Однако ей не понадобился бы дракон. – Он откусил кусочек хлебца, прожевал и проглотил. – У эльфов много кланов – и почти всеми правят короли. Дриады, или моховые эльфы, являются исключением. Возможно, вам известны другие?
Я признал, что неизвестны. Граф-маршал развел руками:
– В таком случае послание передала королева Дизири. Видите, как все просто?
Вероятно, я кивнул, но медленно и неохотно.
– Вот и славно. Теперь, если вас спросят, вы сможете совершенно честно заявить, что не раскрывали мне личности отправителя. Возможно, вам не придется оправдываться, но если придется, у вас есть оправдание.
– Я признателен вам, милорд.
– И учтите, кстати, что вы не ответили на мой вопрос. Надеюсь, вы ответите на следующие два.
– Коли сумею, милорд. Что за вопросы?
– Первый. Почему королева Гейнор дала вам свой шарф для выступления на турнире?
– Не знаю, милорд.
Я глотнул вина.
– Вы имеете в виду, что она не доверила вам свой секрет. Вы участвовали в состязаниях по стрельбе из лука. В обоих.
– Да, милорд. Я не оправдал своих ожиданий, если можно так выразиться.
– Думаю, этот хлебец придется вам по вкусу сейчас. Но не позже, когда вы позволите ему остыть.
– Я не позволю, милорд.
Я отломил кусочек.
– Вы заняли четвертое место, кажется, в состязании пеших лучников. Вы дважды попали в золото в соревновании верховых лучников. Когда вы поскакали к мишени в третий раз, у вас лопнула тетива. Я наблюдал за вами, как большинство зрителей. Потом ее величество преподнесли вам свой шарф.
– Совершенно верно, милорд.
Пока он говорил, я доел хлебец.
– Вы не стали задавать вопросов ее величеству. Я бы не удивился, сделай такое этот мальчик. Но вы? Не скорее, чем я. Царственных особ не подвергают допросам.
– Я ни о чем не спрашивал, милорд, – сказал Вистан.
Граф-маршал приподнял бровь:
– И все же ты наверняка строил догадки. Тупица, возможно, не стал бы. Но ты не тупица. Ты посещал Эльфрис вместе со своим господином?
– Нет, милорд. Благодарю вас, милорд. Я не был там, но мне хотелось бы побывать, и Тауг рассказывал мне об Эльфрисе. И Этела тоже.
– Я воздержусь от расспросов об Этеле. До поры до времени, хорошо? Давайте вернемся к нашей королеве. Ты наверняка размышлял об ее поступке. Поделись со мной своими мыслями.
Вистан прочистил горло – тихий, извиняющийся звук по сравнению с трубными покашливаниями граф-маршала.
– Я подумал, что все совершенно очевидно.
– Только не мне, оруженосец.
– Сэр Эйбел весьма привлекателен, милорд. И загадочен, по-настоящему загадочен для меня, поскольку я много чего о нем знаю. Я рассказывал вам некоторые вещи.
Граф-маршал кивнул и подвигал челюстями.
– Для нее он тоже загадочен, поскольку никогда раньше не появлялся при дворе. Вы упоминали о его кольчуге на днях.
– Да, верно, – улыбнулся он.
– Вы явно были не единственным, кто обратил на нее внимание. Женщины любят тайны, милорд.
– Знаю.
– У него лопнула тетива, как вы сказали, но сначала он дважды поразил золото. Любое попадание в «яблочко» считается золотом, но он попал в самый центр. Никто больше не попал в самый центр «яблочка» дважды.
– Этого я не заметил, – медленно проговорил граф-маршал. – Я был невнимателен, оруженосец, и я рад, что ты оказался внимательнее меня.
– И у него была лучшая лошадь, милорд, Облако. Вы о ней знаете, поскольку мы с вами ходили смотреть на нее. Я ухаживаю за Облаком, милорд, и однажды скакал верхом на ней, как я говорил. И дело не только в том, что она лучшая на свете лошадь. Я… это прозвучит глупо.
– В твоем возрасте глупость простительна. Говори.
– Если все дерутся на палках, милорд, а рыцарь выходит с мечом, люди скажут, что у него самая хорошая палка.
Граф-маршал улыбнулся:
– Это вовсе не глупо.
– Дамы желают рыцарю победы, милорд, когда дарят свои шарфы и прочие знаки благосклонности. Хорошая лошадь играет здесь огромную роль.
– Вам повезло с оруженосцем, сэр Эйбел.
– Его выбрал сэр Гарваон, милорд. Он был рыцарем не только отважным, но и здравомыслящим.
– Вы сами человек здравомыслящий, сэр Эйбел.
Я помотал головой, зная, сколь глубоко он заблуждается.
– Который наверняка размышлял о поступке королевы, как размышлял ваш оруженосец. И даже больше, поскольку дело касается непосредственно вас. Вы пришли к таким же заключениям?
– Нет. Мне показалось, что за всем этим может стоять принцесса Моркана, поскольку мы с ней встречались до моего приезда сюда. Она могла уговорить королеву, предполагая оказать мне услугу. Или… или могла упомянуть мое имя между прочим.
– Вы не желаете говорить этого. – Граф-маршал внимательно смотрел на меня из-под полуопущенных век. – Тогда скажу я. Ее величество могли узнать, что ее высочество намерены пожаловать вам знак благосклонности, и потому поспешили завладеть вами. Это представляется самым правдоподобным объяснением из всех возможных. Однако, если судить строго по справедливости, необходимо признать, что ни одно из объяснений, предложенных вашим оруженосцем, нельзя сбрасывать со счетов. Возможно, они верны отчасти, а возможно, целиком и полностью. Я подверг вас допросу не из праздного любопытства, как вы понимаете, надеюсь. У меня есть план, хотя я не посвящу вас в него, покуда не осуществлю. Не посвящу и впоследствии, коли у меня ничего не получится.
– Я буду признателен вам за содействие в любом случае.
– Я надеюсь на успех, сэр Эйбел, – улыбнулся он. – Я должен убедить наших царственных дам. Но я умею убеждать, иначе не занимал бы положения, какое занимаю. Дамы желают видеть своих рыцарей победителями, как говорит нам сей юноша, и даже царственные дамы любят интриги. Поэтому у нас есть надежда. Мой последний вопрос. Как мне посетить Эльфрис?
Я опешил:
– Вы хотите попасть туда, милорд?
– Я всю жизнь мечтал об этом. Я не собираюсь поселиться там, хотя иногда… Это опасный мир?
– Да, милорд. Прекрасный и опасный. Как и Митгартр.
– Хорошо сказано. Так как мне попасть туда?
– Возможно, я сумею устроить это, милорд.
– Когда передадите свое послание?
– Да, милорд. Это надо сделать в первую очередь – я не могу поступить иначе. Не сочтите за оскорбление.
– Она королева. Я понимаю. Вы будете здесь завтра, чтобы принять участие в дальнейших состязаниях?
– Мы будем, милорд, – кивнул я.
– Вам стоит захватить с собой пику покрепче.
Я попытался расспросить граф-маршала, но больше не сумел вытянуть из него никаких сведений. Мы ели, пили и беседовали – главным образом о лошадях, – и наконец мы с Вистаном вернулись в гостиницу, где нашли Поука и Анса крепко спящими.
На следующий день другой паж остановил нас и доложил, что королеве крайне необходимо увидеться со мной. Мы с Вистаном последовали за ним и, когда шагали по дворам между крепостными башнями, услышали рев толпы. Я схватил пажа за плечо и осведомился, что там происходит.
– Думаю, герольдмейстер Никры сообщил новость.
– Какую новость?
– Я не знаю.
Я отпустил пажа.
– Новость касается меня?
Он кивнул и едва не вытер нос рукавом, спохватившись лишь в последний момент.
– Выкладывай!
– Я не знаю, сэр Эйбел. Правда. Она вам сама скажет.
Вистан вызвался вернуться и все выяснить. Понимая, что без него я наверняка узнаю больше, я велел так и сделать.
– Я тебя не выдам, – сказал я, когда он ушел, – но я должен все знать, прежде чем встречусь с королевой. Что за новость?
– Они поссорились, – прошептал паж. – Королева и ее высочество. Ее все боятся. Принцессу.
– Ничего удивительного.
– Но они собираются драться. В смысле – не они сами. Их лучшие рыцари будут биться за них.
Королева ждала меня в своем заснеженном саду. Я опустился на колено, выразив надежду, что не заставил ее долго ждать на холоде.
– О, я тепло одета. – Она улыбнулась и указала на свой горностаевый плащ. – Я часто выхожу в сад. Я не могу принимать мужчин в своих покоях, даже престарелых родственников. Его величество не одобрили бы такого.
Я собирался сделать банальное замечание по поводу многочисленных теплых комнат с каминами, но она опередила меня, спросив, не желаю ли я раздеться.
– Я не желаю запятнать честь вашего величества ни при каких обстоятельствах.
Она весело рассмеялась:
– Вот рыцарь, достойный меня. Во всяком случае, я надеюсь, вы таковым станете. Я могла бы приказать вам, но не сделаю этого.
– Вам нет необходимости приказывать, – сказал я. – Дайте лишь понять, что вам угодно, и я выполню любое ваше желание.
– Кроме раздевания. – Голос напоминал жалобный стон голубки.
– Разумеется. Все, кроме этого.
– Знаете, это забавно. – Ее улыбка согревала меня. – Когда я сказала лорду Эскану, что сделаю это, я не думала позабавиться. Но сейчас мне забавно. Вас могут убить. Я ужасный человек.
– Ваше величество – единственный человек во всем Целидоне, который так считает. Мы все гордимся вами.
Она снова улыбнулась:
– А я буду гордиться вами, сэр Эйбел. Я знаю! Вы сразитесь с рыцарем Морканы за меня, правда ведь? Чтобы защитить мою честь. На самом деле мы делаем это для вас.
– Я предпочел бы сделать это для вас. Если Моркана выставит против меня две сотни своих рыцарей, я сражусь со всеми ними ради вашего величества.
– Тише! Тише! – Королева прижала палец к губам. – Она может подслушивать. Она ужасно любит подслушивать.
– Я не сказал ничего такого, чего не сказал бы в ее присутствии.
– О оверкины! Встаньте, прошу вас. Я не собиралась держать вас на коленях на снегу. Поднимитесь же.
Я встал, и теплая рука Гейнор нашла мою руку.
– Я чувствую, вы мой друг. Настоящий друг. У меня сорок рыцарей, и среди нет нет ни одного настоящего друга. Вас послал Вальфатер?
– Да, ваше величество. По крайней мере, он отпустил меня сюда.
Она уставилась на меня:
– Вы не шутите?
– Нисколько, ваше величество. В разговорах с другими я стараюсь скрыть это. Но я не стану лгать вам или королю.
Я даже не стану говорить полуправду, что делаю слишком часто.
– Вы… я не могу позволить вам пойти на такое. Вас убьют.
– Вам придется позволить, ваше величество. Я явился на рыцарский поединок с вашим шарфом на шлеме. Я ваш рыцарь.
– О Леди! О великая Леди Ская! Это…
– Предопределено? – подсказал я.
Глаза Гейнор наполнились слезами.
– Это же делается и для меня тоже. Чтобы король увидел, что я не такая… не такая, как он думает. Вальфатер дарует победу правой стороне, верно ведь?
– Так все считают, я знаю. Возможно, так оно и будет.
– И она бросила мне в лицо какие-то ужасные слова. Что я шлюха, или что-то вроде. Мы толком не поняли, что это значит, и возможно, нам и не надо понимать. Поэтому я бросила ей вызов, и бой состоится в полдень, и вы умрете за меня. – Она всхлипнула, и горячие слезы покатились по гладким щекам, румяным от холода. – Только если вы погибнете, мой муж решит, что он прав, и… и…
– Я не погибну, ваше величество. Вы будете отомщены.
– Она попытается убить вас. – Королева тревожно осмотрелась по сторонам, словно ожидая увидеть Моркану, притаившуюся за оснеженным розовым кустом. – Она к вам неравнодушна и в любом случае попытается убить вас. Вы ее не знаете.
– Разумеется. Она выберет рыцаря, чьи отвага и мастерство не заставят ее краснеть, ваше величество. Мне не нужно знать сокровенные мысли принцессы Морканы, чтобы понимать это. На ее месте я сделал бы то же самое. Нам предстоит биться до смерти?
– Нет. – Гейнор вытащила из рукава носовой платок размером почти с мужской. – На турнирах никогда не бьются до смерти.
– Значит, он сдастся, когда устанет сопротивляться, и никто не умрет.
– Но это же не рукопашная, с тупыми мечами и копьями. Разве вы не понимаете? Настоящее оружие, настоящий бой.
– Вот и славно. У меня была плохая тетива, но у меня хороший меч.
Она встала; ее прекрасное лицо находилось на уровне дракона у меня на груди.
– Послушайте меня, сэр Эйбел. Девушкам моего возраста не полагается быть серьезными. Пока они не родят ребенка. Но, возможно, я никогда не рожу; я до сих пор девственница, и я всегда буду такой серьезной, как сейчас. Я сказала «забавно», поскольку тогда это казалось забавным. Но сейчас не кажется, ибо вы мне нравитесь и вы умрете.
– Все мужчины умирают.
– И все женщины. Я знаю. Но послушайте: она хочет, чтобы он избавился от меня и женился снова. Если она победит, вероятно, он так и сделает. Он сможет сказать, что такова была воля оверкинов. – Гейнор испустила глубокий вздох, прозвучавший громко в тишине сада. – И мне бы хотелось этого. Но у меня есть долг, и я люблю мужа. Я не бесплодна. Просто… просто…
Она расплакалась. Я обнял ее и постарался успокоить. Наконец она спросила:
– Вы сделаете это? Ради меня? Защитите мою добродетель перед королем?
– Хоть сто раз подряд, ваше величество.
Я говорил правду, и дело было в том, что я сделал бы это и тысячу раз подряд, только бы добиться встречи с королем и передать послание Дизири.
Когда королева отпустила меня, Вистан уже стоял в ожидании.
– Поединок чести, сэр Эйбел. Принцесса оскорбила королеву, и та потребовала удовлетворения. Никто не знает, кто будет выступать за одну и другую сторону. – Он испытующе взглянул на меня. – Все хотят выступать за королеву, все рыцари. Многие называют сэра Герруна.
Он выжидательно умолк, но я не проронил ни слова.
– Только еще больше людей называют вас. Все знают, чей шарф на вашем шлеме. Анс хвастается вами перед простолюдинами, и они с Поуком заключают пари со всеми желающими.
Полагаю, я ухмыльнулся.
– Они станут богатыми, коли вы победите. Во всяком случае, богатыми для простолюдинов.
– А как насчет тебя, Вистан? Ты тоже разбогатеешь?
– Я не заключал пари. А можно?
– Конечно.
– Тогда разбогатею. Я привез с севера немного золота, как все мы. Поук с Ансом делают ставки на вашу победу. Два к одному. В таком случае противной стороне придется выплатить им вдвое больше поставленной суммы, если вы победите.
Есть моменты, которые навсегда запечатлеваются в памяти с необычайной ясностью. Из всех моих поединков ни один не запомнился мне так живо, как тот. Я закрываю глаза и словно наяву вижу двор замка, каким он представился мне тогда:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81