Мы продолжали разговаривать по дороге к замку и после, когда переехали через мост, который опустили перед нами; но единственные слова, достойные внимания, произнес Гильф, когда нас проводили в пиршественный зал: «Ухо востро!»
Он был прав, конечно: сейчас, как никогда, требовалось сохранять бдительность. Не менее важным представлялось и то, что он счел возможным заговорить в присутствии Вистана. Дело было не в том, что я назвал Вистана рыцарем, и не в том, что они сражались бок о бок, но в сочетании этих обстоятельств с еще каким-то. Гильф хорошо разбирался в людях.
Я видел пиршественный зал Гиллинга в Утгарде. Пиршественный зал Арнтора по сравнению с ним казался маленьким, но был обставлен лучше: гостям короля предлагалось сидеть не на табуретах, а в креслах и на скамьях со спинками. Стены были увешаны щитами; на щитах заслуженных рыцарей геральдические фигуры изображались в цвете, на щитах менее заслуженных они обозначались только линией контура, а щиты рыцарей, никак себя не проявивших, оставались однотонными. Сам того не ведая, я последовал этому обычаю, когда выбрал себе однотонный зеленый щит.
Арнтор и Гейнор должны были сидеть за стоящим на возвышении столом, королева по правую руку от короля. Мне предстояло занять место по левую руку от Арнтора, как доверительно сообщил сопровождавший нас паж, и рядом с Морканой. Об этом свидетельствовало качество кресел: у Арнтора целиком позолоченное и украшенное драгоценными камнями; у Гейнор поменьше и поизящнее; а у принцессы позолоченное лишь в верхней части, хотя покрытое красивой резьбой и снабженное бархатной подушкой. Мне предназначалось кресло попроще, но ни в коем случае не убогое: большое, с искусно вырезанным изображением Никры на спинке. Вистана провели к столу пониже, но Гильф уселся подле моего кресла.
– О прибытии его величества возвестят трубы, – тихо проговорил паж. – Все должны стоять, покуда он не позволит сесть. Как только он сделает рукой вот такое движение, садитесь.
Я выразил сожаление, что он не сможет давать мне советы, пока я ем.
– Смогу. Каждого из сидящих за столом будет обслуживать свой паж. Я буду стоять за вами. Согните указательный палец крючком, коли захотите поговорить со мной. Я буду подавать вам блюда и выполнять ваши поручения в случае надобности.
Пока мы разговаривали, в зал входили остальные приглашенные, – думаю, в общей сложности собралось около сотни человек. Я спросил пажа, как мне следует вести себя.
– Не заговаривайте, покуда к вам не обратятся, ни с одним из членов королевской семьи. Первым обслужат его величество, потом ее величество, потом ее высочество, а потом вас. Не налегайте на еду и не злоупотребляйте вином. Не смейтесь, покуда его величество не засмеется.
Тогда я пожалел, что граф-маршал не сидит поближе ко мне. Я хотел спросить, почему Моркана занимает более низкое положение, чем королева, если она вправе претендовать на престол в случае смерти короля. Хотя он занял место за столом пониже, между нами сидели всего два человека.
Один из них, решив, что я смотрю на него, поздравил меня с победой.
Я поблагодарил его, назвав милордом, и паж выразительно прошептал: «Ваша милость!»
Означенный герцог, не обратив внимания на пажа и на мою ошибку, сказал:
– Мне бы хотелось знать, сэр Эйбел, как ее величеству удалось найти рыцаря достаточно отважного, чтобы биться с такими противниками, с какими пришлось встретиться вам.
– Наверняка таких рыцарей в Целидоне много, ваша милость, – ответил я.
– Меня удивляет, что она сумела найти хотя бы одного. Вы понадобитесь нам, когда на нас нападет каан.
Я поднял брови:
– Вы ожидаете войны, ваша милость?
– Да, вот так человек приобретает репутацию провидца. Принимай умный вид, предсказывай войну – и ты никогда не ошибешься. Вы служите Мардеру?
– Да, ваша милость. Имею такую честь.
– Я расспрошу его о вас при встрече. Я буду…
Протрубили трубы. Все встали и повернулись лицом к дверям. Первым вошел Арнтор – высокий и прямой, он стремительным шагом направился к своему месту, пока помощник герольдмейстера Никры объявлял его имя и титулы: «Его королевское величество король Арнтор, Защитник Запада…» и так далее. За ним следовала Гейнор. Разумеется, она была значительно ниже ростом, но выглядела прелестно в своем белом бархатном платье и короне из красного золота, усыпанной бриллиантами. Два пажа несли за ней шлейф.
– Ее королевское величество королева Гейнор, герцогиня Донт, графиня Чаус, графиня… – Название графства я забыл вместе с названиями дюжины баронских поместий.
Рядом с прекрасной женственной Гейнор Моркана казалась мужеподобной: высокая, как брат, одетая в роскошное ало-черное платье, шлейф которого нес только один паж.
– Ее высочество принцесса Моркана, дочь Утора, герцогиня Рингвуд…
Она улыбнулась мне, единственная из всех, и я улыбнулся в ответ, хотя сомневался в доброте ее намерений.
И все это время я лихорадочно рылся в памяти в поисках послания, которое должен передать. Арнтор разговаривал со мной во дворе замка, но оно не всплыло в моем сознании. Здесь, в пиршественном зале, мы посмотрели в лицо друг другу, но никакого послания опять-таки не возникло в моем уме. Я искал, но находил лишь исполненные любви мысли Облака, которая терпеливо ждала в конюшне и заверяла меня, что является предметом повышенной заботы и восхищенного внимания королевских конюхов.
Арнтор сразу сел в свое кресло. Гейнор стояла справа от него; она показалась мне испуганной и встревоженной. Распространяя вокруг себя запах бренди, к столу подошла Моркана, с видом человека, владеющего не только Тортауэром, но и всем Митгартром, и встала слева от меня, слегка покачиваясь и улыбаясь так, словно ожидала приветственных возгласов от гостей брата. Да, он король, но Моркана тоже королевских кровей. За этой мыслью последовала другая: если в ней больше, чем в брате, чувствуется кровь царственного родителя, значит, в нем больше чувствуется кровь дракона Муспеля.
Гарсег, приходившийся братом обоим, имел королевские повадки, но все равно оставался драконом. Если кто-нибудь из присутствующих в пиршественном зале Арнтора умел выдыхать пламя, то, безусловно, только сам Арнтор.
С минуту все мы стояли. Наконец Арнтор сделал еле заметный знак рукой, и мы сели.
Блюда с яствами внесли сразу же: по всей видимости, слуги стояли в ожидании сигнала за другой дверью, поменьше. Главный повар поставил на наш стол блюдо с огромным жареным лебедем и по знаку Арнтора разрезал его вдоль ножом размером не многим меньше меча. Тогда стало видно, что в лебедя засунут гусь, в гуся – ржанка, в ржанку – утка, а в утку – три совсем маленькие птицы; и из всех них, кроме лебедя, вынуты кости.
Главный повар указал Арнтору на двух самых малых птиц (перепелку и дрозда, насколько я понял), и тот кивнул. Главный повар проворно отрезал по кусочку от каждой, и Арнтор попробовал. Потом он снова кивнул, и птиц положили ему на тарелку.
Следующей была Гейнор, которой главный повар знаком предложил третью птицу из наименьших. Она помотала головой и взяла вместо нее утиную грудку. Моркана отказалась от всего. Я указал на птицу, отвергнутую Гейнор, движимый отчасти простым любопытством, а отчасти желанием показать королеве, что если она боится яда, то я готов рискнуть ради нее. Моя птица оказалась куропаткой, очень вкусной и совершенно безвредной.
Поскольку главный повар уже удалился, Арнтор сам отрезал своим кинжалом лебяжью ножку и показал мне.
– У нас принято трапезничать в присутствии наших псов, – сказал он. – Вы знаете это, вне всяких сомнений, раз привели сюда своего пса.
Я кивнул:
– Мне сказали, что я могу сделать это, не оскорбляя ничьих чувств, ваше величество. Надеюсь, меня не ввели в заблуждение.
– Нисколько. – Он улыбнулся. – Вам нужно увидеть моих охотничьих псов.
– Я уже видел, ваше величество. Превосходные животные.
– Да. – Он свистнул, и с полдюжины псов подбежали к его креслу, щетинясь и рыча на Гильфа. – Превосходные не только на вид, но и по своим качествам. Я охочусь на кабанов, сэр Эйбел, и на зверя покрупнее, когда нахожу такового. Псов, которые отстают от своры, топят по моему приказу.
– Охота – благороднейшее из развлечений, ваше величество, – заметил я.
– Я бы назвал войну, а многие из присутствующих здесь – рукопашный бой. Но в данном вопросе каждый вправе иметь свое мнение.
Гейнор, все время казавшаяся испуганной, побледнела. Мне очень хотелось знать, продолжает ли Моркана улыбаться, но я не осмелился повернуть голову и посмотреть.
– Ваш пес голоден, сэр Эйбел?
– Думаю, да, ваше величество. Насколько я знаю, он всегда голоден.
Арнтор снова поднял руку с зажатой в ней лебяжьей ножкой.
– Вы не станете возражать, если я преподнесу ему это? Многие, я знаю, не любят, когда посторонние кормят их собак.
– Вы окажете ему великую честь, ему и мне.
– Как скажете.
Улыбаясь, Арнтор бросил ножку Гильфу, который ловко поймал ее на лету пастью. Королевские псы окружили его, рыча и щелкая зубами. Гильф уронил подачку на пол, поставил на нее лапу и испустил рев, от которого сотряслись стены. Псы Арнтора поджали хвосты и обратились в бегство. В зале воцарилась гробовая тишина, которую нарушал лишь хруст лебяжьих костей.
Я принялся за еду и уже почти разделался с куропаткой, когда Моркана рассмеялась:
– В Йотунленде умеют выращивать свирепых псов, правда?
Как только она подала голос, гости короля вернулись к своей еде и разговорам.
– Вероятно, ваше высочество, – сказал я.
– Разве вы не там раздобыли своего пса?
– Нет, ваше высочество. В лесу нашего родного Целидона. Его подарили мне бодаханы.
Неким непостижимым образом лицо Морканы превратилось в лицо ее брата. Я не сознавал, что повернулся к Арнтору, однако именно к нему я обращался теперь:
– Видите ли, я послан к вам с вестями от королевы моховых эльфов Дизири, от короля ледяных эльфов Айсера и короля бодаханов Брунмана. Бодаханы дали мне спутника, который помог бы мне выполнить поручение.
– Я впервые слышу о каком-то послании, – сказал Арнтор.
– И тем не менее оно у меня есть, ваше величество. Я потратил почти всю свою жизнь на то, чтобы доставить его вам, хотя в Митгартре прошло не так много лет. Я должен был добраться до вас, но не просто добраться, а явиться к вам как человек, которого вы станете слушать. Существует семь миров, ваше величество, и они устроены таким образом, что самый верхний мир, где правит Верховный Бог и где нет ничего нечистого, превосходит своими размерами все остальные, вместе взятые. Мир, расположенный ниже…
– Что? Вы явились, чтобы читать мне лекции по метафизике?
– … меньше, но все равно превосходит своими размерами остальные пять миров, вместе взятые. Крылатые существа, обитающие там, не вполне безгрешны, но настолько близки к идеалу чистоты, что имеют дозволение служить Верховному Богу, как дворяне вашего королевства служат вам.
– Надеюсь, лучше.
– Еще ниже находится мир, который мы называем Скаем. Мы, обитатели Митгартра, полагающие наш мир обширным, считаем Скай неописуемо огромным, ибо своей протяженностью он превосходит четыре нижних мира, составленные один к другому. В нем обитает много разных существ, но законными владельцами Ская являются оверкины – Вальфатер со своей королевой, их сыновья и дочери со своими семьями. Именно им отданы наши сердца. Именно им мы поклоняемся, коли поклоняемся правильно.
– Я хотел расспросить вас насчет сегодняшней вашей победы, – сказал Арнтор.
– Под Скаем располагается человеческий мир, законными обитателями которого являемся мы, люди. Ниже находится мир под названием Эльфрис, уступающий размерами нашему, но прекрасный. Там живет королева Дизири и поименованные мной короли – монархи, избравшие меня своим посланником. В Эльфрисе Верховный Бог поселил многочисленный народ по имени Кулили. Как мы поклоняемся оверкинам, так Кулили должна поклоняться нам, и поклонялась, а сама являлась предметом поклонения драконов Муспеля. Кулили искала почитателей в своем собственном мире, и она сотворила таковых по образу и подобию людей, предметов своего поклонения, ибо хотела быть любимой существами, похожими на возлюбленных ею самой. Она сотворила их и потребовала от них благодарности. Они отказали и прогнали Кулили в море.
К этому времени все присутствующие умолкли и внимательно слушали. Один только Арнтор, казалось, хотел перебить меня.
– Таким образом они стали народом Эльфриса, завладев им по праву победителя. Мудрейшие из них поклоняются нам, зная, что такова воля Творца Семи Миров, Верховного Бога. Неразумные же, видя наше тщеславие, нашу алчность и нашу жестокость, отвратились от нас и стали почитать Драконов, из чего вышло много зла, ибо даже лучшие из них одержимы жаждой власти.
– У вас на щите изображен дракон, – заметил Арнтор. – Или вы забыли, что в моей родословной имеется другой?
– Нет, ваше величество. Я не забыл также, что детство вы провели среди морских эльфов и что вы поместили на свой герб Никру в знак почтения перед ними. Короли и королева, мной упомянутые, тоже ничего не забыли, каковое обстоятельство придает им смелости обратиться к вам с просьбой исправить наш народ. Они сотворены Кулили, ваше величество. Они знают, что вы в силах перевоспитать нас, сделать нас сильными, но милосердными и, несмотря на милосердие, справедливыми. Вы позволите мне высказаться от своего имени, ваше величество?
– Да, – кивнул он, – интересно послушать, что еще вы скажете.
– Я жил в северных лесах, ваше величество, неподалеку от Иррингсмаута. Этот город ныне лежит в руинах.
Арнтор снова кивнул.
– Разбойники, называющие свои шайки вольными отрядами, бродят по тем лесам. Они столь же ненасытны и жестоки, как драконы, однако пользуются поддержкой многих, поскольку грабят ваших сборщиков налогов и иногда пытаются защитить людей от ангридов. Позвольте этим людям образовать поистине вольные отряды, а не стоящие вне закона. Научите их обращаться с оружием и выберите рыцарей из их числа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81