он «долбал» её до двадцати лет и забросил (как я теперь знаю) не потому, что вырос, а потому что получил возможность управлять настоящими, а не воображаемыми космическими кораблями. Во-вторых же, «Звёздная дорога» была разработана компанией тётушки Бренды, что на Земле Хиросимы, а стало быть, никому в голову не придёт «одолжить» у Кевина этот изрядно потрёпанный диск, если по первой же просьбе можно получить у Бренды новенькую копию.
Во всех отношениях надёжный способ передачи сверхсекретной информации, что называется, из рук в руки. Я даже представил, как должен звучать соответствующий пункт завещания: «Моей дорогой сестре Дейдре я также завещаю все мои диски с играми. Надеюсь, она не откажется совершить со мной прощальную прогулку по звёздной дороге». Насколько я знаю Дейдру, она, вся в слезах, тотчас бросилась бы исполнять последнюю волю брата.
Я снова включил компьютер и, в ответ на требование ввести пароль, отстучал:
«КЕВИН ДУРАК»
– Правильно мыслишь, братишка, – смешливым голосом Бриана ответил компьютер и начал загружаться. К счастью для меня, Бриан действительно оказался прямолинейным.
Когда компьютер сообщил, что готов к работе, я вставил диск и запустил игру. После красочной заставки и титров, сопровождаемых довольно приятной музыкой, появился запрос:
«Привет, скиталец. Как тебя зовут?»
Я набрал:
«ДЕЙДРА»
Следующий запрос:
«Кто твой напарник?»
Мой ответ:
«КЕВИН»
Нет! Дейдра никогда его так не называла. Я стёр последнюю букву имени и лишь затем нажал клавишу продолжения.
«Здравствуй, сестричка! Я рад, что ты играешь со мной. Да, кстати. Где я настоящий?»
К этому времени я уже понял, что нахожусь на верном пути. Прежде чем ответить, я помедлил. Меня так и подмывало отстучать «умер», но отчасти из суеверия, отчасти из сентиментальности, я решил прибегнуть к такому ответу лишь в самом в крайнем случае. Кевин, безусловно, понимал, что Дейдра может ответить по-разному, и должен был предусмотреть все варианты. Вот, например:
«ТЫ В МОЁМ СЕРДЦЕ»
Характерно для Дейдры. Если бы Кевин умер или исчез, она, возможно, так бы и сказала.
И в самом деле, реакция компьютера была вполне однозначной:
«Очень рад, милая. Я тоже люблю тебя. И всё-таки: я жив или нет? Или ты не знаешь?»
Опять же, из сентиментальности и суеверия я выбрал последнее.
Следующий вопрос:
«Как долго от меня нет вестей?»
Я рассудил, что пяти лет достаточно, и так и ответил.
«Теперь внимание! Ты одна в комнате?»
Мой ответ был утвердительным.
Затем:
«Комната защищена?»
Я снова ответил «да».
«Компьютер подключён к сети?»
На сей раз «нет».
«Подожди немного. Идёт расшифровка моего сообщения...»
Ждать пришлось недолго, и через полминуты на экране появился текст:
«Милая Дейдра!
Скоро ты поймёшь, почему я избрал такой необычный способ передачи этого сообщения. Из четырёх человек, которым я больше всего доверяю, я остановил выбор на тебе, потому что, как мне кажется, ты понимаешь меня лучше других. А это очень важно – ведь речь идёт, ни много, ни мало, о судьбах и о жизнях сотен миллиардов, почти целого триллиона, людей. Я вовсе не преувеличиваю. Я сделал открытие, равного которому, пожалуй, не было со времён первого пробуждения Дара. Я обнаружил высокоразвитую космическую цивилизацию простых смертных, подчинивших себе силу Формирующих...»
Дочитав послание до конца, я удовлетворённо хмыкнул, достал из кармана блокнот и записал кое-какие важные сведения. Координаты мира из предосторожности записывать не стал. Они были сформулированы в виде заклятия, весьма изящного и легко запоминающегося; на всякий случай я даже составил две полуактивные копии. Благодарение небесам, Кевин решил доверить свою тайну Дейдре, а не Бренде – в их функциях, переменных и операторах я бы ни черта не понял, и всё равно пришлось бы обращаться к Диане. А так мне не было нужды втягивать её в это дело. Теперь я и сам знал, как найти мир, в котором обыкновенные люди, простые смертные, дерзнули овладеть Формирующими...
Правда, я до сих пор не имел ясного представления о том, что с ними делать, с этими людьми. С сотнями миллиардов людей – почти с триллионом.

15. КЕВИН

Как и в своё первое утро на Астурии, я проснулся от яркого солнечного света. На сей раз лучи били не искоса, а почти прямо, слепя мне глаза. Это было не очень приятно. Я обиженно заворчал, перевернулся на другой бок и уткнулся лицом в спину Анхелы. Теперь мне стало приятно. Я протянул вперёд руку и принялся ласкать её тело.
– Кевин... – сонно пробормотала Анхела. – Опять? Сколько можно?.. Давай уже спать... – Тут она перевернулась на спину, распахнула глаза и тотчас зажмурилась. – Ах! Совсем забыла...
Достав из-под подушки дистанционный пульт, Анхела нажала кнопку, и шторы на окнах задвинулись. В спальне воцарился приятный полумрак.
– Который час?
– Полвосьмого, – ответил я, взглянув на часы.
– Значит, можно спать, – сказала она и прильнула ко мне. – До одиннадцати.
– А как насчёт любви? – спросил я. – Самую малость?
– Ты всегда такой ненасытный?
– Только с тобой, дорогая.
– Приятно слышать.
Мы поцеловались, затем я положил руку на её упругий живот и начал гладить его. Анхела прикрыла глаза и застонала.
– Ты искуситель!..
– Да, я такой.
– Ты приворожил меня, околдовал.
– Конечно... – Вдруг я замер, вспомнив, что произошло ночью.
Приворожил...
Околдовал...
Заклятие!..
Да, да – то самое заклятие, идею которого подсказал мне профессор Альба. Вообще-то в нашей семье не принято сознательно зачинать детей. Ребёнок – это как дар Божий, и планировать его появление... ну, не то чтобы вмешиваться в компетенцию Всевышнего, а просто неэтично. Я нарушил правило непредумышленно, скорее даже неосознанно, но причины, побудившие меня сделать это, были очевидны. Во-первых, мне не терпелось проверить новую, революционную гипотезу, а во-вторых, и это главное, беременность Дженнифер накладывала на меня определённые обязательства, и я хотел иметь точно такие же обязательства в отношении Анхелы.
Но получилось ли у меня, вот в чём вопрос. Я знал много способов установить это, однако не имел не малейшего желания прибегать к колдовству. То, что я нарушил одно неписаное правило, ещё не значило, что я мог с лёгкостью нарушить другое – писанное чёрным по белому. К тому же меня сковывал страх случайно залезть в душу близкому и дорогому мне человеку...
– Что с тобой, Кевин? – спросила Анхела, удивлённая (и недовольная) тем, что я перестал её ласкать.
– Видишь ли... – неуверенно произнёс я. – Это может показаться тебе смешным, но... У меня такое предчувствие...
– Какое?
Я пододвинулся к краю кровати, взял свои брюки и сделал вид, что достаю из кармана (хотя на самом деле «достал» из ближайшей аптеки) маленький блестящий пакетик.
– Вот, случайно завалялся. Может попробуешь?
Анхела вскинула брови:
– Ты серьёзно?
– Не так чтобы серьёзно – но на всякий случай. Ведь ты не принимала никаких пилюль?
– Нет. Даже в голову не пришло.
– И время подходящее?
– Думаю, да.
– Тогда попробуй.
Анхела с озадаченным видом вскрыла упаковку.
– Раз ты настаиваешь, ладно. Хотя... Всё-таки странный ты человек.
Она достала из пакетика одну полоску белого цвета, положила её в рот, чтобы смочить слюной, потом вынула. В течение следующей минуты мы зачарованно наблюдали за тем, как полоска постепенно краснеет, и на ней, одна за другой, появляются золотые буквы: «ПОЗДРАВЛЯЕМ!»
– Боже мой! – прошептала потрясённая Анхела. – Этого быть не может!
Дрожащими руками она взяла ещё одну полоску и смочила её слюной. Результат не заставил себя ждать – нас снова поздравили.
– А они не испорченные?
– Давай проверим.
Я взял третью полоску и лизнул её языком. Она осталась белой, но на ней появилась надпись мелкими чёрными буквами: « Мальчик, не балуйся! Это для девочек» .
– Вот видишь, – сказал я. – Пол определяет правильно.
Анхела рывком прижалась ко мне и жарко поцеловала меня в губы.
– Кевин, милый!
– Ты рада?
– Ещё спрашиваешь! Я... даже не знаю, что сказать. Если это подтвердится...
– Это подтвердится, – заверил я. – Обязательно подтвердится. И все твои мечты станут реальностью. Будет у тебя любящий и заботливый муж, будут дети, будет у нас дружная и счастливая семья.
– А как же Дженнифер? – спросила Анхела.
В первый момент я растерялся и ответил не сразу.
– Она взрослая девочка и сама о себе позаботится.
– То есть, ты умываешь руки? Бросаешь её?
– Нет, Анхела, я не умываю руки. Я чувствую себя в ответе за её ребёнка и готов отвечать. До встречи с тобой я раз десять просил Дженнифер выйти за меня замуж, но она отказывалась.
– Почему?
– Потому что не любим друг друга как мужчина и женщина. И никогда не любили.
– Тем не менее спали вместе.
– Отрицать бесполезно.
– Ты попросту использовал её, чтобы развлечься. Это так по-мужски!
Я вздохнул и зарылся лицом в её волосы.
– Я не собираюсь оправдываться, но...
– С таких слов обычно и начинаются все оправдания, – перебила меня Анхела. – Лучше не надо. Теперь мы с Дженнифер в одинаковом положении, и если ты думаешь, что я великодушно уступлю ей тебя, то ошибаешься.
– Она и так не претендует на меня. Увы...
– Ага! Значит, «увы»?
Я смутился:
– Ну... Извини, это вырвалось нечаянно. Я сам не знаю...
– Зато я знаю. Ты был бы не против, если бы мы соперничали из-за тебя. Это польстило бы твоему мужскому тщеславию. Вот так!
Я немного помолчал, собираясь с мыслями.
– Анхела, почему мы постоянно пререкаемся? Почему каждый наш разговор превращается в стычку?
– Не знаю, – ответила она и вдруг тихо рассмеялась. – Но мне это нравится. Мне доставляет удовольствие ссориться с тобой, потом мириться, снова ссориться. Мы будто ходим по лезвию ножа, это меня возбуждает.
– Меня тоже. И сейчас я возбуждён.
– Я тоже...


* * *

Когда Анхела наконец заснула, я, с трудом преодолев соблазн ещё часик понежиться рядом с ней, встал с постели и не спеша оделся. Потом подобрал пакетик с индикаторами ранней беременности и спрятал его в карман – не ровен час, Анхела прочтёт надпись на упаковке и заинтересуется, каким это образом у меня «завалялся» товар здешнего производства.
Я вырвал из блокнота чистый листок, взял ручку и задумался, прикидывая в уме, сколько времени мне понадобится, чтобы уладить одно дельце. До одиннадцати я точно не управлюсь, да и особенно торопиться смысла не было – Анхела ни под каким предлогом не отменит сегодняшнее заседание правительства накануне открытия парламентской сессии. Единственное, что я пропущу, это поздний завтрак в её обществе, несколько торопливых поцелуев и дежурный обмен любезностями. Конечно, жаль, но стерпеть можно.
Я быстро состряпал короткую записку:
«Солнышко! В моей семье мужчины обычно отмечают такое событие грандиозной попойкой. Я не хочу нарушать традицию, но и не собираюсь устраивать оргию, а просто уйду тайком в город, отыщу какой-нибудь бар и напьюсь там от радости. За меня не беспокойся. Целую. Кевин».
Я положил записку на туалетный столик и тихонько вышел из спальни. В соседней комнате никого не было. Я призвал Образ, но, прежде чем совершить прыжок, произвёл рекогносцировку. И правильно сделал – в моём кабинете была Дженнифер, она рылась в фотографиях.
Я уже собирался переместиться в свою спальню, но тут меня заинтересовали действия Дженнифер. Она выбрала фото Юноны, сделала копию, затем тщательно замела следы своей шпионской деятельности и покинула кабинет. Я проследил за ней до самого выхода из наших апартаментов и наконец понял, что у неё на уме. Можно было не опасаться её возвращения.
Оказавшись в кабинете, я прихватил кое-какие вещицы и сосредоточился, вызывая на связь Дейдру. Она ответила почти мгновенно.
«Кеви?»
«Привет, сестричка».
«Ты где?»
«Там, куда рвётся попасть Бренда».
«Но я не чувствую между нами никаких железок».
«Их нет».
«Вот это да! В кои-то веки ты нарушил конспирацию. Ведь я могу запросто вычислить тебя».
«Не утруждайся. Всё равно я дам тебе координаты».
«Даже так?»
«Да. Хватит играть в прятки. А пока помоги мне вернуться».
«Хорошо. Сейчас пройду в „нишу“... Не прерывай связь, это рядом».
«С тобой кто-то есть?»
«Только Мел. Он валяется в постели».
«А? – удивился я. – Ты не в Авалоне?»
«В Авалоне».
«Ага! – я почувствовал чисто профессиональное злорадство. – Наконец-то часики Бренды дали сбой».
«Если они показывают двадцать минут пятого пополудни, – охладила мой пыл Дейдра, – то всё в порядке. Просто мы с Мелом решили чуток поразвлечься».
«Мм... э-э... Извини, что помешал вам».
Дейдра мысленно рассмеялась:
«Кеви, малыш! Я чувствую, как ты краснеешь... Между прочим, родинка у меня не справа, а слева. И перестань бомбардировать меня этими картинками. У тебя богатое воображение, но ничего подобного не было. Когда ты вмешался, я только собиралась включить музыку».
«Вы занимаетесь этим под музыку?» – полюбопытствовал я.
В моём мозгу пронеслась череда новых образов, но на этот раз я держал свои фантазии при себе.
«Нет, – ответила Дейдра. – Я раздеваюсь под музыку. Мел обожает смотреть, как я это делаю».
«Прекрасно его понимаю. Я и сам был бы не против».
«Если хорошенько попросишь, могу устроить тебе представление... Ладно, Кеви, я готова. Хватайся за меня».
Между Экватором, где я находился, и Срединными мирами, где был мой Дом, лежала целая бесконечность. Чтобы пересечь её своим ходом, мне, рядовому адепту Источника, нужно потратить немало сил и несколько часов времени. К счастью, существует более лёгкий способ преодоления барьера – УХВАТИТЬСЯ за адепта, находящегося по другую сторону, и ПРЫГНУТЬ. Это требует определённой сноровки, но, в конечном итоге, оказывается гораздо проще, чем путешествие через бесконечность. Из девятнадцати ныне сущих адептов только трое человек могут без посторонней помощи мгновенно перемещаться из Срединных миров в Экваториальные и обратно – моя сестра Дейдра, моя тётя Бронвен, а также та, чьё имя я избегал произносить даже мысленно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58