Эта, в общем-то, нетипичная для Афганистана история началась полгода наз
ад, сразу же после окончания Карамугульской операции.
Поскольку у тихого и нелюдимого Шовката практически не было ни друзей, н
и врагов, то поначалу ребята и не заметили, как переводчик и механик-водит
ель третьего мотострелкового мало-помалу полностью замкнулся в себе. А
когда уж обратили внимание, то попросту не придали этому факту должного
значения: «Ну, с кем не бывает! Депрессуха!»
Первым забил тревогу Гора. В начале весны он в очередной раз «залетел» по
поводу своей недолеченной малярии в полковую санчасть. Рота в те дни отс
утствовала Ц ушли в горы. На второй день больного пришел проведать оста
вшийся дневальным Шовкат.
Передав удивленному столь необычным вниманием и заботой сослуживцу не
сколько пачек сигарет, он уселся на кровать и в течение трех часов что-то
тихо и обстоятельно рассказывал. В свое время легко контуженный Гора нич
его не разобрал в невнятном и приглушенном монологе. Тем более, что Шерна
заров, вообще плохо говоривший по-русски, в тот день постоянно переходил
на родной ему таджикский.
Визит повторился и на следующие сутки. Сценарий тот же Ц сигареты, опуще
нные глаза, неразборчивая, затяжная речь. Сколько Гора ни напрягался, ско
лько ни прислушивался, но уловил он единственное Ц парень на что-то или к
ого-то жалуется, его преследуют, его хотят убить. И еще Гора понял Ц «поех
ал» мужик…
Когда Шерназаров уходил, Гора передал с ним записку к дежурному по роте. Н
о, как и следовало ожидать, Шовкат ничего никому не передавал и о записке с
овершенно не помнил.
Переговорив с нарядом, Гора направился к Деду. Гвардии старшему прапорщи
ку понадобилось всего несколько минут разговора с Шерназаровым, чтобы с
нять его с наряда по роте и той же ночью уложить в медсанчасть. Спустя неде
лю Шовката переправили в кабульский армейский госпиталь.
Происшедшее с переводчиком осталось для солдат и офицеров четвертой мо
тострелковой полной загадкой. Конечно, параллели между его сумасшестви
ем и карамугульскими событиями провели довольно быстро. Они сами напраш
ивались, но никто ни в роте, ни во взводе не мог ожидать от этого смуглого м
олчуна столь тонкой душевной организации, и случившееся с Шовкатом букв
ально поразило всю роту. Ни о какой симуляции здесь не может быть и речи. В
едь до дембеля Шовкату оставалось всего полгода.
В кабульской «психушке» Шерназаров пробыл долго, почти пять месяцев, и в
ернулся назад с документами на демобилизацию под конвоем Ц совершенно
невменяемым, полностью деградировавшим существом со страшным и не оста
вляющим надежд диагнозом: злокачественная шизофрения…
С первого дня, а вернее Ц ночи, Шовкат отправлял естественные надобност
и исключительно под себя. Не помогли ни уговоры, ни побои, ни профилактиче
ские многоразовые подъемы. Его выдворили на улицу, в курилку, и Шовкат спа
л там последние две недели до дембеля, благо в конце августа стояли душны
е, жаркие ночи.
К утру невыносимо воняющий матрац относили обмывать к реке. Туда же под п
рисмотром дневальных отводили и самого больного. На протяжении всего дн
я, вымытый в ледяной воде, Шовкат в одном белье уныло сидел в курилке, уста
вившись безразличным взором на свои босые ноги или рисуя шариковой ручк
ой на тыльной стороне кисти какие-то мрачные и загадочные, непонятные ри
сунки.
Отношение к Шерназарову в роте было разное: с одной стороны, его как бы и ж
алели, а с другой Ц он уже «достал» всех без исключения, и, когда несчастн
ого наконец-то отправили, подразделение радостно и облегченно вздохнул
о.
Домой комиссованного сопровождали два сверхсрочника медслужбы и прапо
рщик. Командировка у них получилась, судя по всему, веселая: Шовкат успел «
обновить» свою парадку еще при посадке в вертолет…

Глава 28

К Новому году командующего Кундузской дивизией перевели с повышением в
другое место. В штабах, а после в батальонах, ротах и взводах пошли разгово
ры о новом командующем. Получит ли эту должность Смирнов, никто определе
нно сказать не мог. Но ему самому, понятно, хотелось бы. Слишком уж лакомый
кусочек. Воюющая дивизия Ц какую карьеру можно сделать, сколько «железа
» на грудь повесить!.. Катапульта на Олимп…
Борьба за должность командующего давно уже переместилась в Москву, где у
всех претендентов были свои большие и малые козыри.
Но Смирнов свято верил в свою звезду и почти не сомневался в победе. В стол
ице у него были задействованы все мыслимые и немыслимые рычаги и пружины
; в штабе армии также «все схвачено». Что касается «послужного», то и здесь
Ц очень неплохо… за исключением одного маленького инциденттика.
Карамагульский провал уже забыли, особых потерь часть не понесла, трофей
ное оружие и победоносные отчеты об уничтожении армад «антиправительс
твенных бандформирований мятежников» сдавали исправно. Хорошо и надеж
но были налажены у Смирнова контакты с начальниками политического и осо
бого отделов, а также с местными Ц «туземными» партцарьками, что было не
маловажным в его «игре». Однако тут вырисовывалось одно «но»; ничего осо
бо выдающегося 860-й ОМП так и не совершил… Ни одного сколько-нибудь заметн
ого подвига. От Смирнова подвигов вроде бы и не требовали, но несколько ра
з ненавязчиво, вскользь намекнули, что неплохо бы повторить нечто подобн
ое рейду в Аргу, мол, масштабы впечатляют, потерь практически никаких, и за
хваченное в «боях» оружие Ц дело совсем не последнее. Сразу виден страт
егический размах, оперативное мышление: «Вы же понимаете?.. Это в ваших же
интересах… Ситуация… Понимаете?»
Общий план предстоящей широкомасштабной операции созрел у Смирнова на
обратном пути из Кабула, прямо в вертолете. До новогодних праздников ост
авалось чуть больше трех месяцев. Отчет о проведенном рейде Ц и, конечно
же, успешно Ц должен оказаться на столе у командующего минимум за полто
ра-два месяца до замены старого комдива. Значит, на все про все осталось ч
етыре-пять недель: «Да уж, негусто!» Ц отметил Смирнов.
Но после двух часов напряженных размышлений в вертолете он к операции уж
е был готов. Выпрыгнув из «восьмерки» возле офицерских модулей, Смирнов
прокричал в ухо подбежавшему его встречать начальнику штаба:
Через час Ц собрание командиров служб и подразделений. Быстро!

* * *

Мозговой штурм оказался успешным Ц замысел плана «большой операции» б
ыл предельно прост, красив и понятен. Усиленный гаубичниками и реактивны
м дивизионом, батальон выходит на бронетехнике по проторенному маршрут
у «полкЦ Каракамар», но, в отличие от обыкновенной колонны, в Кишим не иде
т, а разворачивается сразу за точкой, переправляется на машинах вброд че
рез Кокчу. Потом, почесывая весь район, доходит до кишлака Веха, что в восе
мнадцати километрах от Каракамара, Ц и там празднует победу…
У плана полуторанедельного рейда было несколько неоспоримых плюсов: ра
йон Веха никогда до этого «не шмонали», и непуганые «жирные» кишлаки обе
щали богатый улов. Кроме того, почти весь район дороги контролировался м
ногочисленной, но довольно спокойной группировкой Вадута, которая всем
войнам предпочитала минную. Ну и самое главное Ц за спиной оставалась о
тносительно мощная точка Каракамар, где свободно могла расположиться р
еактивная батарея, а в нескольких километрах, у брода, развернуться и арт
дивизион. Таким образом, действующая группа войск имела крепкий тыл и на
случай каких-либо неожиданностей мощную огневую поддержку.
860-й отдельный, правда, крайне редко действовал по ту сторону реки, но ничег
о особенного район Веха из себя не представлял. Это не Бахарак, не Карамуг
уль и даже не Аргу. Ну а брод еще в прошлом году при прогоне колонны опробо
вали машины шестой роты.
Кроме всего прочего, подполковник Смирнов, нанося удар по вотчине Вадута
, хранил тайное, подспудное желание посчитаться с «Хозяином» за рядового
Никеева.
Дело заключалось в «сущем пустяке» Ц весной произошло громкое ЧП, замет
но подмочившее репутацию всего полка, а, следовательно, и Смирнова.
С точки Третий Мост на сторону моджахедов осознанно, с оружием в руках пе
решел солдат первого года службы рядовой Никеев. Такое командиру полка н
е забывается…

Глава 29

История предателя Никеева началась задолго до того, как он добровольно п
ереметнулся к правоверным. Начало ей было положено осенней ночью в мален
ьком шахтном поселке Ворошиловградской области с пышным и неудобовари
мым названием «Красный Кут».
Гуляли проводы. В армию Колю Никеева, по прозвищу Кеша, провожала вся посе
лковая молодежь. Дело близилось к утру, и пьяно ревущая «Ой, мороз, мороз…»
толпа вывалилась к поссовету, где «синих» новобранцев поджидал военком
атовский УАЗик.
Через несколько минут подошел другой, не менее разогретый коллектив из с
оседнего конкурирующего района с неуступающим по крутизне названием «
Вахрушево», провожавший своего призывника. Парочки похабных шуточек ок
азалось вполне достаточно, и через минуту на маленькой площади перед пос
елковым советом металась дикая, яростно дерущаяся орда.
Никеев и до этого вечера был известным любителем подраться, а тут и вовсе
разошелся. Как же: «На МОИХ про-о-водах?!» И под занавес баталии неизвестно
откуда взявшейся отверткой пырнул одного из дерущихся в правое подребе
рье.
Наряд милиции, работники военкомата, родители и гости насилу растащили у
пившихся, озверевших подростков. Бритоголовых побыстрее запихнули в ма
шины и увезли в Ворошиловград, а то, что один из гостей серьезно ранен, ник
то как-то и не заметил Ц в тот день местный «чемер» очень многих и покреп
че свалил на боковую.
Раненый обратился за помощью лишь на следующие сутки. Маленькой дырочки
в правом боку он попросту не заметил, крови не было, а режущие боли в живот
е парень поначалу списывал на «отходняк» и плохой самогон. У него оказал
ась с разрывом пробита печень, произошло обильное внутреннее кровотече
ние, и начался перитонит. Через два дня парня в бессознательном состояни
и отправили в областную клиническую больницу, и там, в реанимациии, не при
ходя в себя, он скончался на следующее же утро.
А Никеев тем временем успел очутиться в чарджоузской учебке и вместе со
своими однокашниками день и ночь озабоченно мотался по полигонам.
Началось следствие. Единственное, чем оно на первых порах располагало, т
ак это полубредовыми показаниями потерпевшего, перед смертью припомни
вшего вдруг, что он якобы «зацепился» с Кешей. Опрошенные в качестве свид
етелей друзья и родственники Никеева показали, что Коленька в драке ну н
икак не мог участвовать, так как в беспробудном пьяном угаре мирно посап
ывал на руках у верной подруги. На том дело и остановилось, пока через полг
ода неожиданно не заговорил один из друзей-краснокутцев. Сам, попавшись
на угоне мотоцикла, юнец, видимо, решил немного реабилитироваться перед
следствием. Он не только показал, где и как Николай «уделал» погибшего, но
и назвал Кешиных друзей, подобравших в ту ночь злополучную отвертку и от
тащивших Никеева подальше от свалки.
Дело вновь запустили в производство, допросили новых и старых свидетеле
й, надавили на них как следует и буквально через неделю послали в «школу г
ладиаторов» своих оперуполномоченных. С ордером… Но времечко они упуст
или безвозвратно. Пока в милиции раскручивали последних свидетелей, Кеш
а успел получить направленное верными друзьями письмо с подробным изло
жением перипетий уголовного дела.
По приезде опергруппы в Теджен оказалось, что курсанты выпустились и уже
дней десять как мужественно исполняют задания партии и правительства в
дружественной нам демократической республике. Когда расстроенным опер
ам удалось связаться с воинской частью, в которую был направлен рядовой
Никеев, то объясняться им пришлось с взбешенным начальником особого отд
ела полка. Майор, используя спутниковую систему связи «Кристалл», очень
долго и подробно объяснял «гражданским легавым», как свернуть их ордер н
а арест тоненькой трубочкой и, как, и куда его надобно засовывать и в какой
последовательности… Попутно главный особист 860-го отдельного высказал
все, что он думает по поводу самих оперативников, их родственниц, начальс
тва и всей системы МВД в целом. По свидетельству связистов, очень содержа
тельная вышла беседа…
Через некоторое время, уже в Ашхабаде, с удрученными оперуполномоченным
и Ворошиловградского УгРо встретился представитель еще более «компете
нтных органов», давший четкие и недвусмысленные инструкции. С тех пор, и п
о сей день, для родителей и односельчан Коленька Никеев пропал без вести
в проклятущем Афганистане.

* * *

Очутившись в полку, Кеша совершенно точно знал, что уйдет к духам. Оставал
ись технические нюансы предстоящего перехода: как покинуть столь мощну
ю точку, как Третий Мост. В первом же карауле молодому оператору-наводчик
у толково разъяснили, что в полукилометровых минных полях находчивыми с
олдатиками сделаны проходы, чтобы безбоязненно ходить к бабаям и носить
им на продажу муку и тушенку. Через день Кеша добровольно вызвался участ
вовать в «мучном» походе и мужественно тащил на плечах восьмидесятикил
ограммовый мешок. А еще через сутки, прихватив с собой автомат, десяток ма
газинов, сухпай на несколько дней, цинк патронов и чуть ли не дюжину грана
т, ночью ушел с поста.
Когда пропажу обнаружили, подняли тотальную тревогу. На вертолетах в спе
шном порядке в район точки выбросили разведку и две роты второго батальо
на. Если не считать Кешиного бушлата и пустой банки из-под сгущенного мол
ока, то неделя поисков не принесла никаких результатов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18