– Дин так любил это место! – Даже больше, чем ее мать, если отказался покинуть его ради нее. – Это поместье принадлежало его семье на протяжении нескольких поколений. Ведь это несправедливо, если оно перейдет к кому-нибудь, кто не имеет никакого отношения к Лоусонам. – Не успели эти слова сорваться с губ Рейчел, как в мозгу ее ярко вспыхнула мысль: «А ведь во мне течет кровь Лоусонов». В следующее мгновение она нетерпеливо повернулась к Кэнфилду.
– Лейн, давай купим его.
– Что? – На сей раз он был удивлен не на шутку.
– Разве ты не видишь? Это же прекрасно! Во-первых, Ривер-Бенд не попадет в чужие руки, а во-вторых, там уже все готово. Есть и конюшни, и все остальное, что необходимо для разведения лошадей. Кроме того, в мире тех, кто разводит и покупает «арабов», Ривер-Бенд считается признанной и авторитетной маркой. Нам не придется тратить время на то, чтобы зарабатывать себе репутацию, начиная с нуля. Это так просто, что я даже удивляюсь, как тебе это сразу не пришло в голову.
– Просто – да, но мудро ли это? Это надо обдумать.
– О чем тут думать? – Рейчел не могла взять в толк, почему он не хочет согласиться с ней. – Это логично, практично и разумно. Даже мне это понятно. А-а-а, ты, наверное, думаешь о том, как они отреагируют на то, что Ривер-Бенд куплю я? Так ведь?
– Я всего лишь говорю, что нам надо все тщательно обдумать. Ривер-Бенд был домом Дина. Вполне понятно, что ты испытываешь тягу к этому месту. И я очень ценю твое желание оставить родовое поместье в семье. Но мне не хочется, чтобы ты принимала импульсивные, необдуманные решения, о которых впоследствии можешь пожалеть. Ведь необязательно решать все сегодня же. Сейчас ты реагируешь чересчур эмоционально. Ривер-Бенд будет продаваться еще только через несколько недель. У тебя еще есть время, и я хочу, чтобы ты воспользовалась им и хорошенько все обдумала. Ты можешь обещать мне это?
– Да, – неохотно кивнула Рейчел и, отвернувшись, стала смотреть в окно. – Но я уверена, что не передумаю. Пусть они думают что угодно. Может, это звучит бессердечно, но… Ривер-Бенд все равно пойдет с молотка, и они в любом случае потеряют его. Так какая им разница в том, кто его купит? Если это сделаю я, он хотя бы останется в семье. Они должны мне быть за это только благодарны.
– Вполне возможно. Но все же давай подумаем обо всем этом еще несколько дней, а уж тогда и будем решать.
– Хорошо, – кивнув, вздохнула Рейчел.
Лейн с нежностью смотрел на ее профиль.
– Я люблю тебя.
Он сказал это с необыкновенной нежностью, но смысл этих слов некоторое время не мог дойти до сознания Рейчел. Когда же это случилось, женщина была ошеломлена. Она повернулась к нему и прикоснулась к его лицу. Ей не верилось, что такой человек, как он, может любить ее.
– Лейн…
Его поцелуй был долгим и глубоким. Рейчел обвила его руками и запустила ладони в густые седеющие волосы. Она боялась поверить в то, что происходит.
Через минуту она спросила:
– Ты уверен в этом?
– Да. Ты – женщина, которую я люблю, – подтвердил он, ласково убирая волосы с ее лица, и поцеловал по очереди ее бровь, нос и щеку.
– Но ведь я – незаконнорож…
Его губы прижались к ее и не позволили договорить фразу.
– Ты – дитя любви, – тихо прошептал он.
Рейчел откинула голову назад и заглянула ему в лицо.
– То же самое всегда говорила мне мать.
– И была права. Ты родилась от любви и предназначена для любви. Я докажу тебе это.
Лейн доказывал это губами и руками, нежно гладя ее тело, распаляя внутри Рейчел незнакомое ей прежде неукротимое чувственное желание. Наконец его руки дошли до ее груди, и она не сдержалась.
– И я… я тоже люблю тебя, Лейн. – Он целовал ее шею, и от наслаждения по коже Рейчел побежали мурашки.
– Правда? – Теперь уже он откинулся назад и испытующе посмотрел ей в лицо. – Как мне хотелось бы верить в это! Но ведь я на столько старше тебя! Ты уверена, что видишь во мне не отца?
– Ну зачем ты так говоришь! – возмутилась Рейчел. Ее обидело и задело то, что он не верит ей. – Да, я смотрю на тебя снизу вверх, но разве это не нормально для любящей женщины?
– Если это действительно так, то в этом нет ничего противоестественного.
– Почему ты хочешь посеять в моей душе сомнения?
– А ты когда-нибудь любила?
– Нет. – Дважды Рейчел была очень близка к этому, но любовь неизменно обходила ее стороной.
– Так как же ты можешь быть уверенной в своих чувствах? – спросил Лейн. – На несколько дней я должен уехать из города. Когда вернусь, посмотрим, будешь ли ты чувствовать то же самое. Если это действительно любовь, такой экзамен не нанесет ей вреда. – Он обнял ее за плечи и развернул от окна. – Проводи меня к выходу, пока я не решил воспользоваться твоей минутной слабостью.
После ухода Лейна Рейчел села и глубоко задумалась. Ей было о чем подумать: о Ривер-Бенде, о своих чувствах…
* * * В половине десятого в окне трейлера мелькнул свет автомобильных фар. Чуть раньше, позвонив по телефону, Эбби сказала Маккрею, что приедет к девяти. Он встал и направился к двери, но на полпути резко развернулся и пошел на кухню, злясь на самого себя за то, что с таким нетерпением ожидает ее появления. Не хватало еще выбегать из трейлера с распростертыми объятиями подобно влюбленному сопляку. Он вынул из холодильника бутылку пива и стал ждать того момента, когда распахнется дверь вагончика.
Когда Эбби наконец возникла на пороге, он уже не мог думать ни о чем другом. Она была стройной, но там, где надо, у нее имелись все необходимые округлости. Их не могла скрыть даже свободная рубашка. Густые темные волосы были распущены и лежали на плечах – именно так, как ему нравилось.
– Привет, – бросила она.
– А я уже стал беспокоиться. Куда, думаю, ты пропала? – Приблизившись к женщине, Маккрей, несмотря на ее улыбку, заметил, какой измученной она выглядит и какая растерянность поселилась в ее взгляде.
– Пришлось задержаться. У нас заболел еще один жеребенок. Бен опасается, что это пневмония.
Эбби обвила руками его талию и подставила лицо для поцелуя. Маккрей был счастлив повиноваться. Она ответила на его поцелуй, однако далеко не с тем жаром, на который он рассчитывал. Она была явно озабочена чем-то, и этим «чем-то» был явно не Маккрей.
– Хочешь холодного пива? – Он постучал открывалкой по горлышку своей бутылки.
– Нет. Если мне сейчас что-то и нужно, то уж никак не алкоголь. – В ее голосе звучал то ли испуг, то ли злость, а возможно, и то и другое. Эбби повернулась к столу. – Что это? Цветы? – Она прикоснулась к букетику полевых цветов, стоявших в стакане на столе, словно желая убедиться в том, что они настоящие.
– Я решил немного расцветить свое убежище, – пошутил Маккрей, подойдя к ней и вдыхая тонкий аромат шампуня, шедший от волос женщины.
– Какие красивые! – безуспешно попыталась улыбнуться Эбби.
– Осторожно, возбуждаться до такой степени опасно для здоровья, – снова попробовал пошутить Маккрей.
– Извини меня, – вздохнула она и отвела взгляд в сторону. – Видимо, я просто устала.
Однако он видел, что это была не усталость, а напряжение. Эбби была натянута, как струна. Дожидаясь ее, он планировал не разводить разговоры, а заняться чем-нибудь гораздо более приятным, однако в том состоянии, в котором она сейчас пребывала, это было невозможно. Сначала Эбби должна расслабиться, а для этого с ней необходимо поговорить, причем именно о том, что ее в данный момент тревожило.
– По телефону ты сказала, что сегодня к вам приезжал Кэнфилд. Ну и как дела? Все в порядке?
Маккрей уже поднес горлышко бутылки к губам, но его рука замерла в воздухе, когда он увидел реакцию Эбби. Она резко отвернулась, и было похоже, что ее охватила ярость.
– Да, заезжал. – Голос женщины дрожал от кипевших в ней чувств. В следующее мгновение она так же неожиданно направилась к холодильнику. – Пожалуй, я все же воспользуюсь твоим предложением по поводу пива.
Маккрей с любопытством наблюдал за женщиной. Пока она вынимала из холодильника запотевшую бутылку, он открыл дверцу шкафчика и достал стакан.
– Что случилось? – озабоченно спросил он, подталкивая стакан по направлению к Эбби.
После некоторых колебаний Эбби наполнила стакан, который тут же покрылся шапкой густой пены.
– В общем-то, глупо делать из этого секрет. Через пару дней об этом будет знать весь этот чертов Техас! Видишь ли, Маккрей… – Эбби помолчала. В ее голосе звучала горечь. – Нам пришел конец. Именно об этом сообщил нам сегодня Лейн.
– Что ты подразумеваешь под словом «конец»? – нахмурив лоб, спросил Маккрей. – Разные люди вкладывают в него разное значение.
– Конец означает то, что мы по уши в долгах, что мы должны распродать все, чтобы расплатиться с кредиторами, что мы остаемся без гроша в кармане и без крыши над головой.
Эбби отпила из стакана. Рука ее дрожала.
– Теперь понятно, – протянул Маккрей. Он был потрясен этой новостью, хотя и не подавал виду.
– Вряд ли тебе это понятно, – едко возразила Эбби. – С молотка будет пущено все, что у нас есть: дом, ферма, земля, лошади – все! Я предполагала, что нам придется столкнуться с трудностями в связи с наследством отца, но думала, что их причиной станет Рейчел. Я ожидала, что она станет оспаривать завещание или придумает какие-нибудь другие гадости. Но я никогда не ожидала ничего подобного.
– Да, серьезный переплет.
Маккрей понимал, что его слова сейчас не имеют никакого значения. Эбби его все равно не слушает.
– Готова поклясться, что она уже все знает. Лейн наверняка рассказал ей об этом. И теперь мне понятно, почему она не стала претендовать на оставшееся от отца наследство. Она уже знала, что поживиться тут будет нечем. – Эбби сделала глоток и уставилась на стакан. – А знаешь, почему у него не осталось денег? Потому что он слишком много тратил на нее и ее мать – свою любовницу. Наверняка осыпал ее дорогими подарками. Вот, к примеру, взял и подарил ей кобылу.
– Но она же его дочь.
– Я тоже! – взорвалась Эбби. – Но у нее всегда было все! А известно ли тебе, что он погиб, возвращаясь от нее?
– Нет.
– Она значила для него все, а я – ничего. – Эбби, похоже, находилась на грани истерики. – Я никогда ничего не имела от него, когда он был жив, и не получу ничего сейчас, когда он умер. Все логично! Я просто не знаю, что мне делать.
Это было совершенно на нее не похоже, но Маккрей представлял, каково ей сейчас. Никогда раньше Эбби не сталкивалась ни с чем похожим. Обычно чужие беды оставляли Маккрея равнодушным, но сейчас все было иначе. Он не мог безучастно смотреть на эту трагедию. Протянув руки, он привлек к себе Эбби, и она прильнула к нему, положив голову на грудь.
– Я не знаю, за что браться, – несчастным голосом пожаловалась она. – Мне нужно искать жилье и работу, но кем я смогу работать и где буду жить?
– С последним как раз проблем не будет. Ты можешь переехать ко мне.
– А мама? А Бен? Вряд ли в этом вагончике смогут разместиться четыре человека. А ведь еще есть Джексон.
– Да, о них я не подумал.
– А я обязана думать. Бен в таком возрасте не сможет найти себе другую работу, а мама вообще ни одного дня не работала. – Эбби еще крепче прижалась к груди Маккрея. – Обними меня, Маккрей, просто обними.
Больше она не просила ни о чем. Он прижал ее к своему телу и стал ласково баюкать, осторожно покачиваясь из стороны в сторону. Маккрей не сказал больше ни слова. Да и о чем тут было говорить!
17
Эбби начала просматривать список лошадей, составленный помощником Лейна. Внезапно ее резануло по глазам имя кобылы Ривербриз, резко выделявшееся на фоне арабских имен остальных лошадей. Изумленная, она озадаченно смотрела на него, думая, что здесь, наверное, какая-то ошибка, которую срочно нужно исправить.
Держа список в руках, Эбби вышла из кабинета Бена в крытом переходе и отправилась на поиски Лейна или его помощника, Чета Форбса. И тот и другой находились где-то здесь. Заручившись помощью еще троих человек из числа служащих Лейна, они составляли подробную опись всего, что имелось в Ривер-Бенде. Согласно плану Лейна распродажа должна была пройти в два этапа и состоять из двух отдельных аукционов. На первом с молотка должны были пойти лошади, грузовики и сопутствующее им оборудование, на втором предполагалось продать сам Ривер-Бенд и все, что в нем оставалось.
Эбби услышала голоса, доносившиеся из комнаты, где хранилась упряжь, подошла к двери и заглянула внутрь. Толстый человечек в рубашке с засученными рукавами снял со стены четыре недоуздка, Бен сообщил, что это такое, а еще один мужчина сделал пометку в блокноте. Скучная, долгая работа.
– Четыре недоуздка, – вслух повторил тот, который записывал.
– Один из них украшен серебром, – вставил Бен. – Он дороже, чем остальные.
Грузный мужчина вновь принялся изучать недоуздки. В разговор вмешалась Эбби.
– Он потускнел, – проговорила она, – но перед аукционом мы его отчистим. – Сказав это, она велела себе не забыть и это. Сколько же дел у нее уже накопилось! – Вы не видели Лейна или Чета Форбса?
– Они в конторе. – Пухлая ручка толстяка махнула в том направлении, где находился кабинет ее отца.
– Спасибо, – уже на ходу поблагодарила Эбби, быстро направившись к двери кабинета. Она резко постучала дважды, затем потянулась к дверной ручке, и тут же приглушенный голос пригласил ее войти. Лейн стоял возле стола и просматривал какие-то бумаги, а Чет Форбс – мужчина в очках в проволочной оправе – устроился в кресле. Оба подняли на нее глаза.
– Извините, но я просматривала список лошадей, который вы мне дали. Вы включили в него Ривербриз, но эта кобыла принадлежит мне. Отец подарил ее мне в прошлом году.
– Странно, что так получилось. – Молодой человек с бледным лицом взял из ее рук листы бумаги, бегло их просмотрел, а затем принялся рыться в папках, лежавших на столе. – Ага, вот она, Ривербриз. – Внимательно изучив документы, касавшиеся кобылы, он торжествующе поднял взгляд на Эбби и проговорил: – Я был прав. Лошадь зарегистрирована на имя Дина Лоусона, и тут нет никаких пометок о передаче ее в собственность какому-либо другому лицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75