Пойди-ка лучше и попробуй выяснить их. По-моему, я очень устала.
Она выглядела бледной и осунувшейся, и Джордан впервые со дня своей встречи с ней увидел, что она уже больше не молодая женщина. Он был полон досады и недовольства из-за того, что ему приходится обращаться к ней с просьбой, и поэтому он специально старался задеть ее. Она всегда была такой сильной в любому умела дать отпор. Почему же сейчас его слова так больно ранили ее?
— Если я ошибся, я прошу вашего прощения, — сказал он. — Марианна была очень расстроена. Возможно, она говорила веши, которые…
— Я не могу найти Марианну! — сказал Алекс, вбегая в палатку. — Может быть, она поехала покататься?
Джордан застыл:
— Ее нет в лагере? Алекс покачал головой.
Повернувшись, Джордан быстро подошел к мальчику.
— Пойди отыщи Грегора и скажи ему, чтобы он дожидался меня у палатки Марианны.
— Собственные причины, — повторила у него за спиной воран. — Грегор говорил мне, что она — женщина необыкновенная. Бедный Джордан, все это неприятное признание оказалось напрасным! Ты посадил ее в клетку, а она не захотела в ней оставаться. Готова биться об заклад, что бела от тебя улизнула.
— И оставила Алекса? Только одна вещь могла бы ее заставить это сделать!
— А, туннель. Но ведь ты сказал, что Джедалар у тебя.
— Она хотела, чтобы я так думал. Господи, она провела меня как последнего дурака!
И он стремительно вышел. Тяжелое полотнище захлопнулось за ним.
Когда Джордан подошел к палатке Марианны, Грегор уже дожидался его.
— Ее здесь нет. В задней стене разрез — видимо, она через него пролезла.
— Ее лошадь исчезла?
— Я не успел опросить охранника. Надо полагать, что да. — Грегор помолчал. — Но я успел сходить к повозке и пересчитать витражи. Не хватает трех.
— Один разбил Небров, с помощью второго она провела нас, и третий — настоящий Джедалар. Значит, вчера она взяла из повозки два витража и спрятала один где-то вне палатки.
— И теперь с настоящим Джедаларом едет отыскивать этот самый Завков. — Грегор негромко присвистнул. — Нельзя не восхищаться нашей голубкой. Здорово сыграно!
— У меня нет желания ею восхищаться, — сквозь зубы процедил Джордан. — Больше всего мне хочется ее придушить. — Он отвернулся. — Позови Нико и еще человек двадцать. Один из них должен быть хорошим следопытом.
— Лучше Нико следопыта нет. Не беспокойся, мы поймаем ее еще до наступления утра.
— Я не собираюсь ее ловить. Я хочу ехать следом за ней.
— И получить все разом. — Грегор кивнул. — Бывают моменты, когда ты оказываешься не беспросветно тупым, Джордан. Конечно, это все благодаря моей прекрасной системе обучения. — Он ждал, что Джордан улыбнется в ответ, но, увидев, что его лицо по-прежнему остается хмурым, негромко добавил: — Не надо слишком сильно на нее сердиться. Она использовала то оружие, которое у нее оставалось.
— Она использовала мою жалость и мягкосердечие, чтобы выставить меня дураком! Ты прав, черт по-Дери, я сержусь! — Он повернулся и зашагал к лошадям. — Мы выезжаем через час.
— Я пришел с тобой попрощаться, —сказал Грегор, входя в палатку Аны. — Я распорядился, чтобы тебя отвезли обратно в Ренгар.
— Погрузив на повозку, как мешок муки, — отозвалась та, насмешливо растянув губы. — Какое унижение для воран! Где Алекс?
— Бегает по лагерю, выполняя поручения Нико и остальных. Он тревожится за Марианну, и Джордан сказал, чтобы мы постарались его побольше занять. После нашего отъезда твоим долгом будет утешать его.
— Слушаюсь и повинуюсь. — Она улыбнулась не без горечи. — Это должно быть легче легкого. Если послушать Джордана, то мне стоит только шевельнуть пальцем — и все подпадают под мои чары.
— В этом есть немалая доля правды. — Грегор опустился на колени подле ее постели. —'Но меня удивляет, что он произнес это вслух.
— Он был расстроен из-за белы. — Она помолчала. — Он привязался к ней. Это не просто плотская страсть.
— Да, но он может никогда в этом не признаться. Сейчас он ужасно на нее сердит
— Потому что она его обманула и оставила. Как когда-то сделала я. Ему должно теперь казаться, что все женщины, которых он любит, предают его. Меня он так и не простил. Кто знает, сумеет ли он простить ее? Бедная девочка, ни Джордан, ни я не облегчаем жизнь тем, кто нам дорог. — Ана протянула руку и прикоснулась к пальцам Грегора. — Он считает меня какой-то злой Цирцеей. Я ведь не такая, правда?
Грегор хохотнул:
— Если бы ты ею была, я первый пал бы твоей жертвой. Я похож на свинью? Насколько я помню, она ведь всех превращала в свиней, так?
— Ничуть не похож. Ты очень красивый. — Подняв руку, она скользнула пальцами по уродливому шраму на его лице. — Для меня ты всегда будешь красивым.
Он поймал ее руку и поднес к губам:
— Я знаю.
— Какой ты тщеславный!
— Ты видишь красоту, потому что видишь любовь.
По ее лицу скользнула тень.
— Джордан сказал, что ты прикован к моей триумфальной колеснице.
— У тебя триумфальная колесница? А я-то считал, что они устарели!
— Я говорю серьезно. Я веду себя эгоистично?
— Да. — Он улыбнулся. — Но без этого эгоизма я не представляю себе жизни. — Наклонившись вперед, он прижался губами к ее лбу. — Мне надо идти. Я хочу, чтобы к моему возвращению в Ренгар ты уже была здорова. Понимаешь?
— Буду. — Она крепче сжала его руку. — Почему?
Он вопросительно приподнял брови.
— Почему ты даешь мне так много, но не все?
— Ты не понимаешь? — Его лицо осветилось нежной улыбкой. — Я удивляюсь, как это ты не догадалась.
— Скажи мне!
— Потому что я тоже эгоистичен.
— Ты не эгоистичен. Ты всем отдаешь себя.
— Потому что мне это приятно. Разве это не разновидность эгоизма? Я люблю тебя всю мою жизнь, но я не хочу получать какие-то подачки. Когда я был моложе, я думал, что этого может оказаться достаточно но постепенно я понял: я не такой человек, который может довольствоваться полупустой чашей.
— Я не полупустая чаша! — возмутилась она.
— Возможно, я употребил неудачный образ. Может быть, проблема в том, что ты всегда была полна до краев. Поначалу ты не желала на меня смотреть, потому что я не был благообразным и обаятельным, как отец Джордана. Я всегда был похож на пастушеского пса, шедшего за тобой по пятам.
Она попыталась пошутить:
— Пастушеский пес лучше свиньи, надо полагать. — И, с трудом сглотнув вставший в горле ком, она добавила: — Джордан прав. Я плохой человек. Я действительно причинила тебе немало боли.
— Ненамеренно. — Он снова поднес к губам ее руку. — А потом, когда ты наконец на меня взглянула, ты все еще отдавалась битве с демонами, которых сама же и создала. Тебе надо было утвердиться, доказать свою ценность и достоинство, надо было сделать Кассан безопасным и преуспевающим, надо было приманить к себе сына.
— И ты помогал мне все это делать.
— Да, я помогал тебе, потому что я люблю тебя. Но именно поэтому я никогда не соглашусь на второстепенное место в твоей жизни.
— Ты всегда был для меня самым близким человеком. Как мне тебя в этом убедить? Господи, чего тебе от меня надо?
— Мне надо все. Меньшее меня не удовлетворит, — просто сказал Грегор. — И когда-нибудь, когда ты отбросишь свое чувство вины перед сыном и примиришься сама с собой, ты сможешь это дать» — Он поднялся на ноги. — Мне пора уходить. Я пришлю к тебе Алекса.
— Будь осторожен, — прошептала она.
— Естественно. А какой талисман, по-твоему, хранил меня все эти годы? Мой эгоизм. Он сделал меня осторожнейшим человеком. — Он поддразнивающе улыбнулся и чуть слышно повторил: — Мне надо все.
* * *
Нико подъехал к остальному отряду:
— Она направляется на север, через горы. Взгляд Джордана устремился на север, к высящимся вдали горам. Россия.
— В Москву? — пробормотал Грегор.
— Не обязательно. Завков может быть спрятан где-то неподалеку от границы.
— А что, если она направляется в Москву? Это дальняя, трудная дорога. Она может оказаться непосильной для одинокой женщины.
— Она не дура. Я уверен, что она взяла с собой еды.
Грегор скептически приподнял брови:
— Достаточно еды для такого длительного пути?
— Она умеет о себе заботиться. Когда она была еще почти ребенком, она пешком прошла половину Монтавии — из Самды в Таленку.
— Это совсем другое дело. На пути в Москву почти не будет городов и деревень. Она не сможет охотиться. Как она сумеет…
— Может, она и не направляется в Москву. Джордан пустил лошадь галопом, оставив позади Грегора с его тревогами о благополучии Марианны. Сейчас он не в состоянии тревожиться за нее.
Она воспользовалась его жалостью для того, чтобы его обезоружить и притупить его бдительность. Больше он не позволит ей этого сделать.
15.
— Значит, все-таки Москва. — Дыхание Грегора сгустилось в туманное облачко на морозном воздухе. — Я ничего не понимаю. Откуда она знает дорогу? Нико говорит, что она словно сверяет ее по карте.
— Ничего удивительного, — ответил Джордан. — Мать в свое время заставила ее запомнить узор Джедалара. Не сомневаюсь, что она дала ей точные указания относительно того, как добраться до второй части загадки.
— Погода ужасно холодная. — Грегор хитровато взглянул на Джордана. — Но волков мы пока не видели. Это хорошо. Зимой они тут страшно голодные. Часто нападают на одиноких путников.
— Помолчи, Грегор!
— Я просто пытаюсь уберечь Джедалар.
— Я прекрасно понимаю, что именно ты пытаешься сделать.
— У волков острые зубы и крепкие челюсти, которые в один момент могут перекусить горло и раскрошить кости. Подумай только, во что может превратиться драгоценный стеклянный витраж! Может быть, тебе лучше послать Нико вперед, чтобы он не выпускал ее из вида?
— Я не хочу, чтобы она знала, что мы следуем за ней.
— Стоит рискнуть. Наверное, сейчас она думает только о своем пустом желудке, и у нее нет времени оглядываться и быть постоянно начеку.
Джордан пробормотал какое-то проклятие.
«У волков острые зубы»…
Черт подери, они не видели здесь волков!
«…и крепкие челюсти, которые могут перекусить…»
— Нико, поезжай вперед, — отрывисто бросил он. — Не выпускай ее из вида, но будь осторожен, чтобы она тебя не заметила.
* * *
— У нее кончилась еда, — доложил Нико. — Там, где она остановилась сегодня, для лошади было достаточно травы. Но сама девушка со вчерашней ночи ничего не ела.
— Надо думать, на ее пути вскоре попадется какая-нибудь деревня, — отозвался Грегор, впиваясь зубами в нежное мясо зажаренного зайца. — И запас жнрка у нее какой-никакой есть. Несколько дней голодовки ей не повредят. — Стянув кусок жаркого с вертела, он протянул его Джордану. — Поешь еще. Еды у нас вдоволь. Сегодня охота была удачной, и у нас еще осталось шесть зайцев на завтра. На полный желудок особенно хорошо спится.
Этот сукин сын думает, что он откажется! Джордан взял протянутый ему большой кусок жаркого и съел его. Потом взял еще один и тоже съел.
— Она голодна! — Голос Нико звучал укоризненно.
— И чего ты от меня ожидаешь? — в бессильной ярости спросил Джордан. — Чтобы я пошел и подал ей ужин: пусть она знает, что мы ее преследуем?! Черт подери, цель тай близка! Еще неделя — и она уже будет в Москве.
— Да, пусть тогда и поест. Женщинам страдания только на пользу, — поддержал его Грегор. — Они их ставят на место и заставляют задуматься над своими грехами. Правда, Джордан?
Джордан посмотрел прямо в глаза Грегору и, не приняв его вызов, чеканя слова, ответил:
— Совершенно верно.
Он вскочил и ушел от костра. Они оба ему опротивели: и эти бесконечные подначки Грегора, и укор в глазах Нико — вся эта поездка ему опротивела! Скорее бы все это подошло к концу!
Но если ему так тяжело и хочется, чтобы все поскорее закончилось, то каково же Марианне? Ведь она считает, что находится одна в этой пустынной местности. Одиночество. Оно даже хуже, чем голод и страх.
Голод.
Глухо чертыхнувшись, он повернулся, снова подошел к костру, взял одного зайца и направился к деревьям, возле которых были привязаны их лошади.
— Нико говорит, что она разбила лагерь у реки, примерно в четырех милях отсюда, — крикнул Грегор ему вслед.
* * *
Джордан остановил лошадь в лесу на почтительном расстоянии от костра Марианны. Какого дьявола его сюда понесло, с досадой подумал он, соскальзывая с седла и привязывая лошадь к дереву. Схватив зайца, который был приторочен к седлу, он пошел через лес. Он понятия не имел, как сможет подкинуть ей это проклятое животное, не выдав при этом своего присутствия. Дохлые зайцы не падают с неба прямо в котелок. Ему следовало бы…
Она исчезла.
Джордан остановился у края леса в нескольких ярдах от ярко пылающего костра. Матрас из овечьей шкуры был раскинут перед жарким огнем, но самой Марианны нигде не было видно.
Тревога больно сжала ему сердце. Куда она могла подеваться?
И тут он увидел ее.
Она стояла босиком на отмели реки, сжав в правой руке острогу, вытесанную из кривой ветки дерева. Она подобрала юбку, заправив ее за пояс, и смутно напомнила ему Диану с того отвратительного гобелена в охотничьем домике. Воинственная охотница подняла копье, вглядываясь в посеребренную луной воду.
На поверхности что-то блеснуло.
Удар острогой!
Промах.
Она терпеливо ждала: долгие минуты.
Справа колыхнулась серебряная гладь воды — и она опустила острогу с такой быстротой, которая не уступала стремительному движению рыбы.
И снова промахнулась.
И снова приготовилась ждать.
И только в третий раз она одержала победу!
Джордан услышал ее торжествующий крик: она высоко подняла бьющуюся на остроге рыбу и вышла с ней на берег.
Когда Марианна подошла к костру, он отступил подальше в тень деревьев. В дрожащем свете пламени она уже не напоминала торжествующую воительницу она была даже более худой и хрупкой, чем при их первой встрече в Таленке. Лицо ее посерело, она тряслась от холода, босые ноги стали совершенно синими от долгого стояния в ледяной реке. Господи, сколько же времени она провела в воде до того, как он ее увидел?
Джордан порывисто шагнул вперед. Ему хотелось окружить ее теплом и заботой, прогнать холод и голод, защитить от всех невзгод…
Он остановился, увидев, что она начала сама о себе заботиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48