Слишком грязно для серьезных людей. Тот самый случай, когда мал клоп, да вонюч.— А где его достать можно?Лев шумно выдохнул:— Ну ты задачки ставишь. Достать его можно где угодно. По дороге домой, например. Или дома. Или у него в салоне.— Каком салоне?— Массажном.— А живет он где?— Вот так сразу я тебе сказать не могу. Не знаю просто. Могу и узнать. Хотя дома я бы его не трогал, почти наверняка там трудно будет выцепить. Знаешь, как клопы живут? Правильно! В самых труднодоступных местах. Потому что на них очень много людей охотится. Бандитские кликухи не просто так даются. Точно метят, в самое нутро.— А салон его где?— На Тверской, как положено. Где ж еще? Там и менты прикормлены, и место уже легендарное. Всяк, кто за клубничкой, тот катится туда. Клоп человечек крупный, и салон его тоже не маленький. «Массаж на Тверской». Просто и без затей.— А клиентов они принимают где?— Там и принимают. — Лев хрустнул печеньем.— А особых клиентов?Дороф косо стрельнул глазами в Морозова. Уголок его рта чуть-чуть опустился.— Тебе и клиентура его нужна?— Мне много чего надо.— Клиентура у Клопа не простая. Бывает. — Дороф поерзал на стуле. Налил еще кофе. — Как я сказал, салон большой, так что там всего бывает навалом. Тебя ведь кто-то конкретный интересует?— Да черт его знает… — Морозов пожал плечами. — Я никого там не знаю. Но этот человек… этот… в общем, практикует садизм. Такой, знаешь, специалист своего дела. Плетка. Иглы. Сигаретой прижечь. Прокалывание мягких тканей. Скорее всего, это будет снято на видео.— Девочки? Мальчики?— Девочки.— В общем, Клопа я тебе выдам сам. А вот по поводу его друзей ты, пожалуй, обратись к одному моему знакомому. Сейчас я звякну. — Дороф встал, аккуратно просочился между стенкой и Юрием.Из коридора послышался звук набираемого номера. Потом хлопнула дверь. Лев вышел в другую комнату.Морозов встал, подошел к окну. Где-то там, далеко внизу, по черному асфальту дети волочили картонную коробку. Стоявший неподалеку толстяк в теплом пальто презрительно поглядывал на детские забавы. В его рту дымилась сигарета, нет, Морозов присмотрелся, сигара.«А может, Вязников и прав. Валить надо отсюда к такой-то матери. Чтобы на моих детей какая-то шелупонь с сигарой так не смотрела, — подумал Юра. — Взять бы на него и чего-нибудь кинуть. Иногда страшно хочется стать обезьяной и бросаться дерьмом с ветки в мимо проходящего тупого носорога».— Значит, так. Клоп будет тут, — сказал входящий на кухню Лев, размахивая какой-то бумажкой. — Это адрес его салона. Но, заметь, один туда не ходи. По ряду причин. Сразу тебя туда не пустят. Только массаж, все культурно и красиво. Девочку за попу ущипнешь, окажешься на улице. Правила. Сначала тебя будут проверять как надо, по полной программе.— А если грубо?— Грубо?.. Ну, грубо можно и без проверок, конечно.Он положил бумажку на стол. Достал из кармана халата еще одну.— А тут адрес моего знакомого. К которому ты пойдешь сегодня и спросишь у него все, что тебе нужно. Причем спросишь в той форме, которую сочтешь необходимой. Если ты понимаешь, о чем я говорю.— Кажется, понимаю.— Это очень важно. — Лева сделал паузу, посмотрел Юре в глаза. — Очень важно. Мне этот говнюк не сильно нравится. Потому спросишь, как хочешь, и передашь ему привет. От меня. А представишься… представишься Клубничником.— Как?— Так! Скажешь, порекомендовал Сапсан. Кассеты новые посмотреть. — Дороф положил вторую бумажку рядом с первой. — Твое дело, как ты будешь беседу строить. Мне все равно. Можно с шумом, можно тихо. Не важно. Сапсан тебя прислал посмотреть кассеты. Этот парнишка с видео имеет близкое знакомство.— Спасибо, Лев, только один нюанс.— Валяй, какой? — Дороф плюхнулся на свое место.— Я тебе не смогу гарантировать ничего. Кроме того, что твое имя нигде не засветится, конечно.— Плевать. Запомни, — Лев выглядел очень возбужденным. Он снова встал, подошел к окну, вернулся назад, — мне все равно, что станет с этими людьми. Понял меня?— Понял. Не беспокойся.Морозов сгреб обе бумажки в карман.— Пойду. Дела. Сам видишь.— Не проблема, — устало ответил Дороф. — Если что, заходи. Точнее, звони. Номер будет старый.Лифтом Юра пользоваться не стал. Спустился по лестнице.Прочитав адрес, написанный на второй бумажке, Морозов нахмурился. Москва огромный город, сопоставимый по своим размерам с некоторыми государствами. Пилить наземным транспортом из одного конца в другой слишком долго.Тяжело вздохнув, он направился к ближайшей станции метро.
Звонить в дверь пришлось долго. За обшитой кожзамом фанерой явно кто-то был. Дверной глазок то и дело мигал светом. Кто-то шебуршался, брался за ручку, снова отпускал. Уходил. Возвращался. Наконец Морозову надоело ждать, он одной рукой заткнул глазок, другой утопил кнопку звонка.«Мне торопиться некуда, подожду».Видимо, за дверью это тоже поняли. Забренчали ключи, дернулась ручка.— Здравствуйте. Вы к кому? — На пороге стоял худой, длинноволосый и высокий мужчина. Потертые джинсы, красная майка с кока-колой. Узкие плечи торчат углами, суставы выделяются распухшими узлами. Лицо как лицо, ничего особенного. Из тех, на которых два раза взгляд не останавливается.— Я от Сапсана, — хмуро сказал Морозов. Он не любил таких вот «обыкновенных» парней. Никогда не знаешь, чего ожидать. — По поводу клубнички. Кассеты…Парень молчал, словно прислушиваясь.— Я никакого… — начал он, и Юра уже подумал, что придется клиента прессовать прямо на пороге. Но тут наверху хлопнула дверь, патлатый дернулся, суетливо махнул рукой. — Заходи.Морозов неторопливо вошел. Большая прихожая, свежие краски на стенах, сверкающий паркет, чем-то тревожно пахло из комнат. Парнишка прилип к глазку, изучая лестничную клетку.— Блин, я ж Сапсану говорил, чтобы людей ко мне днем не присылал. Какого хрена, — шептал длинноволосый. — Я вообще могу не открывать. Меня дома нет. Блин, почему все такие тупые?— Не дергайся, — сказал Морозов. — Все ж нормально.— Нормально, нормально! — зло вскинулся парень. — Ни хрена не нормально. Правила есть правила!— Не кипятись. Давай к делу, и разбежимся. Быстро сядешь, быстро выйдешь.Шутка была неудачная. Патлатый вздрогнул.— Тебя как звать? — спросил Юра.— А тебе какое дело?— Ну, надо же как-то общаться…— Надо мне, блин, с тобой общаться… — проворчал парень и снова прильнул к глазку. — Зови как хочешь. Давай… в комнату…Юра не торопясь вышел на середину прихожей. Осмотрелся. Кухня располагалась рядом с входом и была закрыта стеклянной дверью. Недалеко располагался вход в «маленькую» комнату, где-то подальше коридорчик с туалетом, ванной и спальней. Юра толкнул ближайшую дверь.Широкая кровать, ворох простыней, подушки на полу. Пустые стены, только ровный тон обоев. Никаких полок, картин, цветов. Пол укрыт ковром. Только в углу стоит огромный кальян.На кровати попой кверху лежит, болтая ногами в воздухе, голый паренек.Услышав скрип двери, он повернулся на бок. В глаза бросился выбритый лобок.— О, привет, — без всякого смущения сказал парень и позвал в коридор: — Вовка! Ты не говорил, что гости будут. Тройничок?— Твою мать, — разозлился патлатый. — Куда ты прешь?Он подскочил к Морозову, отпихнул плечом, захлопнул дверь, крикнув в комнату:— Это не к тебе, это клиент.Потом, повернувшись к Юре, завопил:— Куда ты лезешь? Ты что, не знаешь, куда идти?!— Не знаю, — признался Морозов.— Бляха! — Патлатый сполз по косяку. — Они что там, вообще охренели? Лохов каких-то…Он помолчал, сокрушенно качая головой. Потом посмотрел с тоской на Морозова и выдавил:— Пошли. За мной.Спальня больше всего напоминала просмотровый зал. Непроницаемые жалюзи на окнах, мощная дверь со звукоизоляцией, на полу прорезиненное покрытие, толстое и мягкое. Ряд стульев, небольшой диванчик у стены. Напротив него большой телевизор, таких Юра еще не видел, видеомагнитофон, озорно подмигивающий зеленью огоньков. И целая стена, занятая под стеллажи с кассетами.— Итак? — Патлатый сел на высокий стульчик около стеллажей.— Что? — Морозов присел на стул, поерзал, пересел. Теперь можно было ударом ноги отправить табуретку куда угодно. В том числе худому Вове в лоб.— Тупой, — пробормотал парнишка. — Давай короче. У меня времени мало. Мальчики?— Нет.— Девочки, значит. — Тон патлатого был издевательским, но Юра терпел, заранее понимая, чем кончится дело. — Хорошо. Блин. Значит, девочки. Взрослые? Старушки?— Нет.— Ну конечно! Как же я сразу не понял. Молоднячок! Сколько лет?— А сколько есть?— Ну ты даешь! — Вова даже руками развел. — Ну, хочешь лет десять? Или восьмилетняя?— И такие есть, надо же… — Юра задумался. — Давай, наверное, семнадцать-восемнадцать.— Какие же это девочки, это полноценные шлюхи. — Патлатый двинулся в сторону окна, ведя пальцем по кассетам. — Вот, попробуем это.Он вытянул кассету с номером, ткнул ее в магнитофон, цыкнул, разогреваясь, генератор строчной развертки в телевизоре. На экране замелькали девичьи ноги, задранные в потолок. Кто-то потный и волосатый старался между ними, крякая от напряжения.— А покруче? — зевнув, поинтересовался Юра.— О как! Покруче ему… — Вова ткнул другую кассету. Снова то же, но увеличилось количество действующих лиц. В группу затесался один негр.— Лажа какая-то, — пожаловался Морозов.— Хм. — Еще одна кассета ушла в магнитофон. На этот раз веселая компания осадила настороженно фыркающего жеребца.— Эй, — заторопился Юра. — Что-то ты мне не то все… Сапсан сказал…— Ладно, ладно. — Вова поставил кассету на полку. — Чего ты хочешь? Скажи прямо.— Что-то покруче. Я люблю, когда… плеткой. И чтобы кровь была. Не лажа какая-то, а чтобы там… — Морозов покрутил в воздухе пальцами. — Во! Чтобы иглы были. Понял? Сапсан сказал, ты можешь… Давай крутись.— Совсем обалдели, — себе под нос сказал Вова. — Никаких правил.Он вытащил из-за телевизора блестящий чемоданчик, окованный дюралевыми уголками. Открыл кодовый замок. Вытащил пару кассет.— Наслаждайся.Воткнул кассету в видик и направился к двери.— А ты куда? — спросил Морозов.— Это ты без меня. Мне не в кайф. Как закончишь, стукни, я приду…Парнишка, наверное, и не знал, что этим своим простым брезгливым поступком нормального человека спас себе жизнь.На экране было все то, что Морозов и без того видел, когда был на квартире у Дианы.Анатомический театр. Менялись только лица. Сглатывая подступающую тошноту, Морозов мотал кассету вперед. Дианы не было. Что, впрочем, было понятно. Девочку только-только начали смешивать с дерьмом, на полноценное видео такие упражнения не тянули. Однако кое-что Юра все же понял. Не менялся интерьер, и исполнителей было всего двое. Один мужик, чья мускулистая спина регулярно мелькала в кадре, и женщина в маске, с дряблым животом. Любители.Морозов ткнул кулаком в дверь.Она отворилась сразу. Пахнуло сигаретным дымом, нервный Вова вошел в комнату.— Ну как? — спросил он, не глядя на экран.— Ништяк, — радостно ответил Юра, всаживая патлатому колено в пах и одновременно прихватывая в «клешню» кадык. — Красиво! Душевно!Волосатик захрипел. Глаза выкатились из орбит.— Будешь орать, всем кранты, — вежливо сообщил Морозов.Он швырнул вяло трепыхающегося патлатого внутрь, закрыл дверь. И дал волю чувствам.Когда жертва выплюнула передние зубы, Юра остановился.— Сейчас, малыш, ты мне расскажешь все, что знаешь. И чего не знаешь. Если чего забыл, то постарайся вспомнить. Даже если я тебя, сучка, спрошу, что ты делал в утробе матери. Понимаешь меня?Окровавленный Вова закивал часто и испуганно.— Хорошо, — сказал Морозов и на всякий случай пнул его ногой в область печени. — Потому что я тебя искалечу, если усомнюсь в твоей искренности. Хотя бы усомнюсь! Понимаешь? Меня интересует Клоп. И те ублюдки, которые снимались в этом говне. Как найти Клопа?— В салоне! — прохрипел патлатый.— Адрес!Вова продиктовал адрес, в точности совпадающий с тем, что дал Дороф.— Конкретно— На втором этаже. — Вова прижался к стене. — Там комната…— Хорошо. Молодец. А кто снимался?— Не знаю. — По лицу парня текли слезы. — Не знаю!Юра занес ногу.— Не знаю!!! Только Андрюха, может, знает! Не знаю я!— Кто такой Андрюха?Вова кивнул на стену.— Тот пидор? Встань на четвереньки, ползи в ту комнату.Когда дверь в детскую слетела с петель, голозадый Андрюха дремал.Избивать голого было противно, но Морозов решил потерпеть.— Кто на пленках? Толстая баба и мужик, быстро! Говори, гаденыш! Убью! Убью, сука! — орал он в испуганные глаза. — Быстро говори! Адреса! Фамилии!— Никого… — От этого слова у Юры упала планка, и он направил Андрюху на встречу со стеной. Головой вперед.— Что он делал? Что делал, спрашиваю? — приступил Морозов к волосатому Вове, скорчившемуся в углу.— Снимал, снимал он!— Ах, снимал. Оператор. Юное дарование. — Юра по-новому взглянул на голое тело, в отключке лежащее у стены. — Тогда разговор будет долгим.
Вечера не получилось. Мужчины о чем-то шептались на кухне, а Мария с Леной сидели в большой комнате, бесконечно обсуждая что-то несущественное и постоянно прислушиваясь. Лена привыкала к новому состоянию организма, а Мария смущалась, сама не зная чего. Обе волновались.— Юра, ты меня знаешь, но пороть горячку не по моей части. — Алексей сидел на табуретке посреди кухни.— Леха, это полные уроды…— Согласен. Полные. Но у меня жена беременная. И роль общественного мстителя не для меня сейчас. Неохота судьбу искушать.— Ты пойми, это не люди даже, говно, протоплазма… — Морозов сидел на подоконнике, чувствуя, как холодный сквознячок морозит поясницу.— Вот и сдай их мусорам. Пусть разгребают. Или этому, как его, Сталиевичу. ФСБ тоже поучаствует. С большим удовольствием.— Да ну, на хрен, ты что? Первый раз, что ли? Пока государственная машина маховики развернет… Да менты купленные песочку подсыплют. И потом, не хочу я по судам таскаться.— Так ведь свидетелем, а не обвиняемым…— К черту, свидетели исчезают в полдень.— Тени исчезают в полдень, а свидетели должны умереть. Не путай.— Леша… — Морозов глубоко вдохнул, словно собираясь крикнуть. — Ты бы видел ту девочку…Вязников не ответил. Только пристально смотрел на друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37