– Я уже несколько минут топчусь под дверью, – сказала она, показывая поднос. – Но руки у меня заняты, и дверь открыть мне трудно.
Бетани бросилась на помощь кухарке.
– Майда, окликнула бы нас! – сказала она, радуясь тому, что неприятный разговор так вовремя прерван.
– Я пыталась, но вы были так поглощены разговором, что меня не слышали, но я вас слышала прекрасно.
– Извини, Майда. Если бы я знала, что ты здесь, я бы пришла тебе на помощь.
– Да, миледи, не сомневаюсь. Вы никого не оставляете в трудную минуту.
Взяв ломоть хлеба, Мери протиснулась в дверь мимо Майды.
– Перед тем, как тронуться в путь, я должна побыть в часовне. Молитва принесет мир и успокоение, – сказала она, кивая сестре. – Бетани, умоляю, обратись за советом к отцу Джону. Я всегда буду поминать тебя в молитвах. Не беспокойся, сестра: Господь прощает даже самых закоренелых грешников. Помни о своей бессмертной душе.
Взглянув сестре в глаза, она, не сказав больше ни слова, стремительно развернулась и выбежала из комнаты.
Как только за ней захлопнулась дверь, Бетани подумала, не следует ли подыскать ее благочестивой сестре какое-нибудь другое увлечение. Излишек религии, несомненно, не менее опасен, чем ее недостаток. Возможно, на Мери окажет благотворное влияние языческая Шотландия.
Бетани взглянула на свою кровать, куда сложила пожитки Брета, намереваясь их разобрать, и повернулась к кухарке:
– Майда, знаю, что у тебя дел по горло, но не могла бы ты помочь мне сложить одежду Брета? Мне хочется подольше побыть с ним.
– Да, миледи. С радостью, – многозначительно улыбнулась кухарка.
Из коридора донесся топот, и через мгновение в комнату ворвался Брет с булочками в руках. Увидев Майду, он испуганно застыл на месте.
– Я подождал, пока они остынут. Честное слово!
В глазах кухарки блеснули веселые искорки, но она сохранила строгое выражение лица и сдержанно кивнула. Бетани отвела брата к окну. Взяв у него булочку, она разломила ее пополам. Протянув одну половину Брету, она откусила кусочек от своей, пытаясь подобрать слова, должные облегчить тяжесть расставания не только для мальчика, но и для нее самой.
– Брет, если бы наш отец был жив, всего через несколько лет тебя отправили бы на воспитание в другой замок. И хотя всем нам было бы тяжело, мы бы стойко перенесли разлуку, потому что таков твой долг.
Положив булочку на стол, Бетани опустилась на колени перед братом. Без него она не мыслила свою жизнь.
– Как ни хотелось бы мне никогда не расставаться с тобой, это невозможно. Обстоятельства изменились, и ты должен покинуть замок не через два года, а прямо сейчас. Тебе предстоит отправиться в Шотландию.
– Нет, я никуда не поеду, – отрезал Брет.
Его подбородок задрожал, напускная храбрость схлынула с лица. Горько зарыдав, мальчик отшвырнул недоеденную булочку и заколотил сестру кулаками.
Бетани заключила брата в нежные, но крепкие объятия.
– Успокойся. Я продала свою свободу не для того, чтобы ты устраивал скандалы, – тихо промолвила она, целуя Брета в макушку.
– Что вы сказали, леди Бетани? – встрепенулась Майда, отрываясь от работы.
– Ничего, Майда, – ответила Бетани, ласково гладя брата по голове.
– Так, значит, вот почему вы смирились. Слух не обманул меня.
Бетани не могла отрицать очевидное. Майда раскусила бы ложь.
– Теперь это уже не имеет значения. – Бетани смахнула со лба Брета выбившуюся прядь волос. – Мери и Брет будут в безопасности.
– Да, они будут в безопасности. Но что станется с вами, миледи?
Бетани предпочла не отвечать на этот вопрос.
– Надо помочь собраться Мери, – сказала она, не желая терять время на споры с Майдой, когда минута расставания так близка. – Ты уже закончила складывать вещи Брета? Попроси одну из служанок помочь моей сестре. Боюсь, она все оставшееся время проведет в часовне.
Нагнувшись, Бетани взяла на руки заплаканного Брета.
– Я тебя люблю, – прошептала она, чувствуя, как от предстоящей разлуки разрывается сердце.
Мальчик крепко обвил руками шею сестры:
– Я хочу остаться с тобой.
– Знаю, но это невозможно, – заморгала Бетани, прогоняя наворачивающиеся слезы. – Ты должен быть рядом с Мери. Она нуждается в твоей защите.
– Мери все время молится. Я ей не нужен, – с детской прямотой заявил Брет. Затем, точно осененный какой-то мыслью, он взглянул на сестру. – Во всем виноват главный рыцарь?
– Нет. Вы с Мери просто должны переехать к дяде Браму, – сказала Бетани, не позволяя чувствам выплеснуться в слова.
– Ему нужна моя помощь?
– Да, очень, – солгала Бетани. – Когда ты вырастешь, то сможешь вернуться ко мне.
– Я обязательно вернусь. – Брет старался держать себя как взрослый мужчина.
Еще раз крепко стиснув брата в объятиях, Бетани взяла его за руку и повела к лестнице. Когда они спустились вниз, девушка увидела перед дверью узлы с вещами Мери и Брета. Она окинула взглядом лица собравшихся в главной зале, но сестры там не было. Лишь когда Бетани и Брет вошли в просторное помещение, в дверь вбежала запыхавшаяся Мери с Библией в руке.
– Твои родные готовы? – спросил Бетани Ройс.
– Да.
Но при этих словах Брет снова расхныкался. Ройс опустился перед мальчиком на колено:
– Храбрые воины никогда не ослушиваются приказов. Я даю тебе возможность доказать свое мужество. Готов ли ты выполнить опасное и ответственное поручение?
Брет исподлобья смотрел на него с недоверием и опаской.
Ройс что-то шепнул ему на ухо.
Бетани была не по душе эта таинственность, но она понимала, что будет лучше, если Брет уедет по доброй воле.
Заплаканная Мери бросилась на шею сестре:
– Прости меня, Бетани. Я молилась и размышляла, и мне было ниспослано откровение. Утешься, сестра: Господь наставит заблуждающихся на путь истинный, – шепнула она ей на ухо, затем, запыхавшись, добавила: – Мне будет тебя очень не хватать.
– Береги себя и Брета, – сквозь душащие ее слезы выдавила Бетани.
Внезапно жертва, на которую она пошла, чтобы спасти своих родных, показалась ей совершеннейшим пустяком.
Отойдя от сестры, Мери попыталась было взять Брета за руку, но тот вырвался.
– Я не ребенок, – гордо заявил он, направляясь во двор.
Бетани грустно улыбнулась, провожая брата взглядом. Как ни хотелось ей умалить заслуги Ройса, она вынуждена была признать, что именно он оказал такое благотворное влияние на характер Брета.
Выйдя следом за братом и сестрой из залы, Бетани увидела слуг, толпящихся во дворе вокруг вооруженных всадников, назначенных охранять путешественников.
– Я сдержал свое слово, – сказал Ройс. – Отныне ты мне будешь верить?
– Да, буду, – прошептала Бетани.
Ройс улыбнулся, и они повернулись, чтобы посмотреть, как Мери и Брет садятся на коней. Слуги одобрительно улыбались. Бетани поняла, что они восхищаются ее сестрой. А как же может быть иначе? Лишь святой может внушить больше уважения. Приходится только мечтать о том, чтобы к ней самой относились так же.
Чувствуя, как от подступающих слез щиплет в носу и горле, Бетани замахала, провожая брата и сестру. Скорее всего ей больше никогда не придется с ними свидеться.
Протянув платок, Ройс шепнул ей на ухо:
– Ты готова?
Бетани оттолкнула его руку. Нельзя позволять себе испытывать теплые чувства к этому человеку в преддверии того унижения, которое ей сейчас предстоит пережить.
Свернув платок, Ройс убрал его за пазуху. Затем, повернувшись к Бетани, он приказал ей преклонить колени. Печаль, наполнившая его голубые глаза, была единственным признаком того, что рыцарь сожалеет о предстоящей неизбежной процедуре.
Опустившись на колени, Бетани прикоснулась головой к руке Ройса. Смирив свою гордость и до боли в груди сдерживая рвущееся наружу чувство собственного достоинства, она произнесла слова клятвы преданности, навечно привязывавшей ее к этому человеку.
Голос Бетани гулко прозвучал в притихшем дворе. Она буквально ощущала на себе взгляды соотечественников, осуждавших ее за признание поражения и обещание полной покорности заклятому врагу.
Бетани стыдилась смотреть им в глаза. Владычица Нортумберленда, подобно своей далекой прародительнице, в ногах у захватчика присягает ему в верности!
– Встань, Бетани Нортумберлендская. Знай, что отныне ты моя вассалка и до конца жизни будешь находиться под моей защитой, – прозвенел голос Ройса, разорвавший тишину, подобно мечу, рассекающему кольчугу.
Несмотря на уверенный голос, он вдруг почувствовал себя как-то неуютно и, поспешно отвернувшись, отыскал взглядом посланника короля.
– Что привело тебя в замок Ренвиг, Вердон?
Тот замялся:
– Милорд, мы могли бы поговорить наедине?
– Oui, – сказал Ройс, знаком предлагая Вердону последовать за ним.
Маленький отряд уже скрылся из виду, но Бетани все смотрела вслед. Еще до захода солнца Мери и Брет будут у дяди Брама. Бетани улыбнулась. Ее семья будет расти и процветать, не опасаясь нормандских захватчиков. Обернувшись, она увидела, что взоры всех собравшихся во дворе обращены к ней.
Крестьяне смотрели на нее так, словно пытались решить для себя важный вопрос. Наконец вперед выступила вдова Чадвик:
– Миледи, мы перед вами в долгу. Нам стыдно за то, что мы передумали за прошедший месяц. Любой из нас сделал бы все ради спасения своих родных.
Увидев удивление Бетани, Майда быстро подошла к ней:
– Это я, на свой страх и риск, рассказала о том, что невольно услышала. Эти люди имеют право знать все. Извините. Вы вправе наказать меня.
Однако в ее словах не прозвучало ни тени раскаяния.
Обрадованная поддержкой крестьян, Бетани оглядела толпу. Море знакомых лиц расплылось, и девушка поспешно вытерла глаза.
– Я должна была больше думать о вас. Но теперь, когда мои родные в безопасности, я с новыми силами начну биться над тем, чтобы облегчить вам жизнь.
– Миледи, это мы должны просить у вас прощение за то, что решили, будто вы забыли о нас, – воскликнула Сумар. Потупив взор, она робко добавила: – Хотя вы имеете полное право выбрать себе спутника жизни. Но, миледи, мы знаем, что ни один мужчина не вытеснит из вашего сердца ваших людей.
– Да, я предана вам.
Произнося эти слова, Бетани вдруг задумалась, принадлежит ли в действительности ее сердце Ройсу. Не настанет ли час, когда ей придется делать выбор? Надо признать, Ройс хороший хозяин, пока он ни разу не злоупотребил своей властью. Жаль, что они не могут объединить свои усилия и управлять этой землей вместе. Чего бы только не смогли они достичь вдвоем!
Но об этом нечего и думать.
Глава 16
В просторной зале шотландской крепости Мери нервно расхаживала перед дядей Брамом. Ее тень в дрожащем свете факела металась, подобно призраку, по каменным плитам пола.
– Вы должны понять, – взывала она к шотландскому лэрду, простирая к нему руки, – это же все будет на благо Бетани.
– Девочка, не думай, что с возрастом я совсем лишился ума. Ты заришься на богатство сестры и пытаешься убедить меня, что печешься исключительно о ее личной безопасности, – ядовито заметил Брам.
– Я боюсь, в мою сестру вселился дьявол! – воскликнула Мери, выплескивая тревогу в голос, повысившийся почти до визга. – Как вы не можете понять, дядя Брам! Бетани продала душу Люциферу.
– Бетани? – ехидно переспросил Брам, которому уже начинало надоедать лицемерное самодовольство племянницы.
– Да, дядя Брам, – ответила та, подчеркивая свои слова выразительным кивком. – Вы должны устроить мой брак со знатным шотландским вождем. Став моим мужем, тот, как человек чести, будет обязан спасти сестру.
– Мери, овечка моя, ты шутишь? Ни один наш вождь и не подумает о том, чтобы взять тебя в жены без приданого.
– Именно поэтому я настаиваю на том, чтобы вы использовали вывезенные из замка богатства и подыскали мне достойного жениха.
– Об этом не может быть и речи, – махнул рукой Брам, прекращая разговор.
Подойдя к очагу, он взглянул на Брета. Племянник, закутавшись в волчью шкуру, крепко спал, не обращая внимания на громкий спор.
– Только так я могу спасти сестру. – В небесно-голубых глазах блеснули драгоценными камнями две слезинки. – Во имя всего святого, поверьте: я боюсь за ее бессмертную душу.
Метнув взгляд на брата, Мери снова повернулась к дяде и неуверенно шагнула вперед, молитвенно сложив руки.
– Мы обязаны спасти Бетани, не дать ей впасть в тяжкий грех в безжалостных руках этого дьявола.
Слезы никогда не трогали Брама.
– Девочка, я был при дворе Вильгельма. Воевать с ним мы не можем. Если ему вздумается двинуть на нас свое войско, он раздавит Шотландию в два счета.
– Дядя Брам, Бетани по доброй воле, бескорыстно пожертвовала собой ради нас. Пожалуйста, умоляю вас, найдите мне жениха. Честное слово, брак можно устроить, не втягивая в это ваш клан.
– Я не боюсь войны. – Брам провел рукой по волосам, пытаясь подобрать нужные слова, чтобы убедить племянницу. – Шотландцы не трусы. Но напасть на войско Вильгельма – это чистейшее безумие. Хороший воин не берется за безнадежное дело. Если мы схлестнемся с нормандцами, девочка, это будет не сражение, а побоище, и урожай мы снимем с кровавых полей.
– Мне за вас стыдно, дядя Брам. – Мери глубоко вздохнула, понурив голову и опустив плечи, признавая поражение. – Я буду молиться за спасение вашей души.
Брам с огромным трудом сдержался, чтобы не угостить племянницу заслуженной затрещиной. Так, значит, малышка Мери так же непреклонна, как и ее сестра, – хотя шотландцу была больше по душе пылкость Бетани, чем слезливые причитания Мери.
– Я удовлетворю твою просьбу с одной оговоркой. – Он поднял руку, увидев, как радостно встрепенулась Мери. – Я устрою твой брак, но без приданого. Какой-нибудь вождь северного клана, быть может, закроет глаза на отсутствие приданого, если его будет греть надежда на вознаграждение в будущем. – Он помолчал, внимательно глядя на племянницу. – Однако знай, что горец, который, возможно, и не убоится Вильгельма, скорее всего супругом будет грубым и мстительным. Так что хорошенько подумай об этом.
– Я готова стать женой язычника – будет ли он жестоким или добрым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47