– Значит, – вскинулась Камилла, – ты рад, что меня хотят заставить рожать?– Ну как могу я быть рад чему бы то ни было, что делает тебя такой несчастной! – в отчаянии воздел руки Мак-Аран. – Ты думаешь, мне приятно видеть тебя в таком состоянии? Это меня просто убивает! Но ты беременна, и тебе плохо, и если тебе делается хоть немного лучше, когда ты даешь волю языку… Камилла, я люблю тебя, и что мне остается, кроме как все выслушивать и пытаться изредка вставить что-нибудь обнадеживающее? Если бы только ты не была так несчастна – а я так беспомощен!Его беспокойство и смятение передались Камилле в полную мощь – и она, привыкшая ассоциировать этот эффект исключительно со временем Ветра, была поражена настолько, что былое негодование и жалость к себе как рукой сняло. Она медленно приподнялась на кушетке и взяла Рафаэля за руку.– Рэйф, ты ни в чем не виноват, – тихо произнесла она, – и если мое поведение так тебя беспокоит, я… попробую исправиться. Не в моих силах притворяться, будто я хочу ребенка… но если иначе никак – а иначе, похоже, никак – я рада, что он твой, а не чей-то другой… Полагаю, – добавила она, слабо улыбнувшись, – при том, как все было, это мог быть кто угодно… но я рада, что это был ты.Рэйф Мак-Аран обнаружил, что потерял дар речи – а потом понял, что тот ему, в общем-то, и не нужен. Он нагнулся и поцеловал Камилле руку.– Я сделаю все, что смогу, лишь бы тебе было полегче, – пообещал он. – Боюсь только, в моих силах очень немногое.
Последними на профессиональное освидетельствование к Представителю Колонии явились главный инженер Лоуренс Патрик и капитан Лейстер.– Знаете, Морэй, – сказал Патрик, – до того, как заняться фотонным приводом, я работал в фирме, проектирующей, малые вездеходы. Железа, уже снятого с корабля, хватит на несколько таких машин – и на каждую можно поставить маленький реактор-конвертер. Наверняка это очень помогло бы при поиске полезных ископаемых, и я готов организовать сборку. Когда можно будет приступить?– Простите, Патрик, – произнес Морэй, – но в лучшем случае через несколько поколений.– Не понимаю. Разве это не помогло бы при поиске и добыче полезных ископаемых? Или вы задались целью создать уклад настолько дикарский и варварский, насколько возможно? – сердито выпалил инженер. – Не хватало еще, чтобы в Экспедиционном Корпусе оказалось сплошное засилье антитехнократов и неоруралистов!– Никакого засилья, – невозмутимо покачал головой Морэй. – К вашему сведению, свою первую колонию я организовывал с широким использованием электричества и вообще по последнему слову техники, и до сих пор очень ею горжусь; честно говоря, я намереваюсь – точнее, ввиду нашей с вами общей беды, правильней было бы сказать намеревался – удалившись на покой, поселиться именно там. И мое назначение в колонию Короны как раз и означает, что я специализируюсь в основном на технических цивилизациях. Но так уж вышло…– Не все еще пропало, – произнес капитан Лейстер. – Морэй, мы в состоянии передать технологическое наследие земной цивилизации нашим детям и внукам, чтобы когда-нибудь – даже если мы застрянем тут до конца жизни – потомки смогли вернуться домой, Неужели вы не знакомы с историей, Морэй? От изобретения парохода до высадки человека на Луну прошло меньше двухсот лет. От начала космической эры до создания фотонного привода и высадки на Альфу Центавра – меньше ста. Может быть, нам суждено кончить дни свои на этом Богом забытом шарике; наверняка, так оно и есть. Но если мы сумеем сохранить в неприкосновенности технологию, чтобы хоть внуки наши вернулись в лоно земной цивилизации – можно считать, что мы умираем не зря.Морэй посмотрел на него с глубокой жалостью.– Неужели вы так до сих пор ничего и не поняли? Тогда, с вашего разрешения, капитан, – и с вашего, мистер Патрик, – я все разложу по полочкам. Этот мир не в состоянии поддерживать никакой сложной индустрии. В отличие от Земли, у этой планеты ядро не железо-никелевое, а из каких-то непроводящих веществ малой плотности. Горные породы – насколько можно судить без сложного оборудования, которого у нас нет и изготовить которое нам не под силу – богаты силикатами, но крайне бедны металлическими рудами. И вообще, с металлами здесь всегда будет напряженно – очень напряженно. На планете, которую я уже упоминал – той, где я организовывал колонию с широким использованием электричества – были богатейшие залежи угля и нефти плюс мощные горные реки, чтобы ставить на них ГЭС… Плюс очень устойчивая экологическая система. Этот же мир – по крайней мере, та часть его, куда нас занесло – относится к зоне рискованного земледелия. Только лесные насаждения спасают почву от полномасштабной эрозии, так что мы должны вести вырубки с величайшей осторожностью; вообще, здешние леса – главная наша защита от голодной смерти. Не говоря уже о том, что мы просто не можем позволить себе тратить столько трудовых ресурсов на сборку этих ваших вездеходов, их обслуживание и прокладывание просек. Если хотите, я могу привести точные факты и цифры, но в двух словах: если вы настаиваете на сохранении машинной технологии, тем самым вы подписываете смертный приговор – если и не всем нам, то, по крайней мере, нашим внукам. Поколения три мы как-нибудь протянем – пока нас мало, мы можем просто переселяться на другое место по мере истощения почвы. Но не дольше.– Если нашим внукам суждена такая жизнь, – с горечью произнес Патрик, – стоит ли тогда бороться за выживание? Да и заводить внуков…– Не в моих силах заставить вас заводить внуков, – пожал плечами Морэй. – Но я отвечаю за детей, которые уже на подходе… Между прочим, очередь в колонии неоруралистского толка ничуть не меньше, чем в те, где широко, используется электричество. Выживем мы или нет, будет зависеть, в основном, не от людей вашего типа; вы – прошу прощения за выражение – только балласт. Для этой планеты лучше всего подходят люди типа новогебридцев; и, подозреваю, если нам вообще удастся выжить, это будет, в основном, их заслуга.– Что ж, – сказал капитан Лейстер, – по крайней мере, недоговоренностей не осталось. – Какое-то время он обдумывал услышанное. – И что теперь нам светит, Морэй?Морэй бросил взгляд на лежащий перед ним лист бумаги.– В вашем личном деле значится, – проговорил он, – что во время учебы в академии у вас было хобби – делать музыкальные инструменты. Не могу сказать, чтобы это относилось к главным нашим приоритетам – но зимой очень даже пригодится. А пока… никто из вас, случайно, не был когда-нибудь стеклодувом, медбратом, диетологом или учителем младших классов?– Вообще-то, – неожиданно заявил Патрик, – в Космофлот меня приняли рядовым санитаром медслужбы; только потом я подал заявление на офицерские курсы.– Тогда зайдите в госпиталь, поговорите с Ди Астуриеном. На первое время я запишу вас санитаром, с привлечением по мере надобности к строительным работам. Вы инженер, а это не так далеко от архитектора или прораба. Что до вас, капитан…– Что за глупость, какой я теперь капитан, – раздраженно вырвалось у Лейстера. – Ради Бога, капитан чего?– Хорошо, тогда Гарри, – Морэй кривовато усмехнулся. – Полагаю, звания и прочее в том же роде тихо-мирно отомрут года за три-четыре – но если кто-то предпочитает именоваться полным титулом, я не стану возражать.– Ну, тогда считайте, что я сложил все свои полномочия поэтапно, – заявил Лейстер. – Что мне теперь предстоит – пропалывать огород? Ни на что иное бывший капитан не годится.– Нет, – твердо произнес Морэй. – В первую очередь, мне от вас нужно то, что и сделало вас капитаном… может быть, дух лидерства.– Вы еще не издали закона, запрещающего сохранение тех технологических знаний, что у нас остались? Может, стоит занести их в компьютер – для наших гипотетических внуков?– В вашем случае – не таких уж и гипотетических, – улыбнулся Морэй. – Фиона Мак-Мореэ – сейчас она в госпитале, проходит обследование у сестры Раймонди – назвала вас как возможного отца.– Это кто еще такая, черт побери… прошу прощения за выражение… Фиона Мак… как ее там? – оскалился Лейстер. – Никогда о такой не слышал.– Так ли это важно? Что до меня, скажем, то почти все время Ветра я занимался любовью с капустной рассадой или бобовыми ростками… по крайней мере, выслушивал их жалобы на жизнь… Но большинство из нас провели это время… скажем так, не столь серьезно. Доктор Ди Астуриен, кстати, просил передать, чтобы вы зашли к нему и указали всех, с кем могли иметь связь.– Максимум, что я помню, – отозвался Лейстер, – это как я дрался… из-за одной девушки – но схватку проиграл. – Он потер подбородок с успевшим изрядно побледнеть синяком. – Э-э… подождите… это не такая рыженькая, из коммуны?– В лицо я ее не помню. Вообще-то, новогебридцы почти все рыжие – это, в основном, шотландцы, плюс несколько ирландцев. Я бы сказал, у вас есть хорошие шансы, если у девушки не случится выкидыша, месяцев через девять-десять стать отцом рыжего мальчугана или девчушки. Так что, Лейстер, можете считать, вы уже застолбили себе на этой планете маленький участок.Капитан медленно залился румянцем.– Я не хотел бы, чтобы мои потомки жили в пещерах и только и знали, что ковырять землю ради хлеба насущного. Мне хотелось бы, чтоб они не забыли родного мира.Морэй помедлил с ответом. Наконец он проговорил:– Я спрашиваю совершенно серьезно – и можете не отвечать, я не собираюсь висеть у вас над душой, но, прошу, подумайте над этим – не лучше ли будет, если наши потомки сами разовьют технологию, соответствующую особенностям этого мира? Зачем искушать их знанием, которое может оказаться для этой планеты гибельным?– Я рассчитываю на здравомыслие наших потомков, – произнес Лейстер.– Тогда идите и заносите в компьютер все, что вам заблагорассудится, – еле заметно пожал плечами Морэй. – Может быть, потомки будут просто до ужаса здравомыслящие и к вашему компьютеру даже не притронутся.Лейстер развернулся уходить.– Да, кстати, – напоследок поинтересовался он, – мне вернут моего помощника, или как? Может, Камилле Дель-Рей уже поручили что-нибудь архиважное – помогать на кухне, или шить занавески для госпиталя?Морэй отрицательно мотнул головой.– Она вернется к вам, как только выпишется из госпиталя. По моим спискам она проходит как беременная, а, значит, ей можно поручать только самую легкую работу; вообще-то, мы собирались засадить ее составлять задачник по математике для начальной школы. Но работа на компьютере не слишком утомительна; если ей так хочется, я не возражаю.Он сосредоточенно вперил взгляд куда-то в самую гущу загромоздивших стол бумаг; и Гарри Лейстер, бывший капитан межзвездного корабля, понял, что может быть свободен. 13 Юэн Росс в нерешительности замер над карточкой генетического архива и поднял взгляд на Джудит Ловат.– Честное слово, Джуди, – произнес он, – я вовсе не пытаюсь усложнить тебе жизнь, эта информация действительно важна для архива. Так кто был отец?– Я уже говорила, и ты мне не поверил, – бесстрастно отозвалась та, – а если знаешь лучше меня, пиши, что хочешь.– Не знаю прямо, что и сказать, – Юэн пребывал в растерянности. – Не помню, честно говоря, чтоб я был с тобой, но как скажешь…Она упрямо помотала головой, и врач издал тяжкий вздох.– Опять та же история насчет пришельца. Джуди, неужели ты не понимаешь, насколько фантастично это звучит? Насколько невероятно? Ты что, возьмешься утверждать, будто аборигены настолько похожи на нас, что способны скрещиваться с нашими женщинами? – Он замялся. – Джуди, а ты, часом, не шутишь?– Ничего я не утверждаю, Юэн. Я не генетик, я простой диетолог. И я рассказываю все, как было.– Да – но ты была тогда невменяема. Оба раза.Невесомым движением Хедер тронула его за локоть.– Джуди не врет, – сказала девушка. – Она говорит правду – или то, что считает правдой. Пожалуйста, спокойней, Юэн.– Но, черт возьми, что бы там она ни считала – это же не доказательство! – Со вздохом пожал плечами Росс. – Ладно, Джуди, как хочешь. Но это должен был быть Мак-Леод – или Забал. Или я. Что бы там тебе ни казалось, других вариантов нет.– Ну, если ты так говоришь, значит, конечно нет, – отозвалась Джуди, тихо поднялась и удалилась; и не заглядывая в карточку, она знала, что там написал Юэн: «Отец неизвестен; возможно – Мак-Леод, Льюис; Забал, Марко; Росс, Юэн».– Дорогой, – тихо сказала Хедер, когда за Джудит закрылась дверь, – уж больно ты с ней был суров.– Так уж получилось – мне почему-то кажется, что столь суровая планета не самое подходящее место для фантазий. Черт возьми, Хедер, меня ведь учили тому, что спасать жизнь следует любой ценой – любой ценой! А люди уже умирали у меня на руках… и я позволял им умереть… – Глаза молодого доктора диковато блеснули. – Нет, когда не дует Призрачный Ветер, мало быть просто в здравом уме, мы должны быть в суперздравом уме, чтобы хоть как-то компенсировать временное помешательство!Хедер добрую минуту раздумывала, прежде чем ответить.– Юэн, – наконец произнесла она, – а как отличить одно от другого? Может, то, что на Земле сочли бы здравомыслием, будет здесь отъявленной глупостью? Например… ты слышал же, что главврач обучает женщин дородовому уходу и как принимать роды – на случай, если (это я цитирую его слова) зимой будет столько потерь среди личного состава, что одна медслужба не справится. Еще он говорил, что сам не принимал родов с тех пор, как был интерном… действительно, в Космофлоте такое случается нечасто. Так вот, а начал он вот с чего: если женщине угрожает выкидыш, не следует принимать никаких экстренных мер для его предотвращения. Если постельного режима и теплого одеяла не достаточно, чтобы спасти ребенка, ничего больше делать не надо – ни гормоны колоть, ни пренатальные стимуляторы, вообще ничего.– Ушам своим не верю! – вырвалось у Юэна. – Это же преступление.– Точно так же говорил и доктор Ди Астуриен, – кивнула Хедер. – На Земле это было бы преступлением. Но здесь, по его словам, выкидыш – это единственный способ, каким природа может избавиться от зародыша, не способного привыкнуть к местным условиям – силе тяжести, там, и так далее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27