Ассортимент, советую всем
Вроде бы досталась от голландских предков. И мы всегда считали, что это Ян Стен.– Для картины такого размера Ян Стен выбрал бы дубовую доску, – объяснила Финн. – А если бы все-таки писал на холсте, тот был бы приклеен к подрамнику или прибит гвоздиками, а не прикреплен скобами. И за триста лет картину наверняка бы перенесли на новый холст и сменили подрамник.– Понятно.– И подпись неправильная. Стен всегда подписывался «Я. Стен» и никогда не ставил инициалы. Он терпеть не мог свое второе имя – Хавикс. Но у меня есть и одна хорошая новость.– Правда?– Возможно, это Китинг.– Китинг?– Том Китинг. Известный английский фальсификатор. Начал работать после Второй мировой войны. Специализировался на голландских мастерах. Его подделки сейчас дорого стоят сами по себе.– Но не столько, сколько стоил бы настоящий Стен?– Нет. Разумеется, гораздо меньше.– А вы, похоже, хорошо в этом разбираетесь.В его голосе Финн послышалось любопытство. Она пожала плечами:– У меня в университете было две специализации: золотой век голландской живописи и художники Возрождения. А мой профессор защитил докторскую диссертацию по творчеству Яна Стена.– Стен стух, так сказать, – скаламбурил Пилгрим.– Увы, – засмеялась Финн.Если посетитель и был расстроен, то хорошо это скрывал. Она начала упаковывать картину.– Я дам вам номер Института искусств Курто, если хотите. Можете позвонить им насчет Китинга. Они скажут точнее.Пилгрим минуту подумал, а потом покачал головой:– Не стоит, мисс Райан. Она мне вообще-то нравится, и, если я не получу за нее кучу денег, лучше оставлю себе. Пусть висит в салоне.– В салоне? – переспросила Финн.Странно, он вроде бы не похож на парикмахера. Или, может, это какой-нибудь другой салон? Не надо забывать, что в Англии говорят по-английски, а не по-американски.– Я живу на яхте, – объяснил блондин. – Называется «Дутый флеш». Неудачная комбинация карт в покере.
– «Дутый флеш»? – удивилась Финн. – Странное название для судна.– Вообще-то я не сам его придумал. Так называлась лодка Тревиса Макги у Джона Макдональда. Я писал диссертацию по его романам о Макги.– Докторскую диссертацию? – уточнила Финн.– Да. – Пилгрим очень мило покраснел. – Я вообще-то немного разбрасывался. Степень бакалавра получал за французскую литературу, в аспирантуре занимался испанской, а докторскую защитил по современной. – Он грустно фыркнул. – И главное, все без толку. Одно время подумывал стать учителем, но потом понял, что мне гораздо больше нравится возиться с лодками, и плюнул на все.Тут Финн сообразила, что деловая часть разговора уже закончилась. Однако ей не хотелось так быстро отпускать этого блондина.– А кто такой Тревис Макги? – полюбопытствовала она.– Боже милостивый! И это спрашивает американка! Это то же самое, что признаться, будто никогда не слышали о Джоне Уэйне. Вы правда не знаете? – недоверчиво спросил он.– Понятия не имею.– А видели когда-нибудь фильм «Мыс страха»?– Конечно. Роберт Де Ниро и Ник Нолти.– Я бы сказал, Грегори Пек и Роберт Митчем, – нахмурился Билли, – но это уже другая история. А суть в том, что фильм поставлен по роману Джона Макдональда. А еще он написал двадцать один роман о Тревисе Макги, и у каждого романа в названии есть какой-нибудь цвет: «Оранжевый саван», «Расставание в голубом», «Шустрая рыжая лисица».– И у этого Макги была яхта «Дутый флеш»?– Да. Плавучий дом. Адрес: Флорида, Форт Лодер-дейл, Байя-Дель-Мар, причал «Эф-восемнадцать».– И у вас тоже плавучий дом?– Нет. У меня «Хаут-Бей» сороковая с парусом Маркони. Треугольный парус.
Старая южноафриканская модель.Финн почти ничего не поняла, но слушать его все равно было интересно.– Так этот Тревис Макги – вымышленный персонаж? – продолжала расспрашивать она.– Да.– Похоже, вы с ним хорошо знакомы.– Сначала он играл в футбол, а потом повредил колено и нашел себе новое занятие: возвращал владельцам похищенные ценности и заодно спасал красавиц из рук злодеев. Этакий Робин Гуд и детектив Майк Хаммер в одном лице. Можно сказать, прототип всех неотразимых проходимцев в американской литературе. Мечта журнала «Плейбой». Человек, на которого всякий истинный американец в глубине души мечтает быть похожим.– И которого терпеть не может всякая истинная американка, – подхватила Финн.– Может, и так, – вздохнул Пилгрим. – Но он – герой своего времени и когда-то был, что называется, культовым персонажем. Представьте себе Дэниела Буна, Бун Дэниел – легендарный американский первопроходец XVIII века, один из первых героев Дикого Запада.
Дэви Крокетта, Крокетт Дэви – американский народный герой, путешественник, офицер и политик.
Джона Уэйна, Гекльберри Финна и Тома Сойера в одном флаконе. Последний американский авантюрист и первый антигерой.Пилгрим вдруг запнулся и опять покраснел.– Я, кажется, прочитал вам целую лекцию, – виновато сказал он.– Может, вам все-таки стоило пойти в учителя?– Боже, какое ужасное предложение! Дети с вечно сопливыми носами и игровыми приставками в ранцах. Я бы свихнулся через неделю! – Он встал со стула. – Боюсь, что отнял у вас слишком много времени, мисс Райан. Извините.– Нет, мистер Пилгрим, я с удовольствием с вами поболтала. Честно говоря, это было самое приятное занятие за день.Она тоже встала, вручила ему упакованную картину и протянула руку. Его пожатие было теплым и сильным, но в то же время бережным. Финн почувствовала даже мозоли на его ладони. Этими руками он зарабатывает себе на жизнь. Ей это нравилось. И Билли Пилгрим ей нравился. Интересно, он очень испугается, если пригласить его куда-нибудь выпить кофе? Опыта в таких вещах у Финн было маловато.– Спасибо за помощь, мисс Райан. Вы были очень добры.Он переступил с ноги на ногу, как застенчивый подросток.– Не за что. И зовите меня просто Финн. Когда меня называют мисс Райан, я чувствую себя воспитательницей в детском саду.– Вы могли бы рассказывать малышам сказки о минхере Яне Стене.– И вытирать их сопливые носы.– Фу! – ужаснулся Билли Пилгрим и засмеялся.– Так вы сейчас на «Дутый флеш»? – не без тайной надежды поинтересовалась Финн.– Нет пока. У меня есть квартира в городе. Завтра надо кое с кем встретиться в Сити. Поверенные и все такое. Хочу продать небольшую недвижимость в Корнуолле.Сначала картина, теперь недвижимость. Похоже, он собирается куда-то уехать.– Коттедж?– Да, типа того, – кивнул Билли.– Собираетесь устроить себе каникулы?– Угу, хочу поплавать по морям.– Подальше от дождей?– Надеюсь.– А уже решили, куда поплывете?– Об этом я еще особенно не задумывался.– А что бы сделал в такой ситуации Тревис Макги?– Смешал бы себе мартини с джином и посоветовался бы с Мейером.– С Мейером?– Это его друг, философ по призванию. Жил через пару причалов от Макги. Его лодка называлась «Джон Мейнард Кейнс». Кейнс Джон Мейнард – известный английский экономист.
– Наверное, он был экономистом?– Что-то вроде того. В тексте это не уточняется.– Делец с Уолл-стрит?– Да, но на пенсии.Вот теперь они действительно совершенно исчерпали тему.– Ну что ж… – сказал Билли.– Ну что ж, – откликнулась Финн. – Было очень приятно познакомиться с вами. Может, еще когда-нибудь встретимся.Последний шанс. Если уж он не среагирует на этот намек, значит, всему конец.– Надеюсь, что так.Немного застенчивая улыбка, вежливый кивок – и все. Ушел. Финн плюхнулась на стул. Английский Тревис Макги скрылся в лондонском тумане. В довершение несчастий через десять минут на пороге ее кабинета возник Ронни. Выглядел он примерно так же, как одноклассник Финн, «ботаник» Артур Биндокер во время очередного приступа астмы. Лицо над узлом дорогого галстука налилось малиновым цветом, глаза вылезали из орбит, а на висках надулись вены.– Здесь был его светлость, а мне никто не потрудился сообщить! – полузадушенным голосом возвестил он.– Кто? – вытаращилась на него Финн.– Его светлость герцог, разумеется!Финн никак не могла понять, чего он от нее хочет.– Здесь не было никакого герцога.– Дорис присылала к вам человека по имени Уильям Пилгрим, так?– Билли. Любитель лодок.Ронни передернуло.– Этот Билли, как вы его называете, – лорд Уильям Уилмот Пилгрим, барон Нитский, граф Пенденнис, герцог Керноуский.– Он сказал, что его зовут Билли. А всего остального даже не упомянул.– Зачем он приходил?– Приносил картину на оценку.– И что вы ему сказали?– Он считал, что это Ян Стен. На самом деле это была просто недурная подделка.– У вас не та квалификация, чтобы отличить подлинного Яна Стена от подделки, мисс Райан. Для таких заключений мы держим целый штат экспертов.– Холст был прикреплен к подрамнику проволочными скобами, Рон.– Это еще ничего не значит! Подрамник могли поменять во время реставрации!– Но его не меняли, – спокойно возразила Финн, в душе проклиная себя за болтливость. – И холст был оригинальным. Вы же сами понимаете, что настоящему холсту Стена исполнилось бы уже триста лет и он давно сгнил бы, если его не продублировать. Нет никаких сомнений – это подделка. И подпись неправильная. Возможно, это не слишком удачный Том Китинг, но и только.– И вы все это сообщили ему?– Конечно. С какой стати мне врать?– Это вообще не ваше дело – разговаривать с ним. Надо было немедленно сообщить мне. Его светлость потенциально очень ценный клиент, и его не должна принимать всякая мелкая сошка.– Мелкая сошка? – прищурилась Финн.– Его светлость заслуживает самого почтительного отношения, которого вы, боюсь, просто не в состоянии ему обеспечить, – ледяным тоном отрезал Ронни.Финн с трудом подавила желание треснуть этого напыщенного идиота чем-нибудь тяжелым. Вместо этого она вышла из-за стола и торопливо натянула плащ.– Я иду домой, – заявила она, вынимая зонтик, – в свою мелкую квартирку в Крауч-Энде.– Ничего подобного вы не сделаете! – захлебнулся возмущением Ронни.Сделав шаг в сторону, он преградил ей дорогу и демонстративно посмотрел на свои золотые, тонкие, как монета, «Патек Филипп»:– Еще нет пяти часов.– Я иду домой, – повторила Финн, – а если вы немедленно не отойдете, я поступлю так, как меня учил инструктор по самообороне.Ронни побагровел еще больше, но поспешно отошел.– Я вас уволю! – прошипел он ей вслед.– Увольняй на здоровье, – буркнула Финн себе под нос, быстро спускаясь по лестнице.Она была сыта по горло Рональдом Де Паней-Коттреллом, Мейсоном, Годвином и всей этой чертовой Англией.Ронни не обманул, и, когда Финн добралась домой, на автоответчике ее ждало сообщение о том, что она уволена из аукционного дома «Мейсон – Годвин». Чек ей вышлют по почте, а Министерство внутренних дел будет извещено о том, что отныне она безработная и посему не имеет права на рабочую визу. В голосе Дорис звучало ледяное удовлетворение. Кроме того, в почтовом ящике оказалось письмо от какого-то лондонского адвоката. Прекрасный конец прекрасного дня. Чтобы утешиться, Финн спустилась вниз в ресторан «Пальчики оближешь» и там заказала себе чизбургер, капустный салат, порцию картошки-фри с чили и к ней мисочку мексиканского соуса. К черту диету и к черту Англию! 3 «Сэр Джеймс Р. Талкинхорн, королевский адвокат, кавалер ордена Британской Империи, адвокат и поверенный 47 Грейт-Рассел-стрит, № 12, Лондон, Западно-Центральный почтовый округ 1 Телефон: 020 7347 1000
Уважаемая мисс Райан!Настоящим прошу Вас посетить мою контору, находящуюся по указанному выше адресу, завтра в четырнадцать часов. Заверяю Вас, что присутствие на назначенной на это время встрече послужит Вашим собственным интересам. В случае если Вы решите присутствовать, прошу Вас захватить с собой какой-либо документ, удостоверяющий личность, – предпочтительно паспорт. Искренне Ваш Джеймс Талкинхорн, эск.».
Рядом с именем стоял неразборчивый росчерк и вчерашняя дата. По-видимому, письмо было доставлено посыльным, так как марки и почтовые штампы на конверте отсутствовали. Подпись выглядела так, будто ее ставили гусиным пером: вокруг на дорогой кремовой бумаге остались маленькие чернильные брызги. Все это – имя адвоката, письмо и сама контора – явилось в ее жизнь как будто прямо из романа Диккенса. Сейчас Финн сидела в трех домах от конторы, за столиком кофейни «Старбакс». Она уже обнаружила, что офис Талкинхорна располагается на втором этаже, над магазином старой книги, полутемным с маленькой пыльной витриной, тоже вполне диккенсовским. Табличка на стене дома сообщала, что во времена королевы Виктории в нем проживал известный иллюстратор детских книжек Рэндолф Кальдекот.Финн засунула письмо обратно в конверт, конверт положила в сумку рядом с паспортом и уже не в первый раз задумалась о том, что могло понадобиться от нее королевскому адвокату Талкинхорну. Никогда раньше она не слышала этого имени и представления не имела о том, каким образом встреча с ним может послужить ее интересам. С другой стороны, после внезапного увольнения из «Мейсона – Годвина» дел у нее было не слишком много, а в ближайших планах значилась только покупка билета на родину.Дождь, похоже, решил дать Лондону маленькую передышку. Было тепло и солнечно, а потому Финн сидела за уличным столиком. Она потягивала свой «американо», грызла печенье и глазела по сторонам. Чуть дальше по улице, в большом открытом дворе Британского музея, толпились туристы. Сам музей походил на греческий храм, каким-то непонятным образом перенесенный в самый центр Лондона.С наружной стороны чугунной ограды останавливались черные и блестящие, как жуки, туристические автобусы с темными стеклами, и из них, будто бледные личинки, вылезали немецкие туристы. Возбужденно переговариваясь, они пересекали залитый солнцем двор и исчезали в густой тени за рядом гигантских колонн. На сегодня у них была намечена «культурная программа»: знакомство с прославленным Розеттским камнем, мумифицированными останками знаменитого «Болотного Пита» и с коллекцией античных статуй, вывезенных из Греции лордом Элджином. И кстати, ведь именно в этих декорациях снималась «Мумия» и ее продолжение!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
– «Дутый флеш»? – удивилась Финн. – Странное название для судна.– Вообще-то я не сам его придумал. Так называлась лодка Тревиса Макги у Джона Макдональда. Я писал диссертацию по его романам о Макги.– Докторскую диссертацию? – уточнила Финн.– Да. – Пилгрим очень мило покраснел. – Я вообще-то немного разбрасывался. Степень бакалавра получал за французскую литературу, в аспирантуре занимался испанской, а докторскую защитил по современной. – Он грустно фыркнул. – И главное, все без толку. Одно время подумывал стать учителем, но потом понял, что мне гораздо больше нравится возиться с лодками, и плюнул на все.Тут Финн сообразила, что деловая часть разговора уже закончилась. Однако ей не хотелось так быстро отпускать этого блондина.– А кто такой Тревис Макги? – полюбопытствовала она.– Боже милостивый! И это спрашивает американка! Это то же самое, что признаться, будто никогда не слышали о Джоне Уэйне. Вы правда не знаете? – недоверчиво спросил он.– Понятия не имею.– А видели когда-нибудь фильм «Мыс страха»?– Конечно. Роберт Де Ниро и Ник Нолти.– Я бы сказал, Грегори Пек и Роберт Митчем, – нахмурился Билли, – но это уже другая история. А суть в том, что фильм поставлен по роману Джона Макдональда. А еще он написал двадцать один роман о Тревисе Макги, и у каждого романа в названии есть какой-нибудь цвет: «Оранжевый саван», «Расставание в голубом», «Шустрая рыжая лисица».– И у этого Макги была яхта «Дутый флеш»?– Да. Плавучий дом. Адрес: Флорида, Форт Лодер-дейл, Байя-Дель-Мар, причал «Эф-восемнадцать».– И у вас тоже плавучий дом?– Нет. У меня «Хаут-Бей» сороковая с парусом Маркони. Треугольный парус.
Старая южноафриканская модель.Финн почти ничего не поняла, но слушать его все равно было интересно.– Так этот Тревис Макги – вымышленный персонаж? – продолжала расспрашивать она.– Да.– Похоже, вы с ним хорошо знакомы.– Сначала он играл в футбол, а потом повредил колено и нашел себе новое занятие: возвращал владельцам похищенные ценности и заодно спасал красавиц из рук злодеев. Этакий Робин Гуд и детектив Майк Хаммер в одном лице. Можно сказать, прототип всех неотразимых проходимцев в американской литературе. Мечта журнала «Плейбой». Человек, на которого всякий истинный американец в глубине души мечтает быть похожим.– И которого терпеть не может всякая истинная американка, – подхватила Финн.– Может, и так, – вздохнул Пилгрим. – Но он – герой своего времени и когда-то был, что называется, культовым персонажем. Представьте себе Дэниела Буна, Бун Дэниел – легендарный американский первопроходец XVIII века, один из первых героев Дикого Запада.
Дэви Крокетта, Крокетт Дэви – американский народный герой, путешественник, офицер и политик.
Джона Уэйна, Гекльберри Финна и Тома Сойера в одном флаконе. Последний американский авантюрист и первый антигерой.Пилгрим вдруг запнулся и опять покраснел.– Я, кажется, прочитал вам целую лекцию, – виновато сказал он.– Может, вам все-таки стоило пойти в учителя?– Боже, какое ужасное предложение! Дети с вечно сопливыми носами и игровыми приставками в ранцах. Я бы свихнулся через неделю! – Он встал со стула. – Боюсь, что отнял у вас слишком много времени, мисс Райан. Извините.– Нет, мистер Пилгрим, я с удовольствием с вами поболтала. Честно говоря, это было самое приятное занятие за день.Она тоже встала, вручила ему упакованную картину и протянула руку. Его пожатие было теплым и сильным, но в то же время бережным. Финн почувствовала даже мозоли на его ладони. Этими руками он зарабатывает себе на жизнь. Ей это нравилось. И Билли Пилгрим ей нравился. Интересно, он очень испугается, если пригласить его куда-нибудь выпить кофе? Опыта в таких вещах у Финн было маловато.– Спасибо за помощь, мисс Райан. Вы были очень добры.Он переступил с ноги на ногу, как застенчивый подросток.– Не за что. И зовите меня просто Финн. Когда меня называют мисс Райан, я чувствую себя воспитательницей в детском саду.– Вы могли бы рассказывать малышам сказки о минхере Яне Стене.– И вытирать их сопливые носы.– Фу! – ужаснулся Билли Пилгрим и засмеялся.– Так вы сейчас на «Дутый флеш»? – не без тайной надежды поинтересовалась Финн.– Нет пока. У меня есть квартира в городе. Завтра надо кое с кем встретиться в Сити. Поверенные и все такое. Хочу продать небольшую недвижимость в Корнуолле.Сначала картина, теперь недвижимость. Похоже, он собирается куда-то уехать.– Коттедж?– Да, типа того, – кивнул Билли.– Собираетесь устроить себе каникулы?– Угу, хочу поплавать по морям.– Подальше от дождей?– Надеюсь.– А уже решили, куда поплывете?– Об этом я еще особенно не задумывался.– А что бы сделал в такой ситуации Тревис Макги?– Смешал бы себе мартини с джином и посоветовался бы с Мейером.– С Мейером?– Это его друг, философ по призванию. Жил через пару причалов от Макги. Его лодка называлась «Джон Мейнард Кейнс». Кейнс Джон Мейнард – известный английский экономист.
– Наверное, он был экономистом?– Что-то вроде того. В тексте это не уточняется.– Делец с Уолл-стрит?– Да, но на пенсии.Вот теперь они действительно совершенно исчерпали тему.– Ну что ж… – сказал Билли.– Ну что ж, – откликнулась Финн. – Было очень приятно познакомиться с вами. Может, еще когда-нибудь встретимся.Последний шанс. Если уж он не среагирует на этот намек, значит, всему конец.– Надеюсь, что так.Немного застенчивая улыбка, вежливый кивок – и все. Ушел. Финн плюхнулась на стул. Английский Тревис Макги скрылся в лондонском тумане. В довершение несчастий через десять минут на пороге ее кабинета возник Ронни. Выглядел он примерно так же, как одноклассник Финн, «ботаник» Артур Биндокер во время очередного приступа астмы. Лицо над узлом дорогого галстука налилось малиновым цветом, глаза вылезали из орбит, а на висках надулись вены.– Здесь был его светлость, а мне никто не потрудился сообщить! – полузадушенным голосом возвестил он.– Кто? – вытаращилась на него Финн.– Его светлость герцог, разумеется!Финн никак не могла понять, чего он от нее хочет.– Здесь не было никакого герцога.– Дорис присылала к вам человека по имени Уильям Пилгрим, так?– Билли. Любитель лодок.Ронни передернуло.– Этот Билли, как вы его называете, – лорд Уильям Уилмот Пилгрим, барон Нитский, граф Пенденнис, герцог Керноуский.– Он сказал, что его зовут Билли. А всего остального даже не упомянул.– Зачем он приходил?– Приносил картину на оценку.– И что вы ему сказали?– Он считал, что это Ян Стен. На самом деле это была просто недурная подделка.– У вас не та квалификация, чтобы отличить подлинного Яна Стена от подделки, мисс Райан. Для таких заключений мы держим целый штат экспертов.– Холст был прикреплен к подрамнику проволочными скобами, Рон.– Это еще ничего не значит! Подрамник могли поменять во время реставрации!– Но его не меняли, – спокойно возразила Финн, в душе проклиная себя за болтливость. – И холст был оригинальным. Вы же сами понимаете, что настоящему холсту Стена исполнилось бы уже триста лет и он давно сгнил бы, если его не продублировать. Нет никаких сомнений – это подделка. И подпись неправильная. Возможно, это не слишком удачный Том Китинг, но и только.– И вы все это сообщили ему?– Конечно. С какой стати мне врать?– Это вообще не ваше дело – разговаривать с ним. Надо было немедленно сообщить мне. Его светлость потенциально очень ценный клиент, и его не должна принимать всякая мелкая сошка.– Мелкая сошка? – прищурилась Финн.– Его светлость заслуживает самого почтительного отношения, которого вы, боюсь, просто не в состоянии ему обеспечить, – ледяным тоном отрезал Ронни.Финн с трудом подавила желание треснуть этого напыщенного идиота чем-нибудь тяжелым. Вместо этого она вышла из-за стола и торопливо натянула плащ.– Я иду домой, – заявила она, вынимая зонтик, – в свою мелкую квартирку в Крауч-Энде.– Ничего подобного вы не сделаете! – захлебнулся возмущением Ронни.Сделав шаг в сторону, он преградил ей дорогу и демонстративно посмотрел на свои золотые, тонкие, как монета, «Патек Филипп»:– Еще нет пяти часов.– Я иду домой, – повторила Финн, – а если вы немедленно не отойдете, я поступлю так, как меня учил инструктор по самообороне.Ронни побагровел еще больше, но поспешно отошел.– Я вас уволю! – прошипел он ей вслед.– Увольняй на здоровье, – буркнула Финн себе под нос, быстро спускаясь по лестнице.Она была сыта по горло Рональдом Де Паней-Коттреллом, Мейсоном, Годвином и всей этой чертовой Англией.Ронни не обманул, и, когда Финн добралась домой, на автоответчике ее ждало сообщение о том, что она уволена из аукционного дома «Мейсон – Годвин». Чек ей вышлют по почте, а Министерство внутренних дел будет извещено о том, что отныне она безработная и посему не имеет права на рабочую визу. В голосе Дорис звучало ледяное удовлетворение. Кроме того, в почтовом ящике оказалось письмо от какого-то лондонского адвоката. Прекрасный конец прекрасного дня. Чтобы утешиться, Финн спустилась вниз в ресторан «Пальчики оближешь» и там заказала себе чизбургер, капустный салат, порцию картошки-фри с чили и к ней мисочку мексиканского соуса. К черту диету и к черту Англию! 3 «Сэр Джеймс Р. Талкинхорн, королевский адвокат, кавалер ордена Британской Империи, адвокат и поверенный 47 Грейт-Рассел-стрит, № 12, Лондон, Западно-Центральный почтовый округ 1 Телефон: 020 7347 1000
Уважаемая мисс Райан!Настоящим прошу Вас посетить мою контору, находящуюся по указанному выше адресу, завтра в четырнадцать часов. Заверяю Вас, что присутствие на назначенной на это время встрече послужит Вашим собственным интересам. В случае если Вы решите присутствовать, прошу Вас захватить с собой какой-либо документ, удостоверяющий личность, – предпочтительно паспорт. Искренне Ваш Джеймс Талкинхорн, эск.».
Рядом с именем стоял неразборчивый росчерк и вчерашняя дата. По-видимому, письмо было доставлено посыльным, так как марки и почтовые штампы на конверте отсутствовали. Подпись выглядела так, будто ее ставили гусиным пером: вокруг на дорогой кремовой бумаге остались маленькие чернильные брызги. Все это – имя адвоката, письмо и сама контора – явилось в ее жизнь как будто прямо из романа Диккенса. Сейчас Финн сидела в трех домах от конторы, за столиком кофейни «Старбакс». Она уже обнаружила, что офис Талкинхорна располагается на втором этаже, над магазином старой книги, полутемным с маленькой пыльной витриной, тоже вполне диккенсовским. Табличка на стене дома сообщала, что во времена королевы Виктории в нем проживал известный иллюстратор детских книжек Рэндолф Кальдекот.Финн засунула письмо обратно в конверт, конверт положила в сумку рядом с паспортом и уже не в первый раз задумалась о том, что могло понадобиться от нее королевскому адвокату Талкинхорну. Никогда раньше она не слышала этого имени и представления не имела о том, каким образом встреча с ним может послужить ее интересам. С другой стороны, после внезапного увольнения из «Мейсона – Годвина» дел у нее было не слишком много, а в ближайших планах значилась только покупка билета на родину.Дождь, похоже, решил дать Лондону маленькую передышку. Было тепло и солнечно, а потому Финн сидела за уличным столиком. Она потягивала свой «американо», грызла печенье и глазела по сторонам. Чуть дальше по улице, в большом открытом дворе Британского музея, толпились туристы. Сам музей походил на греческий храм, каким-то непонятным образом перенесенный в самый центр Лондона.С наружной стороны чугунной ограды останавливались черные и блестящие, как жуки, туристические автобусы с темными стеклами, и из них, будто бледные личинки, вылезали немецкие туристы. Возбужденно переговариваясь, они пересекали залитый солнцем двор и исчезали в густой тени за рядом гигантских колонн. На сегодня у них была намечена «культурная программа»: знакомство с прославленным Розеттским камнем, мумифицированными останками знаменитого «Болотного Пита» и с коллекцией античных статуй, вывезенных из Греции лордом Элджином. И кстати, ведь именно в этих декорациях снималась «Мумия» и ее продолжение!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29