А надо было задавать совсем другие вопросы. Например, почему эти люди направили на них стволы своего оружия. Бегло оглядев их по кругу, Стивен насчитал семь человек. Все они были в чёрных свитерах и чёрных брюках. Как будто здесь перед телевизором сидели трое до зубов вооружённых гангстеров, которых нужно было внезапно накрыть, налётчики ворвались сразу через обе стеклянные двери; и они, очевидно, знали толк в подобных акциях, потому что трое из них, предварительно бесшумно прокравшись в дом, в ту же секунду оказались у заложников за спиной, окружив их со всех сторон.Один из них, несколько приземистее остальных и, видимо, их предводитель, выступил вперёд. Осколки стекла хрустели под его чёрными ботинками. У него были седые, остриженные коротким ёжиком волосы и холодные, такие же седые глаза.— Если будете вести себя смирно, вам ничего не будет, — сказал он.— Чёрта с два я вам буду вести себя смирно, — гневно ответил Уилфорд-Смит. — Я требую объяснений!— Не прикидывайтесь дурачком, — сердито оборвал его предводитель. — Мы тут не в кино. Отдайте видеокассету, которую вы только что смотрели, — он протянул руку.Профессор уставился на него, как на призрак, и не шелохнулся.— Вы плохо слышите? — брюзгливо прикрикнул нападавший. — Видео!— Вы явились по заданию Ватикана, — старый археолог, казалось, был неспособен действовать до тех пор, пока не возьмёт в толк, что здесь происходит. Голос его звучал без выражения и был полон недобрых предчувствий. — Разве не так? Монсеньор Скарфаро послал вас сюда. Но почему именно сегодня? Вы что, следили за моими гостями? Пасли их несколько лет? Подслушали весь наш разговор? Да. Я думаю, всё так и было.— Нас, — объяснил предводитель и оттолкнул профессора в сторону, — вообще не существует. — Он вынул кассету из видеомагнитофона и посмотрел на неё. — И этой кассеты, — продолжал он, — тоже не существует. — Он сунул её в карман.Стивен смотрел на происходящее, как парализованный. Будто снова лежал на кушетке под капельницей в передвижной передающей станции Кауна, только что вырванный из лап смерти. Снова происходило то же самое, и он с кристальной ясностью вдруг осознал, что это и впредь будет происходить снова и снова. Здесь, в этой комнате и в это мгновение Иисус снова был распят. Всякий раз, когда люди оказывались несостоятельными перед вызовом жизни, им не оставалось ничего другого, как распять Христа. Хоть это и не избавляло их от боли, но давало единственное облегчение, какое им оставалось.Стивен незаметно огляделся. На каждого из них троих были нацелены пистолеты двух бандитов, но это были лишь приспешники, ни о чём не подозревающие пособники. Римские легионеры времён Понтия Пилата или боевики-чернорубашечники — разницы никакой. И у них непобедимый численный перевес. Кажется, это тоже является чем-то неизбежным и неотвратимым: зло всегда имеет численный перевес.Он вспомнил монастырь в пустыне Негев и тот момент, когда аббат доверил ему величайшую святыню своего ордена. Он не оправдал это доверие — на следующий же день. И сегодня он снова не оправдал его. Старинное пророчество, которому следовал монах, не сбылось.Или всё же ещё есть какой-то шанс? Он посмотрел на Эйзенхардта. Писатель наблюдал за происходящим с миной, в которой смешались ужас, омерзение и удивление. Семеро нападавших, шесть из которых держали их под дулами чёрных пистолетов. Силой тут ничего не сделаешь, но, может, головой?.. Что-нибудь должно же ему прийти в голову, и если да, то скорее!.. Ведь ему всегда что-нибудь приходило в голову. На протяжении всей жизни его всегда выручал какой-нибудь трюк, всегда в запасе находилась какая-нибудь хитрость, всегда он видел на ход дальше, чем другие, и тогда добивался того, чего хотел.Но ему ничего не пришло в голову. Его нервы, казалось, были глухи и мертвы, его мозги пересохли. То, что он посмотрел только что на видео, горело в нём, как огонь, бурлило и кипело. Это видео должен увидеть весь мир, он ведь пообещал тогда старому священнику, но не смог исполнить обещание.— Вы не можете сделать это! — заявил он неожиданно для себя. Предводитель посмотрел на него, и Стивен повторил: — Вы не можете сделать это.— Что-что? — спросил тот.— Вы даже не знаете, что это видео означает, — заклинал его Стивен. Сердце его колотилось. По крайней мере, ему удалось остановить предводителя, заставить задать встречный вопрос, заставить слушать себя. Может быть, ещё есть шанс? Может, судьба подарит ему этот момент, чтобы в конце концов он смог всё поправить. — Я прошу вас, сначала посмотрите это видео. Оно предназначено для всех людей. Вы не можете лишить себя этого, в противном случае вы возьмёте на себя… непоправимую вину!Человек с седыми, безжизненными глазами, похожими на стеклянные шары, посмотрел на него. Стивен выдержал его взгляд. Неужто он до него достучался?— Я знаю, что это за видео, — сказал наконец предводитель. — Поверьте мне, я знаю это лучше, чем вы все.При этом он дал своим боевикам знак, и в следующий момент они исчезли, как привидения. Прошуршали шаги по опавшей листве, вдали завёлся мотор, потом вороны вернулись назад, опустились на траву перед выбитыми окнами и с любопытством поглядывали внутрь своими тёмными глазами-пуговками.Шок, казалось, остановил время. Было тихо, как после взрыва, и никто не смел начать дышать.В конце концов профессор тяжело поднялся, подошёл к окнам и осмотрел нанесённые дому повреждения.— Оба окна, — бормотал он, нерешительно сдвигая ботинком в кучку осколки стекла. — Как будто им не хватило бы одного. Какой перебор. — Он сделал шаг наружу, в сад — осторожно, чтобы не пораниться о торчащие осколки, и скептически посмотрел в небо. — Наверняка ещё будет дождь. Ах, какая досада.Он снова вошёл в кабинет, качая головой.— Сегодня стекольщика уже не застать. Придётся затянуть окна как-нибудь. Полиэтиленом, что ли. Да, это годится.Эйзенхардт сидел, застыв и втянув голову в плечи, неодобрительно поглядывая на археолога.— Может быть, мне кто-нибудь скажет, — наконец заговорил он, — что всё это значит?— Они забрали видео, — без выражения сказал Стивен. Скорее даже растерянным шёпотом.Уилфорд-Смит смотрел на него из-под своих седых кустистых бровей.— Помните человека по имени Скарфаро, мистер Эйзенхардт? Вы-то помните, Стивен. Скарфаро был однажды в лагере раскопок при Бет-Хамеше, чтобы поговорить с Кауном.— Да, — кивнул писатель. — Я помню. Он приезжал из Рима. Инквизитор или что-то в этом роде.— Скарфаро — это что-то вроде секретного агента Ватикана. Это он разбил камеру и забрал с собой даже обломки. Он прислал и этих людей.— Но почему именно сейчас? — вырвалось у Стивена. — Именно сегодня и здесь?Профессор проницательно посмотрел на него.— Я боюсь, что это вы навели их на меня.— Я?— Именно вы нашли камеру. Помните? Скарфаро это знал. Наверняка он отдал приказ следить за вами. Мистер Эйзенхардт вряд ли был для них важен, и я наверняка до сегодняшнего дня тоже их не интересовал, в противном случае они давно бы уже были здесь. Должно быть, они ехали за вами по следу, Стивен. Должно быть, они нас подслушивали.Стивен слушал с окаменевшим лицом. Он пытался вспомнить что-нибудь подозрительное, но ничего не было! Никакого хвоста, никаких загадочных звонков, никаких обысков в квартире, никакого потрескивания в проводах. Если за ним и следили, то совершенно незаметно.Но он должен был это предвидеть. Совершенно непростительно, что он об этом даже не подумал.— Да полноте, профессор! — помотал головой Эйзенхардт. — Неужто вы всерьёз утверждаете, что кто-то мог охотиться за этим видео?— Простите? — Уилфорд-Смит вопросительно поднял брови.— Кому нужна эта поделка? Ватикану? Не смешите меня. Вы хотите задурить нам голову всем этим спектаклем. Так, как вы делали это с нами в Израиле, а до нас, видимо, проделали с Кауном.Стивен непонимающе смотрел на писателя.— Петер? Что вы говорите? Вы же видели эту запись!— Вот именно поэтому! Да за всю мою жизнь я не видел другой такой дилетантской, такой бескровной игры. И профессор пытается впарить нам это, как видео из прошлого? Смехотворно, скажу я вам. Абсолютно смехотворно.— Как вы можете так говорить? — удивился Стивен. — Вы же видели этого человека, как он ходит, как говорит… Кто же это может быть ещё, если не действительный, исторический Иисус?— Это, вы считаете, Иисус Христос? Да никогда в жизни. Скорее я китайский император.Стивен хотел что-то возразить, но в замешательстве смолк. Он не понимал, что тут происходит. Он поискал глазами взгляд профессора.— Профессор Уилфорд-Смит, что это может значить? Мне кажется, мы смотрели два разных видео.Боковым зрением он заметил, как немецкий писатель мрачно помотал головой, а профессор скрестил руки за спиной и задумчиво кивнул.— Да, наверное так оно и было. Такое случалось уже много раз. Одни после просмотра были глубоко потрясены — так, как и представить себе не могли, а другие оставались абсолютно равнодушными. Сам я причисляю себя, к счастью, к первой категории, и вы, Стивен, тоже, как мне показалось. Мистер Эйзенхардт же, боюсь, нет.— Значит ли это, что, кроме вас и нас, это видео смотрели и другие?— Да. Многие.— И теперь этому пришёл конец?Эйзенхардт встал, нагнулся вперёд.— Стивен, неужто вы не видите, что здесь разыгрывается спектакль? Всё это сплошное надувательство. Тут творят миф, и вы являетесь инструментом для этого. Профессор Уилфорд-Смит принадлежит к одной секте, у которой здесь, в Барнфорде, главный штаб. Я точно не знаю, чего они добиваются, но допускаю, что мы как раз переживаем повторение того, что сделали в своё время мормоны. Вы знаете их мифологию? Их основателя звали Джозеф Смит, и считалось, что ему было явление ангела, который дал ему книгу, написанную на золотых пластинах, и ангел повелел ему перевести текст на английский, потому что эту золотую книгу он должен был потом забрать назад. Так появилась книга Мормон, основание их религии. Но в наши дни ничего такого народу уже не впаришь. Теперь это должно быть видео, путешественник во времени — то есть суеверия, которые в ходу сегодня.Стивен слушал аргументы писателя, они звучали убедительно и логично, но натыкались внутри него на непреодолимые барьеры, которые возникли там с того момента, как он увидел запись. В его сердце пылало нечто, что было сильнее всех аргументов.— Петер, я видел этого человека. Неважно, что вы скажете, и неважно, кто он такой, важно то, что он преобразил меня. Именно так, как сказал тогда старый монах в пустыне Негев.— Но это не доказательство! Если один и тот же фильм одного убеждает, а другого нет, то воздействие основано не на том, что снято в фильме, а на том, что кроется в тебе самом. Неужели вы этого не понимаете?— Понимаю.Эйзенхардт помотал головой.— Нам надо было понять это раньше, тогда мы могли бы предвидеть, что произойдёт. Разумеется, мнимый оригинал должен был исчезнуть, в противном случае кто-нибудь мог обнаружить, что ему не две тысячи лет, а всего лишь, ну, я не знаю, обработали его пескоструйным аппаратом или постирали в стиральной машине. А кого ещё можно было припечатать в качестве злодея лучше, чем естественного врага всех христианских сект и отколовшихся групп — римско-католическую церковь? Это сплачивает членов секты. Все мировые империи построены на таких мифах.Воцарилось молчание. Стивен переводил взгляд с одного на другого. Эйзенхардт с каменным лицом сидел на стуле. Он был по-своему прав. Профессор спокойно стоял среди опрокинутых стопок книг и осколков окон с таким видом, будто он вообще не понимал, в чём подозревает его писатель. То, что казалось началом ожесточённого спора, сдулось, как шарик. Каждый был по-своему прав. Спор был невозможен.— Хорошо, — сказал наконец Эйзенхардт и встал. — Как бы там ни было, меня это больше не интересует. Стивен, я бы хотел как можно скорее улететь домой. Меня ждёт работа.Стивен тоже поднялся.— Да, конечно.— Я подожду в машине. Профессор? Прощайте, — он коротко кивнул старому человеку и вышел. Было слышно, как в прихожей он снимает с вешалки свою куртку, как потом идёт к двери. В каждом звуке слышались досада и разочарование. Даже в его шагах.Стивен и Уилфорд-Смит посмотрели друг на друга. Внезапно между ними установилась неожиданная, непривычная доверительность.— Ладно, — сказал Стивен и протянул седовласому профессору руку. — Не буду заставлять его ждать.— Да. Наверняка он ожидал от этой поездки большего.— Мне очень жаль, что всё так случилось. Если бы я не приехал, это видео продолжало бы существовать.— Да оно и продолжает существовать.— Да, конечно, но только в Ватикане, — сказал Стивен. — Если они его не уничтожат, то спрячут навеки.Профессор подошёл к своему письменному столу, осторожно ступая по засыпанному стеклом полу.— Кассета пропала, да, — сказал он. — Это жаль. Но видео не пропало. — Он выдвинул ящик стола и достал оттуда две обыкновенные VHS-кассеты. — Разумеется, мы сделали копии. Копии во всех распространённых видеоформатах — VHS, Super-VHS, BetaCam, Hi-8 Digital, MR и так далее. Не забывайте, что это была цифровая видеозапись. Это значит, что копии ничем не отличаются от оригинала, и вы можете копировать их сколько угодно, без ущерба для качества.Он протянул Стивену одну из кассет.— Вы сказали «мы»? — озадаченно спросил он. — Кто это «мы»?— Друзья, — лаконично ответил профессор. — На тот случай, если и в этом кабинете спрятан микрофон для подслушивания и кто-то нас сейчас слышит, я вам скажу то, о чём вы и без меня могли бы догадаться: копии уже распространены по всему миру, их уже тысячи. Это эффект снежного кома: каждый раздаёт несколько копий своим друзьям, а те в свою очередь тоже делают копии и раздаривают их, и так идёт дальше. Лавина. Скарфаро не угнаться за ними по всему миру. Это невозможно. Неважно, сколько копий он сумеет найти и истребить, всё равно он не найдёт все.Стивен уставился на кассету в своей руке. Это была совершенно обычная видеокассета, какую можно купить в любом магазине за несколько долларов, чтобы переписать на неё фильм. На коробке красовалась наклейка, на которой значилось:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71