Тон у Ясна Солнышка был решительный, серьезный, и присутствующие тут же замолчали. К счастью, сильно упиться никто из них пока еще не успел.
— Из года в год мы встречаемся с вами и пытаемся решить одну важную для всех нас проблему. Ежели вы помните, на прошлогоднем Великом Вече в Новгороде мы все единогласно решили…
— Осмомысл воздержался! — крикнул с места князь Ижорский.
— Ну да, — кивнул Всеволод, недовольно посмотрев на брата. — Осмомысл, как всегда, воздержался. Так вот. Мы все тогда решили — в этом году поставить наконец вопрос объединения расейских земель ребром.
— Да вы что?!! — испуганно воскликнул хан Кончак, который на прошлогоднем Вече, понятное дело, не присутствовал.
— Молчи, вражина! — пригрозил неверному Вещий Олег, и хан благоразумно заткнулся.
— Мы долго — спорили, ругались, — продолжал Всеволод, — пускали друг другу кровушку, грызлись из-за всяких никчемных мелочей. Братья, пора положить этому раздраю конец. Объединение Руси дело долгое, не за один месяц и даже не за один год. Но первые шаги уже сделаны. Нами, братья, да, именно нами! И пущай захлебнутся желчью наши враги…
Все князья как один ехидно поглядели на близкого к инфаркту хана Кончака.
— Пусть плетут интриги заокиянские тупые недоделки, но мы это сделаем! Мы! Именно мы! Не норманны и не эллины, а РУССКИЕ КНЯЗЬЯ объединят Русь!!!
— Ура! — хором подхватили присутствующие (пьяный хан Кончак в этот момент горько рыдал).
— Хорошо сказал! — улыбнулся батька Лукаш. — Я и то лучше не смог бы сказать.
— Надо решить, кто непосредственно объединением займется, — добавил Владимир Длинные Руки.
— Правильно, — загомонили остальные. — Давайте выберем заводилу.
— А чего его выбирать? — грохнул кубком по столу Вещий Олег. — Вот он, наш заводила — по центру сидит, перепелов лопает.
— Кто, я?!! — притворно удивился Всеволод, давясь нежным мясом.
— Ты, понятное дело, а кто же еще, как не ты?!! Вытягивать из мериканцев золото на наше объединение твоя идея? Твоя! Те ведь, дурни, думали, что разъединяют нас подкупами. Вече каждый год собирать ты придумал? Ты! Объединения все эти годы кто добивался?
— Я протестую! — гневно закричал Осмомысл, расплескивая по столу мед.
— Заткнись, патлатый, — цыкнул на него батька Лукаш. — Из-за тебя, красавца, одна лишь головная боль.
— А что я, что я… — не унимался Осмомысл. — Я, может быть, тоже заводилой стать хочу!..
Но воинственно размахивавшего кубком князя Ижорского никто не слушал.
— Все-во-лод!!! — дружно, хором скандировали присутствующие. — Все-во-лод!!!
Ясно Солнышко наклонился к Николашке:
— А ты молодчина, Острогов, — тихо проговорил князюшка. — Головастый. Здорово ты, однако, придумал — князьям в кубки немного опия подмешать.
— Рад стараться, — смутился секретарь, деликатно обгладывая жареное крылышко.
— Где сало, почему нема сала?!! — хрипло орал Богдан Шмальчук.
Всеволод строго постучал пустыми ножнами от кинжала по своему кубку, призывая князей к тишине.
— Братья, скорее решайте, опосля чего продолжим пир с чистой совестью и не будем больше забивать свои светлые головы общегосударственными делами!
— Мы согласны, Всеволод! — кивнул батька Лукаш. — Непосильную ношу на тебя взваливаем, Русь объединить. Но я от себя лично обещаю не чинить тебе никаких препятствий. Мой удел отныне твой удел.
— Присоединяюсь! — добавил Вещий Олег.
— И я! — воскликнул Владимир, явно не врубаясь в происходящее.
— Где сало, где же наше сало?!! — продолжал безобразничать Шмальчук.
— Богдан!!! — хором прикрикнули на гетмана князья.
— Да, что?
— Ты с нами?
— Понятное дело, что с вами, не с Кончаком же, в конце концов.
— Осмомысл воздержался! — сипло заявил князь Ижорский.
— Да пошел ты, — рявкнули остальные князья.
— Значит, решили! — Всеволод торжественно поднял золотой кубок. — За скорейшее объединение, братья… Эй, а что там на дальних скамьях творится?!!
Ясно Солнышко близоруко всмотрелся в конец стола.
— Хана Кончака тьмутараканские князья бьют! — присмотревшись, пояснил Вещий Олег.
Самая дальняя часть стола уже была опрокинута, скатерть порвана. В краинском борще, словно утопший бобр, уныло плавала меховая шапка половецкого хана.
— Ну… за единство! — поспешно вставил батька Лукаш, опрокидывая в рот огромный кубок эллинского вина.
* * *
Тяжело дыша и вытирая со лба липкий пот, агент Шмалдер на ватных ногах выбрался из праздничного шатра, откуда доносился рев нескольких дюжин луженых глоток. Удельные князья веселились по полной. Вокруг пиршественного стола уже плясали цыгане, визжали, дурачась, скоморохи.
— Пропало, все пропало! — как полоумный твердил себе под нос Шмалдер, спотыкаясь о чьи-то распростертые на земле тела.
Тела оказались пьяные до полной обездвижимости. Многие были в блестящих лакированных сапогах и с огромными зловещими топорами.
На краю городской площади трое дружинников отливали водой избитого хана Кончака.
— Кто ж это его так, бедолагу, оприходовал? — сокрушенно качали головами воины, окатывая бесчувственного хана из больших деревянных лоханей.
— Да навроде князья тьмутараканские. Они мешочки с песком на Вече тайно пронесли и хана ими отделали…
— Небось очнется и пойдет теперь войной на Тьмутаракань, как пить дать пойдет…
— Не-а, побоится. Русь-то объединяется! Так в ответ даст, половцы костей не соберут…
— Это точно…
Обрывки фраз дружинников доносились до секретного агента, словно со дна бездонного колодца.
Шмалдер свернул в переулок, и зычные голоса оборвались.
Всюду шло разудалое гульбище. Гуляли горожане, гулял приезжий люд, греки, татары… Два дойчландца весело братались с огромными бородатыми дровосеками. Плясали иудеи, ибо в этот день в Кипише всем наливали совершенно бесплатно. Пейсатые хитрецы вместо того, чтобы пить, сливали водку в специально припасенные под одеждой фляги и тут же шли за добавкой. Пройдет пара дней, и их уже можно будет увидеть на ежемесячной Сорочинской ярмарке торгующими «Особой Херусалимской».
Прямо на глазах у секретного агента два вусмерть пьяных дровосека, весело гогоча от переполнявшего их счастья, повесились на карнизе какого-то купеческого дома.
Шмалдер в ужасе отшатнулся от дрыгающих в воздухе ногами веселых безумцев.
— Нет! — прокричал он. — Этот народ нам никогда не одолеть!!!
Но все же секретный агент обязан был выполнить свой долг, и он его выполнил.
Поспешно покинув сотрясавшийся от веселья Кипиш, Шмалдер выбрался на открытое место и, достав из своего заветного саквояжа маленькое плоское устройство, выдвинул из него блестящий длинный усик.
— Хеллоу, агент номер шестьсот шестьдесят шесть ноль на связи, прием?
— Мы вас слышим! — пискляво донеслось из устройства.
— Дайте мне прямую линию с царем Жорджем!
— Но это сейчас невозможно, — возмущенно прочирикало в устройстве. — Царь на прогулке, выгуливает своего любимого терьера Тони.
— Мне наплевать, кого он там выгуливает! — разъярился секретный агент и чуть не хватил своим прибором оземь. — Его вызывает агент Фокс Шмалдер, черт побери, это срочно!
В устройстве повисла загадочная тишина, нарушаемая лишь легким далеким потрескиванием. Затем что-то оглушительно щелкнуло и красивый мужской голос бодро произнес:
— О, это вы, мой друг, что случилось?
— Царь Жордж, — Шмалдер судорожно сглотнул, — извините, что отвлекаю вас от чрезвычайно важных государственных дел, но…
— Ничего-ничего…
— М-да… — Агент вытер платком снова выступивший на лбу пот. — Я сейчас нахожусь в центре Руси…
— Что-то случилось?!! — сразу насторожился царь. — Что-то серьезное?
— Да!
— Говорите!
— Случилось то, чего мы больше всего опасались!
— ЧТО?!!
— Это произошло сегодня. Решение было принято удельными князьями полтора часа назад.
В переговорном устройстве снова повисла тягостная тишина. Шмалдер даже испугался, не нарушилась ли связь.
— Немедленно возвращайтесь домой! — наконец решительно приказал царь.
— Но…
— Никаких «но». Это дело лежит теперь вне вашей компетенции. Вы сделали свою работу, причем сделали великолепно. Возвращайтесь, сейчас вы больше нужны здесь, на родине. Думаю, вскоре вас приставят к почетной награде. Я лично дам вам орден «За мужеложство»! то есть тьфу ты… «За мужество». Возвращайтесь! Это приказ!
И, тихо пискнув, устройство отключилось. Шмалдер некоторое время тупо смотрел на умолкшую черную коробочку, затем вздрогнул, будто пробудившись от ночного кошмара, и, спрятав плоский прибор, зигзагами (на случай, ежели будут стрелять!) побежал прочь от Кипиша.

МАЛЫЙ ОТРЫВОК ИЗ «ПОВЕСТИ БЫЛИННЫХ ЛЕТ» НЕИЗВЕСТНОГО ЛЕТОПИСЦА
Нашествие псов-рыцарей
Нашествие псов-рыцарей вовсе не легенда. И не выдумка хитрых князей, дабы побудить крестьян охотнее брать на постой патрули ратные. Гусляры брехливые да прочие смутьяны только об этом и твердят, что, мол, не было никакого нашествия. Но нет веры им, как и нет правды в их пьяных песнопениях.
Нашествие произошло одной холодной зимой, когда многие реки замерзли и покрылись толстою коркой льда. Псы-рыцари нагрянули внезапно со стороны Чертовых Куличков. Из какой они пришли страны и куда потом исчезли, никто на Руси не знает. Не нашего мира порождения, уж это я точно могу утверждать. Внешне вроде как и люди, но с головами собачьими и не говорят, а токмо лают хрипло, непонятно.
Основной удар вражьей силы почему-то пришелся по граду Киеву, в котором уже сиднем сидел молодой строптивый князь Богдан Шмальчук. Говорят, что были привлечены псы-рыцари к Киеву сильным запахом жареного сала. Но слухи сии непроверенные.
Храбро сражались удалые казаки Шмальчука. Краинцу ведь для боевого запала много не надо, чарку горилки да ломоть сала.
Куча псов-рыцарей полегла от их острых шабель… Хитер был Шмальчук, недаром, в гетманах краинских ходил! Приказал он казакам перед боем нажраться, окромя сала, борща с чесноком. Прибавьте сюда горилку… смесь получилась кошмарная и взрывоопасная к тому же! Поначалу, правда, гетман хотел воспользоваться военной хитростью древних греков. Но на сооружение краинской деревянной свиньи (на манер троянского коня), к сожалению, не было времени. А то бы пали псы-рыцари от хитроумного оружия, как некогда пала великая Троя.
Короче, жуткая отрыжка из казаков так и перла. Поднесет факел ко рту, рыгнет… ну прямо Змей Горыныч. Вы токмо представьте себе эту картину: псы-рыцари в латах стены града Киева осаждают, а на этих самых стенах казаки стоят и огнем на врага дышат. Говорят, многие рыцари не выдержали и умом тронулись от ентои огненно-мозговой атаки. А один казак по имени Сирко Убейпорося повернулся к атакующим задом, снял шаровары и продемонстрировал врагу покрытые оскорбительными татуировками ягодицы. Затем набрал в рот побольше горилки, поднес факел и… Рвануло дай боже! Сирко, понятное дело, погиб геройски, но сотни псов-рыцарей как не бывало. Кто сгорел, кто в дыму едком задохнулся.
С тех пор пошла по миру молва о краинском огне, коий оказался намного эффективней греческого.
Но неравными были силы. Стали сдавать свои позиции казаки. И Шмальчук решил пойти на очередную хитрость. Выбежал князь с остатками своего казацкого коша из города и с дикими воплями кинулся наутек. Псы-рыцари, ясен пень, не удержались и все до одного ушли с головою в азартное преследование.
Так отвел Шмалъчук угрозу от Киева.
Говаривают, правда, что казаки, когда бежали, ни о каком отвлекающем маневре и не помышляли… Но я там не был и потому судить не берусь
Прытко бежали краинцы в своих ярко-красных шароварах, которые дразнили псов-рыцарей аки красная тряпица бешеного быка. Добежали казаки до волшебного града Кипиша и в нем все вместе с князем Шмальчуком укрылись. Псы-рыцари рыскали-рыскали в округе, да и провалились в озеро великое, рядом с градом располагающееся.
Вот такая чудная история.
Понятно, не верится, но было, други, было, чего уж супротив правды грешить.
Не все псы-рыцари утопли: кто спасся, тот вернулся в Чертовы Кулички, где и исчез на веки вечные. А Шмальчук с казаками в Кипише остался победу праздновать да горилкой краинской всех угощать.
А мораль сей басни такова.
Краинец ты аль седорус или же русич — все одно. Пред опасностью великою все равны и все от одного народа древнего пошли, а потому мы, как ни крути, братья! Потому, наверное, и открылись врата расейского Кипиша, как только у града запыхавшиеся краинские казаки показались, и потому, наверное, повернули назад псы-рыцари, смекнув, что не одолеть им этот народ бесшабашный, с шутками да прибаутками справляющийся с любой лихой напастью…
* * *
Паньков отловили без особого труда. Те, как ревущую самоходную повозку увидали, так враз и онемели. Двое из ларца даже расстроились немного, ибо всерьез рассчитывали как следует повеселиться.
Волшебные помощнички выбрались из своего экипажа и, связав безумных царей, уложили их в особое багажное отделение.
— Скучно, блин, тут у вас, — грустно заявил Вован.
— Ни разборок, ни стрелок, ни базаров, — добавил Санек.
— Как это базаров нет? — возмутился Колупаев. — Уж чего-чего, а базаров у нас немерено. Да та же Сорочинская ярмарка, правда, Лука?!!
— Вот-вот! — подтвердил пиит.
— Да мы не о тех базарах вам грузим, — заржали двое из ларца.
После чего «охотники» сели в экипаж и покатили за сидевшим на дереве Муромцем.
Илья был уже не на дереве, а под ним. Нелепо распластавшись на земле, богатырь лежал в полной отключке. Рядом с Муромцем валялась поломавшаяся ветка.
Двое из ларца выгрузили из багажника стонущих Паньков и положили их рядом с Ильей.
— Ну все, покедова! — крикнули они несколько растерявшимся русичам, кои никак не могли привести в чувства брякнувшегося оземь богатыря.
Чудесный экипаж мигнул напоследок огромными глазищами и… исчез.
Муромец промычал что-то непонятное, заворочался и с трудом поднялся с земли.
— Фух, слава лешему, — с облегчением вздохнул Степан, опасаясь новой геройской летархии.
Что-что, а на этот подвиг богатырь был готов ежечасно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33