— Слушаю. — Виктор выглядел воплощением доброты, пря мо Сайта-Клаус в костюме и галстуке.— Моя жена Джейни утверждает, что она невинная жертва, — сказал он неуверенно. Утверждает-то она утверждает, но он сам не знал, правда это, расчетливая попытка исказить факты или инстинктивная самозащита. — Она говорит, что написала сценарий…— Если она говорит правду, если она невиновна, — отозвался Виктор, сразу выхватывая суть, — где же тогда сценарий? — На этот вопрос у Селдена не было ответа. — Видите ли, Селден, — продолжил Виктор, — все просто. Такая, как Джейни Уилкокс, вам не по зубам. — Видя выражение лица Селдена, он поднял руку, чтобы тот позволил ему закончить. — Я вас не критикую. Ведь «Сплатч Вернер» она тоже не по зубам. — Пауза. — Выбор неверен, Селден. Придется вам от нее избавиться.Селден ничего не сказал. У него пересохло во рту, и он поднес к губам стакан с водой. Виктор взял вилку и снова принялся за еду. Потом, словно вручая Селдену рождественский подарок, проговорил с улыбкой:— Естественно, я даю вам на решение вопроса две недели. Только сейчас Селден понял, что Виктор старался до него донести: ему придется выбрать между женой и работой.Положение, в котором находилась Джейни Уилкокс, было, разумеется, всего лишь короткой строчкой в бесконечной нью-йоркской саге о борьбе амбиций, триумфов и падений. Именно это делает Нью-Йорк самым захватывающим, а порой — самым удручающим городом на свете. Поэтому, входя в «Динго» в 13.30, Джейни с облегчением поняла, что ничто не изменилось, все осталось по-прежнему, скандала, можно сказать, вообще не было.У входа царила обычная суматоха: бурные приветствия людей, видевшихся накануне вечером, пристальное изучение присутствующих, непременная пара, читавшая о ресторане в модном журнале, но находящая его подобием преисподней. Благодаря темным очкам и чалме, прикрывшей ее прославленную белокурую головку, Джейни удостоилась всего нескольких любопытных взглядов и утвердилась во мнении, что правильно поступила, что пришла.Сестру, впрочем, пришлось долго уговаривать. Патти не одобрила ее идею; Джейни пришлось пригрозить самоубийством. Патти ей, разумеется, не поверила, но сказала, что раз ей настолько хочется сменить обстановку, то…— Жалкое зрелище! — фыркнула Патти, выбираясь из толпы.— Нет, здесь весело! — твердо сказала Джейни. — «Динго» — веселое местечко.Они сбросили пальто, и Джейни стала разглядывать сквозь затемненное стекло вестибюля первый обеденный зал ресторана. Сидеть полагалось в первом зале, отделенном от второго стойкой бара. День за днем посетители ждали у стойки, но их приглашали только во второй зал, где сидели такие же едоки, как они сами. Первый зал был зарезервирован для сливок нью-йоркского общества: заезжих знаменитостей, завсегдатаев света, магнатов бизнеса, газет и телевидения, издателей журналов, звезд шоу-бизнеса, для всех героев новостей. Но даже в этом раю существовали особенно желанные места — три кабинета слева и справа. Кабинетам слева отдавалось предпочтение, так как они были ближе к двери, а из них самым престижным был средний. Джейни попадала в него пару раз, но чаще оказывалась в кабинете слева, ближнем к окну, который считала «своим» и наиболее удобным: оттуда можно было не только смотреть на улицу, но и находиться на глазах у прохожих и у посетителей ресторана.Отдавая пальто девушке в гардеробе, Джейни увидела, что в среднем кабинете сидят мэр, комиссар полиции и сенатор Майк Мэтьюз. «Ее» кабинет оставался свободен, и она уже представляла себе близкий успех. Она была достаточно знакома с Майком, чтобы поздороваться с ним, за этим непременно последует представление мэру. Вот и материал для колонки сплетен! Каким удовольствием будет занять место в «своем» кабинете, а потом рассказать Селдену и несносному Джерри Гребоу, что они ошибались — в ее жизни ничто не изменилось…К ней уже торопился метрдотель Уэслй. Он чуть хмурился и от озабоченности потирал руки. Не такого приема она ожидала. Впрочем, он, как водится, поцеловал ее в обе щеки. Пользуясь моментом, Джейни радостно прощебетала:— Уверена, вы удивлены моим появлением!— Вообще-то да, — подтвердил он с легкой гримасой. — Жаль, что вы не позвонили и не предупредили о приходе заранее. У нас сегодня такое столпотворение…— Уйдем, Джейни, — шепнула Патти. — Лучше вернемся завтра…— Не говори глупостей! — ответила Джейни с отважной улыбкой. Ее уже заметили — она это чувствовала по энергетическому заряду в воздухе. Уйти теперь было немыслимо — получилось бы, что ее спровадили, все решили бы, что от нее можно отвернуться, и перестали бы ее приглашать…— Дорогой, мой кабинет свободен, — проговорила она на смешливо.— Дело в том, моя дорогая, что этот кабинет зарезервирован. Ничего, у меня есть милый столик там, сзади…— Уйдем, Джейни, — проговорила Патти еще более настойчиво.Но Джейни знала: это всего лишь представление, необходимо за себя постоять, иначе не видать успеха.— Сзади нет милых столиков, Уэсли, сами знаете, — заявила она непреклонным тоном. Уэсли нехотя засмеялся, Джейни с облегчением перевела дух.— Подождите, я попытаюсь вам помочь, — сказал метрдотель. Он сделал вид, что совещается со своей первой помощницей, хорошенькой женщиной, та тоже сделала вид, что заглядывает в книгу заказов. Через минуту Уэсли вернулся с двумя меню и повел их в первый зал.— Это не ваш обычный столик, но, думаю, на сегодня и этот хорош, — проговорил Уэсли с должным подобострастием.Стоя у двери, Джейни ловила на себе брошенные украдкой взгляды других посетителей, а теперь, шагая по залу, видела, что они пялятся на нее уже без всякого стеснения. Их лица выражали удивление, насмешку, презрение; она решила, что то же самое чувствует актриса на сцене. Недаром нью-йоркские рестораны принято сравнивать с театром! Что ж, если здесь жаждут представления, она не обманет их ожидания. Идя за Уэсли (и полагая, что за ней следует Патти, — сейчас ей было не до того, чтобы это проверить), Джейни вспомнила, что красива и не только. В городе полно красавиц, но лишь на немногих сосредоточено всеобщее внимание. Она предпочла бы получать от публики больше свидетельств любви; но разве это неожиданность, что она очутилась в перекрестье лучей прожекторов?Она увидела, куда их ведет Уэсли: к столику рядом с ее любимым кабинетом. Изобразив улыбку, словно ей не было дела до волнения, которое она вызывала, она шагнула к кабинету, где сидели мэр и Майк Мэтьюз. Ее столик стоял достаточно близко, чтобы этот маневр не выглядел странно. Не пренебрегать же возможностью реабилитировать себя в глазах недоброжелательной публики в «Динго»! Джейни уже поймала на себе любопытный взгляд мэра, видела, как шокирован Майк, поспешивший отвести глаза. При ее приближении трое в кабинете сначала замерли, потом с преувеличенным рвением возобновили беседу, делая вид, что не замечают ее присутствия. Но Майк был так добр с ней на приеме у Гарольда, не отвергнет же он ее теперь!— Майк! — окликнула она его самым подходящим к случаю тоном, сочетавшим удивление и удовольствие от встречи. Но Майк продолжал говорить, словно не расслышал. — Майк! — повторила она с легким нетерпением.Мэр поднял на Джейни глаза, тогда и Майк был вынужден обратить на нее внимание. Она ожидала, что он ее по крайней мере узнает, но он всего лишь нахмурился, будто злясь, что его прервали, и голосом, дававшим понять, что он недоумевает, кто это к нему обращается и почему, сказал:— Да?— Майк, — проговорила Джейни, качая головой, как бы упрекая его в забывчивости, — я Джейни, Джейни Уилкокс. Мы несколько раз встречались. Как-то у Гарольда Уэйна…— Да, конечно. — Майк холодно кивнул и после длительного неловкого молчания выдал формулу, означавшую в Нью-Йорке «я вас не задерживаю»:— Рад снова вас видеть. — Затем он вернулся к прерванной беседе.— Я тоже, — выдавила Джейни, делая вид, что все в порядке. Патти уже села за столик. Она не могла поднять на сестру глаза. Когда та села, она уставилась на салфетку.— Что новенького? — спросила Джейни, картинно разворачивая салфетку и тщательно расстилая ее у себя на коленях.— Джейни… — только и смогла выдавить Патти, качая головой. К столику подошел официант.— Что будете пить?Мне водку со льдом и с кусочком лимона, — отчеканилаДжейни, как будто только и ждала этого вопроса. — А для Патти…— Воды, — попросила та затравленным голосом.— В бутылке или простой?— В бутылке. С газом, — сказала за сестру Джейни. — Как хорошо для разнообразия выбраться из отеля, — обратилась она к Патти. — Майк был так рад меня увидеть! Ты заметила?— Нет, — тихо ответила Патти.— Как они посмели не пустить меня в мой кабинет!— Очень удобный столик, — сказала Патти.— Нет, это какой-то ужас! Прямо посередине зала… Официант вернулся с напитками.— Как поживаете? — обратилась к нему Джейни светским тоном.— Прекрасно, — бесстрастно ответил официант.— Забавно, что Уэсли не посадил меня в моем кабинете, — сказала Джейни.— Там сегодня зарезервировано.— Там всегда зарезервировано. Но обычно для меня. Официант покивал, Патти в отчаянии застонала.— Что с тобой, Патти? — В тоне Джейни был вызов. — Дума ешь, я буду здесь сидеть, как робкая мышка? Как ты? Я не сделала ничего плохого, Патти. Запомни…— Ладно. Я знаю. — Патти испуганно озиралась.— Ради Бога, уж ты-то не сомневаешься в моей невиновности?! Ты же знаешь, я писала сценарий, я же все лето тебе это твердила…— Это еще не значит…— Это все Джордж Пакстон, — продолжила Джейни, перебивая сестру. — Он меня использовал. Я подала ему мысль о покупке компании, а он меня сдал. — Она взглядом искала у Патти подтверждения своим умозаключениям. Ее единственная ошибка была в том, что она обратилась за помощью к Джорджу. Если бы она не показала письмо, у него не возникло бы желания завладеть компанией Комстока, и история с деньгами про шла бы незамеченной, даже если бы она не расплатилась. «Как же я сглупила, что доверилась ему, — думала Джейни, оглядываясь на пустой кабинет у себя за спиной. — Если бы не та оплошность, я бы сейчас сидела на подобающем месте и наслаждалась жизнью».— Не знаю, о чем ты говоришь, Джейни. — Голос Патти вы вел ее из задумчивости. — В любом случае так ли это важно?— Конечно, важно! — отрезала Джейни.К их столику подошел другой официант. Джейни думала, что он примет у них заказ, но он сказал:— Прошу меня простить, но мне придется переставить сто лик. — И он отодвинул его подальше от кабинета, словно Джейни и Патти были заразными. Они переглянулись.— Пойду поговорю с Уэсли, — сказала Джейни и приготовилась встать, уверенная, что на нее смотрят. Но никто не обернулся, разговоры вдруг стали громче и веселее, все напустили на себя больше важности, как бывает всегда при появлении по-настоящему важной персоны. Посмотрев на дверь, Джейни поняла при чину перемены: в ресторан входила кинозвезда Джейни Кадин.По слухам, ее настоящее имя было Дженнифер Керри, но в шестнадцать лет она взяла псевдоним Кадин, как будто в честь героини бальзаковской «Кузины Бетты». Ей было не больше тридцати, но два года назад она уже удостоилась «Оскара» за лучшую женскую роль и была такой же высокой и золотой, как сама статуэтка. На ней была рубашечка в сборку от «Ив Сен-Лорана» — главный писк моды наступающей весны. Джейни пожалела, что надела откровенное белое платьице, а не твидовый костюм. В этом платье пристало появиться в ночном клубе, но при свете дня оно превращало ее в дешевку, подчеркивало старание приковать к себе взгляды. Все в ней вдруг стало не правильным: от светлых волос, длинных и прямых (Дженни каждый раз причесывалась по-разному; сейчас у ее волос был рыжевато-золотой оттенок, аккуратные завитки закрывали ей спину), до красной губной помады, которой она заменила испорченную «Пусси пинк».Когда Уэсли торжественно провожал Дженни в пустой кабинет, подчеркнуто игнорируя Джейни, та увидела, что у Дженни розовая губная помада, почти такого же оттенка, как ее «Пусси пинк». «Надо ее спросить, что это за помада и где она ее взяла», — почему-то подумала Джейни, чувствуя облегчение. Вот, значит, почему Уэсли оказал ей такой холодный прием. Она и скандал вокруг нее ни при чем: просто Уэсли обещал ее столик кинозвезде…За Дженни шла невысокая женщина средних лет с рыбьим ртом. Джейни приняла ее за рекламного агента актрисы. Когда женщины уселись за свой столик, разговоры в ресторане стали громче, будто все тщательно игнорировали то обстоятельство, что находятся в одном ресторане с красавицей Дженни Кадин, кинозвездой и лауреаткой Академии киноискусства.Джейни тоже была счастлива. Мир принял правильные очертания. Завтра в газетных колонках светской хроники напишут, что Дженни Кадин видели в «Динго», и сопроводят это сообщение списком других присутствующих: мэр, сенатор Майк Мэтьюз и, конечно, Джейни… При этой мысли она ласково улыбнулась сестре.За заказом к столику Дженни подошел сам Уэсли. Настроение Джейни вдруг изменилось на 180 градусов. Видя, как он наклоняется к кинозвезде, показывая ей что-то в меню, она поняла, что с ней он никогда не был столь услужлив, хотя она много месяцев оставалась его постоянной клиенткой. Она уже кипела: почему она должна терпеть, когда ее отвергают, отдавая предпочтение какой-то Дженни Кадин? Она вправе соперничать с ней красотой; поглядывая на актрису краешком глаза, она в этом убеждалась. Первое впечатление от Кадин было великолепным, но при внимательном рассмотрении оказывалось, что у нее не самая безупречная кожа, нос кривоват и длинноват… Глядя, как та разворачивает салфетку и королевским взором окидывает публику, Джейни думала: почему бы ей самой не стать кинозвездой? Как глупо было пытаться стать продюсером! Славу таким способом не завоюешь. Если разобраться, чего бы ей сильнее всего хотелось, то, конечно, как можно больше уважения. Всегда получать лучший столик в любом ресторане — вот предел ее мечтаний! Быть яркой звездой всегда и везде.А потом произошло нечто ужасное.Рекламный агент Дженни Кадин озиралась, чмокая, как рыбка гуппи в поисках корма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66