— Сейчас есть более важные дела.Старик надулся, но замолчал.— Что скажешь, Сережа? — Иван Иванович повернулся с переднего кресла к Иволгину.— Врет. Причем грубо. Но к сведению принял. Теперь или в течение десяти дней он предпримет какие-то действия, сколь угодно жесткие, либо действительно постарается отыграть назад. Тем более что мы дали ему такую возможность.— Тогда что же, ждать? — спросил Вязников.— Ждать. Но очень настороженно… — Ответил Иволгин.— Хорошо. Ладно, ребята, вы поезжайте, а мне надо Эрика забрать. У него там курсы в школе. Тормозни на углу, я пересяду.
До автобусной остановки Эрик шел с приятелями. Они шумной толпой пробирались между торопящимися взрослыми, словно два параллельных мира, соприкасаясь, проникают один в другой, проходят насквозь, но не видят, не замечают и даже иногда не знают о существовании друг друга. Редкий взрослый обращает взгляд на свое прошлое, глупое слегка, смешливое, озабоченное несерьезными, но такими важными проблемами. Дети и взрослые существуют отдельно друг от друга, требуется особое усилие, чтобы участвовать в той, другой жизни. Часто взрослым для этого не хватает ресурсов, к которым относится время, терпение, силы душевные и физические. У многих не хватает этих сил даже на то, чтобы увидеть жизнь собственных детей. Это норма. Так живет большинство, образующее норму. Поэтому всегда странно и бросается в глаза, когда кто-то из одного мира пытается наладить контакт с миром другим.— Привет, малой. — Толстый, с коротким ежиком волос, кожаная куртка. — Ты, что ли, будешь Саши Вязникова сын?Эрик остановился, неожиданно ощутив, как вокруг него образовалось кольцо пустоты. Дети настороженно разошлись в стороны. Их мир не слишком жаловал то грубое вторжение, которым сопровождался внезапный или наигранный интерес. Виновный в этом происшествии сразу же становился изгоем, хотя бы на время. Только Петька, наоборот, поближе пододвинулся к Эрику. Как бы то ни было, а друзья всегда должны оставаться друзьями.— Тебя Эриком звать, — продолжал толстяк, присаживаясь на корточки. — Так?— Ну, — не совсем вежливо отозвался Эрик.— Вот! — обрадовался взрослый. — Меня твой папа послал. У вас дома гости приехали. Подарки привезли. Саша так мне и говорит: привези-ка, Боря, сюда Эрика. А я старый друг твоего папы.— А почему я вас раньше не видел?— Ну, мы просто не встречались. Я работал далеко. На Севере. Золото искал. Я тебе много чего расскажу. Поехали.Эрик не тронулся с места. Дома все последнее время царила странная, крайне тревожная атмосфера, и в то, что сейчас там неожиданно случился некий праздник, даже связанный с приездом гостей, как-то не верилось.— Вон моя машина. — Веселый толстяк махнул рукой в сторону трассы, там, забравшись колесами на тротуар, стояла хрестоматийно черная БМВ. — Прокатимся с ветерком! Пошли.— А почему папа сам не приехал? — спросил Эрик и незаметно ткнул Петьку локтем. Тот насторожился.— А он занят там. Всякими делами. Ну, гости приехали, и все такое. Короче, говорит: сгоняй, Боря, за Эриком. Прокати на тачке. Поехали, давай уже…— Нет, папа должен приехать сам. Он меня на остановке ждет. — Эрик снова ткнул Петьку. Тот с равнодушным видом отошел от друга и начал пробираться за спины одноклассников. — Остановка тут недалеко. Я все-таки его там подожду… Спасибо.— Вот чудик, — всплеснул руками толстяк. Его улыбка сделалась натянутой. — Я ж тебе говорю, папка тебя поел… тьфу, блин, меня послал твой батя. Пошли, давай уже. Пора ехать. Блин. Что, я тебя уговаривать буду?Эрик видел, как Петька, на бегу сбрасывая рюкзак, мешающий бежать, несется за угол, туда, где на автобусной остановке наверняка ждет его отец.— Нет, не поеду. Спасибо. — Эрик сделал шаг назад. Толстяк неуверенно посмотрел на бэмер. Оттуда высунулся человек с тонкими вытянутыми чертами лица, узкие губы складывались в гримасу, приоткрывая крупные неряшливые передние зубы.— Боря, бери пацана и валим. Чего ты му-му за яйца тянешь? Бегом!— Она сука, — раздался над ухом Бори молодой голос.— Че? — удивленно повернулся толстяк.— Му-му сука была, у нее яиц не было, — внятно проговорил оказавшийся неожиданно близко Эрик, а потом внизу живота взорвалось болью.Борю за всю его криминальную карьеру довольно часто били в пах. Иногда он успевал отреагировать, подставить ногу или отвести удар, иногда не успевал, но к этой обволакивающей, тянущей жилы боли даже успел попривыкнуть. Он приходил в себя значительно быстрее, чем любой другой молодчик, получивший удар ниже пояса. За это Боря даже получил погонялово «Шары». Однако драгоценные секунды, потраченные на разгибание инстинктивно скрючившегося тела, были потрачены впустую. Мерзкий мальчишка уже был далеко. Боря-Шары кинулся вслед, споткнувшись о брошенный рюкзак. Дети прыснули врассыпную, на ходу обалдевая от того, как «Эрька по яйцам этому въехал». Сам того не зная, Эрик только что повысил свой статус в среде одноклассников.Петька тем временем со всего маху налетел на капот машины вязниковского «фольксвагена».— Вот тебе раз, — высунул голову из окна Александр. — Петя, ты куда так несешься?— Там, Александр Алексеевич, там… — Мальчишка никак не мог отдышаться и составить фразу от начала до конца. — Там… Эрик…Все, что ему надо было сделать, это назвать имя. Александра уже не было внутри машины. Теперь отец и сын бежали навстречу друг другу.Боря-Шары не знал старшего Вязникова в лицо. Это был самый обычный браток, пуля, человек-торпеда, которая работает по схеме «прицелился, выпустил и забыл». Такие существа чем-то напоминают собаку породы ротвейлер. Боря-Шары тоже был собакой, хищным животным, разумеющим только одно понятие: сила.Человек, вынырнувший из-за угла, имел такой вид, что толстяку неожиданно стало все понятно. Мигом. Надо делать ноги. Он затормозил, чувствуя, как масса его тела все еще бежит, тащит его вперед, на этого страшного человека, пригнувшегося в прыжке.Столкнуться они не успели. Боря все-таки сумел остановиться и запрыгнуть в рявкнувшую мотором БМВ. Машина нагло резанула грузовик и нырнула в поток.— Эрик? — позвал Александр.— А?! — Из-под руки вынырнула всклокоченная голова мальчишки, глаза перепуганные, зрачки расширены.— Цел?— Цел.— Подбери рюкзак. Знаешь, где кинул?— Знаю, — проворчал сын и побрел искать брошенные в пыль вечерние уроки.— Эрик… — Вязников вытер внезапно выступивший пот со лба. Люди обтекали его, как река упавший валун. — Ты молодец. Только… только базарить с ним не надо было. Я ж тебе сколько раз говорил, не разговаривай с незнакомцами.— В следующий раз сразу побегу, — ответил Эрик, улыбаясь. Для него адреналин был все еще больше удовольствием, чем испытанием.— Следующего раза, я полагаю, не будет. Я тебя около школы буду забирать.— Папа, — в голосе Эрика прорезались протестующие нотки, — ты же говорил, что так нельзя делать.— Ничего, ничего. Придется потерпеть. Некоторое время, — устало ответил Александр. — Кстати, Петьке скажи спасибо. Потом, когда все уложится, надо будет вам вечеринку забабахать, что ли…
Пос. Гарболово. 30 км от Санкт-Петербурга. Тренировка. Бывший военный городок. Несколькими днями позже
Девчонки перли на фасад, как на параде. Морозов-младший утер пот со лба. Нет, конечно, на самом деле, если бы все было настолько плохо, то девочек уже перестреляли бы. Да, они прятались, использовали особенности рельефа, при любой возможности выцеливали окна. Но все это делалось медленно, слишком медленно.— Что ж они как черепахи?! — в сердцах воскликнул Игорь и прицелился в Лиду. Та, как почувствовала, нырнула за ближайший камешек, высунула ствол с другой стороны, и по облупившемуся косяку окна ударили пластмассовые шарики. Игорь спрятался.— Ну, не такие уж и черепахи, — подал голос Александр. Он стоял у другого окна, удерживая идущий в прорыв молодняк. Одноклассники Романа бодро поливали патронами-шариками вязниковский торец из дешевых АК. — Вон как шустро двигаются.Александр прицелился точнее, выстрелил. За окном раздался протестующий крик.— Больно, да, понимаю, — пробормотал Вязников.— Ерунда это, Саша, они бы уже десять раз добежали.— Под пулями? Может быть, лучше не спешить?— Ну, знаешь, тут есть два варианта: либо подавлять окна и бежать, либо ждать вне зоны поражения. А они застряли у нас прямо под прицелом и сидят. Как мухи!В окно снова посыпались шарики.После неудачной попытки похищения Эрика все жили на осадном положении. Мужчины решили выехать на полигон и отыграть варианты силового развития событий. Недавно модернизированное страйкбольное снаряжение было смазано и пристреляно. В качестве «мяса» были вытащены одноклассники Романа и сокурсники Кати. Молодежь была вне себя от восторга, радуясь возможности разыграть «войнушку» на взрослом уровне. «Мясу» были розданы автоматы Калашникова, далеко не самой последней модификации, но зато надежные и увесистые. Когда-то давным-давно эта реплика знаменитого автомата была признана наиболее реалистичной.Для начала, чтобы ребята завелись, провели несколько игр по стандартному сценарию: «штурм здания» и «борьба за флаг». Однако смертность среди молодежи достигала ужасающих размеров, и им в подмогу были приданы женщины и Морозов-старший, который сразу после начала куда-то исчез. В результате мужчин довольно быстро вытеснили с занимаемых рубежей, и они были вынуждены отойти на заранее подготовленные позиции, в двухэтажное здание. Теперь атакующие хоть и несли потери, но продвигались вперед довольно шустро.— Я одного не понимаю, — подал голос Валерий, который отвечал за противоположный конец дома. — Чего они и с этой стороны никого не пустили? Вообще-то, силы у них для этого есть.— Сейчас не пустили, потом пустят, — проворчал Полянский. — Может, это у них хитрость такая.За окном Вязникова послышалось разноголосое «Ура!», и мужчины кинулись к своим позициям.— О! — крикнул Валера. — Вот и мои появились. Со всех сторон обложили.— А я думал, что мы еще на твою сторону в степь уйдем, — ответил Михаил, перекрикивая барабанящий очередями автомат.Вдруг что-то ощутимо твердое ударило его в спину, точно в точку, где скрещивались ремни разгрузочного жилета.— Еп! — Миша повернулся, но только для того, чтобы увидеть бесславную смерть Игоря, Валерия и Александра.Морозов-старший расстрелял их в упор, потом махнул рукой кому-то наверху, и через дыру в потолке вниз посыпались вооруженные студенты. Не говоря ни слова, Юрий Павлович указал им на лестницу, ведущую вниз. Где-то там прятался Роман, в качестве сюрприза тем, кто все-таки доберется до первого этажа. Молодежь рванула по ступенькам. Послышалась стрельба, и через несколько минут в наушнике гарнитуры раздался обиженный Ромкин голос:— Убит…— Игра окончена, — замахал Александр флагом в окошко. Кто-то из особо нервных атакующих пальнул по нему. На всякий случай. — Все! Все! Сбор в мертвятнике!— Ну, ты, дед, даешь! — Игорь покачал головой, глядя на отца. — Как же ты на крышу-то забрался? Там же отвесная стена, ни единой зацепки.— Чайники, — прогудел Морозов-старший. — Я «кошку» давно уже заготовил.Он двинулся к выходу, но потом обернулся:— Вот вам урок, из любого правила есть исключения. Так что все проверять надо. Слышали, как с десантурой «Лесные котики» разобрались?— Чего? Нет…— Пошли, всем расскажу.Бойцы потянулись по лестнице вниз. Под ногами хрустели осколки бетона, редкие, уже поистертые стекла. Старая военная база тихо разрушалась под дождями и ветрами, предоставляя свой, некогда режимный уют всем желающим. Это место находилось достаточно далеко от крупных населенных пунктов, чтобы сделаться неприемлемым для бомжей, и вместе с тем к старой базе вели еще достаточно удобные дороги. Вокруг бывшие колхозные поля, лес, полный грибов, воздух. В общем, все условия для полноценного активного отдыха. Естественно, такое место не могло оставаться бесхозным. Сюда часто наведывались пейнтболисты, украшавшие стены разноцветными кляксами, и их значительно более продвинутые братья страйкеры, поклонники страйкбола. Все вокруг было усыпано мелкими пластмассовыми шариками разных цветов. По этому поводу были даже трения с «зелеными». Каждый боец выпускал за бой не одну тысячу зарядов, и если умножить эту цифру на число, иногда довольно большое, игроков, то можно было себе представить количество пластмассы, приходящееся на один квадратный метр. Однако проблема с «зелеными» решалась довольно просто. Шарики, использующиеся в страйке, делались из специальной, быстроразлагающейся в естественных условиях пластмассы, на которой даже стоял специальный лейбл. Для природы безопасен, мол. Умные японцы и этот момент предусмотрели.— История вышла такая, — начал рассказ дед. Молодежь вокруг перезаряжалась, тихо, сдержанно ругаясь сквозь зубы, когда шарики вместо магазина просыпались на землю. — Случилось это черт знает когда, и подоплека истории уже неясна. Тогда еще на приводы не ставили селективные апгрейды…— На что не ставили? — спросил кто-то из молодежи, вероятно попавший сюда впервые.— На это. — Юрий Павлович похлопал по «Калашникову». — Селективные апгрейды позволяют существенно увеличить дальность выстрела, сравнительно недавняя разработка. И устойчивость полета. При этом сила выстрела как-то варьируется в зависимости от расстояния до мишени… Электроника разная. Я не понимаю уже ничего в этом. Короче, полезная штучка. Если интересует, то лучше вон, к Михаилу обратитесь, он в этом хорошо разбирается. Так вот, сошлись на поле как-то страйкеры, ну, вот как вы. И десантура, бывшая. Правила были обычные, по вполне понятным причинам, то есть для особо упертых было уточнено, что удары прикладом в затылок не разрешаются, даже если к тому есть все возможности и страстное желание.Кто-то хихикнул. Морозов-старший невозмутимо продолжал. Его сын, глядя, как внимательно молодые слушают старика, неожиданно вспомнил свою юность. Странно. Его отец тогда казался излишне грубым, требовательным, иногда даже жестоким. Это расстраивало, доводило до слез, но всегда отец был понятным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37