одна генерирует сами мысли, а другая, подобно радиостанции, как бы кодирует их в соответствии со своими возможностями и излучает в пространство наподобие радиоволн. В голове другого человека происходит обратный процесс, — спокойно, точно у себя в клинике, объяснял профессор.— Необыкновенно!— Но я не знаю всех подробностей, — вздохнул Кобрен. — Они научились записывать мысли на пленку неизвестным мне способом, и мне осталось только, используя чужие открытия, построить ту самую машину, о которой мы мечтали и на которую возлагали много надежд.— Вон оно что… А я думал, что вам удалось самому решить проблему.— Нет, Гровер, и это меня огорчает, хотя машина работает неплохо.— Я уже убедился в этом, учитель. Ваша машина помогла мне разбудить вас, — торопливо вставил Роберт. — Чего они добиваются от вас?— Хотят запустить спутники с телепатическими установками, чтобы можно было из космоса посылать на Землю сигналы, угнетающие интеллект человека. Как только спутники появятся над территорией русских, автоматы включат облучающую установку, а в рассчитанное время отключат ее… Вот их «соревнование»!— Но удастся ли им построить генератор достаточной мощности, чтобы сразу добиться эффекта? — с опасением спросил Роберт.— Почему — сразу? Тогда многим станет ясно, в чем дело. Спутники могут крутиться вокруг Земли сколько угодно и постепенно ослаблять интеллект тех, кто попадет в зону облучения. Тогда русские, их наука и техника, будут развиваться вяло, прогресс затормозится… Стоутмен называет это душем Шарко! Но они уже мечтают о большем: создать «телепатические» спутники, предназначенные для военных целей. Поверь мне — это возможно.— Мерзавцы! А мне говорили о покорении космоса.— Зато мне они открыли свои планы. Я отказался помогать и стал пленником, Роберт!— Надо бежать, профессор!— Ни за что! — воскликнул Кобрен.— Вы с ума сошли… Простите, учитель. Но оставаться здесь…— Только здесь, — твердо сказал профессор. — Уйди мы — и некому будет бороться с ними. Кроме того… — Кобрен сделал паузу и с каким-то отчаянием воскликнул: — Я должен узнать о мышлении все и встретиться с таинственными гениями! Их определенно обманывают,— Бороться, лежа в параличе?!— Все же я не могу покинуть это проклятое место. Да ведь и нас теперь двое, — умоляюще произнес Кобрен.— Вот что, — решил Роберт, — я «армирую» вас защитными сетками… Не беспокойтесь — все будет незаметно, и косметика соблюдена. А потом мы еще поговорим. Снимите на минутку пижаму. Так… Теперь надевайте. Позвольте забраться в вашу седину…— Что это, Роберт?— Моя последняя новинка, профессор. Я не уверен, что она полностью избавит вас от действия облучения, но что ослабит их раз в десять — пятнадцать — за это ручаюсь.— Я всегда верил в тебя, мой дорогой друг.— Мы еще обсудим наши планы, профессор. Я готов рискнуть жизнью, лишь бы нам удалось закрыть это «открытие4». Мы обязаны победить.— Золотые слова, Роберт! ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯВ кратере. «Тиунэла-уэй…» 1 Сегодня полинезийские боги, управляющие погодой, объединились и развернутым фронтом пошли в наступление на «Илью Муромца».Венев посмотрел на север — оттуда двигались бледные перистые облака. Значительно ниже клубились красивые золотисто-белые покрывала кучевых облаков. Они выглядели мирно. Но под этим покрывалом природа спрятала кинжал, ножны которого уже высунулись внизу в виде грозового вала, изгибающегося на восток и на запад.Венев повернулся на юг — небо там было еще чистое, но подул штормовой ветер и отрезал путь к отступлению.А вверху неслись синие кучевые облака. Они торопились закрыть небо над вертолетом. Когда им удалось это, они обрушили на прочный корпус машины и гибкие лопасти ротора ужасающий ливень.Первые стрелы молний подали сигнал к атаке и снизу. Океан потемнел, вспучился многоэтажными волнами. «Илья Муромец» накренился, и лопасти несущего винта едва не окунулись в пенистые гребни водяных валов.Война была объявлена.Венев сел в пилотскую кабину и запустил двигатель. Лопасти, за секунду до того обвисавшие, точно пальмовые листья, вытянулись и стали тугими и крепкими, как паруса, наполненные ветром. Вертолет отделился от воды, немного повисел над ревущим и стонущим океаном и направился к югу.— Может, там найдем район хорошей погоды, — сказал Венев.Егорин одобрительно кивнул: да, лучшего не придумаешь, там светло. Проскочим!Но не тут-то было. На юге показался свинцово-серый облачный хребет с черными полосами ущелий. Прямо по курсу облака опоясались огненными трепещущими лентами грозовых разрядов — лететь к ним было безумием.— Сколько разрядов! — побледнел Егорин. — Будто извержение вулкана.Венев бросил взгляд на профессора.— Вулкана?.. А что ж, — решительно сказал он, — летим К Отунуи! — и осторожно развернул вертолет.Вот уже внизу засерели скалы Отунуи, стремительно взбежали вверх крутые склоны Ратануи — древнего потухшего вулкана, а над всем яркими цветами переливалось кольцо радуги.Ветер трепал машину и пытался вырвать управление из рук пилота, но гигант вертолет продолжал «скрести» высоту, пока не повис над широким круглым обрезом глубокого кратера.Теперь Венев стал медленно опускать вертолет в круглую пропасть. Сто метров ниже краев кратера. Болтанка едва ощущается. Двести. Вертолет абсолютно устойчив: расчет Венева оказался верным. Четыреста метров. Шестьсот…Включив прожекторы и автомат посадки, Венев снял руки с рычагов управления. Теперь локаторы изучали землю, ощупывая лучами каждый камешек и измеряя оставшееся расстояние, предупреждали автопилот об угрозе столкновения с отвесными скалами.Когда до дна кратера осталось около метра, послышалось шипение сжатого воздуха и из корпуса вертолета вылезли четыре фермы-ноги, на которые «Илья Муромец», точно сказочный богатырь, встал уверенно и твердо. Убедившись, что все в порядке, автопилот сам выключил двигатель.Как только утих шум лопастей, Гирис заволновался.— Александр Иванович, — просил он, — разрешите выйти из машины. Надо и здесь изучить жизнь.— В такую погоду? Нет. Вымокнете и простудитесь. Да и темновато.— Какая там жизнь?! — махнул Петренко рукой в сторону скал. — У черта за пазухой…— Как! Разве ты забыл, Филя, что в кратере потухшего вулкана Кальдера де Бандама, на Канарских островах, есть банановая плантация?! — вскричал Перстенек.Слово «забыл» не понравилось Петренко, но он сделал вид, что не слышит кока.— А света здесь маловато, — вздохнул он. — Мрачно, как в аду. И солнце кажется маленьким.— Так ведь солнце, Филя, каждую секунду теряет в весе четыре миллиона тонн. Тебя вон как разносит на казенных харчах, а шарик все худеет, для тебя старается… Для своего дорогого Филюши. Чтобы страдалец не чах…Петренко отвернулся, упрямо не замечая друга.— Что ж, — решительно произнес профессор Егорин, — пока бушует шторм, можно и поесть.— Есть накрыть стол к обеду! — ответил Саша. — Имею честь предложить харчо, а на второе шашлык и еще деруны, сиречь картофельные котлеты.— И плюс?.. — спросил Баскин, подняв мизинец.— … прасковейское вино.— Принято, — согласился инженер.Вокруг вулкана ревел шторм, на серых склонах Ратануи то и дело вырастали и исчезали золотистые пальмы-молнии, а в глубоком жерле его можно было спокойно отдыхать. 2 За всю свою жизнь я терял ориентировку трижды: первый раз — в Московской области, второй — в Ферганской долине, по пути из Намангана в Фергану, и третий — в Тихом океане. В первых двух случаях я восстановил ориентировку сам, а вот сейчас это оказалось выше моих возможностей. Кругом бесконечная вода и небо, куда податься — не знаю. Море уже утихло, но мне от этого не легче, моему аквалету тоже.Пришлось вызвать по радио Венева и признаться, что его штурман… заблудился. Впрочем, я сделал это достаточно дипломатично и сказал примерно так:— "Илья", «Илья», «Илья» (это были позывные нашего вертолета), прошу включить свою приводную радиостанцию: я хочу знать, где вы находитесь!— Понял вас, включаю привод, — ответил Венев.Все оказалось очень просто. Настраиваю я свой радиокомпас, как и положено, на частоту 305 мегагерц, смотрю, куда указала белая стрелка радиокомпаса, высчитываю магнитный курс, ставлю аквалет по гирополукомпасу на этот заданный курс, снова ухожу под воду и плыву.Прошло, однако, некоторое время, и на экране локатора появилось изображение большого препятствия. Автоматически включился автопилот, ручка управления двинулась, и аквалет уже без моего вмешательства резко задрал нос, стал тормозить и выскочил на поверхность в нескольких шагах от высокого берега из отвесных скал.Отдышавшись, отвожу машину подальше от берега, смотрю на шкалу радиокомпаса и вижу, как стрелка указывает… на скалы.Но ведь не может же вертолет находиться в самом острове? Я сам слышал, как Венев мне сказал, что они на прежней стоянке. Что-то случилось с радиокомпасом? Слегка двигаю ручку настройки — стрелка ушла вправо и показала новое направление.Теперь я не погружаюсь, я плыву вдоль берега по спокойной водной поверхности. Минут через двадцать впереди показался наш красавец «Илья Муромец».— Вас вижу, — чуть не крикнул я на радостях. — Привод можно выключить!— Понял вас, привод выключаю, — спокойно ответил Венев. 3 — Ну, рассказывай, как блуждал, — засмеялся Венев, когда мы собрались в кают-компании.— Чуть было не разбился о скалы, — ответил я. — Радиокомпас привел меня прямо к берегу.— Дозвольте, — поднял мизинец Алексей Алексеевич. — Не хотите ли вы сказать, что здесь может работать другая приводная радиостанция, близкая по частоте к нашей?Мы все удивленно переглянулись.— Странно, — задумался профессор Егорин.— У меня есть кое-что еще более странное, — сказал я и подробно рассказал товарищам о встрече под водой на этот раз с двумя водолазами и о подводной лодке в пещере Пито-Као.— Может быть, я случайно настроился на их привод? — предположил я.— Но стрелка радиокомпаса указывает в сторону Отунуи, а не Пито-Као, — возразил Венев.— Надо сообщить в Москву, — решил Егорин. Несколько минут спустя он связался со штабом экспедиции и доложил о последних событиях. Из штаба сообщили, что немедленно высылают скоростной гидросамолет.— Хорошо, будем ждать, — решил Егорин. — Однако не мешало бы поскорее разгадать секрет этого радиопривода.— Сейчас я этим займусь, — сказал Петренко и снова стал настраивать радиокомпас.Ему долго не удавалось настроиться: кто-то выключил таинственную радиостанцию. Потом стрелка заколебалась и уверенно легла в направлении на Отунуи.— Наша частота триста пять, а это — триста три мегагерца, — пробормотал Петренко.— Филя, ты поточнее, поточнее, — просил кок.— Сейчас прослушаю позывные. — Лицо радиста стало растерянным. — Можете убедиться сами…Он подключил к радиокомпасу динамик, и мы услышали:«Тиунэла-уэй… Тиунэла-уэй… Тиунэла-уэй…»— Все по местам, — коротко приказал Венев. — Взлетаем! А ты" — он повернулся ко мне, — садись в аквалет и плыви под нами, не погружаясь.— Понял, командир. 4 Огромная махина висела в пяти-шести метрах над моей головой. Мы двигались со скоростью не более десяти километров в час.Вот и та скала, что едва не стала моим последним пристанищем. Венев набрал высоту, пролетел немного и по радио дал мне команду:— Возьми правее: за этой скалой бухта.Когда я обогнул скалу и вошел в бухту, Венев сказал мне:— Привод где-то под нами. А ну посмотри, что там есть. Только будь осторожнее!Я подплыл под вертолет, сделал полувираж. Расщелина. Колючий кустарник прикрывает ее. А вот что-то необычное, какой-то круглый предмет, вроде пушбола, диаметром более метра.Подплываю ближе. Еще не знаю, что это, а сердце учащенно бьется.— Алексей Алексеевич! — громко говорю в микрофон. — Давай манипулятор…— Спокойнее, спокойнее. Зачем кричать? — отвечает Венев. — Нашел?— Да-да, скорее манипулятор.— Сейчас.Из днища вертолета высовывается длинная механическая рука.Я слышу теперь голос Баскина:— Ну что там?— Большой шар. Наполовину в воде, но виден хорошо. Ниже. Еще. Теперь вперед. Чуть вправо… Ниже… Бери его, бери! Подъем.«Пушбол» со скрипом выбирается из расщелины и кустов, проходит надо мной и скрывается в корпусе вертолета. 5 «Пушбол» на наших глазах стал уменьшаться в размерах, и большой мяч, теряя форму, превратился вскоре в металлический ящик. На секунду в бортах ящика раскрылись шторки, резиновая оболочка втянулась внутрь, шторки дружно щелкнули и…Мы посмотрели друг на друга, на свою удивительную находку и крепко задумались: вскрывать? Нет, разумнее подождать наших товарищей с материка. ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯПрофессор Егорин прав. Неожиданный союзник 1 — В нашем распоряжении есть несколько часов до прибытия гидросамолета из Москвы, — сказал Александр Иванович, — Посмотрим, что покажет нам первое бурение.— Разве бурильный агрегат успел что-либо сделать без нас? — удивился радист.— Это же техника, синьор Петренко! — с гордостью ответил инженер Баскин.— Пока мы прятались от шторма, — вмешался Егорин, — агрегат прошел в глубь дна океана более пятидесяти метров.— Приличная скорость, — заметил кок. — Но оправдан ли риск?— Что вы имеете в виду? — вмешался в разговор Венев.— Возможный визит непрошеных гостей.— Мы оснащены надежной системой защиты, — объяснил командир вертолета. — Ни с воздуха, ни с воды никому не удастся подойти к нам ближе, чем на десять километров: обзорные радио— и ультразвуковые локаторы немедленно сообщат нам, а если мы не обратим внимания на сигналы, автопилот сам запустит двигатель и поднимет вертолет в воздух. Можете не тревожиться, товарищи, сейчас я включу систему охраны!— Коли так, — сказал я, — то можно и поработать спокойно.— А вас, — повернулся ко мне Егорин, — я прошу опуститься под воду и заснять бурильный агрегат в момент, когда он будет выбрасывать цилиндры с кернами. 2 На этот раз я погружался медленнее: что ни говорите, а приятного мало, когда тебя подстерегают неожиданности и ты не знаешь, хотя бы приблизительно, с какой стороны и в каком виде они могут явиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64