Несколько десятков утлых суденышек разных размеров сейчас пересекали реку – на них спасались из обреченной правой части города самые шустрые и сообразительные. Это было хорошо, потому как оставшимся у них за спиной кочевникам форсировать водную преграду было не на чем. Как показалось Соргену, на его берег переправилось не так уж много врагов и, возможно, среди них не было ни зурахатцев, ни колдунов. Совершенно упавшие духом лейденцы убегали и не смели оглядываться. Победа, возможно, временная, осталась за колдуном.
Пристававшие к берегу лодки с беженцами столкнулись с несколькими кочевниками, пережившими купание в реке. Тех, кто еще барахтался в воде, топили ударами весел, а тех, кто смог выползти на песок, убивали. Ударами крест накрест им разрубали грудь, доставали сердце и выбрасывали его в воду. Как потом узнал Сорген, это был старый пиратский обычай: считалось, что души покойников, сердце которых угодило в море, пожирает демон Леззекх, так что эти мертвецы никогда не попадают на небо и не могут вернуться обратно, чтобы отомстить обидчикам.
Сорген устало уселся прямо на крышу. Руки безвольно лежали на коленях, голова поникла… Будь у него силы и хорошее настроение, он возгордился бы очередной блестящей победой над врагами. Впрочем, она еще легко может превратиться в столь же оглушительное поражение. Лейденцев погибло не так уж и много. Через некоторое время они придут в себя, получат в помощь волшебников и снова пойдут в атаку. Вражеские полководцы, ставшие жертвами самонадеянности, отнесутся к взятию оставшейся части Делделена серьезнее, пошлют в бой закаленных бойцов.
Колокольчик с небольшим отрядом вышел на улицы, чтобы собрать всех, кто может сражаться. На вершинах далеких северных холмов враг проявлял непонятную активность. Сорген слишком устал, чтобы пользоваться Острым зрением. Пусть… Все равно… К тому же, не надо ломать голову: в стане противника происходит перегруппировка сил. Испуганные кочевники отходят в тыл, вперед выдвигаются зурахатцы и дизарцы. Через час, или даже через полчаса к окраинам Делделена подступит организованное и магически защищенное войско. Колокольчик, быть может, выставит против них с тысячу бойцов, трясущихся от страха и слабых от осознания собственной обреченности. Нет, им наверняка не удержаться. Даже если Сорген, несмотря на усталость, сможет связать всех вражеских колдунов, превосходящие силы противника просто раздавят пиратов. Им не помогут ни стены, ни заборы – ничего. В очередной раз тяжело вздохнув, Сорген подумал, что сейчас самое время, чтобы улететь подальше, пока еще есть силы.
На крышу поднялась бледная молодая девушка с толстой вихляющейся задницей. Шла она, переваливаясь, как хромая утка, а в руках тащила большую чашку с ухой.
– Вот, господин колдун! – робко сказала она. Из кармана грязного фартука появился кусок свежего хлеба. Отдав его Соргену, девица проворно отскочила назад. Колдун на нее больше внимания не обращал: поставив чашку с супом на колени, он принялся жадно из нее хлебать. Он скривился, выплевывая чешую, но есть не перестал. Девушка же, несмотря на весь свой страх, еще была здесь.
– Господин! – пропищала она замирающим от страха голосом. – А они захватят наш город?
– М-м… гмум, – промычал Сорген в ответ, утвердительно качая головой. – Несомненно.
Девушка тонко заскулила и стала размазывать по щекам грязь и слезы.
– Значит, нас всех убьют?
– Угу, – колдун ложкой выбросил на крышу рыбью голову, потом мельком поглядел на девушку и добавил равнодушно. – Но тебя сначала изнасилуют, да и не раз, не два. Будь уверена – я-то знаю, присутствовал раньше при взятии городов.
– А отец сделал мне железный пояс, чтобы не обесчестили! – проревела девица с обидой, словно это Сорген был виноват в том, что ее ждало.
– Не поможет! – уверенно ответил колдун. Он сунул в руки девушке чашку с недоеденной ухой, вытер руки об ее передник и переключил все внимание на неприятеля. Девушка тут же убежала.
Пока Сорген кушал и отдыхал, лагерь кочевников пережил какие-то значительные изменения. Темная масса конных кочевников пропала с верхушек холмов. Очевидно, они не только не хотели продолжать штурм, но и вообще находиться на виду Делделена. Теперь в бой готовились вступить войска «цивилизованных стран». Покуда они медленно, в пешем строю спускались к городу, Сорген огляделся. Колокольчик выгнал с улиц всех тех, кто не был пригоден к битве. Сгрудившись серой массой, они ждали своей участи на берегу моря. Некоторые уходили прочь, на запад, вдоль пляжей – очевидно, надеялись проскочить мимо заслонов. Скорее всего, их ждала скорая смерть, потому что лейденцы, убежавшие от города, непременно примутся на безопасном расстоянии от Делделена охотиться на таких вот беглецов.
На улицах города наступавших врагов ждали хлипкие завалы из несгоревшей мебели, сломанных ворот и телег, старых дырявых лодок. Вряд ли они надолго остановят наступление бывалых солдат. Никакой надежды нет у этих скрючившихся и дрожащих от ужаса людишек. Сорген не чувствовал к ним жалости, не думал о том, что они получают по заслугам – ему было все равно. Впрочем, нет. Он задумался: куда податься, если улететь отсюда восвояси? Он просто не знает, где рядом есть поселения, да и будет ли в них безопасно? Каждый крестьянин и рыбак наверняка трясется, ожидая, когда на пороге появятся черные демоны из Армии Проклятых, и вряд ли примет странного незнакомца. А ведь ему до сих пор нужна теплая, уютная и надежная постель, сытный ужин и полный покой.
Одолеваемый такими невеселыми думами, Сорген прогуливался по крыше и бросал задумчивые взгляды на город. Ветер не стихал, полоскал его длинные волосы и трепал рваные штаны. Пожалуй, торчать здесь, на крыше было холодновато, несмотря на ярко светящее солнце, но после горячего супа колдун немного взбодрился. Покосившись на небо, он раздумывал – не взлететь ли? Нет уж, научен. Ни к чему тратить силы, борясь со стихией на виду врага. Их колдуны сами явятся сюда. Пусть как следует постараются, преодолевая сопротивление ветра.
– Я здесь! – закричал Сорген, что было мочи. Вынув Вальдевул из ножен, он описал им широкий полукруг над головой. Казалось, низкий свистящий звук от рассекаемого лезвием воздуха тоже понесся вдаль, следом за выкриком. Пираты на улицах с опасением оглядывались – но странное дело, увидев стоящего на крыше колдуна, они вдруг подбирались, суровели и крепче сжимали оружие.
Солнце склонило голову, чтобы лучше видеть битву. Скоро наступит вечер, однако никаких преимуществ обороняющимся это не даст. Три тысячи вражеских солдат, выставив вперед пики, на кончиках которых трепетали похожие на кусочки облака шарфы, мерно шагали в такт бьющему где-то далеко в тылу барабану. Копья у них были не такие длинные, как у гейнджайндцев, но орудовать ими в переулках будет несподручно. Оставалось только гадать, о чем таком думают их командиры? Издалека Сорген не мог точно разглядеть подробностей, но ему показалось, что он видит арбалеты и длинные двуручные мечи со слегка изогнутыми лезвиями. Щиты, выставленные вперед нестройной, качающейся стеной, были прямоугольными, без рисунков и умбонов. Шлемы зурахатцев походили на крошечные купола, без масок и бармиц. Броня состояла из длиннополой кожаной рубахи, покрытой выпуклыми квадратными пластинками из светлого металла. Больше ничего не было – ни поножей, ни наручей, только высокие грубые сапоги до колен. Командиров отличали бронзовые кирасы, забрала на лицах и позолота на щитах.
– Где же волшебники? – недоуменно прошептал Сорген, шаря взглядом по наступающим отрядам. Он прислушался к своим ощущениям, тем самым, которые отличают мага от обычного человека, и немедленно получил ответ на вопрос. Вражеские колдуны были рядом, но прятались они совсем не там, где ожидал их увидеть Сорген. Они плыли по реке в утлой лодочке, три человека, из которых двое стояли в полный рост, будто находились на суше, а не в терзаемой волнами плоскодонке. Черный колдун приложил ко лбу мешочек с соколиными глазами, чтобы разглядеть их получше.
На носу, поставив на борт ногу в красном замшевом сапоге и опершись о колено локтем, находился высокий, плечистый мужчина, черноволосый и смуглый. На лице его блуждала рассеянная и мечтательная улыбка, будто он плыл на свидание с горячо любимой женщиной, а не в битву. Поверх длиннополой белой куртки без ворота был надет лимонно-желтый жилет со множеством карманчиков. В один из них человек засунул большой палец левой руки. Перед лицом волшебника, почти касаясь его выставленной вперед черной бородки, висело нечто вроде ограненного в форме чечевицы гигантского алмаза, очевидно, талисман, усиливающий зрение. Значит, в этот самый момент враг тоже изучал Соргена! Словно услышав эту мысль, Белый поднял руку и сделал приветственный знак, явно предназначенный Черному колдуну. Тот не замедлил показать ему в ответ Демона – отогнутые вверх указательный палец и мизинец. Чернобородый от души рассмеялся и покачал головой.
В середине лодки, на банке, скромно сидела тоненькая девушка. Плескавшие волны обходили ее стороной, испуганно отлетая прочь. Белое полупрозрачное платье с пышными рукавами скрывало, должно быть, соблазнительные формы. Может, это такой хитрый ход? Пока враг разглядывает выставленные напоказ сиськи, волшебница пронзает его молнией, или чем-нибудь еще? Сорген поторопился перевести взгляд выше: у девушки был высокий лоб без единой морщинки и черные, словно нарисованные углем брови. А еще – зеленые глаза, даже издалека прекрасные, как два изумруда, ярких и сочных. Против своей воли Сорген снова задумался, что лучше бы он сразился с этой противницей на постели, а не над Делделеном… сорвал бы все шаловливые наряды и смотрел в эти завораживающие глаза!
Руки сами собой ухватились за голову и сжали ее, что было силы. Похоже, его заманивают в ту же самую ловушку, которая едва не стала роковой в схватке с Соколом. Внушают вредные, самоубийственные мысли, отвлекают и сбивают с толку. Не выйдет! Сорген заставил себя цинично усмехнуться: вся эта красота может оказаться чистейшей воды подделкой. У Белых ведь тоже есть волшебная краска, с помощью которой можно нарисовать что угодно. Вдруг на самом деле это – древняя старуха, беззубая, морщинистая, покрытая родимыми пятнами, как леопард? Интересно узнать правду, но он не станет тратить силы на развеивание безобидных, в общем-то, чар. Вместо этого, Сорген стал разглядывать последнего волшебника. Для разнообразия это был седой, как лунь, старик в сером плаще, перетянутом алым поясом. В руках он держал посох с выточенной из камня змеей на верхнем конце.
Лодка резко повернула в сторону Соргена в тот самый момент, когда тот обменялся взглядами и жестами с молодым мужчиной. Ни волны, ни ветер, ни течение никак не влияли на поведение суденышка… кто бы сомневался, что им движет волшебство! До лодки оставалось около трех сотен саженей, которые волшебники должны были преодолеть очень и очень быстро. Сорген в последний раз взглянул на север: что же, пиратам придется полагаться только на самих себя. Колонны атакующих уже достигли окраины и разбивались на небольшие группки. Воины с мечами карабкались на завалы, а копьеносцы по спинам товарищей взбирались на стены домов. Хитрецы! Сорген понял замысел зурахатцев. Они хотели миновать баррикады поверху и со стен разить пиратов своими длинными копьями и стрелами арбалетов! В таком случае, с защитниками будет покончено еще быстрее.
Лодка Белых магов причалила к берегу. Все трое легко спрыгнули на деревянные мостки, покрытые налетом жирной черной сажи, налетевшей со сгоревших кораблей. Рубаха молодого мага при этом выглядела совершенно ослепительно. Быстро взойдя на улицу по кривой деревянной лестнице, Белые дружно поднялись в воздух и опустились на поверхность крыши рядом с черным колдуном.
Теперь Соргену некогда было думать о чем-то еще, кроме этих троих. Они были слаженной командой, этаким военно-магическим отрядом, прошедшим много тренировок и боев. Каждый из троих отвечал за свою задачу: старик крепко обхватил посох обеими руками и держал перед глазами навершие. Змея с плотно сжатой пастью выпустила из глаз тусклые широкие лучи, окутавшие двух других магов мерцающим сиянием. Когда пара Белых передвигалась, змея поворачивала голову, следя за ними «взглядом».
Зеленоглазая красавица, подоткнув подол платья, вдруг отчего-то ставшего совершенно непрозрачным, показала Соргену лодыжки, тонкие, с бело-желтой кожей. Изящные и прекрасные… но сейчас они никого не волновали. В руках волшебница сжимала магический кнут – из черной рукояти выходили извивающиеся голубые молнии. Им не терпелось в бой, они переплетались и выбрасывали отростки, оглашая окрестности громким сухим треском. По сторонам летели искры, прыгавшие по песку и шипевшие в воде. Волшебница что-то прокричала и повелительно взмахнула кнутом: молнии послушно сплелись в одну, толстую и обманчиво медлительную, как питон.
Чернобородый мужчина вооружился мечом с лезвием, словно бы отлитым из стекла, с огромной золотой гардой в виде шестилучевой звезды. Меч Сорген немедленно узнал, потому что не раз слышал о нем. Одна из Звезд, скорее всего, Дневная. Утренняя должна была иметь розоватый цвет, вечерняя – багровый, а ночная – белый.
– Ты – Орзарис! – сказал Сорген, указывая пальцем в чернобородого мужчину. – Сын Бога-Облака и Женщины, Простившей Своих Врагов.
Чернобородый дружелюбно кивнул. Губ его не покидала легкая улыбка, будто он явился сюда на дружескую вечеринку. Прищурившись, Орзарис ответил мягким грудным голосом:
– Твое имя также известно нам. Ты – Сорген, маг из Приморья, из темных и диких южных земель. Предводитель Армии Проклятых. Многие простые люди верят, что вы выбрались прямиком из Вечногорящего мира, а ты сам – воплощение трех верховных Черных демонов. Они уверены, что миру пришел конец, старые боги умрут, а вслед за ними земля растрескается, перевернется вверх тормашками и превратится в пыль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53