Когда они выбежали из собора, епископ поравнялся с Эндером.— Скажите мне, Голос, — поинтересовался он, — как вы думаете, если мы разрушим ограду, если мы восстанем против Звездного Конгресса, мы, следовательно, тем самым положим конец всем ограничениям на контакт со свинксами?— Надеюсь, — отозвался Эндер. — Надеюсь, что между ними и нами не останется искусственных барьеров.— Тогда, — обрадовался епископ, — мы сможем понести Слово Господа Нашего пеквенинос, не так ли? Ни одно правило уже не будет запрещать этого.— Именно так. Они могут не обратиться в нашу веру, но попытаться никто не запретит.— Мне нужно подумать об этом. Но возможно, возможно, мой дорогой неверный, ваше восстание откроет двери к спасению для целой расы. Теперь я готов увидеть в вашем появлении промысел Божий.К тому времени, когда Эндер, Дом Кристано и епископ добрались до ограды, Мандачува и женщины уже успели отдышаться. Заметив, что Эла стоит между матерью и оградой, что Новинья внимательно рассматривает свои ладони, Эндер понял, что Новинья уже пыталась взять ограду штурмом и добраться до сына. Теперь она плакала и звала его.— Миро! Миро, как ты мог сделать это, как ты мог… Миро!Эла пыталась успокоить ее.С той стороны ограды за всем этим наблюдали четверо ошеломленных свинксов.Кванду трясло от страха за жизнь Миро, но у нее все же хватило сил собраться и рассказать Эндеру то, что он не мог вычислить сам.— Это Чашка, Стрела, Человек и Листоед. Листоед пытается уговорить остальных «посадить» Миро. Я, кажется, понимаю, что это значит, но все в порядке. Человек и Мандачува убедили своих не делать этого.— Но это нам ничего не дает, — сказал Эндер. — Почему Миро поступил так глупо?— Мандачува объяснил нам по дороге сюда. Свинксы жуют капим, который действует на них как обезболивающее, и могут перелезать через ограду, если хотят. Судя по всему, они делали это годами и считали, что мы не поступаем так только потому, что законопослушны. Теперь они знают, что на нас капим не действует.Эндер подошел к ограде.— Человек, — позвал он.Человек выступил вперед.— Есть вероятность, что мы отключим ограду. Но если мы сделаем это, то немедленно окажемся в состоянии войны со всеми людьми на всех обитаемых мирах. Вы поняли? Люди и свинксы Лузитании — против Ста Миров.— Ого, — удивился Человек.— Мы победим? — спросил Стрела.— Можем победить. А можем и проиграть.— Ты принесешь нам Королеву Улья? — спросил Человек.— Сначала мне придется встретиться с женами.Свинксы застыли.— О чем это вы говорите? — поинтересовался епископ.— Я просто должен встретиться с женами, — продолжал Эндер. — Нам надо заключить договор. Соглашение. Установить общие правила. Вы понимаете меня? Люди не могут жить по вашим законам, а вы не способны придерживаться наших, но, если мы хотим жить в мире, чтобы ограда не разделяла нас, если вы хотите, чтобы я позволил Королеве Улья жить с вами, учить вас и помогать вам, вы должны дать несколько обещаний и выполнить их. Все ясно?— Я прекрасно понял, — ответил Человек. — Это вы не знаете, чего просите, добиваясь встречи с женами. Они довольно глупы, они не такие, как братья.— Они принимают решения, не так ли?— Конечно, — кивнул Человек. — Обязаны, ведь они хранители матерей. Но я предупреждаю тебя, что говорить с ними опасно. Особенно тебе — жены слишком уважают тебя.— Если ограда будет отключена, мне придется поговорить с женами. Если мне нельзя встретиться с ними, ограда останется на месте, Миро умрет, а нам всем придется подчиниться приказу Конгресса и покинуть планету. — Эндер не сказал им, что тогда все лузитанцы могут умереть. Он всегда говорил правду. Но не обязательно всю правду.— Я отведу тебя к женам, — согласился Человек.Листоед подошел к нему и насмешливым жестом провел рукой по животу Человека.— Они дали тебе правильное имя, — сказал он. — Ты действительно человек, а не один из нас.Листоед хотел убежать, но Чашка и Стрела удержали его.— Я отведу тебя, — повторил Человек. — А теперь отключите ограду и спасите жизнь Миро.Эндер повернулся к епископу.— Я не могу этого сделать.— Я присягала на верность Звездному Конгрессу, — сказала мэр, — но сейчас готова нарушить клятву, чтобы спасти жизни тех, кто доверился мне. Я говорю: давайте уничтожим ограду и попытаемся извлечь максимум пользы из восстания.— Если мы сможем проповедовать свинксам… — покачал головой епископ.— Я попрошу у жен разрешения, когда встречусь с ними, — ответил Эндер. — Большего я не могу обещать.— Епископ! — крикнула Новинья. — Пипо и Либо уже умерли за этой оградой!— Давайте снесем ее, — согласился епископ. — Я не могу допустить гибели этой колонии и прекращения Божьего дела, — он хмуро улыбнулся. — Чем скорее ос Венерадос станут святыми, тем лучше. Нам потребуется их заступничество.— Джейн, — прошептал Эндер.— Вот за что я люблю тебя, — отозвалась Джейн. — Ты можешь добиться чего угодно, если я подготовлю почву.— Оборви связь и отключи ограду. Пожалуйста, — попросил Эндер.— Сделано.Эндер подбежал к ограде, взобрался наверх. Перелез. С помощью свинксов перекинул сведенное болью, окаменевшее тело Миро через ограду, юноша упал на подставленные руки епископа, мэра, Дома Кристано и Новиньи. По склону трусил толстый Навьо, за ним шла Дона Кристан. Все, что можно сделать для Миро, будет сделано.Кванда перебиралась через ограду.— Иди обратно, — приказал Эндер. — Мы его уже перетащили.— Если вы собираетесь встретиться с женами, я пойду с вами. Вам будет нужна моя помощь.На это Эндеру возразить было нечего. Кванда спрыгнула с ограды и подошла к нему.Навьо стоял на коленях у тела Миро.— Он перелез через ограду? Да уж, в книгах о таком случае ничего не сказано. Это просто невозможно. Никто не может выдержать эту боль достаточно долго, чтобы и голова прошла через поле.— Он будет жить? — потребовала ответа Новинья.— Да откуда же мне знать, — огрызнулся Навьо, одной рукой сдирая с Миро одежду, а другой прилаживая сенсоры. — В медицинском институте меня этому не учили.И тут сетка ограды снова задрожала. Теперь на ней висела Эла.— В твоей помощи я пока не нуждаюсь.— Давно пора кому-то, кто разбирается в ксенобиологии, заняться всем этим.— Останься. Тебе нужно ухаживать за братом, — попросила Кванда.— Он также и твой брат, — вызывающе ответила Эла. — А теперь нам нужно сделать так, чтобы, если он все же умрет, смерть его не была напрасной.И все трое медленно пошли в лес за Человеком и остальными свинксами.Босквинья и епископ долго смотрели им вслед.— Еще сегодня утром, — сказала Босквинья, — я не могла даже представить, что стану мятежницей еще до наступления ночи.— А я и в мыслях допустить не мог, что Голос станет нашим посланцем к свинксам, — ответил епископ.— Вопрос в том, — вступил Дом Кристано, — простят ли это нам хоть когда-нибудь?— Вы считаете, что мы совершили ошибку? — взвился епископ.— Вовсе нет, — отозвался Дом Кристано. — Мне кажется, мы сделали первый шаг к чему-то по-настоящему великому. Беда в том, что человечество почти никогда не прощает истинного величия.— На наше счастье, — улыбнулся епископ, — главный судья в этом вопросе — не человечество. А сейчас я должен помолиться за бедного мальчика, ибо медицина, судя по всему, здесь вряд ли поможет. 17. ЖЕНЫ Выясни, как просочилась информация о том, что корабли Эвакуационного флота вооружены Маленьким Доктором. Немедленно. Потом узнай, кто такой этот Демосфен. Человек, называющий Эвакуационный флот Вторым Ксеноцидом, явно подпадает под закон о государственной измене, и, если ССК не может найти его и заткнуть ему пасть, я не вижу причин для дальнейшего существования ССК.В свободное время можешь продолжать изучать файлы, которые мы вытащили с Лузитании. Совершенно бессмысленно поднимать восстание только потому, что мы собирались арестовать двух ксенологов-нарушителей. Ничто в прошлом мэра не предполагало такого поворота событий. Возможно, там произошел переворот — кстати, просчитай, кто мог бы совершить его.Петр я знаю, ты делаешь все, что можешь. Как и я. Как и все остальные. Как, возможно, люди на Лузитании. Но я отвечаю за целостность и безопасность Ста Миров. У меня на плечах груз, в сто раз превышающий ношу Гегемона Питера, и примерно одна десятая его власти. Не говоря уже о том, что, в отличие от Локи, я не гений. Без сомнения, ты, да, впрочем, и все мы, был бы куда счастливее, если бы нами все еще правил Питер. Я только боюсь, что, прежде чем все это закончится, нам понадобится второй Эндер. Никто не хочет Ксеноцида, но если столкновение все-таки произойдет, мы должны быть уверены, что погибнет противная сторона. Когда дело доходит до войны, человек есть человек, а чужак есть чужак. И вся эта болтовня о раман тает, как дым, когда речь заходит о выживании.Ну что, ты доволен? Веришь ли ты, когда я говорю, что не «поплыла», не стала мягче? Смотри только, сам не размякни. И давай свои результаты побыстрее. Немедленно. Люблю. Целую. Бава. Гобава Экумбо, Председатель Ксенологического Наблюдательного Комитета, Петру Мартынову, директору Секретной Службы Конгресса. Записка. 44:1970:5:4:2; Цитируется по: Демосфен. «Второй Ксеноцид». 87:92:1:1:1.
Человек вел их через лес. Остальные свинксы легко скатывались по пологим склонам, пересекали ручьи, пробирались через густой подлесок. А Человек всю дорогу исполнял некое подобие танца: взлетал до половины ствола на толстые деревья, гладил их, что-то говорил им. Его товарищи вели себя куда более сдержанно и только изредка присоединялись к нему в его трюках и выходках. Только Мандачува все время оставался рядом с людьми.— Почему он так себя ведет? — спокойно спросил Эндер.Мандачува остановился, явно не понимая вопроса. Кванда быстро «перевела» ему.— Почему Человек карабкается на деревья, гладит их и поет?— Он поет им о третьей жизни, — ответил наконец Мандачува. — С его стороны это очень грубый поступок. Впрочем, он всегда был глуп и эгоистичен.Кванда удивленно поглядела на Эндера, потом перевела взгляд на Мандачуву.— Мне казалось, Человека все очень любят…— Великая честь, — кивнул Мандачува. — Он очень мудр. — Тут Мандачува ущипнул Эндера за бедро. — Но здесь он дурак. Он думает, ты окажешь ему честь, дашь ему третью жизнь.— А что такое третья жизнь?— Дар, который Пипо оставил себе, — ответил Мандачува. Потом пошел быстрее и догнал других свинксов.— Ты что-нибудь поняла? — обратился Эндер к Кванде.— До сих пор не могу привыкнуть к тому, как вы задаете им прямые вопросы.— Ответы только не очень, правда?— Мандачува очень зол — это уже что-то. И злится он именно на Пипо — это еще кусочек. Третья жизнь — дар, который Пипо оставил себе. Полагаю, мы отыщем смысл.— Когда?— Через двадцать лет. Или через двадцать минут. Ксенология — чертовски увлекательная наука.Эла тоже все время касалась стволов деревьев, забиралась в подлесок.— Здесь растет только один вид дерева. И кусты все похожи друг на друга. И лианы на деревьях. Кванда, вы когда-нибудь встречали в лесу другое растение?— Возможно, я не заметила. Никогда специально не искала. По-моему, нет. А лиана называется мердона. Ею питаются черви масиос, а самих червей едят свинксы. Это мы научили свинксов, как делать съедобными корни мердоны. Еще до амаранта.— Посмотрите, — сказал Эндер.Свинксы остановились на краю большой поляны, спиной к людям. Через минуту Эндер, Кванда и Эла подошли к ним и через их головы начали разглядывать залитую лунным светом поляну. Травы нет, земля плотно утоптана. По краям — несколько хижин, а вообще поляна пуста, только посредине поднимается в небо огромное дерево — самое большое, какое только доводилось видеть людям.Казалось, ствол колышется.— Да здесь сотни масиос, — прошептала Кванда.— Не масиос, — поправил Человек.— Три сотни и еще двадцать, — похвастал Мандачува.— Маленькие братья, — сообщил Стрела.— И маленькие матери, — добавил Чашка.— И если вы причините им вред, — сказал Листоед, — мы убьем вас, а потом спилим ваши деревья.— Мы не сделаем им плохого, — покачал головой Эндер.Свинксы не пытались даже ступить на поляну, они ждали и ждали, пока наконец что-то не зашевелилось у самой большой хижины почти прямо напротив них. Свинкс. Самый большой свинкс, какой только может быть.— Жена, — пробормотал Мандачува.— Как ее имя? — поинтересовался Эндер.Свинксы повернулись и уставились на него.— Они не говорят нам своих имен, — ответил Листоед.— Если у них вообще есть имена, — вставил Чашка.Человек протянул руку, заставил Эндера наклониться и прошептал ему на ухо:— Эту мы всегда называем Крикуньей. Конечно, когда она не может нас слышать.Самка посмотрела на них, а затем пропела — другим словом нельзя было назвать музыкальное звучание ее голоса — несколько предложений на языке жен.— Вы должны идти, — перевел Мандачува. — Голос. Вы.— Один? — переспросил Эндер. — Я бы хотел взять с собой Кванду и Элу.Мандачува что-то громко сказал на языке жен. Его речь казалась карканьем по сравнению с мелодичным голосом самки. Крикунья ответила короткой фразой.— Она говорит: конечно, они могут пойти с тобой, — доложил Мандачува. — Они ведь женщины, не так ли? Она совсем не понимает различий между людьми и малышами. Даже не знает, что они есть.— И еще кое-что, — вспомнил Эндер. — Мне нужен один из вас как переводчик. Или она говорит на звездном?Мандачува передал просьбу Эндера. Немедленно последовал краткий ответ, и Мандачуве он явно не понравился. Он не стал переводить. Это сделал Человек.— Она сказала: вы можете брать с собой любого переводчика, только это должен быть Человек.— Тогда будешь нашим переводчиком.— Сначала вам надо посетить место рождений, — сказал Человек. — Тебя пригласили.Эндер ступил на открытое место и пошел по залитой серебристым светом поляне. Он слышал, как идут за ним Эла и Кванда, как шлепает рядом Человек. Теперь он заметил, что Крикунья на поляне не одна. Несколько лиц выглядывало из дверей хижин.— Сколько их? — спросил Эндер.Человек не ответил. Эндер повернулся к нему:— Сколько жен живет здесь?Человек продолжал молчать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51