Идн, которая была не настоящей Идн, спустилась по лестнице – словно освещенная тусклым светом и окутанная тонкой дымкой.
– Король Гиллинг – мерзкое животное. – Мнимая Идн говорила голосом, похожим на голос зимы. – Он не должен обладать мной – я пришла, чтобы сказать тебе именно это. Я приведу сэра Эйбела, и, возможно, сэр Эйбел спасет меня.
– Сэр Свон готов на все, чтобы спасти вас, – сказал Тауг.
– И ты тоже. Ты еще не спал с женщиной.
Тауг помотал головой:
– Еще нет.
– Ты говоришь правду. Он правдивый человек, Мани?
– О да!
– Я видел, как это делается, – объяснил Тауг. – Я… знаю, что делать.
– Ты не видел, как король Гиллинг принимает невесту. Он будет лежать на спине, со стоящим членом.
Тауг неуверенно кивнул.
– Раздевшись донага, я стану ласкать член, словно мужчину-карлика. Смотреть зачарованным взглядом и растягивать рот в блаженной улыбке. Я умащу его благовонными маслами и стану говорить нежные слова, и целовать, и просить у него любви. И Гиллинг откликнется на мои ласки, расточаемые карлику. Извергнувшись, он окатит меня семенем, и я вознесу хвалы и вновь осыплю его поцелуями, благодаря за неземное наслаждение и умоляя не уходить.
– Леди Идн не станет этого делать. – Еще никогда в жизни Тауг не говорил с такой уверенностью.
– Если я не сделаю этого или выдам свое отвращение словом или жестом, я умру, – сказала мнимая Идн. – И я буду не первой женщиной, принявшей такую смерть, уж поверь мне. По-твоему, она не может родить Гиллингу ребенка?
– Я не желаю говорить об этом, – с усилием выдавил Тауг.
– Его семя осквернит ее лоно. Ты представляешь, какой она будет на сносях?
Мнимая Идн начала раздуваться. Тауг закрыл глаза, но обнаружил, что по-прежнему видит Идн – с чудовищным, уродливо вздутым животом и искаженным гримасой плача лицом. Незримые руки сорвали с нее одежду. Тауг крепко прижал ладони к глазам, чтобы не видеть крови; Идн у него под веками скорчилась от боли, содрогнулась всем телом и застыла неподвижно, распростертая навзничь.
Очнувшись, он обнаружил, что сидит, как и хотел с самого начала, сидит на холодном грязном полу лестничной площадки, раскачиваясь из стороны в сторону и горько рыдая.
– Этого еще не случилось. – Голос Мани, обычно совсем не добрый, звучал мягче, чем когда-либо. – И возможно, никогда не случится.
– Никогда, – сквозь слезы заявил Тауг. – Я не допущу такого. Я убью его. Пусть я совершу убийство, мне плевать, но я убью Гиллинга.
– Это не убийство. Возьми вон тот факел и раздуй пламя, пока оно не погасло. – Мани спрыгнул с нижней ступени марша на площадку и, к великому изумлению Тауга, потерся теплым пушистым боком об его колено. – Я совершу убийство, коли убью другого кота иначе как в драке. Ты совершишь убийство, коли убьешь, скажем, сэра Гарваона или лорда Била иначе как в честном бою. Но король Гиллинг похож на тебя не больше, чем Орг.
Внезапно испугавшись, Тауг вскочил на ноги:
– Он здесь?
– Орг? Понятия не имею.
– Но мне ведь не померещилось, правда? Когда сэр Свон и сэр Гарваон сражались с великанами. Там был Орг, и он срывал факелы со стен, чтобы ангриды его не увидели.
Мани зевнул, благовоспитанно прикрыв пасть черной лапой.
– Разумеется.
– И он… Он дрался за наших рыцарей? Поэтому они победили?
– Не знаю. В темноте началась такая свалка.
Тауг с трудом взобрался на ступень, с которой минуту назад спрыгнул Мани.
– Мне нужно позвать Тиази. Свон хочет его видеть.
– Ну так поторопись. Можно, я поеду на твоем плече?
Тауг протянул свободную руку:
– Залезай.
Когда они поднялись еще на дюжину ступеней, Тауг спросил:
– Так это Орг ранил короля?
– Не знаю, – ответил Мани. – Я не видел, как это случилось. – И через одну ступеньку добавил: – Но я сомневаюсь. Насколько я видел, Орг в основном сворачивает шеи. Довольно трудно поверить, что у кого-то хватит силы свернуть великану шею, но у Орга получается.
– У короля колотая рана на спине. Глубокая – значит, удар наносили мечом или длинным кинжалом.
– Король убил мастера Крола, – задумчиво проговорил Мани.
– Знаю. – Тауг вскарабкался на следующую ступень. – Подниматься было бы легче, будь здесь перила.
– Я поговорю об этом.
– Орг должен выполнять приказы сэра Свона. Кто-то говорил мне. Кажется, ты.
– Вполне возможно.
– Убийство мастера Крола было бесчестным делом. Настоящим преступлением. Так почему бы сэру Свону не приказать Оргу убить короля?
– Не вижу причин, почему бы и нет, – согласился Мани. – Однако он не приказывал. Видишь ли, я подслушивал, когда сэр Свон отдавал распоряжения Оргу. Он ни словом не упомянул про короля.
– Подслушивать чужие разговоры неприлично.
– Я вынужден возразить, хотя и не вполне уверенно. Подслушивание зачастую доставляет мне удовольствие, и в лучшем случае оно весьма познавательно. Кот, который держит ухо востро, узнает много полезных вещей.
Тауг продолжал карабкаться вверх по лестнице; он уже приближался к нужному этажу, и, соответственно, разговор с Мани подходил к концу. Он остановился и помахал факелом, чтобы раздуть пламя посильнее.
– Думаю, тебе следует рассказать мне все. Мне нужно знать гораздо больше.
– О разговоре сэра Свона с Оргом? – Мани спрыгнул с плеча Тауга и потянулся. – Ну, он состоялся, когда сэр Свон…
– О ваших с ведьмой делах. Она хочет, чтобы я убил короля. Если я убью, мы окажемся в еще более бедственном положении, чем сейчас.
– Она хочет, чтобы ты спас королеву Идн, – возразил Мани. – А это совсем другое дело.
– Но она хочет, чтобы сэр Эйбел вернулся. Так она сказала Тиази.
– Которого мы должны позвать? Я ведь правильно тебя понял? Полагаю, сэр Свон хочет видеть именно Тиази, раз он послал тебя за ним.
Но Тауг продолжал гнуть свою линию:
– Она сказала Тиази, что король должен взять на службу сэра Эйбела, коли хочет сохранить престол; таким образом, складывается впечатление, что она на стороне короля.
Мани разгладил усы лапой.
– Сомневаюсь.
– Разве она не говорила тебе?
– Иногда она посвящает меня в свои планы, – холодно произнес Мани. – Однако в данном случае такого не произошло. Мне предписывалось сопровождать сэра Эйбела и его кошмарного пса. Мне предписывалось служить сэру Эйбелу в меру моих скромных сил, что я и делал со всем усердием. Сэр Эйбел отдал меня королеве Идн, и я безропотно перенес всю свою преданность на нее. Она, в свою очередь, отдала меня своему супругу-королю – еще один шаг вверх по общественной лестнице. Ты согласен?
– Но твоей истинной хозяйкой все равно остается ведьма! – с ожесточением выпалил Тауг.
– Разумеется. – Мани вспрыгнул на следующую ступень. – А, понимаю. Ты боишься, что я расскажу королю Гиллингу о твоем намерении убить его.
Тауг, у которого и в мыслях не было ничего подобного, изумленно выкатил глаза.
– Разумеется, я ничего не скажу. Ты до сих пор не можешь понять одной простой вещи: я действительно преданный друг. Если кто-нибудь снова попытается убить моего хозяина при мне, я ведь могу и вмешаться. А могу и не вмешиваться. Смотря по обстоятельствам.
– Там творилось неописуемое столпотворение, – говорила нам Идн накануне вечером. – Если не знать этого, невозможно понять случившееся. Все факелы погасли – по крайней мере, большинство. Сэр Свон и сэр Гарваон бились с воинами, которых его величество выставили против них, и остальные тоже сражались, поскольку присоединились к схватке. Некоторые дрались друг с другом: пьяные ссоры и сведение старых счетов. Его величество вдруг резко выпрямился, словно пронзенный острой болью. Он откинул голову назад и затрясся всем телом. Именно тогда мы поняли, что произошло что-то ужасное. Потом он сложился пополам, и мы соскользнули с его плеча. В следующий миг он уже лежал у наших ног. Подбежал министр Тиази. Поначалу мы подумали, что его привлекли наши крики, но позже он сказал нам, что некий эльф сообщил ему об опасности, грозящей нашему супругу. – Идн помолчала, всматриваясь в наши с Мардером лица. – Тогда он еще не был нашим супругом. Мы объяснили это?
– Нет! – воскликнул рыцарь Леопардов, не в силах больше хранить молчание.
– Продолжайте, пожалуйста, ваше величество, – попросил я.
– Это было ужасно. Тиази велел нам оставаться подле короля, а сам скрылся. Он побежал за людьми, которые помогли бы перенести раненого в замок, но мы тогда не знали этого. Мы стояли рядом с ним и кричали, чтобы другие случайно не наступили на него. Подошел наш отец, а потом Тиази с носилками и рабами. Они были слепые – слепые мужчины, – и мы хотим положить конец этому чудовищному обычаю. Но они были слепые, и было темно, и все вокруг вопили и дрались. Слепцы и Тиази перекатили раненого на носилки и потащили прочь, а мы старались направлять слепцов и думали, что он умер.
– Вы ничего не поели, королева Идн, – мягко промолвила Герда, – а олений окорок очень вкусный. И вот репчатый лук! Репчатый лук здесь считается лакомством.
Идн послушно принялась жевать.
Наблюдая за ней, я жалел, что не умею рисовать. На скалах позади нее лежал отблеск закатного солнца, и она – в бриллиантовой диадеме и черном бархатном плаще, с седовласым герцогом Мардером по правую руку и рыцарем Леопардов в леопардовой накидке по левую – представляла собой великолепную натуру, о какой мечтает любой художник.
– Мы поедем в Утгард? – шепотом спросил Воддет.
– Я, наверное, да, – ответил я. – Я не стану принуждать вас.
– Если вы поедете, я с вами.
– И я, – заявил рыцарь Леопардов.
Мардер поднял взгляд от своей тарелки:
– Нам надо разобраться в положении дел. Вы всё понимаете, сэр Эйбел?
Я помотал головой, и Мардер обратился к Идн:
– Вы знаете, кто ранил короля?
– Нет. – Идн отложила в сторону отделанный серебром кинжал (который достала, когда мы уселись ужинать), с насаженным на острие кусочком мяса. – Мы сидели у него на плече. Несколько… э-э… наших подданных сцепились друг с другом, и он как раз приказывал прекратить драку, когда кто-то нанес ему удар в спину. Было темно, очень темно, хотя два-три факела еще горели.
– Вот ключ к разгадке, – сказал Мардер. – Если мы хотим помочь вам, ваше величество, а я лично готов сделать все, что в моих силах, надо им воспользоваться. Мои вопросы не могут не показаться вам оскорбительными, но я должен задать их. Вы простите меня?
– Конечно. – Идн нервно сплетала и расплетала пальцы.
– Мы должны знать, и я останусь вашим другом независимо от того, какой ответ получу. Это вы нанесли удар королю?
Она вскинула голову и протянула руки к пурпурно-золотым облакам, озаренным закатным солнцем.
– Мы призываем Леди Ская в свидетели нашей невиновности! Пусть она лишит нас своей благосклонности, если мы совершили такое! – Она медленно опустила руки, несколько мгновений пристально смотрела на свои ладони, а потом протянула их к герцогу Мардеру. – Мы не станем спрашивать вас, доводилось ли вам когда-нибудь отрубать руки женщине, ваша милость. Мы уверены, что нет. Но если вы узнаете, что кровь нашего супруга на этих руках, можете отрубить их, коли пожелаете. Или велеть вашему палачу сделать это.
Мардер кивнул:
– Я понимаю, ваше величество. Я должен был задать этот вопрос, хотя и не ожидал иного ответа. Теперь следующий, такой же неприятный. Как по-вашему, кто убийца? Я понимаю, что вы не видели нападавшего и не можете представить никаких доказательств. Но у вас есть какие-нибудь предположения?
– Ни малейших, ваша милость.
Хела, сидевшая по другую сторону от костра, посмотрела на меня значительным взглядом:
– Сэр рыцарь?
– Да. – Я прочистил горло. – Ваше величество, прошу слова. Хела знает все, что я собираюсь сообщить вам. Сэр Воддет и сэр Леорт знают лишь часть, как и все остальные, за исключением его милости, который не знает ничего. Вы выслушаете меня?
– С великой охотой, – ответила Идн, – коли это прольет свет на обстоятельства несчастья, постигшего нашего супруга.
– Возможно, это лишь внесет неясность в дело, – сказал я. – Боюсь, так оно и будет. Этот старший министр, ему можно доверять?
– А кому вообще можно? – пробормотала Хела.
– Моя приемная дочь слишком часто говорит истинную правду, сэр Эйбел, – громко заметил Бертольд Храбрый. – Вы можете доверять мне, но ни один инеистый великан не может.
– Именно так, – кивнула Идн. – Наш супруг доверял Тиази, и, по нашему мнению, правильно делал – Тиази не предал бы своего повелителя. Но он – сын Ангр. А мы – женщина из человеческого племени.
– Он сказал вам, что некий эльф предупредил его о грозящей королю опасности?
– Совершенно верно.
– Пожалуй, здесь я ему поверю. Одна эльфийская дева сообщила мне, что ее сестра тяжело ранила короля. Я говорил о ней сэру Воддету, сэру Леорту и нескольким другим, но не сказал, что она из клана огненных эльфов. Ее зовут Ури, и я довольно близко знаком с ней. Сестру зовут Баки. С ней я тоже знаком.
В глазах Идн засветилась надежда.
– Вот уж поистине новость так новость!
– Если она достоверна. В чем я лично сомневаюсь.
Мардер печально потряс головой:
– Эльфам нельзя верить. Я бы тоже усомнился. – Он повернулся к Идн. – Еще один вопрос, ваше величество. Король в состоянии разговаривать?
– Когда мы покидали его, он находился в беспамятстве.
– Значит, нам не удастся узнать, кого он сам подозревает, хотя это следовало бы выяснить в первую очередь. А Тиази? Что он говорит?
– Что нападение совершил один из наших подданных, один из ангридов. Когда мой царственный супруг взошел на престол, на который притязали многие, в стране начались беспорядки. Многие годы своего правления он потратил на усмирение мятежников. Тиази считает, что один из них попытался коварством добиться того, чего не сумел завоевать в бою.
– А вы сами? – спросил рыцарь Леопардов. – Как вы сами думаете?
Идн вздохнула:
– Во-первых, нам следует сказать, что Тиази мастер магического искусства. Магия подтверждает его мнение, и потому мы принимаем оное во внимание.
– Лживые духи, – пробормотал Мардер.
Рыцарь Леопардов открыл было рот, но Идн подняла руку, призывая его к молчанию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81