Резкое сн
ижение количества ударов по караванным тропам и базовым кишлакам моджа
хедов привело к тому, что к середине зимы духи имели оружия и боеприпасов
столько, сколько не имели за все годы до этого.
Само собой, возросла и их активность. Постоянные обстрелы гарнизона стал
и делом обыденным и чуть ли не каждодневным, в полку даже привыкли к этому
. Обстрелы вполне могли бы перерасти и в нечто большее, если бы полк силами
реактивной батареи «Град» в ответ на одиночные выстрелы или неприцельн
ую очередь непримиримых не закрывал парочку считавшихся душманскими г
орных селений. Ну а ими считались любые населенные пункты, за исключение
м, пожалуй, лишь пяти-шести кишлаков, непосредственно окружавших по пери
метру район дислокации восемьсот шестидесятого отдельного мотострелк
ового. Но и этим кишлакам хорошенько досталось в канун нового, 1984-го года.
К началу зимы правоверные додумались до одного новшества. По ночам приня
лись сигнализировать портативными карманными фонариками (а их свет вид
ен в высокогорье на многие километры) о любом выходе какого-либо подразд
еления за территорию части. Таких сигнальщиков в каждом из пяти кишлаков
насчитывалось по три-четыре, а то и по пять человек Ц у каждой группиров
ки свой, наверное.
В полку поначалу решили с ними покончить силами снайперов второго батал
ьона. За каждым звеном засевших с ночными прицелами стрелков закрепили п
о селению и пустили, для затравки, погулять вокруг лагеря части БМП разве
дроты. Но, во-первых, ночная стрельба Ц дело отнюдь не простое, да к тому же
требующее особых навыков и немалой практики, плюс расстояния Ц в средн
ем, метров шестьсот Ц восемьсот, а во-вторых, у духов на крышах сидели реб
ята совсем не глупые. И затея с громким и претенциозным названием «Ночны
е лисы» с треском провалилась. Результатов Ц никаких. Если, конечно, не сч
итать нескольких подстреленных кишлачников, которые, якобы, с точно таки
ми же фонариками вышли ночью по нужде.
Отец-командир, мужчина упорный, рассердился и, походя «поимев» снайперо
в, провел более действенную акцию. Выпустив как-то ночью пару подразделе
ний на прогулку, он силами артнаводчиков засек координаты домов, откуда
сигналили; за недельку, не торопясь и без лишней помпы, как бы невзначай, п
оставил по парочке гаубиц и танков напротив каждой точки, а после, в полно
м составе и в разных направлениях, одновременно выгнал машины второго МС
Б и разведки в ночь.
Когда онемевшие духи увидели такую массу расходящейся веером от гарниз
она техники, они, естественно, лихорадочно засигналили своим. А через нес
колько минут, подкорректировав прицелы, одним залпом из всех имевшихся в
наличии стволов их накрыли. Ну и заодно разнесли в клочья по трети домов в
каждом из кишлаков.
На следующее утро, таща за собой местное начальство и носилки с упакован
ными в саван покойниками, в полк заявилась огромная траурная делегация.
В лагерь их, естественно, не пустили, но через несколько часов неопределе
нного ожидания к делегации вышел «виновник торжества» Ц подполковник
Смирнов.
В долгой, как всегда, пространной речи, колоритно украшенной ненормативн
ой лексикой, он внятно и доходчиво объяснил старейшинам и муллам, что с пр
едателями и бандитами, а также их пособниками местное население ОБЯЗАНО
разбираться самостоятельно и что в случае повторения сигналов мы, то ест
ь советский воинский контингент, разнесем (было употреблено иное слово)
все к такой-то матери, и что меня, то есть командира части, утомило (так же д
ругой термин) ваше нежелание участвовать в общем патриотическом деле за
щиты завоеваний Великой Апрельской Революции. С этим белобородые старц
ы и удалились. Разумеется, из кишлаков больше никто и никогда не сигналил
Ц там, кажется, вообще перестали карманными фонариками пользоваться. Но
непримиримые, тем не менее, все равно знали о любом выходе шурави…
Во время проведения рейда в урочище Аргу дорогу так и не восстановили, и а
фганцы умудрились пустить по ней один из притоков Кокчи. В полку по этому
поводу погоревали, повозмущались, а потом погнали колонны через Кишим по
новой дороге. Моджахедам только этого и надо было. Прекрасно вооруженны
е, они не давали рейдовым подразделениям никакой жизни, а автокараванам
и вовсе объявили самую настоящую минную войну, благо, с доставкой взрывч
атки и «итальянок» им стало полегче.
Проведя ноябрьскую колонну, полк потерял на ней танк, одну БМП и нескольк
о автомобилей с грузом. Погибло девять человек. Вот тогда-то и было принят
о решение нанести ответный удар по немногочисленной, но весьма активной
и удивительно дерзкой группировке Джумалутдина. Его отряды контролиро
вали помимо части дороги еще Гузык-Даринский перевал и Карамугульское у
щелье, тянувшееся от самого Файзабада якобы до самого Пандшера. Ну и, коне
чно, урочище Аргу, где Джумалутдин был единственным и полновластным хозя
ином.
Базой Джумалутдину служили два кишлака Ц Карамугуль и Гузык-Дара, нахо
дившиеся в шести и восьми километрах от полка. Расположились они на редк
ость выгодно: у подножья скалистого, закрывавшего к ним доступ хребта и н
и реактивная, ни гаубичная батарея не могли их накрыть даже навесным огн
ем.
В начале года Джумалутдина попытались «урезонить» с воздуха, но, потеряв
на перевале вертолет, командир эскадрильи послал Смирнова подальше и по
желал тому впредь решать собственные проблемы собственными же руками и
не лелеять надежды въехать в рай на чужом горбу. Вертолетная часть подчи
нялась полкачу только формально, но скандал получился дичайший Ц чуть н
е передрались.
Первую попытку пощупать группировку Джумалутдина силами двух рот бата
льона и разведкой предприняли в первых числах января, сразу после того, к
ак у офицеров окончилась Великая Новогодняя Головная Боль. Но, не успев и
наполовину приблизиться к кишлакам, обе роты и доблестная разведка встр
етили такое мощное сопротивление, что, быстренько свернувшись, организо
ванно драпанули. Операция длилась всего двенадцать часов и стоила жизни
двум солдатам.
Подобные неурядицы, само собой, не могли унять пыл Смирнова, и с середины я
нваря штабисты плотно уселись на свои жирные зады Ц планировать крупно
масштабную акцию в районе кишлака Карамугуль.

Глава 20

Прошедшие шесть месяцев стали для Саши самым длинным и самым мучительны
м испытанием во всей его жизни. В роте связи его презирали абсолютно все
Ц от взводных до последних чмошников. Первые недели с ним вообще никто н
е разговаривал и по три, четыре, а то и по пять раз стабильно ставили в разл
ичные наряды.
Саша набрался смелости и в очередной раз подошел к полкачу. Тогда его, с гл
аз долой, поставили на должность механика-водителя командирской машины
и перевели в парк. Теперь в перерывах между нарядами и караулами он сутка
ми просиживал на «сто первой». С утра до вечера, по уши в мазуте, и в жару, и в
мороз, Саша крутился вокруг своей КШМки. И было отчего! Ни одна «тачка» в г
арнизоне не проверялась столь тщательно и многократно, как машина Самог
о.
Саша осунулся, обозлился, повзрослел. В случившемся себя не винил. Особен
но его грел тот факт, что все обошлось благополучно. Однажды, разговарива
я с Горой, он не выдержал и вспомнил сентябрьский свой «залет», хотя обычн
о они обходили его молчанием:
Ц Если все вернуть назад, я бы ее посильнее швырнул…
Гора промолчал. Не без основания считая себя причастным к той истории, он
держался с Сашей настороженно, словно боялся, как бы тот не натворил еще ч
его-нибудь похлеще.
Но вообще ребята из третьего взвода были единственными, кто не отвернулс
я от него. Он это ценил. Но, чувствуя перед ними свою вину (все-таки он крепк
о их подставил), старался попадаться на глаза как можно реже и всего с деся
ток раз зашел в родную палатку.
Известие о том, что в горы «пойдут все!», в том числе и он, Саша встретил с не
скрываемой радостью. Он мог рассчитывать, что участие в боевой операции
сблизит его с ребятами своего призыва, по крайней мере, они перестанут см
отреть на него косо. Что же касается старослужащих, наиболее досаждавших
Саше, то они уже «свалили на дембель». Нынешние же деды, в прошлом самые го
нимые чмыри, ненавидели его молча и о злосчастной эфке вспоминали редко.
Он хорошо чувствовал это и однажды пожаловался Шурику на свою житуху. Шу
рик ответил вполне определенно:
Ц Да-а паш-шли-и они! Все! Пойми ты Ц этих чмырей Жаба давит! Они так бы и ко
пошились в дерьме, если бы не ты… Ты вот Ц смог! А у них еще писюн не вырос! К
алибр мелковат Ц не тот! Вот они теперь и давятся!
Через неделю, когда деды, хотя и молча, а все же достали его, Саша почти точь
-в-точь повторил Шуриковы слова:
Ц Да пошли вы, чмыри!
Они вынести этого не смогли, тут же стукнули ротному. Тот вызвал Сашу и тож
е немножко «настучал» по голове: «Чтоб лишнего не базарил!»
Но теперь появилась возможность обо всем этом забыть. Поэтому Саша и рад
овался предстоящему походу. Воспоминания об изнуряющей тяжести рейдов
отошли на второй план, а в утомленном сознании осталась лишь память о кру
том братстве гор, где нет ни дедов, ни чмырей, ни кадетов, ни салабонов Ц то
лько братишки и командиры и лишь одно общее дело…

Глава 21

О намечающейся новой карамугульской прогулке в четвертой мотострелков
ой роте узнали где-то за пару дней. Радости это известие, понятно, не вызва
ло. В памяти еще не стерлись воспоминания о событиях месячной давности, д
а и вообще Ц февраль далеко не самое лучшее время года, чтобы лазить по го
рам, а тем более в вотчину Джумалутдина.
Особенно заметно приуныли дедушки. Находившись сверх всякой меры, имея в
дембельских ящиках по медали, а то и по ордену, они уже всеми помыслами бы
ли дома, а тут Ц нате вам, с бубенчиком: мало того, что старослужащих берут,
так еще и куда берут? Полный абзац!!!
Чувство опасности, в начале службы притупленное до полного отсутствия, о
бострялось прямо пропорционально дням, оставшимся до демобилизации, и к
тому же в геометрической прогрессии. А тут еще у всех перед глазами стоял
и привезенные в середине января из Бахарака и в течение двух суток проле
жавшие на снегу у морга пять трупов бойцов первого батальона. В полку сущ
ествовал такой мрачный обычай Ц давать сослуживцам и землякам возможн
ость попрощаться с погибшими товарищами.
Из пятерых убитых трое отслужили по два с половиной года и ждали февраль
ской партии на отправку, а двое уже были дедами, то есть отслужили по двадц
ать два-двадцать три месяца. Погибли ребята первой минометной батареи и
з-за оплошности в бою.
«Крепость» Ц место дислокации гарнизона Ц попала под жесточайший обс
трел. Один из солдат-минометчиков получил тяжелое ранение в плечевой су
став, и его унесли в укрытие. Как всегда бывает в подобных ситуациях, один
расчет стал работать на два миномета. Заряжающий, не зная, что свободное о
рудие уже заряжено, поверх первой опустил в ствол вторую мину и, отбежав н
а пару шагов, произвел выстрел. Обе стодвадцатимиллиметровые мины взорв
ались прямо в стволе.
Взрывная волна, осколки мин и размером с ладонь куски орудийного ствола
в буквальном смысле раскромсали весь стоявший в нескольких метрах вокр
уг боевой расчет.
Солдаты и понять ничего не успели… А то, что от них осталось и два дня прол
ежало перед моргом, вогнало всех старослужащих в глубочайшую черную деп
рессию.
От стрессов же дедушки знали лишь одно лекарство, один суперантидепресс
ант Ц план. И частенько к нему прибегали. Чем-чем, а прекрасным, крепким, ка
к тогда говорили Ц термоядерным, гашишем Бадахшан славился на всю ДРА. Э
того добра тут было предостаточно и даже с избытком. Ходили упорные слух
и, что бабай, не давший бесплатно «шурави на косячок», якобы рисковал мног
им, вплоть до собственной бестолковки.
Ц Им выгодно, чтобы мы долбили! Ц делали старослужащие глубокое умозак
лючение и забивали очередную сигарету. В боевых подразделениях долбили,
правда, в меру, не то, что в хозвзводах и прочих подобных командах. Но, тем не
менее, за полгода до дембеля почти все мало-помалу позволяли себе немног
о расслабиться. Само собой разумеется, что именно рейдовые роты были осн
овными поставщиками гашиша на территорию части. И сколько офицеры ни лов
или, сколько ни наказывали поставщиков (впрочем, дальше губы дело не шло)
Ц а после каждой операции подразделения приходили затаренные под завя
зку, и вечером по палаткам разносился безудержно-заразительный смех… Пе
рвая, самая веселая стадия Ц «ха-ха», ну а дальше в зависимости от дозы, зд
оровья и темперамента; хотя до ручки, или по местной терминологии Ц «до г
алюнов», обкуривались редко.
Четвертая мотострелковая исключением не была. «Подрасслабившись», пом
атерив отцов-командиров, начиная от маршала Устинова и заканчивая лейте
нантом Пономаревым, дедушки, в конце концов, тоже стали потихоньку готов
иться к предстоящему выходу.
Не успокоил их и взводный, за день до операции порадовавший известием, чт
о батальон только блокирует кишлаки и вниз не пойдет. Ему резонно возраз
или, напомнив, что в прошлый раз также шли «только на блокировку», да вот н
езадача Ц не дошли. На что он, не менее резонно, ответил:
Ц Хорош здеть! Умники, мать вашу! Знаете куда идем, грузиться так, чтоб из у
шей патроны торчали!
После обеда Пономарев построил личный состав в палатке Ц она к этому вр
емени уже напоминала скорее склад оружия, амуниции и боеприпасов, нежели
жилое помещение Ц и, проверив состояние готовности взвода, отдал после
дние распоряжения:
Ц Так, мужики, идем на день-полтора, максимум два. Там нас наверняка ждут.
Поэтому… дабы легче ноги было уносить, весь сухпай не брать. В жопу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18