— Silisentiens horribilis, — просиял волосатый мыслитель. — Что вам известно о наших псевдоразумных, адмирал?— Меньше, чем следовало бы знать в эту минуту, я полагаю.— Именно. — В джунглях бороды блеснули белые зубы. — Приходилось ли вам когда-нибудь подходить близко к одному из них?— Дважды. — Понимая, что вокруг лес глаз и ушей, Ваун сохранял непроницаемое выражение лица.— Как вы поступили?— Сорвал с себя одежду, потом пал ниц. «Так было прошлой ночью. А в первый раз я с криком убежал, а Нивел…»Куилд нехотя кивнул, будто бы вверенный ему класс не оправдывал надежд.— Тактика раздевания разумна. Мы не установили, почему пиподов возбуждает одежда, хотя подозреваем, что всякие внешние атрибуты рассматриваются ими как оружие, однако последние испытания убедительно подтвердили реакцию отвращения.— Надеюсь, в процессе эксперимента вы убили не слишком много студентов?Кустистые брови хмуро ощетинились.— Это дело серьезное, адмирал. Мы использовали, если хотите знать, приговоренных преступников. Выжившим смягчили приговор.— Про невыживших, полагаю, можно сказать то же самое. Может, перейдем к делу, профессор?— Пали ниц, говорите? Зачем ниц?— Будучи ребенком, я узнал, что пиподы менее охотно нападают на тех, кто припадает к земле. «Но забыл. И побежал. Нивел кричал и кричал…»— А! Вот где общепринятая мудрость ошибочна. Поза не имеет значения.— Склонен согласиться, — ответил Ваун, вспоминая, каким чудом спасся прошлой ночью. Куилд оскалился.— Значение имеет то, какую часть тела вы им демонстрируете. Что они видят — хотя, разумеется, восприятие пиподов настроено на невозможные для нас частоты, но «видеть» — более или менее подходящее определение… Что видит пипод, когда вы падаете перед ним ниц?О, конечно!— Волосы?— Именно! Волосы. Имея волокнистую структуру, пиподы ассоциируют разумность с нитеобразной фактурой. Иными словами, с волосатостью, хотя, конечно, это антропоморфные спекуляции. Когда мы обрили заключенным головы, эффект от падания ниц дал менее пяти процентов уровня надежности. Иными словами, был незначителен.То ли от усталости, то ли от страха, но Ваун испытывал злобную неприязнь к этому напыщенному антропоидному самолюбованию.— Кажется, я вижу, почему вы добились успеха в своих исследованиях, профессор.Багрянец ярости вспыхнул над чудовищной бородой, но тут вмешался нетерпеливый Рокер.— Профессор Куилд совершил открытие достаточно случайно. Он… — Куилд попытался прервать Рокера, но дрогнул перед Рокеровской ухмылкой. — Он был вызван на дуэль. На дуэль с пиподом. Незаконно, конечно, но таков старинный фаришианский обычай. Возможно, вы о нем слышали?Ваун не слышал. Нивел кричал всю обратную дорогу до деревни. Их было одиннадцать, несущих домой крики, и даже сморщившаяся нога Нивела, никогда до этого не двигавшаяся, извивалась и корчилась.Ваун поежился на холодном морском ветру.— Догадываюсь. Меня вызывают на фаришианскую дуэль с пиподом?— Это было бы убийством, — отрезал Куилд. — Они бы среагировали на вас агрессивно намного раньше, чем на меня. Мне бы удалось подойти гораздо ближе.— Я бы не стал вам мешать, — Ваун раздраженно посмотрел на Рокера. — Сэр, это имеет отношение к делу?Рокеру, очевидно, нравилось разыгрывать спектакль перед своей карманной аудиторией. Даже Гаргель со своими партнерами по развлечениям вернулась на представление.— Расскажите ему о стоячей волне, профессор. Куилд вдруг застеснялся.— Ну, для публикации это еще не созрело, но у нас есть доказательства, что низкочастотная коммуникация пиподов не настолько дискретная схема поведения, насколько она оценивалась доселе. Похоже, что это постоянная форма… ну, по нашей рабочей терминологии — континуум излучения и реакции. Типа шепота на заднем плане, если хотите. А порой она приобретает даже топографические черты.Стоячая волна есть относительная…— Не понимаю, какое все это может иметь отношение ко мне, сэр, — оборвал Ваун.Но имело. О да, имело.Рокер выпятил нижнюю губу, будто бы собираясь обернуть ею сочный пучок травы.— Где Дайс и Сессии, адмирал? Где кукушата? Ваун махнул рукой.— Где-то там, среди десяти миллиардов прочих людей. Работают торговцами, пекарями или малярами, кто знает? Живут в трущобах, куда никогда не заходят спейсеры. И пиподы тоже! Я полагаю, пластическая опера…— Пластическая операция не дала бы никакого эффекта! — пророкотал Куилд.Его раздражало, когда его перебивали. — На длине волн, которой пользуются пиподы, такие мелочи были бы совершенно неуловимы.Псих! Ваун повернулся к нему.— Вы говорите, что можете общаться с этими овощами, профессор? Полагаете, что у них есть чувствительность и мозги, чтобы отличать конкретного человека от остальных? Вы…— Не мозги, но ответ на оба ваши вопроса утвердительный. — Здоровяк улыбнулся и провел мохнатой лапой по бороде. Лизоблюды заулыбались. — Мы достаточно четко установили при помощи простой психологической обработки с системой поощрений, что они могут отличать людей друг от друга. Они «заглядывают», если воспользоваться этим приблизительным термином, глубоко в человеческую психику — буквально вплоть до клеточного уровня и скорее всего до молекулярного. Вероятно, они могут читать и сами ДНК. Может, они и не так проницательны, как вы, адмирал, но несколько раз они нас удивили.— Надеюсь, сегодня они не будут нас удивлять. — Ваун повернулся к адмиралиссимусу. — Сэр, вы подумали о связанных с этим опасностях?Рокер обменялся довольными взглядами со своей свитой.— О вашей неизменной отваге в Патруле ходят легенды, адмирал Ваун. Ваше ежегодное обращение к новобранцам вдохновляет…— Хватит вам, черт возьми! Этот тип заявляет, что существует что-то типа всемирной системы коммуникации пиподов, не так ли, профессор? Я ему не верю, потому что за десять тысяч лет мы должны были…Куилд смог-таки перекричать Вауна.— Есть много старых записей об одновременных выступлениях пиподов в масштабах континента.— Именно об этом я и говорю! Именно побоище вы и рискуете устроить. Мы находимся на материке, и вам это известно, Рокер! В 98-м или типа того был набег пиподов на берег, буйствовали и вэлхэловские рощи. Если вы начнете баламутить пиподов здесь, вы навлечете опасность на все береговые поселения от Асимфирта до мыса и Бог знает, как далеко вглубь…— Ваши опасения приняты к сведению, адмирал, — сказал с ухмылкой Рокер.Солнце село; соленый морской ветер был остр, как нож. Ваун еще раз передернулся. Какой невыразимо чудовищный способ смерти! А если он откажется подчиниться приказам во время чрезвычайного положения, тогда Рокер его пристрелит. Это, наверное, лучше.— Давайте все проясним, — сказал он, в то время как его мысли метались в поисках выхода. — Во-первых, вы заявляете, что на самом деле можете беседовать c этими тварями? Во-вторых, вы считаете, что они достаточно умны, чтобы давать полезные ответы? В-третьих, вы думаете, что они будут так добры и побегут искать мои копии, и, в-четвертых, что они каким-то образом могут направить вас туда, где могут быть эти копии? Какой наивный полудурок в это поверит? Как вы сможете их стимулировать, чтобы они хоть чуть-чуть заинтересовались вашей проблемой? Что…— Повторяю, адмирал, — рявкнул Рокер, — что ваши опасения приняты к сведению. В конце концов понятие коллективного сознания может быть нам чуждо… но мне казалось, что уж вы-то сможете принять это быстрее, чем большинство…Буриор радостно прыснула, услышав шутку, некоторые последовали ее примеру.Несколько пиподов брели в сторону наблюдателей. Служба безопасности никогда не позволила бы им подходить так близко, если бы Рокер не сунул нос в стандартную систему распоряжений Вауна.Ухмылка адмиралиссимуса сказала Вауну, что он побежден. Усмешки на лицах приспешников Рокера подтверждали это. Всем им казалось, что они в безопасности, поскольку прибыл вооруженный отряд Рокера и потому, что в случае неприятностей служба безопасности устроила бы массированный артобстрел. Имеют ли они какоенибудь представление о том, как быстро перемещается разъяренный пипод? Что же, он не порадует их, дав возможность послушать свои мольбы. Все смертные в конце концов умирают. Поражение неизбежно, но самое близкое к победе — уйти отважно.Ваун даже не мог просто двинуть Рокеру в челюсть и заслужить приятный и быстрый расстрел, потому что Рокер о его желаниях знал и, несомненно, связал бы его и бросил пиподам. Выхода не было.— Сэр, прошу ясных указаний.— Очень хорошо. Адмирал Ваун, вы будете сопровождать гражданского работника Куилда до места рядом с рощей пиподов с целью облегчить коммуникацию с ними. Вы поможете исследованиям профессора Куилда всеми возможными способами.Ясно?— Сэр!— А потом мы выследим ваших пропавших братьев, — сказал Рокер, удовлетворенно улыбаясь. — После стольких лет воссоединение семьи станет для вас волнующим событием.Ваун мельком задумался, успеет ли он сломать эту толстую шею прежде, чем будет остановлен службой безопасности. С сожалением он пришел к выводу, что не сможет. Рэндомы! Дикая раса! Секс и власть — вот все, что их интересует.— Превосходно! — сказал Куилд, блеснув зубами в гуще бороды, и глянул на пиподов. — Мы можем подойти чуть ближе, прежде чем снимем одежду, адмирал. В интересах приличий.— Ведите, — отрезал Ваун.Вслед за здоровяком профессором он побрел по песку. Рэндомы! Похоть и жадность до чего угодно их доведут. Братья могут быть беспощадны, как был беспощаден Приор, но они хоть совершают свои преступления по причинам более высоким, нежели обычная жадность. *** Вот это я называю сексуальная внешность! — произнес страстный хриплый голос.Ваун изучал свое изображение в зеркале над тазом. Его голова гладкая, как свежевымытый доггоцевский котелок, и украшена восемьюдесятью блестящими серебряными пуговицами, отмечающими те места, где просверлены дырки.Сексуальная? У него нет бровей, у него красные веки, а его бесформенный белый халат кончается у колен и локтей.Он поворачивается лицом к стоящей в дверях девушке. Неужели прошло всего четыре недели с тех пор, как он встретился с ней в Доггоце? Высокая, темнокожая, со знаками отличия офицера медицинского корпуса… Она все еще старше него по званию, но теперь его повышение официально. Кроме того, его ждут и другие вещи.— Мэм! — говорит он. — Даже во время нашей последней встречи я был сексуальнее.— Ах! — Ее полуночные глаза сверкают. — Ты воспользовался моим советом касательно бустера.— У меня не было выбора. Анализ крови? Она, смеясь, качает головой.— Достаточно того, как ты смотришь на меня. Кроме того, ходят слухи, что ты переспал с адмиралиссимусшей.— О Кранц, нет! — Ваун начинает улыбаться, и улыбка переходит в зевок, уничтожающий последнийслед искренности в его отрицании. Ранним, быстротечным сладким утром, пока Рокер спал, в его постель приходила Мэви, но клевета Фрисд не причинит никакого вреда его карьере.Тем не менее он чувствует, что покраснел от того, что и в самом деле рассматривал темнокожую девушку, гадая, того же оттенка ее соски, как и пышные, страстные губы, чуть приоткрывшиеся, чтобы показать белоснежные зубы.— И мне не нужно быть гением медицины, чтобы догадаться, что ты не выспался, лейтенант.— Совершенно верно, мэм.— Ну, она ушла. Можем перейти к делу. Ясный взор врача продолжает исследовать слухи о нем и Фрисд. Пусть пошпионит! Да, Фрисд ушла — ушла, не попрощавшись, не поблагодарив, беззлобно; просто ушла. Вызвала свой торч, своего лопатоплечего капитана-галорианца, чтобы тот его вел, и улетела. Что бы ни болтали, ее любовником Ваун не был никогда.Его никто не просил.— У тебя тут хорошо, — сказала доктор. — Собираюсь насладиться этим назначением, хотя оно может продлиться недолго. Готов к выкачке мозгов?Он пожал плечами, вспомнил, что она старше него по званию, и сказал:— Мэм!Но все-таки не своим доггоцевским голосом. Она заметила, осветила его еще одним лукавым взором дивных глаз — гагаты в янтаре — повернулась и пошла вперед.Он, босой, двинулся следом; через две двери врач остановилась и махнула рукой:— Садись в свободное кресло. Я сейчас вернусь. Ваун недоверчиво вошел и заморгал от яркого света. Временный хирургический кабинет был завален металлом, пах химией и жужжал, как живой. Самой понятной в гуще оборудования была пара наклонных кресел, стоявших спинка к спинке. Сквозь паутину проводов, трубочек и мониторов Ваун видит, что одно уже занято. Он прокладывает путь сквозь эту сумятицу, намереваясь взглянуть на другого пациента.Стройный крепкий парень, можно сказать, изящный… Дайс, конечно. Глаза закрыты, изможденные щеки бледны. Голени и плечи торчат из такого же, как у Вауна, бесформенного халата; запястья и лодыжки обездвижены яркими лентами.Верхнюю часть головы покрывает металлический резервуар, из которого растут пучками трубки и провода.Пять лет назад — трое мальчиков на корабле лениво дрейфуют по залитой солнцем воде Дельты. Дайс. Счастливые дни…Это, конечно, не Дайс. Дайс пока на свободе. Ваун всегда знал, что Приор очень похож на Дайса, но увидеть его оказалось достаточно, чтобы внутренности завязались в узлы, а руки затряслись. Он чувствует холодные струйки на ребрах.«О, Дайс! О, Радж! О, я!»Дайс, учившийся получать удовольствие от рыбных блюд.Потом знакомые глаза медленно открываются.— Привет, брат!Та же улыбка. Голос не совсем тот и очень слаб.Как он смеет пытаться быть дружелюбным?— Ты изнасиловал мою мать! Улыбка исчезает.— Не хотелось бы обсуждать это здесь, если ты не против, Ваун.Это, конечно, подстроено. Здесь камеры и слушатели. Но Вауну по крайней мере нечего скрывать.— Ты свел ее с ума!Теперь на осунувшемся лице Приора отсутствует какое-либо выражение.— Это был несчастный случай.— Изнасилование — не несчастный случай. — В Вауне просыпается непонятная ярость; кровь бьет в ушах.— Хочешь отомстить? — шепчет Приор. — Давай! Сними эту мерзость с моей головы и сунь туда пальцы.— Куда?— В розовый студень. — Похоже, его позабавило, что Ваун потрясен. — Они сняли верхушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46