– Ну, если он такой прочный, можно, наверное, перебраться по верху…– Ага, перебрался один такой. Во-первых, шипы на ветках в палец длиной и острые – жуть! Как иголки. Кроме того, сейчас подплывём поближе, обрати внимание на листья. Только руками трогать не вздумай: каждый заканчивается ядовитой колючкой.– Ух ты!– Да. Яд этот, вообще-то, не смертелен, но вызывает жуткий зуд.– Как крапива?– Куда там крапиве! Тебя когда-нибудь оса жалила? Вот что-то вроде. А листики-то мелкие, едва с ноготь будут. Как тут перелезешь?– Ну а если костёр развести побольше, да и выжечь себе тропку? – В Пыхе определённо проснулся великий стратег, и плевать было этому проснувшемуся на то, что стиб, по крайней мере в настоящий момент, были союзниками смоукеров.– Пробовали и такое, – терпеливо объяснил Свистоль. – Вот только железная колючка практически не горит. Древесина-то металлизирована! Да и стибки тоже сложа руки сидеть не будут: подтащат воду, да прямо сквозь кусты огонь и зальют. А их ни стрелой, ни копьём сквозь Занавес не достать. Так-то вот!Плоты один за другим подплывали к берегу. Послышался вскрик – кто-то из смоукеров дотронулся-таки до колючего куста и теперь на чём свет стоит крыл проклятых стибков, их Занавес и вообще – такую жизнь. Пыхе показалось, что из плотного переплетения ветвей послышался какой-то звук, что-то вроде еле сдерживаемого хихиканья.– Не трогать Занавес! – громогласно возвестил Свистоль, взобравшись на крышу навеса.Хихиканье стало явственней.– Здесь они, поганцы, – удовлетворённо пробурчал Папа и вдруг гаркнул так, что у стоявших рядом уши заложило: – Хай, стиб! Хелп кам!! Оупен гейте, смолл тоад-стулз!!! Приветствую вас, стиб! Помощь пришла!! Открывайте ворота, маленькие засранцы!!! (пиджин)

– О! Итс Папа! Биг Папа! О май гад! О! Это же Папа! Большой Папа! О мой бог! (пиджин)

– донеслось сквозь листву.Пыха насупился:– Чего это он несёт – ломай, мол, гад! Мы же им помогать пришли!– Да нет, он не это сказал, – поморщился Свистоль.Тем временем за кустами явно что-то происходило. Оттуда раздавалось пыхтение, сдавленные возгласы – и вот наконец над листвой вознеслась странная конструкция, составленная из верёвок и досок, и с пронзительным скрипом стала опускаться вниз. Большой Папа, уперев руки в бока, невозмутимо наблюдал за происходящим. Пыха, напротив, рассматривал странный механизм со жгучим интересом: до сих пор он ничего подобного не видел.Конструкция представляла собой некое подобие арки, составленной из трёх секций. Жесткость обеспечивали несколько толстых пеньковых тросов, пропущенных сквозь блоки. Когда подъёмный мостик (так Пыха окрестил про себя странное приспособление) наконец опустился, Папа неторопливо двинулся к борту.– Свистоль, вы остаётесь за старшего…– Возьмите с собой ещё кого-нибудь, – вполголоса посоветовал шаман.– Можно, я… – сунулся было Пыха и тут же стушевался, надвинул козырёк огромной своей кепки на глаза и стал ковырять ногой палубу.– А что, пошли, – согласился Большой Папа. – И ещё ты, Дымок. Ты ведь по-ихнему понимаешь?– Ну так… Немного.– Вот и отлично. Табак у всех есть?– А то!Конструкция, несмотря на свою кажущуюся хрупкость, легко могла выдержать и куда больший вес. С обеих сторон мостик имел невысокие перильца, но всё же смоукеры малость струхнули, когда доски центрального пролёта запружинили под их ступнями.С внутренней стороны ограды собралась небольшая толпа. Синекожие человечки очень походили на смоукеров, однако были и отличия. Первое, что бросалось в глаза, – какое-то общее для всех выражение лица, неуловимое, но в то же время столь явное, что по спине невольно пробегали мурашки. Так мог бы смотреть охотник, наблюдая с высокого дерева за хищником-людоедом, приближающимся беспечным шагом к хорошо замаскированной и очень глубокой яме с острыми кольями на дне.– Хай, гьюз! – важно произнёс Большой Папа. – Вот а ю дуинг?– Можно и по-вашему, – выступил вперёд один стибок. – Меня зовут Джро Кейкссер, можно просто Джро. Я здесь теперь вроде как главный, – он вдруг ухмыльнулся.Очевидно, в его словах и впрямь заключалось нечто забавное. Остальные стибки заулыбались.– Тебя мы знаем, конечно, – обращаясь к Папе, произнёс Джро. – А как зовут твоих спутников?– Это Дымок и Пыха, наши охотники.– Хейзес энд… э-э… Смоки, е! – перевёл для своих Джро. – Приглашаю вас всех в мужской дом!Названное строение гордо возвышалось неподалёку. Архитектура его была типичной для такого рода построек: плетёные стены, крытая какими-то незнакомыми, широкими и растопырчатыми листьями крыша и несколько тол- 68 стых свай, поддерживающих всё это в двух метрах над землёй.В полу мужского дома имелся квадратный люк. Поднявшись вслед за хозяином по шаткой бамбуковой лесенке, смоукеры очутились внутри. Пол здесь покрывали аккуратные, плетёные из камыша циновки, на стенах были развешаны разнообразное оружие и обрядовые маски. Пыха тут же узнал Амбу – белое безносое лицо с выпученными красными глазами скалилось на вошедших из полумрака. Правда, в интерпретации стиб Амба почему-то имела торчащую вверх короткую косичку с весьма легкомысленным бантиком. Прочие маски были незнакомы. Юный смоукер тщетно искал глазами добрую улыбку Никоцианта – его маска, красно-коричневая, как трубка из корня арбореи, была непременным атрибутом всех праздников племени. «Ну да, они же язычники! – вспомнил он. – Где уж им почитать правильных духов!»– Не в обиду будь сказано, Джро, но почему вам потребовалось заключать с нами соглашение? Мы все, – Папа обвёл глазами смоукеров, – мы все видели, как люди твоего племени улетели на воздушном корабле. Неужели он не смог забрать всех?Главный стибок, казалось, чуть смутился, услышав эти слова.– Ах да, дирижабль… Я, конечно, объясню вам всё, но сперва мне хотелось бы знать, остаётся ли наше соглашение в силе?– Естественно! – пожал плечами Большой Папа. – Всё, как и договаривались: вы нам – секрет Железного Занавеса, мы вам – плот…– Итц файн! – собеседник вдруг отчего-то повеселел. – Раз так, то всё в порядке.– Так почему же вы не могли улететь все? И, кстати, откуда в наших краях взялся дирижабль?– О, ну это просто, – пожал плечами стибок. – Некоторое время назад до нас стали доходить слухи о Великом наводнении. Мы связались с нашей диаспорой в Вавилоне, и они помогли с переселением. Наняли воздушный корабль…– Первый раз слышу, что ваши живут в Вавилоне, – удивлённо сказал Папа.Стибок снисходительно улыбнулся:– И уже давно. У нас говорят так: Вавилон – это будущее, Лес – это прошлое.– Так почему же вы остались здесь? – Папу было не просто сбить с панталыку.– Ну надо же, чтобы кто-нибудь тут присмотрел за всем… – не слишком убедительно протянул стибок.Папа усмехнулся и, вытащив внушительных размеров трубку, принялся её набивать. Воцарилось молчание.– Я старый человек, Джро, – промолвил наконец Папа. – Старый, но не глупый. Сейчас сезон дождей. Ещё один ливень – и здесь вообще не за чем будет присматривать. Так что рассказывай всё как есть.– Оу… – стибок отвёл глаза. – Вообще-то, нас не взяли на борт.– Не взяли? Ты имеешь в виду – свои же?– Э-э… да. Как тебе известно, все люди нашего племени обладают очень развитым чувством юмора. Это наше… как сказать… нейшинел прайд Национальная гордость (пиджин).

1 . Но у некоторых это немного… переходит границу, понимаешь?– Ты хочешь сказать, что вы своими приколами достали даже своих?! И достали настолько, что они оставили вас здесь?!– Признаю, мы немного перегнули палку, – смущённо признался Джро. – Не надо было, наверное, поступать так, как поступали мы. Во всяком случае, пока не кончится вся эта суматоха с переездом.– Я слыхал, что некоторые из стибков настолько привержены своим глупым шуткам, что не могут остановиться ни при каких обстоятельствах. Говорят, это что-то вроде болезни. Старейшины рассказывали, что таких людей изгоняют из племени, заставляют их селиться отдельно…– Но поскольку все они собрались уезжать, нас просто оставили тут. Наверное, в этом что-то есть, – печально вздохнул стибок. – Я, например, легко могу себе представить несколько хороших приколов на дирижабле. Они, вероятно, тоже…– А теперь, значит, вы будете устраивать свои фокусы на наших плотах? Не бывать такому! – взорвался Папа.– Соглашение, – тихонько напомнил стибок. – Вы обещали. Кроме того, секрет Железного Занавеса – это почти идеальная защита, где бы вы ни оказались.– Ну вот что! – решительно встрял Пыха. – Пока вы путешествуете с нами, от ваших шуточек вам придётся отказаться.– Я бы с удовольствием пообещал вам это… – со вздохом сказал Джро. – Более того, я почти уверен, что сам смог бы удержаться… Ну разве что пара-другая невинных розыгрышей. Но я не могу отвечать за всех.– Эх, ежели б не Занавес… – покряхтел Большой Папа. – А, ладно! Потерпим! Потерпим ведь, смоукеры?Дымок кивнул. Пыха тоже склонил голову, однако про себя решил: уж он-то ни за что не позволит над собой издеваться!– Ладно, значит, решено. – Папа встал и шагнул к выходу. – Нам, конечно, придётся ещё пожалеть об этом, но…Подпиленная лесенка под ногами Папы внезапно с тихим «чпонг!» распалась на две половинки. Смоукер попытался было ухватиться за край люка, но не сумел и тяжело рухнул на землю. Пыха и Дымок бросились к отверстию и испуганно уставились вниз. Папа лежал на спине и сосредоточенно пускал вверх большие клубы дыма из своей трубки.– Так. Начинается… – мрачно промолвил он. * * * Иннот недоумённо уставился на телефонную кабинку. Телефон звонил. Крохотный огонёк бился сейчас где-то в недрах исцарапанной стальной коробки, повинуясь нетерпеливой пульсации одной из жилок телефонного кабеля.Поблизости никого не было. Пожав плечами, каюкер снял трубку с рычага.– Ну здравствуй, Иннот, – прошелестел бесплотный голос.– Кто это?! – хрипло спросил Иннот, чувствуя, как по ладоням начинают бегать мурашки: своё, убийственное для прочих электричество ощущалось каюкером именно так. Острое чувство опасности заставило тело реагировать помимо его воли. Крупные бородавки, украшающие физиономию каюкера, потеплели, а спустя мгновение он словно бы «прозрел» ими: ощущение было такое, будто на лице открылось ещё несколько глаз, о существовании которых он до сих пор не подозревал. Электрические рецепторы, помимо прочего, обладали панорамным эффектом: Иннот словно стал видеть во все стороны разом.– Попробуй угадать. Ты ведь не первый год живёшь в Бэбилоне. Далеко не первый, верно? Безусловно, ты не раз слышал о Старой Контре? – шипел голос.– Вздор! Никакой Старой Контры не существует! – начал было каюкер, но вдруг осёкся.В трубке тоненько хихикнули – словно свистнул ветер.– Пару дней назад ты мог бы точно так же отозваться о Подметале. Но уж он-то убедил тебя в своей реальности, не правда ли? Тебе здорово повезло, что ты остался в живых после этого.– Чего тебе от меня надо?– Я хочу предложить тебе сделку, каюкер. Такую сделку, от которой ты не сможешь отказаться.– Что за сделка?– С твоей стороны, конечно, профессиональные услуги… С моей – информация. Такая информация, обладание которой позволит тебе, скажем, одолеть твоего главного врага. И это только начало! Я могу ответить на любой вопрос, который ты в состоянии будешь сформулировать. Вся соль в том, чтобы научиться ставить правильные вопросы; ведь за каждый ты должен будешь расплатиться!– Я не работаю вслепую. – Иннот секунду помедлил и добавил: – Кроме того, я никогда не покупаю кота в мешке. Почему это я должен тебе верить?– В этом городе немало таких, кто сколотил себе состояние, пользуясь моими услугами! – раздражённо дунуло из мембраны. – Могу предложить тебе следующее: на один вопрос я отвечу бесплатно. Но только на один! Ты должен хорошенько подумать, прежде чем задавать его. А получив ответ, подумай ещё некоторое время: стоит ли упускать такую возможность? Известный тебе Подметала потому и сумел стать живой легендой, что не пренебрегал моей помощью и советами.– И я ничего не буду тебе должен за это?– За это – ничего. Итак? – скрипнуло в трубке.– Дай мне время. Хотя бы пять минут! – Голос каюкера слегка охрип.– Пяти не дам. Дам минуту. Ты слишком многое получаешь задаром, долгожитель. Я перезвоню, – и с этими словами шуршание в мембране прервалось частыми гудками, настолько громкими, что Иннот против воли отшатнулся.Соблазн был велик. Как и большинство жителей Бэби, каюкер не раз слыхал смутные легенды о таинственных телефонных голосах и странных письмах без обратного адреса, следуя которым люди добывали себе баснословное богатство – либо же исчезали в неизвестности. Вопрос, вопрос… Как назло, ничего путного на ум не приходило.Телефон зазвонил. Иннот вздрогнул: как, уже? Но вопрос… У него нет вопроса, того самого, единственно верного!Рука помимо воли потянулась к телефонной трубке. Словно заворожённый, каюкер следил за ней, даже не пытаясь использовать последние мгновения для поисков. Пальцы обхватили прохладный эбонит, рычаг клацнул, поднимаясь.И в этот миг вопрос пришёл в голову сам.– Итак?.. – раздалось из трубки.– Кто убил Мортимера Морберта? – отчеканил Иннот.Повисло молчание. Потом на том конце захихикали – тоненько, воздушно, словно ребёнок вдруг дунул в пищалку.– А ты парень не промах, да… Признаю, тебе удалось удивить меня. Давненько такого не случалось. Значит, ты занимаешься ещё и этим делом? Интересно, очень интересно…Тут Иннот подумал: не свалял ли он дурака. Ведь задавая такой вопрос, он тем самым предоставлял кое-какую информацию; а Старая Контра, похоже, умела пользоваться информацией куда лучше, чем кто-либо ещё.– Конечно же, это не тот вопрос, который следовало задать человеку в твоём положении, – задумчиво скрипело в трубке. – Но и он весьма неплох, признаю. Необычный ход, да, необычный… Нестандартный. Хотя…– Так я жду ответа, – перебил каюкер.– Ответ таков: Чаква Шамполамо, более известный жителям Бэбилона под псевдонимом Подметала. Сам мог догадаться, между прочим. Кто ещё не побоялся бы поднять руку на одного из крёстных отцов Бэбилонской мафии?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48