— Хотел бы я сказать ей что-нибудь новое. А может быть, вскоре и скажу.
— Не вижу, чем доставленная ей информация может помочь ее брату.
— Ничем. Мы еще недостаточно много знаем. И кто-то уничтожил все дубликаты информации, которую Керульд пытался переслать на Арес.
Осри не сразу вспомнил, кто такой Керульд.
— Виновник не установлен?
— Нет. Я разослал курьеров в надежде перехватить какую-нибудь из копий, до которой фаги еще не добрались. Не знаю, успеют ли они сделать что-то, чтобы помочь Локри. День суда уже назначен, хотя вокат Иксван всеми силами пытался его оттянуть. Времени у нас в обрез. — Взгляд Брендона стал задумчивым. — А из того, что у нас уже есть, пользы не извлечешь — разве что это связано с чем-то еще.
— Неужели заговора против вашей семьи недостаточно? — Осри боролся с противоречивыми эмоциями.
— Оказывается, о нем знало весьма много народу. Недавно мне исповедался один человек — и выяснилось, что все вовлекаемые в заговор имели самые разные понятия о его целях. Тот человек, о котором я говорю, думал, что готовит демократическую революцию в одном плохо управляемом высокожительском Облаке. Из письма Тау явствует, что он думал, будто это всего лишь дворцовый переворот. Не знаю, какого мнения придерживалась Гештар аль-Гессинав, — возможно, такого же. — Брендон угрюмо улыбнулся. — Помнишь Деральце, моего верного телохранителя, который погиб, защищая меня?
— Еще бы.
— Но его последних слов ты не слышал, правда?
Осри покачал головой — он не любил вспоминать те жуткие дни начала войны.
— Меня удерживали поодаль.
— Перед смертью он заверил меня, что Маркхем ничего не знал о бомбе в Зале Слоновой Кости.
— Но ведь Маркхем давно уже умер... — Тут до Осри дошло. — Ты хочешь сказать, что Деральце об этом знал? И не сказал тебе?
— Только перед смертью. Не забывай, что я не видел его с того дня, как Маркхема выгнали. Он явился на Энкаинацию, зная о бомбе, а поскольку он не имел представления, что Маркхем убит, он должен был знать о ней больше года. — Брендон подошел к окну и выглянул наружу. — Быть может, он собирался убить меня, но передумал? Или его послал кто-то, желавший спасти меня и тем переиграть Барродаха? Если так, то кто это и зачем это ему было надо?
Осри помотал головой — она у него пошла кругом от таких новостей. Он видел, что Брендон неспокоен, напряжен. Осри редко видел его таким — даже в период бурных приключений, которые они пережили вместе.
— Я, пожалуй, пойду.
Брендон бросил рассеянный взгляд на хроно, махнул рукой в сторону внутренней двери, и Осри отправился восвояси.
* * *
Вийя проснулась от чьего-то прикосновения.
Комната, видная ей под странным углом, медленно вращалась.
Вийя напрягла больные глаза и убедилась, что в комнате с ней никого нет. Снова опустив веки, она сосредоточилась на уланшийском дыхании и села.
На этот раз она свалилась со стула на пол. С дрожью в мускулах она поднялась, поставила перевернутый стул и уселась. Хроно на пульте сказал ей, что она отключилась на семь часов. Трясущимися пальцами она закодировала свои находки, заперла их и с тошнотворным отвращением выкинула ампулу из-под мозгососа в ликвидатор.
Потом открыла дверь — и остановилась, увидев в общей комнате высокого, плечистого мужчину.
— Мандериан.
Не его ли прикосновение — умственное, не физическое — заставило ее очнуться? Она слишком устала, чтобы сердиться.
— Я пришел по просьбе Элоатри — узнать, как ты поживаешь и нельзя ли нам чем-нибудь помочь тебе или эйя.
— Я в полном порядке. А эйя нужно одно — чтобы их отправили на Пожиратель Солнц. Неплохо бы, однако, сначала избавить его от Эсабиана.
— Предоставим это умелым рукам Флота, — улыбнулся Мандериан.
Вийя, чувствуя, что не может больше стоять, опустилась на стул — поневоле пришлось предложить сесть и гостю.
— Несколько дней назад у меня побывал Ивард, — сказал он, глядя на нее непроницаемыми темными глазами. — Тебе тоже снится Анарис ахриш-Эсабиан?
Вийя ожидала всего, кроме этого, и поняла, что ее реакция не укрылась от Мандериана.
Она скрыла бы от него правду, если б могла, но теперь это было уже невозможно.
— Да. Я приписывала это своему происхождению и эмоциональному осадку от недавнего путешествия к Геенне.
Он ответил чем-то средним между кивком и поклоном.
— Меня интересует не столько толкование снов, сколько их роль в телепатии. Не говорили ли тебе эйя о чем-то подобном, если им вообще снятся сны?
— Я не слышу их мыслей, когда они в спячке, и их довольно трудно вывести из нее. Они не передают мне образов, только слова, а поскольку они его не знают, то не смогли бы дать ему прозвище.
— А келли? — пораздумав, спросил Мандериан.
— Об этом вам должен был сказать Ивард.
— Иварду трудно выразить словами некоторые концепции. Я думал, может быть, ты что-то заметила.
— Нет.
— Ну что ж, спасибо. Я тебя оставлю — отдыхай.
Как только он вышел, она опять посмотрела на хроно и увидела, что мозгосос и его неизбежный эффект отняли у нее весь день и большую часть вечера. Она уже трижды принимала мозгосос со дня их с Ивардом синестетического прозрения. И каждый раз она добывала новую информацию, но расплачивалась за это огромной физической слабостью.
Волоча ноги, она вернулась к себе и стала, глядя на пульт и пытаясь собраться с мыслями. Каждый мускул и нерв ее тела требовал сна, но ум, еще не оправившийся от усиленной наркотиком синестезии, перескакивал с одного образа на другой, и к этому примешивались фантомные вспышки музыки, запахов и вкуса.
Ее обещание Локри. Ее находки в киберпространстве. Новый уровень восприятия Иварда и значение этого. Сны, где Анарис стоит на поле битвы над кровавой рекой.
Она поняла, что слишком устала, чтобы осмыслить все это, и побрела к кровати.
В это время ее босуэлл отозвался знакомой щекоткой, и голос Брендона произнес у нее в голове:
(Вийя? После тысячи часов волевых упражнений и двух нескончаемых обедов я жажду общения с разумным существом. Я набрел на имитационный зал — не хочешь ли прогуляться по дворцовому саду?)
Она закрыла глаза — при всей тяжести ее изнеможения вал времени был еще сильнее. Два дня и две ночи она не видела и не слышала Брендона, не получала вестей от него.
Скоро у меня ничего не останется, кроме памяти.
(Хорошо, иду), — сказала она.
* * *
— ...и она призналась, что ей снятся такие же сны, но приписывала появление Анариса их общей родине и эмоциональному осадку от экспедиции на Геенну, — завершил Мандериан.
Элоатри долго молчала, не шевелясь.
Мандериан терпеливо ждал.
Верховная Фанесса стояла у окна, глядя на дождь над озером, рассеянно потирая большим пальцем одной руки ладонь другой.
Наконец она опустила руки и повернулась к Мандериану. Решимость преобразила ее мудрое, доброе лицо.
— Путь мой ясен, но он будет нелегок.
19

ПОЖИРАТЕЛЬ СОЛНЦ
Анарис осторожно шел по узкому, как труба, коридору. Респиратор праздно болтался у пояса. Воздух был теплый, чуть едкий. Анарис слышал только собственное дыхание и тихий стук своих сапог.
Ему стоило некоторого труда идти не спотыкаясь — здесь, вдали от заселенной зоны, пол сохранял свой естественный изгиб. Даже сборочная техника, доставленная последним кораблем, не могла произвести столько стазисных заслонок, чтобы хватило на все коридоры, которые желал бы контролировать Лисантер. Либо заслонки, либо дополнительные компьютерные мощности. Анарис улыбнулся: Моррийон, следуя его инструкции, всячески разжигал аппетит ученого к расширению исследовательской базы, и Барродах так и не получил лишних заслонок для своего жилища.
Впрочем, отвлекаться незачем. Он пришел сюда один с вполне определенной целью. Только Моррийон знал о его опытах.
Анарис остановился и достал из кармана пригоршню упаковочного пенопласта. Помедлив, он подбросил кусочки в воздух и напряг волю. Белые хлопья, медленно опадающие на пол, слегка заколебались, но и только, а в висках у него заломило.
Он с тревожным чувством вспомнил внезапное возникновение часового из туннеля в Палате Хроноса. Значит, это правда. Его телекинетические способности усиливаются по мере приближения к центру Пожирателя Солнц. А Лисантер выяснил, что такой же закономерности подчиняются сны обитателей станции. Анарис подумал, что нельзя даже рассказать Лисантеру о собственном открытии. Если Аватар узнает — это верная смерть.
Анарис повернул обратно и задержался на пересечении трех коридоров. Левый — это самый короткий путь к его жилью, но он проходит мимо Палаты. Средний ведет туда же, но более кружным путем. Правого еще нет на плане, и никто не знает, куда он выходит.
Анарис решительно повернул налево. Он не позволит своим страхам управлять собой.
В пяти кварталах от Палаты он услышал стонущий гул, и станция задрожала. Световая сетка побежала по стенам; светильники, установленные техниками, замигали. Волна обманчивых ощущений швырнула Анариса на пол — ему казалось, что это происходит при пониженной гравитации. Давление извне смешивало зрение, слух, обоняние и даже внутренние рефлексы в зловещий, галлюцинаторный кисель.
Потом это прекратилось, и возник звук.
Поначалу Анарис не мог понять, что это. Пение? Сирена? И лишь потом сообразил, что это предсмертный вопль человека. Анарис поднялся на ноги, пробираемый холодом. Он никогда еще не слышал, чтобы человек так кричал. Даже его сестра, когда ее воля уже сломалась под ножами Эводха, не издавала таких звуков. Жертва, кем бы она ни была, продолжала кричать, даже втягивая в себя воздух, и казалось, что у нее рвется горло.
Затем все смолкло. Анарис подождал, прислушиваясь, еще не до конца доверяя своим ногам.
Несколько минут спустя двое служителей в сером провели мимо него гравикаталку. Рядом, не сводя глаз с лежащего на ней человека и терзая клавиши своего блокнота, шел Лисантер. Анарис остановил его. Барродах, шедший чуть поодаль, остановился тоже, глядя на наследника с недоверием.
— Это Ли Пунг, мой господин, — пояснил Лисантер. Анарис увидел, как поджал губы Барродах, но ученый этого не заметил. — Мне думается, он попал в петлю обратной связи, и его мозговые сенсоры зашкалило. Но станция все же отреагировала, — слегка просветлел Лисантер. — Сдвиг мизерный, но, кажется, устойчивый. Сейчас мы сравниваем сообщения, поступающие из разных секций.
Мизерный? Что же будет, если какой-нибудь темпат добьется полного успеха?
Анарису повезло, что он в этот момент оказался один. Нужно будет обязательно закрыться у себя, когда следующий темпат, женщина, которая должна вскоре прибыть, повторит попытку. Анарису стало по-настоящему страшно. Его должарианское наследие возмущенно отвергало страх, панархистское воспитание принимало его как гинерациональную реакцию и основу для будущих действий.
Он посмотрел на темпата, туго спеленутого простыней. Глаза Ли Пунга были широко раскрыты, лицо приобрело жуткое выражение то ли безмерного страха, то ли безумной радости, точно древняя ритуальная маска. Он даже не моргнул, когда Анарис щелкнул пальцами у него перед глазами. Тело, совершенно неподвижное, было сведено напряжением, исключавшим всякую возможность шевельнуться.
— У него такой вид, будто он боится всякого движения, — сказал Анарис.
Лисантер моргнул, продолжая работать со своим блокнотом.
— Мы применим мускульную стимуляцию, господин, в сочетании с другими средствами. Возможно, следующая темпатка сумеет как-то помочь ему.
— Прошу прощения, мой господин, — с легким нетерпением вмешался Барродах, — но Аватар потребовал, чтобы ему немедленно доложили о результатах первого эксперимента.
Анарис посмотрел на него так, что бори опустил глаза. Но терять ему нечего, потому он и дерзит. Барродах знал, что ему не сносить головы, если в поединке за власть победит Анарис.
Наследник улыбнулся.
— В таком случае у тебя осталось совсем мало времени, чтобы подготовить свой... доклад. — Пауза была совсем короткая, но Анарис знал, что Барродах понял ее правильно. Ты лжешь моему отцу, когда только смелости хватает, но мне это на руку. Бори слишком умен, чтобы не понимать этого, — и он досадует, что не может ничего изменить, не раскрыв козней, которые плел последние двадцать лет.
Анарис жестом отпустил их, и Барродах, низко поклонившись, поспешил за каталкой.
«Он к тому же и возмущен», — подумал Анарис. Идея поделиться с Моррийоном собственными стазисными заслонками сработала как нельзя лучше — это расстроило Барродаха, а Моррийона напугало так, что он стал работать еще усерднее, и к тому же обеспечило ему лучший отдых, чем у его противника.
Анарис засмеялся, не обращая внимания на эхо, искажающее его смех, и зашагал дальше.
* * *
— Я сожалею, серах Барродах, — сказал Лисантер без всякого сожаления в голосе, — но Аватар не запретил мне разговаривать с наследником.
Это было предупреждение, и Барродах смягчил выражение своего лица.
— Разумеется, гностор. Но о любых результатах следует прежде всего сообщать Аватару.
По лицу ученого он понял, что и тот расслышал предупреждение в свой адрес.
— Согласен, — склонил голову Лисантер. — И я благодарен вам за то, что вы поддерживаете мои намерения работать со следующим темпатом более медленно.
Барродах кивнул, вспомнив разочарование и нетерпение Эсабиана, узнавшего, что новый темпат прибудет только через шесть дней. «Зачем тогда было этого терять?» Чем дольше проживет следующий темпат, тем дольше Эсабиан будет заинтересован. А тем временем придется изыскивать какие-то другие методы рассеять его скуку.
— Что вы собираетесь делать дальше? — Барродах подавил зевок. Он жаждал выспаться — его новая квартира пока что вела себя сравнительно спокойно.
— Продолжим эксперимент с Ли Пунгом — будем использовать образцы его нервной ткани, не трогая мозг. Нельзя сказать, чтобы я многого ожидаю от этого. Впрочем, есть еще одна интересная возможность. Помните аналог крови в причальном отсеке, когда прибыл наследник?
У бори свело желудок от одного воспоминания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61