался, пока не унялось стучащее о ребра сердце. С отвращением отбросил мысль о пережитом ужасе — и тут же вернулся к главному:
— Ты хотел что-то сказать о союзниках!
— Я хотел? — вскинул и без того высокую бровь Айрунги. — Это ты изъявляешь такое желание, государь... О, свечка погасла!
Чародей достал из шандала огарок.
— Начал — так говори! — набычился король. — Что за союзники? Предатели у трона Джангилара? Или ты уговоришь Ксуранг заключить со мной союз?
— Спросим у огня, — с еле заметной иронией ответил колдун и сунул в руки Нуртору свечной огарок, который не успел зажечь.
Нуртор в недоумении взглянул на синевато-белый, конусообразной формы кусок воска, обезображенный наплывами. Хотел было рявкнуть на обнаглевшего старикашку, но вдруг замер... всмотрелся внимательнее...
Потеки расплавленного воска превратили свечу в подобие человеческой фигурки с крохотной головой, покатыми плечами и непомерно длинными руками.
— Это же... это... — выдохнул, не веря своим глазам, король. Он швырнул свечу на пол и брезгливо вытер руки о камзол. — Да как ты посмел предложить мне... Неужели ты решил...
— Нет, государь, — холодно отозвался чародей. — Это ты решил...
Король вцепился в плечо Айрунги, отбросил колдуна к стене. Гнев Нуртора рвался наружу, как кабан, проламывающийся сквозь речные камыши.
— Чтоб я связался с нечистью? С Подгорными Людоедами?.. Конечно, ты можешь так думать, раз я спутался с тобой! Ведь знаю же я, что истинной, чистой магией владеют лишь избранные потомки Двенадцати Великих! А прочие... — Нуртор задохнулся и шепотом закончил: — Сила их — от Хозяйки Зла!
Айрунги невозмутимо глядел королю в глаза. Ничего не подтверждал. Ничего не отрицал. Просто молчал.
Нуртор ослабил хватку. Во взгляде его — небывалое дело! — мелькнуло что-то вроде мольбы.
— Старик, ты всегда называешь лишь свое имя. А я никогда не спрашивал о твоем происхождении... даже когда сделал тебя Хранителем этого замка... Знаешь — почему?
— Знаю, государь. — Айрунги не отводил твердого взгляда от раскрасневшегося лица короля. — Это позволяло тебе надеяться, что я — один из высокородных, но по какой-то причине не ношу на одежде знаки Клана.
— Верно! Но сейчас я хочу знать правду. Отвечай: откуда ты? Из Рода? Из Семейства? Или... или все же из Клана?
— Может — из Рода, — спокойно отозвался чародей. — Может — из Семейства. А может, просто раскрылась скала — и я вышел из нее...
— Просто раскрылась... Тьфу! — Нуртор потерял дар речи от подобной наглости.
— Государь, к чему тебе гадать об истоках моей силы? Главное — ты можешь использовать ее, как тебе заблагорассудится. Когда путник находит на дороге золотую монету, он не раздумывает о том, кто обронил ее — разбойник или праведник. Просто тратит золото, вот и все...
Мощным усилием воли Нуртор заставил себя успокоиться.
— Это... это слишком серьезно. Я должен все обдумать. Позже извещу тебя о своем решении.
— Как будет угодно моему повелителю, — согнулся чародей в низком поклоне.
3
Стоя меж зубцами стены, Айрунги смотрел, как удаляются король и его свита, как рвет кавалькада факелами ночной мрак. Лес притих, остро благоухали ночные травы, вдали лениво прокатился гром: к замку подступала гроза.
Айрунги усмехнулся с недобрым торжеством: даже близкая непогода не смогла задержать короля в обители черного колдовства!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103