Они последовали за ним. Бегом — чтобы догнать.— Я должен рассказать вам, — выдохнул Миро. — Свинксы просили о встрече с вами. Они считают, что вы — тот самый Голос, что написал «Королеву Улья» и «Гегемона».— Они прочли книгу?— Если бы только прочли. Они фактически сделали ее частью своей религии. С экземпляром, который мы им подарили, они обращаются как со священной книгой. А теперь они вдруг заявили, что Королева Улья разговаривает с ними.Эндер потряс головой.— И что она им сказала?— Что вы настоящий, первый Голос. Что у вас есть с собой Королева Улья, одна из них. Что вы собираетесь принести ее сюда, чтобы она жила с ними и научила их всему: изготавливать металлы, ну и прочее, и прочее… Бред. Очень плохо, что они связывают с вами такие несбыточные мечты.Могло быть чистой воды исполнение желаний — уж Миро-то был в этом убежден. Но Эндер не верил в совпадения. И потом, Королева из своего кокона с кем-то разговаривала.— И как, по их словам, Королева Улья обратилась к ним?Кванда теперь шла справа от него.— Да не к ним, а к Корнерою. А уж Корнерой говорил с ними. Это все — часть их системы тотемов. Мы всегда старались подыгрывать, делали вид, что верим во все это.— Как снисходительно с вашей стороны.— Стандартная антропологическая процедура, — объяснил Миро.— Вы так поглощены своим притворством, что потеряли все возможности чему-то научиться у них.От удивления они замедлили шаг, так что в лес Эндер вошел первым. Один. Потом они снова догнали его.— Мы всю свою жизнь посвятили тому, чтобы больше узнать о них, — сказал Миро.Эндер остановился:— Но не от них.Они только прошли за передний ряд деревьев. Пятна света, пробивавшегося сквозь листву, сделали лица ребят непроницаемыми. Но он знал, что сейчас написано на них. Раздражение, отвращение, презрение. Как смеет этот неподготовленный чужак обвинять их в непрофессионализме? А вот так:— Вы, милые мои, империалисты до мозга костей. Искренне считаете собственную культуру высшей. Вы занимаетесь Сомнительной Деятельностью, помогаете бедным маленьким свинксам и даже не замечаете, что сами могли бы чему-то научиться у них.— Но чему? — взорвалась Кванда. — Тому, как убивать величайших своих благодетелей? Они замучили его до смерти, а он спас от голода десятки их женщин и малышей! Этому?— Так почему вы это стерпели? Почему вы помогаете им после этого?Миро скользнул между Квандой и Эндером. «Защищает ее, — подумал Эндер, — или не позволяет ей проявить слабость».— Мы профессионалы. Мы понимаем, что существуют культурные различия…— Вы понимаете, что свинксы просто животные и их так же бессмысленно обвинять в убийстве Пипо и Либо, как, например, судить кабру за то, что она жует капим.— Правильно, — кивнул Миро.Эндер улыбнулся:— Именно по этой причине вы никогда и ничему от них не научитесь. Вы считаете их животными.— Мы думаем, что они раман! — Кванда оттолкнула Миро. Очевидно, она не любила, когда ее защищают.— Вы обращаетесь с ними так, словно они не отвечают за свои действия, — устало сказал Эндер. — Раман несут ответственность за то, что совершают.— Ну и что вы собираетесь делать? — саркастически поинтересовалась Кванда. — Привлечь их к суду?— Я просто говорю вам, что свинксы от мертвого Корнероя узнали обо мне больше, чем вы — из общения со мной.— А это что должно означать? Что вы на самом деле настоящий, первый Голос? — По тону Миро было ясно, что он в жизни не встречал более дикого и смешного предположения. — И, наверное, на борту вашего корабля на орбите Лузитании таки резвится свора жукеров, и вы можете привезти их сюда…— Это значит, — прервала его Кванда, — что этот дилетант полагает, будто способен лучше управиться со свинксами, чем мы с тобой. И, я думаю, это еще одно доказательство того, что нам не следовало соглашаться приводить его сюда для…И тут Кванда замолчала, потому что из подлеска вынырнул свинкс. Был он меньше, чем Эндер себе представлял. Запах — его нельзя было назвать неприятным — куда сильнее, чем имитация Джейн.— Поздно спохватились, — пробормотал Эндер. — Мы уже встретились.Эндер не мог прочесть что-либо по выражению лица свинкса, если это вообще можно было назвать выражением. Но Миро и Кванда понимали язык их тела.— Он ошеломлен, — шепнула Кванда.Объясняя Эндеру что-то, чего он не понимал, она ставила его на место. Ну и пусть. Эндер знал, что он в этой игре новичок. А еще он надеялся, что выбил их из нормального неспрашивающего, нерассуждающего состояния. Очевидно, потонули в стереотипах. Чтобы получить от ребят реальную помощь, Эндер должен вернуть им способность делать нестандартные, неожиданные выводы.— Листоед, — позвал Миро.Листоед не сводил глаз с Эндера.— Голос Тех, Кого Нет, — прошептал он.— Мы привели его, — сказала Кванда.Листоед повернулся и исчез в кустах.— Что это значит? — спросил Эндер. — Я говорю про его уход.— Вы хотите сказать, что еще не вычислили, в чем дело? — удивилась Кванда.— Нравится это вам или нет, — ответил ей Эндер, — свинксы желают встретиться со мной, и я все равно буду говорить с ними. И мне кажется, у меня это лучше получится, если вы поможете мне разобраться, что происходит. Или вы еще сами не разобрались?Он следил, как они борются с раздражением и обидой. А потом, к немалому облегчению Эндера, Миро принял решение. И заговорил, спокойно и дружелюбно.— Нет. Не вполне разобрались. Мы ведь все еще играем в загадки со свинксами. Они задают нам вопросы, мы задаем им вопросы, и обе стороны стараются, как только могут, не рассказать ничего существенного. Мы даже не произносим вслух вопросы, ответы на которые нам действительно хотелось бы знать. Из страха, что свинксы слишком много вычислят по нашим вопросам.Но Кванда вовсе не хотела сотрудничества.— Мы знаем больше, чем вы сможете открыть за двадцать лет, — сказала она. — И если вы думаете, что десятиминутный разговор в лесу даст вам все наши знания, вы сошли с ума.— А мне не нужны ваши знания.— Вы так думаете? — переспросила Кванда.— Конечно. Зачем бы я иначе тащил вас с собой? Вместе со знаниями, — улыбнулся Эндер.Миро понял и принял его слова как комплимент. И ответил Эндеру улыбкой.— Вот то, что мы знаем. Не очень-то много. Листоед, скорее всего, не особенно рад вас видеть. У них тут раскол. Листоед и еще один свинкс, по имени Человек, похоже, поспорили. Когда все решили, что мы отказываемся привести вас. Листоед был уверен, что победил. А теперь у него отобрали победу. Возможно, сейчас мы спасли Человеку жизнь.— Отобрав ее у Листоеда? — спросил Эндер.— Откуда мне знать? Только я нутром чую, что на кону стояло будущее Человека, а Листоед ничем не рисковал. Он пытался просто помешать Человеку. Он ничего не добивался сам.— Но вы не знаете.— Это одна из запретных тем. — Миро снова улыбнулся. — И вы правы. Это настолько вошло в привычку, что мы даже перестали замечать, что о чем-то не спрашиваем.Кванда разозлилась:— Он прав? Он даже никогда не видел нас за работой, а уже взялся критиковать…Но Эндер не собирался ввязываться в новую склоку. Он двинулся в том направлении, куда ушел Листоед. Пусть они догоняют, если хотят. И, конечно, они бросились за ним, отложив ссору на потом. Как только Эндер понял, что они идут за ним, он снова начал задавать вопросы.— Эта ваша Сомнительная Деятельность, — он шел свободными длинными шагами, — вы добавили новые блюда в их меню?— Мы научили их есть корни лианы мердоны, — ответила Квара. Сухим, деловым тоном, но все же она говорила с ним. Она не позволяла своей ярости помешать ей участвовать в явно переломном разговоре со свинксами. — Объяснили, как нейтрализовать содержащийся там цианид — вымачивать и сушить на солнце. Этим мы решили сиюминутную проблему.— А долгосрочным решением оказалась одна из разновидностей маминого амаранта, — продолжил Миро. — Она там вывела один сорт, который так здорово адаптировался к лузитанской среде, что уже не годился для людей. Слишком много лузитанских белковых структур, недостаточно земных. Но мы посмотрели и решили, что для свинксов подойдет. Я попросил Элу достать мне несколько экземпляров этого неудачного амаранта, естественно, виду не подав, что это важно.«Я бы на твоем месте не рассуждал так категорично о том, что известно Эле, а что — нет», — подумал Эндер.— Либо отдал амарант свинксам, показал, как его сажать. Потом — как выращивать, молоть пшеницу, печь хлеб. Вкус у хлеба омерзительный, но они впервые получили возможность как-то обеспечить себе пропитание. С тех пор они все стали жирными и гладкими.В голосе Кванды послышалась горечь:— Но они убили моего отца сразу после того, как жены получили первые буханки.Несколько минут Эндер шел молча, пытаясь уложить все это у себя в голове. Свинксы убили Либо сразу же, немедленно после того, как он спас их от голода? Невозможно, немыслимо, и все же так оно и случилось. Как может эволюционировать общество, убивающее тех, кто больше всего делает для его выживания? Свинксы должны были поступать совсем наоборот — награждать отличившихся, увеличивая возможность размножения полезных особей. Именно так все общины повышали шансы своего выживания как группы. Ну как могли свинксы выжить, если систематически убивали тех, кто оказывался самым приспособленным и полезным?Но и среди людей были похожие прецеденты. Эти двое ребят. Миро и Кванда, с их Сомнительной Деятельностью — с точки зрения логики и здравого смысла, они поступали лучше и мудрее, чем Звездный Конгресс, напридумывавший для них запретов. Но если их поймают, то увезут отсюда на другой мир — это тоже своего рода смертный приговор, ибо все, кого они знали здесь, умрут, прежде чем ксенологи смогут вернуться. А еще их осудят и, может быть, посадят в тюрьму. Ни их идеи, ни их гены не будут использованы, и общество от этого только обеднеет.Но то, что люди время от времени совершают нечто подобное, не делает этот выбор разумнее. Кроме того, арест и суд над Миро и Квандой, если они вообще произойдут, приобретут некий смысл, если рассматривать человечество как некое сообщество, а свинксов — как его врагов и считать все, что помогает свинксам выжить, угрозой для человечества. Тогда людей, помогающих свинксам, следует наказывать, чтобы помешать свинксам развиваться.И в этот миг Эндер отчетливо осознал, что законы, регулирующие контакты людей со свинксами, предназначались вовсе не для защиты свинксов. Они гарантировали человечеству сохранение превосходства и власти. С этой точки зрения Миро и Кванда, пустившись в свою Сомнительную Деятельность, предали интересы своего биологического вида.— Ренегаты, — сказал он вслух.— Что? — переспросил Миро. — Что?— Ренегаты. Те, кто отрекся от своих и объявляет родней врагов. Ренегаты.— А… — кивнул Миро.— Мы не ренегаты, — сказала Кванда.— Это и есть мы, — улыбнулся Миро.— Я не отреклась от человечества.— Если пользоваться тем определением человечества, которое дает епископ Перегрино, мы отреклись давным-давно.— Но по моему определению…— А если пользоваться твоим определением, — вмешался Эндер, — свинксы — тоже люди. Именно поэтому вы и есть ренегаты.— А мне казалось, вы обвинили нас в том, что мы обращаемся со свинксами, как с животными, — удивилась Кванда.— Когда вы не признаете за ними права на ответственность, когда вы боитесь задавать им прямые вопросы, когда вы пытаетесь обмануть их — тогда вы обращаетесь с ними, как со зверями.— Иными словами, — повернулся к ней Миро, — когда мы выполняем приказы Комитета.— Да, — твердо сказала Кванда, — да. Тогда это правда. Мы действительно ренегаты.— А вы? — спросил Миро. — Почему вы стали ренегатом?— О, человечество давным-давно послало меня к чертям. Вот так я и сделался Голосом Тех, Кого Нет.И тут они выбрались на поляну.
За обедом не было ни матери, ни Миро. Эле это казалось просто замечательным. Когда кто-либо из них сидел за столом, Эла теряла свою власть старшей и не могла справиться с детьми. И вдобавок ни Миро, ни мама не пытались занять место Элы, место хозяйки. Никто не слушался Элу, хотя только она и пыталась поддержать порядок. А потому в доме было куда спокойнее без матери и старшего брата.Не то чтобы малыши без них вели себя особенно хорошо. Они просто меньше сопротивлялись и возражали. Эле приходилось только время от времени рявкать на Грего, чтобы он не пинал Квару под столом. Да и Квим с Ольядо держались тихо, не шпыняли друг друга. До конца обеда.Квим откинулся на свинку стула и злобно улыбнулся младшему брату.— Так это ты показал этому шпиону, как забраться в мамины файлы?Ольядо повернулся к Эле:— Ты снова оставила лицо Квима открытым, Эла. Ты должна приучить себя к аккуратности. — Этой шуткой Ольядо попросил ее вмешаться.А Квим не хотел, чтобы Ольядо помогали.— На этот раз Эла не на твоей стороне, Ольядо. На твоей стороне никого нет. Ты помог этому проклятому шпиону пролезть в файлы матери, а значит, точно так же виновен, как и он. Он слуга дьявола, и ты тоже.Эла почувствовала, как Ольядо наливается яростью. На мгновение перед ее глазами промелькнула картина: Ольядо швыряет в Квима тарелкой. Но мгновение прошло. Ольядо успокоился.— Извините, — сказал он. — Я не нарочно. Мне очень жаль.Он сдавался. Уступал Квиму. Признавал, что тот прав.— Надеюсь, — вступила она, — ты хотел сказать, что жалеешь, что твоя помощь Голосу не была сознательной. Надеюсь, ты извинялся не за то, что стал ему другом.— Конечно, он просит прощения за то, что помогал шпиону, — прошипел Квим.— Потому что, — холодно продолжала Эла, — все мы должны помогать Голосу, как только можем.Квим вскочил на ноги и перегнулся через стол, чтобы прокричать ей в лицо:— Как ты можешь такое говорить? Он шпионил за матерью, он вынюхивал ее секреты, он…К своему удивлению, Эла тоже вылетела из кресла, оттолкнула Квима и сама перешла на крик:— Секреты матери породили половину отравы, заливающей этот дом! Ее тайны искалечили всех нас, и ее в первую очередь. И, наверное, единственный способ исправить все это — украсть все ее тайны, вытащить на поверхность и уничтожить! — Она заставила себя прекратить кричать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51