— Итак, с чего начнем? Я предлагаю вон с той аппетитной баранины.
— Здесь нельзя ничего есть, — покачал головой Софоклюс.
— Но почему? Оно ведь еще не испортилось!
— Это пища богов!
— Как так?
— Всё это утаили от олимпийцев местные жители. Вместо того чтобы приносить богам жертвы, они вероломно, скорее всего по ночам, сносили всё сюда в свой тайный склад.
— А как же зловещий хомяк?
— Никакого немейского хомяка никогда не существовало, — рассмеялся историк. — Я сразу это понял, как только про жуткую напасть услышал. Всё это выдумка, причем не очень оригинальная. Мол, всё сожрало чудовище, и богам спрашивать не с кого.
— Да-а-а-а… дела, — ошарашено протянул Геракл. — Честно говоря, я бы ни за что не догадался, так бы и искал в горах этого сатирового хомяка.
— Скажи спасибо, что у тебя есть такой наблюдательный хронист, — снова рассмеялся Софоклюс.
Когда греки выбрались наружу, там их уже поджидал вестник богов Гермес.
— Ну, ребята, — с восхищением произнес он, — спасибо вам! А Зевс всё гадает, почему эти немейцы жертвы перестали приносить, совсем, что ли, обнищали или, может, год у них неурожайный выпал?
Из висевшего рядом с Гермесом небольшого облачка появилась смазливая физиономия Эрота.
— Ну ладно, кончай там трепаться! — склочно выкрикнул бог плотской любви. — Я включаю конвейер. Гермес, грузи жратву!
— Помочь? — с готовностью предложил Геракл.
— Да нет, — махнул рукой божественный вестник, — как-нибудь и сами справимся…
— Ах, стервецы, — плевался на светлом Олимпе разгневанный Громовержец. — Жулики, ворье. Ну я вам покажу, я вам такую бурю устрою, надолго запомните! Подумать только, обворовывать МЕНЯ, ЗЕВСА!
Бедные-бедные немейцы.
Глава шестая
ПОДВИГ ВТОРОЙ: ЛЕРНЕЙСКАЯ ГИДРА
На обратном пути в Тиринф, трясясь в золотой боевой колеснице, Софоклюс торопливо творил строки великого эпоса.
— Твои враги, Геракл, станут кусать себя за уши…
— Это хорошо! — согласился сын Зевса. — Но позволь полюбопытствовать, с какой стати?
— Коварный план Эврисфея с треском провалился, — принялся пояснять Софоклюс. — Ему не удалось тебя опозорить. Представляю, как он гаденько хихикал, думая, что ты, Геракл, потный и злой бегаешь сейчас по Немейским горам в поисках проклятого хомяка.
— Несуществующего хомяка! — поправил историка герой.
— Ну да, ну да. Но всё произошло не так, как того хотелось бы Эврисфею. На Олимпе все довольны. Зевс наверняка пир закатит. Полагаю, твоему временному повелителю уже сообщили о нашем триумфе.
— Это наверняка, — улыбнулся Геракл.
— Вот и хорошо. Значит, дело за малым — запечатлеть всю эту историю, так сказать, для простого народа, а также для далеких потомков и прочих…
— Просто отличная идея! — согласился великий герой, свистом подгоняя мчавшихся во весь дух лошадей.
— Естественно, — продолжал Софоклюс, — ни о каком немейском хомяке и речи быть не может. Надо придумать какое-нибудь действительно страшное чудовище.
— Двухголовый великан пойдет? — с ходу предложил сын Зевса.
— М… м… м… не годится, уже было.
— Ну тогда скунс-убийца!
— Нет, тоже не подходит, тем более что скунсы в Греции не водятся, а обитают в далекой Эфиопии.
— Медведь-шатун…
— Банально…
— Огнедышащий змей…
— Э… нет, братец, это вообще не из нашего национального эпоса, это из сказаний народов, что проживают за краем земли.
— Тогда пусть это будет лева!
— Лева?
— Ну да, тот самый, что так навязчиво хотел с нами познакомиться.
— А что, это идея! — воспрянул духом Софоклюс. — И звучит очень даже неплохо — «немейский лев». Только я его сделаю гигантским и весьма кровожадным.
— Валяй, — благодушно разрешил сын Зевса.
— А ну-ка, придержи лошадок, я эпос набросаю…
Геракл послушно приструнил лошадей, и Софоклюс, пожевав конец деревянной палочки, изящно вывел:
Подвиги Геракла: подвиг первый — немейский лев.
— Заголовок ничего, — похвалил сын Зевса. — У меня бы вышли сплошные каракули.
Историк кивнул и чуть ниже почерком помельче начал:
Немейский лев, порожденный очередной пьяной связью Тифона с Ехидной, был просто невероятной величины. Проживал он в горах около славного города Немей, ежедневно опустошая многолюдные окрестности, которые очень скоро стали малолюдными. Жители Немей были, как назло, все упитанные и жизнерадостные, так что голодная смерть распоясавшемуся чудовищу в ближайшие десять лет явно не грозила.
Но тут, к несчастью для хищника, прознал о творящихся в Греции кровавых безобразиях некий Эврисфей, который и послал в Немею великого, могучего героя Аттики Геракла Олимпийского…
— Лихо чешешь! — подивился расторопности Софоклюса сын Зевса. — Значит, вот она какая, твоя история. Всё красиво и правдоподобно.
— И главное, — быстро добавил ученый, — никогда ни хрена не проверишь!
* * *
Прибыв в Тиринф, Геракл снова застал там верного посланца трусливого Эврисфея. Присев на камень у перекрестка, Копрей мирно дремал, по всей видимости, устав ждать, когда приедет сын Зевса.
— Эй, приятель, как там поживает наш общий знакомый? — прокричал Геракл, резко останавливая колесницу.
— Что-что? — испуганно переспросил Копрей, мгновенно проснувшись.
— Как там Эврисфей, спрашиваю? — Посланец сокрушенно покачал головой.
— Что, по-прежнему хандрит? — удивился Софоклюс.
— Беднягу опять свалил острый приступ диареи, — скорбным голосом ответил Копрей.
— Так-так, — усмехнулся сын Зевса, — не иначе приступ с ним случился после того, как он вспомнил о моей недавней угрозе. Вот он со страху и обделался!
— Да-да, я передал Эврисфею твои слова.
— Ладно, сатир с ним, с Эврисфеем, что там за второе задание, я хотел бы поскорее о нем узнать.
Копрей наклонился и нервно зашарил руками, раздвигая высокие стебли придорожной травы.
— Что случилось? — встрепенулся Софоклюс.
— Где-то здесь я оставил восковую дощечку с заданием, — пояснил посланец. — Куда же она запропастилась?
— А ну-ка, повернись! — гаркнул Геракл.
— Что, что?
— Повернись кругом, тупица!
Копрей обиженно поджал губы, но просьбу героя выполнил.
— Ну вот, я так и думал, — вздохнул сын Зевса.
Восковая дощечка намертво приклеилась к седалищу посланца, нелепо болтаясь на длинной одежде.
— Ой, по-моему, я на нее сел, — засуетился Копрей, стягивая через голову серую хламиду.
Подошел Софоклюс, поглядел на размытые остатки текста.
— Восстановлению не подлежит! — вынес неутешительный вердикт историк.
Геракл снова вздохнул:
— Давай, остолоп, по памяти… — Копрей наморщил лоб.
— Что-то там было по поводу лернейской гидры. Хоть убейте не знаю, что это такое. Но вот где это искать, помню хорошо. Езжайте в Арголиду. Там на берегу небольшого залива расположен город Лерна. Гидра живет в тамошних болотах, больше я, увы, ничего не могу вам сказать.
— Спасибо и на этом, — кивнул Софоклюс.
— А что мне передать Эврисфею? — Сын Зевса улыбнулся:
— Передай недоноску, что перед тем как его убить, я сперва вырву ему вредоносный язык!
— Хорошо, я передам твои слова!
Геракл довольно кивнул и, развернув колесницу, а глаз прикинул, сколько им с Софоклюсом придется ехать до Арголиды. Получалось всего ничего, с остановками в придорожных питейных заведениях где-то часа полтора.
* * *
Но по пути в Арголиду случилось непредвиденное.
Поначалу Геракл особого внимания на мчавшуюся сзади черную колесницу не обращал. Ну мало ли какой-то придурок вдруг возомнил, что он на ипподроме. Однако странный преследователь всё не отставал, постепенно нагоняя повозку сына Зевса.
— Что это еще за местный лихач тут нашелся? — с неудовольствием проворчал Геракл, и не подумав прибавить скорости.
Софоклюс, вывернув шею, посмотрел назад.
— К сожалению, из-за пыли ни сатира не видно.
— Танат побери эти дороги! — воскликнул великий герой, когда золотая колесница резко подскочила на выбоине.
— По-моему, он собирается идти на обгон, — с тревогой предупредил Софоклюс.
— Пусть обгоняет.
— Ты его пропустишь?
— А почему бы и нет? Нам лишняя задержка в дороге ни к чему, хотя по мордасам этому наглецу съездить, конечно же, следовало бы, чисто в профилактических целях.
Колесницы поравнялись.
Теперь ничто не мешало рассмотреть лихого возницу. Им оказался атлетически сложенный молодой человек с длинными черными волосами и короткой бородкой. Поверх легкой туники на нем были медные доспехи. Голову венчал остроконечный шлем, из ножен торчала рукоять меча. Непонятно.
— Хэй-хэй-хэй… — азартно выкрикнул незнакомец и, повернувшись к Гераклу, медленно вытянул в его сторону сжатую в кулак правую руку и так же медленно отогнул вверх средний палец.
Сын Зевса несколько раз моргнул, отказываясь верить своим глазам.
— Какого рожна?! — гневно вскричал Софоклюс, и это вывело Геракла из временного ступора.
— Никто, — яростно проревел герой, — никто не смеет безнаказанно оскорблять великого сына Зевса!
Прокричав это, Геракл передал вожжи Софоклюсу, а сам схватился за верный лук.
Глаза у незнакомца округлились. Хлестнув взмыленных коней, он легко вырвался вперед и скрылся в туче пыли за каким-то неприметным поворотом.
— Разрази меня Крон! — отчаянно выругался сын Зевса, опуская лук. — Кто это был?
Софоклюс в ответ пожал худыми плечами:
— Кем бы он ни был, теперь он долго не проживет.
— Это уж точно! — мрачно подтвердил Геракл. — теперь я его и из долины асфодела достану. Нет, ну каков наглец!
— М-да, — согласился историк, — нравы в Греции с каждым годом катастрофически падают.
Вдалеке показались высокие стены города Лерны.
— Геракл, сворачивай, — посоветовал Софоклюс, — ведь нам нужны болота, а не сам город,
— Нет, ты мне скажи, что приличному герою делать на вонючих болотах? — возмущенно поинтересовался сын Зевса, искусно поворачивая колесницу на проселочную дорогу.
— Ну, не знаю, — несколько растерялся историк. — Эврисфею, конечно, виднее. Да и какая тебе, в общем-то, разница, если вместе с тобой путешествует профессиональный хронист.
— Гм… — неопределенно хмыкнул великий герой.
— Хорошо, положим, тебе не нравятся болота. Согласен, мерзкое место и ничего хорошего от него ждать не приходится. Тогда чего бы ты сейчас хотел?
— Часок вздремнуть, — мечтательно произнес Геракл, — на солнышке полежать.
— Ну а как же подвиги?
— А подвиги сами собой как-нибудь сделаются.
— Ну-ну… — Софоклюс с большим неодобрением поглядел на великого спутника.
Через полчаса выехали к болотам.
— Дальше пойдем пешком! — объявил сын Зевса и, спустившись с колесницы, ловко поскакал по темно-зеленым кочкам.
— Эй, погоди! — прокричал историк, не поспевая за скачущим героем. — Мы ведь ничего не знаем об этом месте.
Геракл остановился.
— Болото как болото, не хуже и не лучше других грязных луж. Воняет здесь довольно обычно. Лягушки вон квакают, топкие места ряской затянуты, скукотища.
— Значит, где-то здесь и обитает очередное чудовище? — Софоклюс нервно поежился.
— Ну да, — усмехнулся сын Зевса. — Жуткое чудовище вроде немейского хомяка.
— Да кто его знает… — опасливо пробурчал историк, поправляя за плечами сумку с драгоценными восковыми дощечками.
Скотина Эврисфей знал, куда их посылать. Видно, решил, мерзавец этакий, в очередной раз помучить. Комары на лернейских болотах кусались нещадно. Дышать было решительно нечем, солнце припекало, зловонная жижа под ногами противно чавкала. Словом, сущий кошмар и никакого чудовища не надо.
— Геракл, а Геракл, — через некоторое время проговорил Софоклюс, — скажи мне, а отчего тебя комары не кусают?
Сын Зевса лучезарно улыбнулся.
— А я регулярно натираю свои бицепсы розовым маслом, дабы поприкольней смотрелись, в смысле, чтобы блестели словно от пота.
В общем, если кто и страдал во время этого болотного приключения, так это Софоклюс. А ведь он ничего плохого Эврисфею пока не сделал.
— Гляди, друг, — через некоторое время удивленно воскликнул сын Зевса, — вроде как чье-то жилище невдалеке виднеется!
И впрямь, на ровном черно-зеленом горизонте вырисовывалось нечто невысокое, светлое и вроде как с дверями.
— Заброшенный храм, — смело предположил историк.
— Кому? — недоуменно спросил Геракл. — Местным лягушкам?
Однако приземистое квадратное строение не выглядело заброшенным.
— В таком случае, если это не храм, — принялся на ходу рассуждать Софоклюс, — тогда, пожалуй, это логовище местного кровожадного чудовища. Этой… как ей… хидры!
— Гидры, — поправил оговорившегося историка Геракл и на всякий случай обнажил выкованный на Олимпе меч.
Приземистое строение казалось довольно странным, если не сказать дурацким. Во всяком случае, в самой Греции таких нелепых коробок никогда не строили. К слегка приоткрытой белой двери вели высокие каменные ступени. Над самой дверью имелась большая надпись, к счастью, на греческом.
Геракл прищурился, но смог разобрать лишь первое слово, дальше шла какая-то белиберда.
— Гидра, — вслух прочел сын Зевса, — что ж, выходит, мы уже на месте.
Софоклюс благоразумно спрятался за спину могучего героя.
* * *
— Вылезай, гадина! — оглушительно вскричал Геракл, потрясая мечом. — Выходи, уродливая скотина!
— А почему ты решил, что она уродина? — шепотом вопросил из-за спины героя Софоклюс.
— М… м… м… — промычал сын Зевса, — а нормальное существо будет жить в подобном месте?
Гидра не появлялась, тогда Геракл повторил угрозу, добавив пару «теплых» слов, и даже в сердцах топнул ногой. Но и это, к его удивлению, не помогло.
— Придется нам самим туда войти, — вздохнул великий герой.
— Ага, — разозлился историк, — войти и оказаться прямо в хитроумной ловушке. Откуда ты знаешь, может, этих безобидных на первый взгляд домиков везде тут понатыкано, а внутри обглоданные трупы любопытствующих вроде нас с тобой.
— Софоклюс, не дури, — гневно одернул спутника Геракл, — мне и так нелегко. Но любую опасную миссию нужно выполнять, коль назвался героем. Не забывай, за нами сейчас с трепетом наблюдает весь Олимп!
— А вот это весьма сомнительно, — возразил Софоклюс, поглядывая на затянутое дождевыми тучами небо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39