Если им вообще суждено добраться до камеры, то лишь через этот ход.Он посмотрел на Джорджа Мартинеса, который непонимающе следил за их перепалкой, потом на Иешуа — в надежде, что тот подыграет.— Джордж, — начал он, — как вы думаете, не могли бы мы взять у вас копию этой карты? У меня такое чувство, что она могла бы существенно помочь в водворении мира и спокойствия в этой семье.Юдифь было запротестовала, но в следующее мгновение сообразила, к чему он клонит, и прикусила язык.— О, нет проблем, — заверил мексиканец из Бозмана, штат Монтана. — Это была только подложка для плёнки, которую мой партнёр изготовил для презентации у мистера Кауна. Если хотите, можете взять её себе. В компьютере она у нас так и так есть.— Спасибо, — сказал Стивен, взял карту и протянул её Иешуа: — Вот. Для твоего отца.Иешуа тоже всё понял. Он взял бумагу с удивительной невозмутимостью, сложил её и сказал:— Это его порадует.— А я уж было подумал, — засмеялся Джордж Мартинес, — что мы открыли что-то сенсационное. *** — Только не думай, что всё так просто, — предостерёг Иешуа, когда они медленно пробирались назад к отелю сквозь городское уличное движение, где все гудели и вылезали из ряда, кто во что горазд. — Вход в штольню и, наверное, не меньше трети её длины затоплены водой.— Но ведь известно, где находится этот вход?— Да.— Ну? И где же?— В Давидовом городе. Это район к югу от Храмовой горы, на другой стороне долины Кидрона. Район, который строился под иорданским владычеством.— И где там?— В одном резервуаре, который ныне оказался в подвале одного жилого дома.Стивен удивлённо поднял брови:— В подвале? Как это?Иешуа вздохнул.— Ну, так уж у нас в Иерусалиме. Захочет кто-нибудь построить дом, а когда начинают рыть котлован под фундамент и подвал, непременно натыкаются на какие-нибудь исторические остатки. Если не повезёт, то строительство приходится откладывать до тех пор, пока археологи не разберутся с находкой. А если повезёт, то дело ограничивается парой обязательств, и строительство продолжается. Владельцу этого дома повезло.— Это как? Там что, можно войти в подвал, открыть дверь — и окажешься в средневековье, с резервуаром посередине?— Именно так.— Чудно, — Стивен смотрел на покрытое пылью лобовое стекло, на сухие деревца на обочинах, на голые скалистые холмы, окружающие Иерусалим. — А откуда в штольне вода? Куда ни глянешь, всюду сушь, неужто где-то здесь осталась неиспользованная вода?Иешуа извлёк из бардачка карту города.— Официальная трактовка, которую наш отец, как я уже говорил, неистово оспаривал ещё двадцать лет назад, состоит в том, что туннель, который начинается на дне этого резервуара, является частью античной системы водоснабжения Иерусалима. Вот, взгляни сюда. Здесь…— Извини. У меня такая привычка — во время вождения смотреть на дорогу.— Ах да, конечно.На ближайшем красном светофоре Иешуа всё-таки сунул ему под нос развёрнутую карту и ткнул пальцем в путаницу улиц:— Это источник Гихон. Отсюда изначально отходил водоводный канал вдоль долины Кидрона — здесь — до старого пруда Силоах. Поскольку это сооружение всё-таки находилось за пределами городской стены и поэтому в случае осады водоснабжение городских жителей было под угрозой, царь Хиския велел проложить другой, подземный тоннель сквозь скалы, а верхний исток Тихона засыпать землёй. Это было лет за семьсот до начала нового летоисчисления. Длина туннеля метров пятьсот, и он впадает в новый пруд Силоах, который находится вот здесь.Стивен пялился на карту города, ничего не понимая, но мысль о том, что люди почти три тысячи лет тому назад прорубили сквозь скалы подземный водопровод, который всё ещё действовал, завораживала его. И только когда сзади него принялись гудеть, он заметил, что светофор уже горит зелёным.— Туннель Хиския можно пройти вброд, — продолжал Иешуа, когда они поехали дальше. — Местами он в рост человека и высоты воды в нём по-разному, в зависимости от сезонного наполнения источника. Только мой отец говорил, что быть такого не может, чтобы туннель, принадлежащий одной системе водоснабжения, был постоянно доверху наполнен водой. Это физически невозможно.— Естественно. И какое объяснение этому даёт он?— Он говорит, что штольня прорыта под туннелем Хиския. Через трещины в скалистой породе, которые были там всегда или возникли с течением времени, вода просачивалась из туннеля Хиския вниз и со временем заполнила всю штольню. Но во всём прочем, говорил он, никакого сообщения между этими туннелями нет и не могло быть.— Это очень легко проверить.— Да, но я уже говорил, штольня так и осталась неисследованной. Один раз изучение чуть было не началось, но то был 1973 год, и незадолго до экспедиции началась война Судного дня. Двое аквалангистов, которые должны были исследовать штольню, погибли на войне. После этого отец делал много попыток возобновить исследование штольни, но дело до этого так и не дошло.— Ничего, ещё дойдёт. Давай подъедем сразу к тому дому.Юдифь на заднем сиденье придушенно ахнула. Иешуа беспокойно теребил карту города.— Я знаю, о чём ты думаешь, — сказал он наконец. — Ты думаешь, что натянешь на себя гидрокостюм с аквалангом, пройдёшь через туннель и достанешь камеру из тайника. Но это не так просто. Одно дело нырять в большую воду и совсем другое — пробираться по штольне, которая полностью затоплена водой. Это действительно очень опасно.— Почему? Ты боишься, что снова разразится война?— Очень остроумно!В это мгновение Стивену казалось, что никакая подводная экспедиция не могла быть такой опасной, как поездка на машине по этому городу в часы пик, которые продолжались здесь с шести утра до восьми вечера. Наверное, он был слишком избалован американскими дорогами? Водители всего остального мира ездили, как бандиты с большой дороги.— Иешуа, если бы я отступался от всего, что, по общему мнению, опасно, рискованно или неосуществимо, то я бы сейчас не был здесь. Я бы проводил свои студенческие каникулы, поджаривая в «Макдональдсе» гамбургеры.— Но речь идёт о том, чтобы нырнуть в туннель, про который не знаешь, куда он ведёт, какой он ширины, не застрянешь ли ты в нём и сможешь ли из него вообще выбраться, если вдруг что-то случится.— Это всё понятно. И, честно признаться, ничего подобного мне делать пока не приходилось. Но я не какой-нибудь тупой турист. Если ты помнишь, я являюсь действительным членом Исследовательского общества, — сказал Стивен Фокс и добавил: — Другими словами, я знаю одного человека, который уже проделывал это. 28 На рис. XII-17 помещена фотография задней стороны обложки инструкции. Прежде всего следует обратить внимание (стрелка) на отчётливо видимую дату. Профессор Уилфорд-Смит. «Сообщение о раскопках при Бет-Хамеше».
Пока они читали текст, переснятый с истлевшего, древнего листка бумаги, в переговорной комнате царила бездыханная тишина.— Это всё меняет, — наконец прервал тишину профессор Гутьер.Каун одобрительно кивнул:— Я тоже так считаю.— А не может это быть отвлекающим манёвром? — спросил Бар-Лев. — Ложный путь, на который нас толкает этот Стивен Фокс?— Может, — согласился Каун. — Но я не думаю, что это так.— Есть ещё какие-то снимки? — спросил профессор Уилфорд-Смит.— Есть, их всего двадцать. Но все они изображают один и тот же лист в разных стадиях проявления текста, — сказал Каун. — Остальная плёнка не была заснята.— Но текст обрывается на середине фразы. Как минимум, должен быть ещё один листок этого письма.— Да. Мы считаем, что письмо состояло из двух листков, и оба вчера ночью во время инцидента в лаборатории были сожжены кислотой.— Сожжены кислотой! — в отчаянии вскричал британский профессор. — Боже мой, это непростительная потеря!— Скажите это Стивену Фоксу.Профессор Гутьер распрямил массив своего тела, возвещая тем самым, по обыкновению, о начале своего обширного словесного извержения.— Если это действительно письмо путешественника во времени, то ход наших мыслей должен быть совершенно другим. Значит, через несколько лет ко мне не явится молодой человек, чтобы спросить о надёжном месте в Палестине, где бы некий предмет мог невредимо пролежать две тысячи лет. Судя по тому, как он описывает свою судьбу, это путешествие во времени не было хорошо спланированной акцией. И возникает вопрос: каким образом это могло случиться?Все взгляды автоматически устремились в сторону писателя, который до сих пор молча сидел у края стола и изучал текст письма.Эйзенхардт задумчиво положил фото на стол и оглядел присутствующих.— Естественно, я этого не знаю, — спокойно начал он. — Если и есть такой феномен, то наверняка столь же редкий, как шаровая молния, и так же мало изучен. Но вот что мне при этом приходит в голову — один странный факт, на который я натолкнулся несколько лет назад, когда собирал материал для очередного романа. А именно, что люди время от времени бесследно исчезают — в невероятных ситуациях и в непостижимом количестве.— Ну, некоторые, положим, именно эту цель и преследуют: исчезнуть, не оставив следа, — вставил Гутьер. — Несколько лет назад так пропал муж одной моей коллеги. Как в анекдоте — вышел за сигаретами и больше не вернулся. Но я уверен, что он жив и здоров, только живёт где-то с другой женщиной.Эйзенхардт кивнул:— Да, конечно. Есть и такие, что пали жертвой преступления и так и не были обнаружены. Но есть другие сообщения. Например: идёт дождь. Мужчина открывает перед своей женой дверцу машины, держа над ней зонтик, помогает ей сесть, закрывает дверцу, обходит машину, чтобы занять своё водительское место. Но когда он садится, машина пуста, его жена исчезла. Первое, что приходит в голову — это легенда, придуманная супругом-убийцей. Но всё это происходило перед домом её родителей, вся семья стояла в это время на крыльце, махала им на прощанье руками, а её брат всё это фотографировал.Каун наморщил лоб:— Кажется, я где-то об этом читал? Не в Скандинавии ли несколько лет назад?— Да, в Швеции. Было в газетах. Но это не единичный Случай, их сотни. И есть люди, которые исчезали, а потом возвращались. Некоторые не знали, где они были. Кстати, с Агатой Кристи произошёл похожий случай. Другие тоже рассказывают странные истории, которым их близкие не могут поверить. Как бы то ни было, но от представления, что во времени расставлены такие ловушки-западни, через которые можно провалиться, так просто не отмахнёшься. И они могут служить объяснением подобных случаев.— Не знаю, — недовольно проворчал канадский историк. — Для меня лично это больше похоже на «Секретные материалы».— Я делаю лишь то, для чего призван сюда, — оправдывался Эйзенхардт, — безудержно фантазирую. *** Дом был двухэтажным строением, не представляющим собой ничего особенного, и располагался на узкой улочке в ряду других таких же домов. Решётчатые балконы — либо оснащённые спутниковыми тарелками, либо увешанные мокрым бельём, — нависали над тротуаром, у которого были тесно припаркованы машины.Хозяин дома был старый араб, занимавший со своим многочисленным семейством первый этаж. Его звали Халил Саад, и он явно обрадовался, увидев Иешуа и его сестру. Когда они представили ему своего друга из Америки, он настоял на том, чтобы беседа велась по-английски, но тут у них возникли большие препятствия для понимания — то ли из-за недостаточного словарного запаса, то ли из-за его сильного арабского акцента.— Мы здесь часто бывали в детстве, — шепнула Стивену Юдифь, когда они спускались вслед за хозяином в подвал. — Он хорошо знаком с моим отцом.Как Стивен узнал позднее, Халил Саад был одним из того миллиона арабов, которые, несмотря на то, что исповедовали ислам, всё же считались израильскими гражданами. Израильские арабы не подлежали всеобщей воинской повинности, но, как Стивен понял из рассказа старика, один из его сыновей ушёл в армию добровольно.— Конечно, это хорошо для карьеры. Он хочет сделать карьеру. Ну и окей. Лишь бы не было войны. Мой сын не должен воевать против других арабов. Это нехорошо. Надеюсь, войны не будет.— Да, — вежливо кивнул Стивен. — Мы все на это надеемся.Саад погремел своей внушительной связкой ключей у двери подвала, открыл её и зажёг внизу свет. Стивен не поверил своим глазам, когда переступил через порог. До порога пол был вымощен плиткой — а за порогом всё выглядело так, будто кто-то вёл там археологические работы. Под ногами шуршали камешки и песок, а посреди подвала в земле зияла тёмная дыра, местами без всякого ограждения. Стоял затхлый запах сырости. В помещении было пусто, если не считать полочки у входа.Старик взял с полки мощную лампу, включил её в розетку у двери — наличие этой розетки Стивен внимательно отметил — и подошёл к краю провала.— Осторожно, — предостерёг он, невольно понизив голос, когда они подошли к нему и заглянули вниз.В свете лампы поблёскивала поверхность воды, она покоилась на глубине метра в два. Стивен поднял руку, чтобы защитить глаза от света лампы, и попробовал рассмотреть, что находится под водой. Ему показалось, что он видит справа на стенке отверстие приблизительно квадратной формы, которое было чернее, чем всё остальное.Штольня. Туннель, который начинался здесь и вёл сквозь скалы, чтобы через пятьсот метров закончиться позади Стены плача. Абсолютная фантастика, подумал Стивен.— На вкус вода плохая, — сказал Халил Саад. — Для кофе или для чая не годится. Но для растений в саду вполне. Воду для полива я беру отсюда. У меня есть шланг и маленький насос. Поливаю огород, и всё растёт великолепно.Иешуа указал в направлении, где Стивен заподозрил под водой отверстие:— Штольня начинается на глубине в один метр под водой.— Да, — кивнул Стивен и огляделся, пытаясь запомнить все подробности. Это и в самом деле вряд ли смахивало на лёгкую прогулку. Резервуар был такой узкий, что в нём хватило бы места только для одного ныряльщика с аквалангом. Если отправляться вдвоём, то первый сначала должен войти в туннель, чтобы второй мог спуститься в резервуар. И непременно потребуется лебёдка и тренога, чтобы спускать ныряльщика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71