Чтобы ничего тут не двигали и не трогали. Для этого он меня тут и оставил.
- А с какой, собственно, стати?- Стреттон, подняв брови, воззрился на Роджера.
- Но ведь инспектор Крейн конечно же не имел в виду всей крыши,- пришел тот на выручку.
- Простите, сэр, но у меня такой приказ. Чтобы на крыше ничего не двигать и даже не трогать.
- Ну ладно,- Роджер пожал плечами.- Тут, наверное, какое-то недоразумение, но думаю, тебе придется дождаться инспектора, Рональд, чтобы все выяснить. Инспектор Крейн, по-видимому, скоро вернется, раз он тут вас оставил?- добавил он, обратившись к констеблю.
- Сказал, через полчасика, сэр.
- Понимаю. Что ж, Рональд, просто придется подождать. Зайдем в дом?
Спускаясь по лестнице, Рональд сказал:
- Как-то все это очень странно, а, Шерингэм?
- Мне так не кажется,- отвечал Роджер.- Наверное, суперинтендант сказал Крейну, что хотел бы и сам поглядеть, что и как, пока вещи не сдвинули с места, а теперь Крейн как раз пошел за ним.
- Но ночью-то, когда мы с Крейном были на крыше, он ничего об этом не говорил.
- Может, еще не виделся с суперинтендантом?- нарочито спокойно ответил Роджер, но ощутил некоторую тревогу. Пожалуй, все это действительно очень странно.
Внизу, в холле, они обнаружили Колина - тот сидел у камина и читал "Санди тайме".
- Что, Колин, ты один?- спросил Рональд.- Дамы еще не встали?
- Нет, и Осберт тоже, лежебока. О, Рональд, кстати, я говорил тебе, что сваливаю после ленча. Так вот, извини, старина, но мои планы изменились. Я остаюсь на ночь.
- Что ж, мы только рады будем, Колин. Что, решил, что твое деловое свидание потерпит?
- Вот и нет. Просто встретил этого милягу инспектора, а он меня и спрашивает, правда ли я собрался уехать после ленча? Я говорю, что да; а он мне, что, мол, ничего не выйдет или что-то в этом духе.
- Сказал, что не позволит тебе уехать?- не поверил Рональд.
- Ну, не совсем так. Он сказал, что я наверняка понадоблюсь на завтрашнем дознании, так что было бы значительно проще, если бы я остался. Но ответь я ему, что не могу остаться, он бы, чего доброго, сказал, что все равно придется. Было у него в глазах что-то такое.
- Было, черт его побери,- подтвердил Рональд.
* 3 *
Полчаса тянулись еле-еле, и покуда они тянулись, Роджеру становилось все неуютнее. Он понимал знаки и знал повадки полиции. Инспектор недоволен это очевидно. Но что могло вызвать его недовольство? Если положение злополучного кресла, тогда это просто чудовищное невезенье; потому что даже в самом невинном случае, с учетом той возни, которую устроили четыре человека в темноте, кресло бы все равно кто-нибудь оттолкнул в сторону. На то, что к нему никто не притронется, инспектор вряд ли мог всерьез рассчитывать.
Нет, несмотря на свою застенчивую манеру, этот инспектор - большой змей. Расследовать смерть в таком известном доме, как Седж-парк, для него шанс самоутвердиться. Найдет какие-нибудь мелочи, чтобы к ним потом прицепиться - и глядишь, прославится как человек проницательный. Но самая-то чертовщина в том, что инспектор Крейн, сам того не зная, возможно, подносит спичку к пороховому погребу. Если он и в самом деле уже достал коробок, рвануть может здорово. Роджер уповал всей душой, со всем пылом нечистой совести, чтобы спички у инспектора Крейна оказались отсыревшими.
Та же принужденность, казалось, сковала и остальных. Все трое сидели в угрюмом молчании вокруг большого камина и шуршали газетами; но неизвестно, читал ли из них хоть один. По мере того как время шло, Роджер, как школьник перед контрольной, все больше ощущал противную, сосущую пустоту под ложечкой. Если даже ему не по себе, то каково же Рональду Стреттону?
Ибо реакция Рональда на предупреждение о кресле совершенно подтверждала догадки Роджера. На лице Рональда читался подлинный страх: а в данных обстоятельствах страх мог быть вызван только сознанием вины - собственной или Дэвида. Что ж, Роджер сделает для него все, что сможет, но впереди их ждет не самое приятное время, когда этот чертов инспектор начнет разгребать всю помойку. Получится некрасиво, на редкость некрасиво, если он докопается до дна и станут известны те чувства, которые все семейство Стреттонов питало к Ине; увы, некоторого разгребания никак не миновать.
Через несколько минут после полудня появился мистер Уильямсон, не без легкой желтизны вокруг глаз, и отпустив одно-два ни к чему не обязывающих замечания, при соединился к молчаливой компании. И вновь единственным звуком в холле стало шуршание газет.
Только однажды Рональд Стреттон выдал свое беспокойство, пробормотав:
- Мне казалось, инспектор Крейн будет через полчаса? А уже сорок минут прошло.
В двадцать пять минут первого возле Уильямсона появилась горничная Рональда и ровным голосом, явно призванным скрыть сильное душевное волнение, доложила:
- Прошу прощения, сэр, но инспектор Крейн хотел бы с вами немного поговорить - на крыше.
- Что? Вы сказали - со мной? Он хочет поговорить со мной?
- Если вы не возражаете, сэр.
- Инспектор Крейн?- повторил Стреттон.- Я не знал, что он уже тут, Эдит.
- Тут, сэр. Он прибыл минут пятнадцать назад, вместе с суперинтендантом Джеймисоном и еще одним джентльменом.
- Но я не видел, как они вошли, а я все время был здесь!
- Они прошли черным ходом, сэр.
- Но почему вы мне об этом не сообщили?
- Они сказали, что просто поднимутся на крышу - на пару минут, сэр, и что незачем вас беспокоить, и я тоже подумала, что не стоит.
- Ясно. Ладно, если они опять придут - если кто-то еще придет таким же способом, Эдит, вы мне все-таки дайте знать.
- Очень хорошо, сэр.
- А что стряслось?- спросил Уильямсон, едва горничная удалилась.- А? Что такое? Я-то ему зачем? Я его уже видел ночью и рассказал все, что знаю. Для чего я ему опять понадобился?
- Не знаю, Осберт, но идти, видимо, придется.
- Да уж. Но хотелось бы знать, какого шута ему от меня нужно?
И Уильямсон двинулся вверх по лестнице, начинавшейся в другом конце холла.
Роджер смотрел ему в спину страдальческим взглядом. Что-то надо было сказать Уильямсону, что-то ужасно важное, дать намек, подсказку перед беседой с полицией, и все тогда уладится. И оно есть, это что-то, но разум Роджера словно парализовало. Великий Сыщик словно начисто разучился думать и лишь в безнадежном, отчаянии провожал взглядом уходящего Уильямсона.
- Ну,- проворчал Рональд,- что ты теперь скажешь про эту чертовщину?
Колин взглянул на них поверх массивных очков в роговой оправе, в которых читал.
- Что, грязная работа в полевых условиях?- предположил он.
- Пока не знаю,- отозвался Роджер тоном, отметающим дальнейшие вопросы со стороны Рональда.
Тот привстал:
- Мне подняться наверх?
- Лучше не надо,- сказал Роджер.- Ты им, по всей видимости, не нужен.
- Значит, прибыл суперинтендант?
- Да. Как я и предполагал.
- Да. Интересно, а третий-то кто?
- О, думаю, какая-нибудь личность в штатском.
- Я тоже так думаю. Но чего ради им дался Уильямсон?
- Ну, тело-то нашел он?
- О, да, правда. Ну да, поэтому суперинтендант хочет его видеть. Обычная процедура, надо полагать?
- Ну конечно. Самая обычная.
Но Роджер вовсе не считал эту процедуру обычной.
Уильямсона не было двадцать минут, и эти двадцать минут были самые длинные в жизни Роджера.
Вернулся Уильямсон со своей обычной виноватой ухмылкой.
- Допрос третьей степени,- он плюхнулся в кресло,- против этого - тьфу!
- Против чего, Осберт?- переспросил Колин.
- Против того, чему меня сейчас подвергли. А, Рональд,- ничего себе вечеринки ты устраиваешь! Неужели ты меня ничем не угостишь? А? Неужто нету ничего?
- Черт бы побрал эту выпивку. Полиция все еще там?
- Будь спокоен, все там. И суперинтендант, и инспектор, и два констебля, и...
- Зачем ты им понадобился?
- О, да ерунда. Чтобы я рассказал суперинтенданту все, что вчера рассказывал инспектору, да еще кучу всякой всячины. Как я нашел тело, да куда оно было повернуто, на какой высоте были ноги от пола, где какое кресло...
Роджер вскрикнул. Так вот же о чем надо было предупредить Уильямсона о кресле! Надо было втемяшить Уильямсону, как прежде Колину, что кресло было там с самого начала. Теперь уже поздно.
- А, Шерингэм? Ты что-то сказал?
- Да нет, ничего. А, вот что: что ты ответил насчет этого кресла?Роджер старался не смотреть Колину в глаза.
- Сказал, натурально, что не помню. А как, по-твоему, вообще такое можно упомнить?
- А они что?
- Попросили постараться припомнить. Постарайтесь, говорят, мысленно вернуться в тот момент, когда нашли тело, и попробуйте представить себе всю картину и скажите, где было кресло? Ну, я кстати как раз и вспомнил, что под центром треугольника виселицы кресла не было, потому что тогда я спокойно там прошел. И я сказал им, что кресло было точно под телом.
- Да?!
- А они мне говорят, что оно не могло быть под телом, потому что тогда миссис Стреттон смогла бы на него встать. Тогда я сказал, значит, оно было в сторонке, так? Оно ведь должно было быть где-то рядом, да? И тогда они спрашивают, вспомнил я или нет, что оно было в стороне, а мне все это малость надоело и я сказал, что вспомнил; а, спрашивают, могу ли я в этом присягнуть, нет, говорю, не могу, потому как не готов присягать, но где ж ему еще и быть-то, а теперь, Рональд, дай мне чего-нибудь выпить. Я ведь прошел все три степени, парень. А? До тебя, видно, не дошло. Сперва с этой полицией, потом с Лилиан, теперь вот с вами.
- Лилиан?- вяло переспросил Колин.
- Да встретил ее на лестнице, и ей, естественно, тоже все надо знать,мистер Уильямсон испустил тяжкий супружеский вздох.
Роджер мысленно присматривался к его рассказу. Уильямсон подарил ему неожиданный шанс. По крайней мере, он не отрицал наличие кресла под висельницей как такового, что вообще-то вполне мог бы сделать. Но судя по его словам, полиция строит свои вопросы довольно странным образом: похоже, их интересует только точное расположение кресла, а не то, было ли оно вообще. Надо ли это так понимать, что их беспокоит только этот пустяк, а другая альтернатива им и вовсе не приходила в голову? Если так, они еще тупее, чем казалось Роджеру; однако он был бы им крайне признателен за такую тупость.
Тем временем Уильямсон, потягивая выданный ему шерри, продолжал свое повествование.
- Ну не знаю даже, чего вам еще рассказать. Ну расспрашивали обо всем таком, а инспектор все записывал. Где? А, мы были в зимнем саду. Я разве не говорил? Э? Ну да, там вот мы и были. Инспектор, суперинтендант и я. В зимнем саду. А, вот еще они о чем спрашивали. Да, слушай-ка, Рональд, они пронюхали про все эти ваши дела с твоей невесткой. Ей-богу пронюхали. Ты уж гляди в оба! Еще, чего доброго, устроют тебе неприятности - с них станется. Э? Довел бедняжку до самоубийства - ну, принял холодно и все такое.
- Ты про какие-такие наши дела?- сурово вопросил Рональд.
- Да ясно какие, старик,- что все вы ненавидели эту даму, все равно как змею. Что? Верно я говорю? Ну так вот, они все это разнюхали, будь спокоен.
- С чего ты взял?
- Как же - расспрашивали меня, не заметил ли в тот вечер какой-то натянутости между миссис Стреттон и кем-либо из родственников ее мужа? Не назревал ли какой скандал или еще что? Знал ли я, что миссис Стреттон была в этом доме персона нон грата или как там называется? Видел я или нет, чтобы миссис Стреттон ссорилась в тот вечер с мужем?
- Ну и?- резко спросил Рональд.- Что ты ответил?
- О, я вас не заложил. Все в полном порядке. Само собой, я сказал им, что в первый раз об этом слышу, что ничего такого не заметил; что, на мой взгляд, она и твой братец обожали друг дружку; в общем, получилось, все вы ее на руках носили и не знали, как угодить. Порядок!- с гордостью подытожил мистер Уильямсон.- Я им такую лапшу навесил на уши!
- Ясно,- сказал Роджер.- А что, полиция до сих пор там? Случайно не знаете, Уильямсон, чем они там занимаются?
- Как же,- охотно сообщил Уильямсон,- знаю. Продолжают съемку. Они все время фотографируют, а инспектор то и дело выскакивает к ним из зимнего сада, как черт из табакерки,- пытается делать два дела сразу.
- Так, говорите, фотографируют?- переспросил Роджер несколько напряженным голосом.
- Ну да. Там наш фотограф из Уэстерфорда, что ли, хотя как они его заловили утром в воскресенье, ума не при ложу. Уж не знаю как, но они притащили его сюда, и он теперь снимает и крышу, и виселицу, и еще бог знает что, под всеми мыслимыми углами. Признаться, мне показалось, это уже малость чересчур, но надо думать, они считают иначе. Они тут у вас ушлые ребята, Рональд, эти полицейские.
- Еще бы,- безрадостно произнес Рональд.
- Позволено ли мне будет намекнуть,- Роджер тщательно подбирал слова,что это помещение выходит на лестницу, а голос у Уильямсона довольно громкий?
Пока он говорил, раздался телефонный звонок, и Рональд пошел в кабинет к аппарату. Роджер и Колин переглянулись. Колин, глядя поверх очков, поднял брови, а Роджер пожал плечами. Вид оба имели мрачный.
- Знаете что,- очень серьезно проговорил Уильямсон.- Знаете что, Шерингэм?
- Да?
- Знаете, у Рональда ужас до чего хороший шерри. Не пробовали? Надо обязательно. Узнать бы, где он такой берет. Не в курсе, Колин, а? Не знаешь?
- Да заткнись ты, Осберт,- отозвался Колин.
Мистер Уильямсон посмотрел на него удивленно, но без обиды.
В дверях кабинета показался Рональд.
- Шерингэм,- проговорил он,- можно тебя на минутку?
- Конечно,- Роджер проворно вскочил на ноги.
Рональд закрыл за ним дверь кабинета.
Роджер не скрывал беспокойства:
- Новые неприятности?
Рональд кивнул.
- Брат звонил. Говорит, полиция только что увезла из дома тело Ины. В морг. Кажется, дело серьезное, правда?
- Все может быть. Послушай, Рональд. Перезвони брату сейчас же и пригласи на ленч. Ничего, если он опоздает - зато это благовидный предлог заполучить его сюда. И скажи ему - пусть до встречи со мной ни на чьи вопросы не отвечает.
- Хорошо, я так и сделаю. Спасибо. Дэвид малость... Что все это значит, Роджер? Получается, полиция явно что-то ищет? Бог их знает, чего им еще не хватает - но ведь чего-то им явно надо. Какая-то у них засела колючка в мозгах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26