10 Здание «Сплатч Вернер» представляло собой куб из черного мрамора, бесцеремонно появившийся словно из ниоткуда на северном углу площади Коламбус-серкл. Пять лет назад Виктору Матрику пришла блестящая мысль поместить все компании, входящие в корпорацию, под одну крышу, чтобы объединить их усилия. Здание было готово целых два года назад, но территория вокруг почему-то по-прежнему напоминала стройплощадку. Чтобы войти внутрь, приходилось подвергаться опасности под строительными лесами, а само здание издали казалось растущим из свалки пиломатериалов.В здании было сорок пять этажей, восемь лифтов, буфет для служащих. На сорок втором этаже располагалась столовая для руководства, а на самом верху раскинулся личный офис Виктора Матрика со спальней, ванной, душем и джакузи, а также столовая для руководства самого высокого звена, с отдельной кухней и своим шеф-поваром. Там Виктор Матрик трижды принимал президента США.Кабинет Селдена Роуза был на сороковом этаже. Его окна выходили на Центральный парк и на середину Манхэттена: он сидел из окна Эмпайр-стейт-билдинг, а в ясную погоду — башни-близнецы Международного торгового центра. Площадь кабинета составляла тридцать футов на шестьдесят — многие нью-йоркские квартиры были поменьше. В нем стоял тяжелый старинный письменный стол красного дерева, приобретенный двадцать лет назад, когда Селден только начинал карьеру, и кочевавший вместе с ним, взбираясь за ним следом по корпоративной лестнице. В кабинете было две двери: одна к секретарю, другая, потайная, всегда запертая, вела прямо в коридор и предназначалась для экстренного бегства в обход визитеров.Селден Роуз гордился своей работоспособностью, но сейчас часы показывали пять, а он не трудился. Стоял у окна и любовался падающим на Центральный парк снегом. При этом он поглаживал голову, словно желая убедиться, что на макушке еще есть растительность. Его мысли сейчас занимала не работа, хоть она и требовала сосредоточенности, а жена. Ему позвонили из «Американ экспресс»: известный аукционный дом только что снял с его счета 50 тысяч долларов. Сначала он заподозрил, что у Джейни украли его кредитную карточку, но сотрудница «Американ экспресс» объяснила, что звонит только потому, что покупка совершена миссис Селден Роуз и они проверяют, действительно ли он женат.Черт бы ее побрал, думал он. Эти деньги — немалая сумма, которую можно было бы с большим толком истратить на дом: во столько же обошелся бы бассейн или благоустройство участка, два года обучения ребенка в частной школе, зарплата няни. Раньше он думал, Джейни не понимает, что такое деньги, но в последнее время догадывался: она просто отказывается входить в его положение. По всем стандартам Селден, конечно, был богат, но он получал жалованье, большая часть eго состояния была в акциях, а это не то же самое, что деньги в башке. Ноябрьское снижение котировок не сделало его богаче… Однажды он попытался — наверное, недостаточно внятно — объяснить все это Джейни, сидя с ней вдвоем в ресторане, что случалось нечасто, но она только смотрела на него пустыми глазами и кивала своей красивой головкой; потом она увидела какую-то знакомую, и беседа прервалась. Надо было заставить Джейни дослушать до конца, не боясь вызвать ее недовольство. Но, как всегда бывало, когда речь заходила о деньгах, Селдену было неудобно с ней об этом говорить. У него не было ощущения, что они партнеры, наоборот, она вела себя (хотя никогда не облекала это в слова) так, словно считала его неиссякаемым источником наличности и терпела только до той поры, пока не перестанет бить денежный фонтан. Между ними всегда сохранялось напряжение, как бы подразумевалось, что она может его оставить, что он недостаточно хорош, а он в ответ пытался доказать обратное. Но безумная трата пятидесяти тысяч долларов совсем его обескуражила.Селден, конечно, мог себе позволить такой расход, но это ведь были его деньги, ему и принадлежало право решать, как их тратить. Его мысли ходили по кругу. Можно заставить жену вернуть покупку, но тогда не избежать сцены, а он, как большинстве мужчин, скорее позволил бы отрубить ему палец, лишь бы не допустить воплей и слез. Еще можно было вообще не упоминать покупку, а просто отобрать у Джейни карточку. Но как отобрать? Попросить-значит спровоцировать скандалТайком забрать у нее из бумажника? Когда она обнаружит пропажу (а произойдет это уже в следующую минуту), он скажет, что пришлось забрать карточку — пусть сама соображает почему… Или вообще ничего не предпринимать? У Селдена было ужасное предчувствие, что именно так он и поступит.Это, однако, его не успокоило: мучило ощущение, что его ограбили, предали. Глядя в окно на бесцветные хлопья, медленно опускающиеся вниз с серого неба, он вдруг поймал себя на мысли: лучше бы вообще никогда с ней не встречаться. Или, коль скоро сделанного не исправишь, надо покончить с ней раз и навсегда. У него возникло отвратительное желание выпрыгнуть из окна, потом мысль подстроить ей аварию со смертельным исходом, чтобы больше не иметь с ней дела и не мучиться из-за ее трат…Его мысли прервало ленивое «Привет, Роуз!». В кабинет вошел Гордон Уайт, гордо именовавший себя «верным оруженосцем Роуза», — правая рука Селдена. Роуз, впрочем, знал, что Гордон мечтает занять его место и поспособствовал бы его падению, если бы возникла такая возможность.Гордон плюхнулся в кожаное кресло перед столом и перекинул ноги через подлокотник, как мальчишка. С точки зрения Селдена, он был типичным Нью-Йоркцем, то есть в сорок один год вел себя как здоровенный юнец, никогда ни с кем не поддерживающий серьезных отношений. Единственная разница между подростком и взрослым вроде Гордона сводилась к тому, что у него были собственные деньги, собственная квартира, собственный «порше», и, когда он возвращался домой в два часа ночи, на него было некому наорать. Хотя, размышлял Селден, глядя на дорогой черный костюм Гордона — итальянский, чистая шерсть, — различие сводится, возможно, только к одежде…— Я слышал, что сделка с «Парадор» может развалиться, — сказал Гордон небрежно, ковыряя зубочисткой в зубах.— В чем там дело? — спросил Селден рассеянно. При упоминании «Парадор» он вспомнил Комстока Диббла, а из-за него опять про Джейни.— Там что-то не так с бухгалтерией, — ответил Гордон.— В кинопроизводстве всегда хромает бухгалтерия, — бросил Селден безразлично.— У них она хромает как-то странно, — продолжил Гордон. — Пока еще не знаю, в чем там дело, но, по слухам, там замешан твой друг Джордж. Наверное, чувствует большой сброс.— У Джорджа отличное чутье.— А Комсток готов к продаже. Хочет опередить снижение котировок на рынке.— Все говорят, что рынок выправится, — заметил Селден.— Уже выправляется. — Гордон смахнул со штанины пылинку. — В этом году я собираюсь купить дом в Хэмптоне.— Хочешь хотя бы там заняться благоустройством? — спросил Селден. Гордон осклабился. В корпорации шутили, что работы вокруг ее здания не завершены из-за биржевого спада.Зазвонил телефон, Селден взял трубку.— К вам мистер Ник Воул, — доложила Джун, его секретарь.— Пусть зайдет.Гордон встал, сложил пальцы в виде пистолета и прицелился в Селдена.— Не забудь наш разговор, Роуз. Если у твоей жены есть по дружки…«Никаких подружек у нее нет», — подумал Селден. Гордон Уайт ушел, его сменил Вол, как его уже прозвал хозяин кабинета Он оказался именно таким, как ожидалось, ходячим клише: от сорока пяти до пятидесяти пяти лет, густые обесцвеченные усы, редеющие волосы до плеч. На нем были джинсы и дешевая кожаная куртка, но вел он себя как человек, верящий в свою спортивную форму и способность победить в кулачном бою. Удивляться этому не приходилось: Вол представлялся бывшим сотрудником спецслужб. Он явился с коричневым конвертом, который переложил под мышку, чтобы пожать Селдену руку.— Селден Роуз? — Голос у него был грубый, как у маловоспитанного человека, но Селден и к этому был готов.— Совершенно верно. — Он указал на кресло.— Не откажусь. — Вол сел. — Странное имя — Селден. — Он оглядел кабинет. У него были карие глаза и тяжелые веки. Такого вряд ли проведешь, подумал Селден.— Старое семейное имя. Предлагаю перейти к делу.— Не возражаю. Вас ждут приятные новости. — Вол пододвинул ему конверт. У Селдена возникло впечатление, что это кино, причем паршивое.— Что здесь? — на всякий случай спросил Селден, осторожно открывая конверт.— Начнем с того, что у нее есть законный муж. — Вол до вольно сложил руки на груди.— Ага! — Селден разложил на столе черно-белые фотографии из конверта — Мериэл Дюброси в обществе тощего злобного молодого человека с рябым лицом. Засняты они были на крылья бедного дома, скорее всего бруклинского. Судя по перекошенным физиономиям, их застали в момент ссоры. Селден вопросительно взглянул на гостя.— Тим Дюброси, ее супруг. Работает на Фултонском рыбном рынке.— Вы сказали «законный»…— Она выдает его за своего брата. Так по крайней мере она представила его домовладельцу.— Брат? Ни малейшего сходства!— С каких пор для родства требуется внешнее сходство? — Вол пожал плечами. Глядя на Селдена из-под тяжелых век, он думал о том, что богачи ничего не смыслят в реальной жизни.Селден внимательно разглядывал фотографии. Они были не очень четкими, но на одной — на ней почти голая Мериэл сидела на коленях у неизвестного мужчины в каком-то ночном клубе — можно было разглядеть ее живот. Лицо ее ничего не выражало, словно она отстранялась от происходящего. Селдену стало ее жаль.— Боже, так она еще и стриптизерша?— Иногда, только для финансирования своей певческой карьеры, — уточнил Вол. — Хочет стать новой Дженнифер Лопес при помощи менеджера Тима. Могу себе представить, как ему осточертела рыбная вонь.— Значит, все подстроено, — заключил Селден. — Чего они хотят? Денег?— Того же, что и все: славы и богатства, — ответил Вол. — Смотрят телевизор и думают: «Почему бы и нам не урвать кусочек пожирнее?»Селден рассеянно погладил макушку.— В этом, кажется, главная проблема, — тихо произнес он. — Всем подавай славы и богатства, но никто не хочет ради этого потрудиться.— Это как игра на фондовом рынке, — поддакнул Ник Воул. Сцепив пальцы, он прикидывал, сколько зарабатывает в год Селден Роуз — миллион, два? Телефон прервал его мысли.— Слушаю, — сказал Селден.— Крейг Эджерс интересуется, подтверждаете ли вы встречу с ним сегодня вечером у вас в отеле.— Подтверждаю. Вол встал.— Я приложил письменный отчет. В нем отсутствуют доказательства ложности ее утверждений. В ту ночь Мериэл Дюброси действительно была в отеле вашего зятя и встречалась с ним. С такими женщинами надо всегда быть настороже: они умеют беременеть тогда, когда им это нужно, и назначать отцами тех, кого надо.Селден нахмурился:— Или, как в этом случае, кого не надо.— В конечном итоге все решают деньги, — вздохнул бывший сотрудник спецслужб.— Да. Сколько с меня?Вол еще раз оглядел кабинет.— Пять тысяч долларов.Селден подумал, что его снова грабят, но послушно выписал чек. Другого выхода у него не было.Селден Роуз балансировал на дощатом мостике. На тротуаре уже стояли лужи, и ему не хотелось промочить ноги. Выйдя на Бродвей, он осмотрелся. Все выглядело как обычно: например, его лимузин стоял на своем обычном месте, на углу Шестьдесят второй улицы, за рулем сидел водитель Питер, пивший, как всегда, кофе «Старбакс» из бумажного стаканчика. Однако Селдену казалось, что в воздухе висит угроза. Сквозь скопление машин на Бродвее прокладывал себе путь сиреной полицейский автомобиль. Растрепанная молодая женщина в джином черном пальто без всякой причины уставилась на Селдена. Дома на Бродвее выглядели серыми и безжизненными, как в каком-нибудь Советском Союзе. Он вдруг вспомнил, как в похожий день добрых тридцать лет назад мать послала его, молодого человека двадцати одного года, вызволять младшего брата из лап сектантов…В детстве он представлял себя героем комиксов. Одному ему было под силу похитить сыворотку, необходимую для спасения жизни матери. В третьем классе он вступился за младшего брата и двинул толстого хулигана Горацио Уайли в живот. Он страшно перетрусил, но хулиган согнулся пополам и заревел. Селдена отправили к директору школы, откуда его пришлось вызволять матери, но она его не ругала, а обнимала, целовала, называла «мой супермен». С тех пор его роль в семье стала именно такой: он был золото, а не мальчик, серьезный, делающий успехи, надежный, всегда готовый вступиться за честь семьи.Он знал, что отчасти благодаря этому семейному мифу многого добился уже в детстве: получал самые высокие отметки, был даже лучшим учеником в классе; после этого ему была прямая дорога в Гарвард. Младший брат Уитон не выдержал конкуренции и отстал; уже в пятнадцать лет его застукали за продажей «травки» младшим девчонкам. Мать всегда твердила: беда Уитони в том, что он воображает, будто не годится Селдену в подметки Селдену из-за этого приходилось быть с ним очень ласковым, но, как все честолюбивые молодые люди, он проявлял нетерпение и безжалостность к слабостям Уитона, считая их неискоренимыми изъянами его личности.Поэтому он не удивился, когда напуганная мать позвонила ему в Гарвард. Дело было в декабре. Уитон сумел поступить в университет Флориды, после чего о нем два месяца не было ни слуху ни духу. Потом подруга матери, бойкая особа по имени Мэри Шекел, приехала в Нью-Йорк полюбоваться, как в Рокфеллеровском центре зажигают рождественскую елку, и увидела Уитона на Пятой авеню, перед «Тиффани», — он клянчил деньги в компании кришнаитов. Уитон был наголо обрит, напялил поверх красного свитера с капюшоном оранжевый балахон и обратился за подаянием к самой Мэри, не узнавая ее. «Как тебе не стыдно, Уитон Роуз!» — крикнула она. Уитон убежал вместе с другими кришнаитами, а миссис Роуз чуть не хватил инфаркт.Селден готовился к экзаменам, но это семейное дело было серьезнее всего остального, включая даже его будущее. Семья была, естественно, важнее всего в жизни, и Селден, не пытаясь понять собственные чувства, считал само собой разумеющимся, что любит мать, отца, брата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66