— Друзья, — громко возвестил Софоклюс, когда жители Немей основательно нализались, — скажите нам, скромным путешественникам, волей случая забредшим в ваш гостеприимный город, что за ужасные слухи бродят по Аттике. Якобы в ваших лесах завелось жуткое чудовище.
— Завелось, — подхватили местные жители, — так и есть, завелось, что б ему пусто было.
— Совершенно кошмарное создание, — добавил хозяин забегаловки, — немейский хомяк!
Геракл с Софоклюсом насторожились.
— А можно подробней? — попросил историк.
— Конечно, можно, — кивнул хозяин. — Обитает этот хомяк, как говорят, в местных горах. Топчет посевы, ворует скот, птицу. Ветряную мельницу вон давеча разрушил.
— Лопасти, лопасти сожрал, — прокричал кто-то из веселящихся пьянчуг.
— Вот так и живем в каждодневном страхе, — горько вздохнул владелец питейного заведения. — Просто спасу нет от этой напасти.
— Ну а кто-нибудь из вас этого самого хомяка видел? — продолжал свои расспросы неугомонный Софоклюс.
— Я видел! — вызвался странного вида сухощавый грек. — Щеки во, когти с локоть и носом так зловеще шевелит — фыр-фыр…
— Хорош врать, Дардал, — зашикали на него собутыльники. — Да ты же после третьей кружки регулярно с Дионисом общаешься. Не слушайте вы его, алкоголика.
Геракл только задумчиво хмыкнул, но вслух ничего не сказал. Бог виноделия Дионис действительно часто спускался к смертным дегустировать качество местного вина.
Софоклюс в отчаянии всплеснул руками, а присутствующие нестройными голосами запели старую застольную песню «Как фавн пастушку соблазнял».
Покинув питейное заведение, Геракл с Софоклюсом направились к припаркованной невдалеке колеснице, от бортов которой кто-то уже пытался отодрать золотую обшивку, слегка поцарапав благородный металл.
— Найду, урою! — пообещал неизвестным хулиганам сын Зевса, тряпочкой протирая сияющие борта.
— Что-то тут с этим хомяком нечисто, — вслух рассуждал Софоклюс, прогуливаясь вокруг колесницы. — Меня всё не покидает стойкое чувство, что врут они все.
— После десятка кружек крепкого вина? — удивился Геракл. — И не у таких бы забулдыг языки развязались. Зевс вон, как выпьет, так начинает нести про какое-то безвоздушное пространство да иные миры…
— Да нет же, — поморщился историк. — Такое впечатление, что все эти россказни были заранее рассчитаны на наши уши!
— Ничего такого я лично не заметил. — Великий герой пожал плечами и, подышав на золото, с любовью протер его мягонькой тряпочкой. — Опа! — воскликнул он, увидав на заднем запыленном борту колесницы выведенную пальцем надпись «ПОМОЙ МЕНЯ!».
— Ох, найду…
Геракл злобно выругался сквозь зубы.
— Что ж, — Софоклюс растерянно развел руками, — осмотрим местные горы. Хотя почему-то лично мне кажется, что ни хрена дельного мы там не найдем.
* * *
Осмотр Немейских гор окончательно поверг Геракла в уныние.
Никакими чудовищными хомяками здесь и не пахло, ни немейскими, ни пелопоннесскими, ни коринфскими…
— Чего-то в этом роде я и ожидал, — проговорил Софоклюс, заглядывая в небольшую темную пещеру.
У входа в кривой разлом валялись пустые кувшины из-под вина, куриные кости и старая сломанная кифара.
— Как ты думаешь, Геракл, если бы в этих горах обитало чудовище, кто-нибудь стал бы устраивать на склоне гульбище, тем более ночью?
— Почему ночью? — спросил великий герой, шевеля кустистыми бровями.
— Ну а это, по-твоему, что?
И Софоклюс красноречиво указал на горку золы от недавно горевшего у пещеры костра.
— Действительно, — согласился сын Зевса, теребя заросший густой бородой подбородок. — Странные вещи здесь творятся, мистические!
— Да какая там мистика, — усмехнулся историк, — байки невежественных кретинов. Нужно смотреть правде в глаза и всегда замечать детали. Вот ты, Геракл, когда мы к горам шли, ничего странного не заметил?
— Гм… — озадаченно кашлянул сын Зевса.
— А я заметил, — продолжил Софоклюс, — что крестьянские поля вокруг вовсе не вытоптаны и все колоски аккуратно кем-то собраны. Да и лопасти у единственной дедаловой мельницы не откушены, а весьма профессионально сняты.
— Ты хочешь сказать уворованы? — оживился Геракл.
— Скорее оторваны для отвода глаз, — прищурившись, предположил историк.
— Да что же в конце концов здесь творится? — в сердцах воскликнул сын Зевса и даже топнул ногой, вызвав небольшой камнепад.
Софоклюс почесал блестящую залысину.
— Мне нужно подумать! — сказал он. — Желательно в спокойной обстановке. Собрать, так сказать, все факты в один пучок, из которого удастся вытянуть ниточку здравого смысла…
Но спокойно поразмыслить Софоклюсу так и не удалось, поскольку заглянувший в очередную пещеру Геракл весело прокричал:
— Гляди, Софоклюс, здесь такая же штучка, как и у меня!
И сын Зевса указал на болтавшийся у него за спиной львиный хвост.
Историк в ужасе перевел взгляд на вход в пещеру, из которого высовывалась темно-коричневая пушистая кисточка.
— Не-э-э-эт! — истошно завопил Софоклюс, но было поздно.
Со счастливой улыбкой Геракл уже наступил на зловещую мягкую «штучку».
* * *
Лев, к счастью, оказался небольшой, хотя и жутко настырный.
— Где же я оставил эту сатирову колесницу? — недоуменно вопрошал сын Зевса, перепрыгивая на бегу через острые каменистые выступы.
Софоклюс, сидя на шее у мчавшегося по холму героя, зычно командовал:
— Налево, теперь направо, он не отстает, быстрее… — Было похоже, что азартная погоня зверушку только развлекала.
Как вскоре выяснилось, особо хищника привлекал болтавшийся за спиной Геракла хвост. Лев прыгал, подскакивал и всё норовил схватить зубами весело болтавшуюся кисточку, а заодно и вцепиться в не защищенный броней зад Геракла.
— Учти, друг, — прокричал сверху Софоклюс, — если он тебя цапнет, придется принимать отвар от бешенства! А это, я тебе скажу, жуткая гадость. У меня вот однажды племянник сбесился, после того как его теща покусала, так полгода потом мучился, бедолага.
Сын Зевса благоразумно прибавил скорости.
— Вижу дерево! — обрадовано возвестил историк. — Скорее, это наш единственный шанс!
Геракл припустил еще пуще и, значительно оторвавшись от рычащего преследователя, ловко забрался на дерево, предварительно подсадив ругающегося на чем свет стоит Софоклюса.
Хищник добежал до дерева, когда оба грека уже спокойно сидели на крепкой верхушке.
— Думаешь, он обиделся на меня за то, что я наступил ему на хвост? — предположил сын Зевса, глядя на лежащего внизу царя зверей.
— Скорее его привлек твой… м… м… м… несколько экзотический наряд, — в свою очередь предположил Софоклюс.
— Ну конечно же! — обрадовался Геракл. — Ведь на мне шкура левы, и внизу тоже вроде как лева! Гм… думаешь, они родственники?
— Кто?
— Ну, мой лева и этот.
— Ну, если учитывать, что одного из них ты убил…
— Да в том-то и дело, — покачал головой великий герой, — не убивал я его, а уже дохлого в лесу нашел.
— А я слышал несколько иную версию, — усмехнулся историк. — Нехорошо врать личному хронисту. Мне вот врать дозволяется, а ты, как основной первоисточник, должен всегда говорить только правду и ничего кроме правды. Потом уж я сам решу, что выбрасывать из твоего рассказа, что утаить, а что и вовсе переврать. Короче, лучше оставляй вранье мне, профессионалу.
— Договорились! — грустно кивнул Геракл.
Лев внизу с подвыванием зевнул и вроде как собрался малость прикорнуть перед сытным обедом.
— М-да, похоже, это надолго, — посетовал историк и полез в сумку за восковой дощечкой.
— Лева, лева, — тихо позвал Геракл.
Лев внизу задвигал ушами и нехотя открыл правый глаз.
— Это не я твоего родственника завалил, — начал оправдываться сын Зевса. — Он сам помер от несварения желудка.
Но царь зверей все эти объяснения проигнорировал и вскоре умиротворенно задремал.
— Слушай, — засунув острую палочку за ухо, Софоклюс с интересом посмотрел на героя, — почему бы тебе не перестать придуриваться и не спуститься вниз, дабы раз и навсегда проучить эту глупую кошку?
— Не понял?
— Спустись и задуши его!
— Задушить леву?! — в ужасе зашептал Геракл. — Да ты что?!
— А в чем, собственно, дело? — удивился историк. — Тоже мне защитник обездоленных животных нашелся. Если ты еще не понял, то я тебе поясню: ЭТОТ ЛЕВ ХОЧЕТ НАС СЪЕСТЬ!
— Маловат он для такого подвига, — с сомнением отозвался сын Зевса.
— Ну если даже и не съест, то здорово покусает. Я же тебе уже говорил.
— Всё равно!
— Что «всё равно»?
— Я не стану убивать леву!
— О Зевс, но объясни мне, почему?
— Потому что я родился под созвездием Льва! — огрызнулся Геракл.
— А… ну тогда да, — извиняющимся тоном протянул Софоклюс. — Что ж, подождем, пока он сдохнет с голоду.
— Да нет, это вряд ли, — как-то уж очень многозначительно усмехнулся герой, и историку ненароком подумалось, уж не спихнет ли сын Зевса его сейчас вниз и тем убьет сразу двух зайцев. Накормит голодного друга леву, а заодно освободит себе путь на все четыре стороны, пока хищник будет лакомиться несчастным Софоклюсом.
Но Геракл вопреки идиотским предположениям историка лишь поудобней устроился на толстых ветках и, смежив веки, сонно проговорил:
— Ты вроде хотел спокойно поразмыслить об этом запутанном деле немейского хомяка. Вот и поразмысли, а я пока часок-другой вздремну.
«М-да, поразмыслишь тут спокойно», — недовольно подумал Софоклюс, с опаской поглядывая на храпящего внизу льва. Вскоре к взрыкивающему храпу царя зверей добавилось героическое сопение задремавшего Геракла.
* * *
Историк и сам не заметил, как его сморил сон. Через какое-то время Софоклюс проснулся и от удивления вытаращил глаза: к дереву приближался высокий полуобнаженный мужчина. Лева внизу тоже проснулся и разглядывал дерзкого незнакомца с глубочайшим гастрономическим интересом.
— Эй, Геракл! — тихо позвал историк, похлопав героя по могучему плечу.
— Как, что, где? — встрепенулся сын Зевса, едва не свалившись с дерева.
(Непредвиденное падение героя вполне могло закончиться для отдыхавшего внизу льва очень плачевно).
— К нам гости.
— Да это же Гермес! — расплылся в улыбке Геракл. — Эй, парень, давненько не виделись.
— Что, сидите? — в свою очередь улыбнулся Гермес.
— Врау-у-у-у… — выдал лев и стал с ленцой подниматься на лапы.
— Лежи, блохастый, — коротко бросил хищнику вестник богов, и царь зверей, как ни странно, подчинился.
— Да вот сидим, как видишь, — смущенно ответил великий герой. — Тебя, наверное, Зевс послал?
— Он самый! Сказал, что так ему неинтересно. Короче, слезайте с дерева.
— А лева?
— Какой лева?
— Ну этот, что внизу.
— А, этот…
Вестник богов наклонился и выдрал из растущих поблизости кустов небольшую хворостину.
— А ну, пошел-пошел…
Лев слегка недовольно взрыкнул, получил по усам хворостиной и, тем удовлетворившись, горделиво затрусил в сторону речки.
— Этот лев ненастоящий, — пояснил Гермес, выбрасывая хворостину.
— Как это ненастоящий? — спросил Софоклюс, спрыгивая с дерева. — Ой, мамочка…
— Да вот так, он ручной, любимый домашний питомец правителя Немей.
— Так чего же это он по горам бегает, а не у правителя Немей во дворце сидит?
— А он очень любознательный, — пояснил божественный вестник. — Вы как дураки бежали, а он с вами познакомиться хотел, дружески обнюхать, дать лапу…
— Оттяпать голову, — продолжил за Гермеса спустившийся с дерева Геракл.
— Да говорю же, он ручной! — не унимался Гермес.
— А я вот слышал, — прищурясь, добавил сын Зевса, — что правитель Немей недавно куда-то запропастился. Все его ищут, гонцов вот по соседним городам разослали, а его всё нет и нет.
Софоклюс почесал оттопыренное ухо, за которым торчала острая палочка для письма:
— Вообще-то лев, на мой взгляд, казался довольно сытым. Не в этом ли секрет внезапного исчезновения правителя?
— Ты это о чем? — не понял Геракл.
— Да так, фантазирую.
— Ладно, весело тут с вами, но нужно мне на Олимп возвращаться, — усмехнулся Гермес, подкручивая регуляторы подачи топлива на своих реактивных сандалиях.
— Вестник, погоди! — отряхнувшись от глубоких раздумий, вскричал внезапно историк. — Ты случайно не знаешь, вам, олимпийцам, в этой Немее регулярно жертвы приносят?
— Да сатир его знает, — пожал плечами Гермес. — Нужно у Зевса спросить… Ладно, отойдите подальше, полетел я…
И, слегка подпалив траву, огненогий посланник богов исчез в направлении Олимпа.
— Чего это ты его расспрашивал? — удивился Геракл. — При чем тут эти жертвоприношения?
— Кажется, я всё понял! — торжественно объявил Софоклюс. — Я только что разгадал тайну немейского хомяка!
— Ну-ка, ну-ка…
— Не всё сразу. Видишь вон тот симпатичный лесок с речушкой?
— Ага, туда ушел лева.
— Вот именно. Сейчас мы тоже туда пойдем и кое-что поищем.
— А точнее?
— Точнее? Ну, некое несоответствие пейзажу. Слишком зеленую траву либо одинаковые деревья.
— Да это запросто, — обрадовался сын Зевса, — я уже отсюда вижу, вон у холма трава какого-то ядовитого цвета.
— Скорее туда! — возбужденно вскричал историк.
Добежав до холма, Софоклюс внимательно осмотрел землю и, наклонившись, ловко поддел замаскированное в высокой траве медное кольцо.
— Геракл, помоги…
Геракл помог, открыв в земле прямоугольный проход. Из темной дыры пахнуло копченьями. Софоклюс осторожно ступил на деревянную лестницу, затем зажег лучину и медленно спустился вниз.
— О! — восхищенно донеслось из подземного тайника.
— Что там? — крикнул сын Зевса.
— Прыгай сюда…
Геракл спрыгнул и восторженно прицокнул языком.
Огромный подземный склад всевозможной снеди просто поражал воображение. И чего тут только не было: пифосы с вином, всевозможные соленья, сушеное мясо с ягодами, заморские специи, зерно в специальных мешках, копченая птица, сушеная рыба… всего и не перечислишь.
— Поселиться здесь, что ли? — мечтательно произнес сын Зевса.
— Гляди! — Софоклюс указал на лежавшие в углу снятые с дедаловой мельницы лопасти.
— Ага! — кивнул Геракл, плотоядно шевеля античным носом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39