Что? Широкий коридор выглядит так же, как и минутой раньше. На стенах то же древнее оружие и трофеи, свидетели исторических конфликтов. И все же что-то не так. Думай. Как всегда, будь я роке или риг, я разделял свое внимание. В этом направлении ушел двойник Махарала. Пройдя по коридору, он должен был свернуть направо и выйти через переднюю дверь к ожидающей его машине. Но направо он не свернул. Похоже, он свернул налево. Я видел это боковым зрением, однако ошибиться не мог. Хочет в последний раз увидеть Риту? Нет, она ушла в библиотеку, в противоположном направлении. Куда же направился дитто?С одной стороны, это не мое дело. Черта с два не мое. Магнат объясняет, почему он не боится фанатиков. Речь звучит как домашняя заготовка.Я прервал его:— Извините, вик Каолин. Мне надо кое-что проверить. Я вернусь через минуту, и мы поедем в лабораторию.Он удивлен, даже задет, но я уже поворачиваюсь. Мраморный пол скрипит под дешевыми туфлями. Я спешу к повороту, лишь на мгновение задержавшись, дабы запечатлеть в памяти древнее оружие и знамена. Клара убьет меня, если я не запомню для нее то, что видел сам.У развилки я смотрю направо. Дворецкий и три его копии поднимают головы, обрывая разговор. О чем могут говорить двойники? Моим почти всегда нечего сказать друг другу.— Здесь проходил Махарал?— Да, только что.— Куда он пошел?Дворецкий указывает мне за спину:— Я могу помочь…Я устремляюсь в указанном направлении. Возможно, мой импульс ошибочен, и мне стоило не пускаться в погоню, а продолжить беседу с виком Каолином, пока есть такая возможность. Маневр Махарала не привлек бы моего внимания, будь он настоящим. Ну, пошел человек в туалет. Пописать перед последней поездкой. Что может быть естественнее.Но он неестествен. Он вещь. У него нет мочевого пузыря, нет никаких прав. Его попросили ехать туда, где ждут тяжкие испытания и смерть. С такой дорожки любой может свернуть. Я знаю. Сам сворачивал по меньшей мере три раза.Пройдя мимо грандиозной лестницы, я попадаю в холл поменьше. Рядом раздевалки и кладовые. За двойной дверью слышны звон посуды и голоса поваров. Серый мог проскользнуть туда. Но сенсоры в моем левом глазу не замечают вибрации. Эти тяжелые двери никто не трогал уже несколько минут.Минуя кухню, я улавливаю, слабый запах, который большинство людей едва замечают и которого стараются избегать. Сладковатый запах распада.Рециклеры.Большинство из нас просто складывают отработавших срок дитто (или то, что от них остается) в мусорные баки на улице. Каждую неделю их меняют на порожние. Но там, где бизнес поставлен на широкую ногу и объемы отходов очень велики, устанавливаются мощности по переработке останков. В конце короткого коридора я вижу дверь, через которую очень немногие дитто проходят дважды. Неужели Махарал пошел туда, предпочтя быстрый конец в баке мучительной агонии сифтинга мозга? Мне он показался тем, кто ставит цель выше боли, хотя могут быть и другие причины… например, умереть, чтобы сохранить тайну.Обдумывая альтернативы, я сворачиваю налево и заглядываю в широкий коридор. В конце его находится застекленная веранда с плетеным креслом и видом на лужайку и рощу.Дверь еще тихонько шипит пневматикой. Приняв решение, я бросаюсь вперед и протискиваюсь на устеленный паркетом балкон. Слева большой закрытый птичник, откуда слышатся веселые пронзительные крики. Одно из любимых занятий Каолина — выращивание птиц, особенно голубей. Не сюда. Справа — ступеньки, уходящие вниз по склону. Подгоняемый предчувствием, я спешу туда, и наградой становится негромкий звук. Звук чьих-то шагов впереди.Мне было бы понятно желание Махарала избежать мук имидж-сифтинга. Я бы понял, если бы он отдал последний час прогулке под голубым небом. Но я работаю на его наследницу и законную владелицу этого двойника. Если доктора убили, преступники должны быть призваны к ответу. Мне нужны улики, спрятанные в керамическом черепе.Уложенная каменными плитами дорожка уводит к роще давно посаженных деревьев. В основном сикаморы. Природа мила, когда можешь позволить себе этакую роскошь.Вот! Я вижу движущуюся фигуру. Да, это двойник Махарала. Он спешит — тело наклонено вперед, плечи подняты. Прежде я руководствовался лишь интуицией, теперь уверен — голем что-то задумал.Только вот что? Дорожка поворачивает, и с холма открывается вид на ряд небольших домиков, стоящих вдоль неширокой дороги. Лужайки, тротуары — странное местечко, словно перенесенное из прошлого на территорию владений вика Каолина. Должно быть, здесь живут те, кто работает в поместье. Чем ты богаче, тем большие удобства должен предоставлять реальным слугам.Да, он действительно богат.Махарала не видно. Куда же он подевался? Не исчез ли за домами?Я поворачиваюсь, внимательно оглядывая местность.Вот! Перегнувшись через забор, пытается открыть калитку.Только бы не спугнуть. Я не бросаюсь вперед, а отступаю в рощу и подкрадываюсь к дому, держась за деревья.Народу в это время дня немного. Оранжевый садовник подстригает чью-то лужайку. Газонокосилка визжит. Женщина снимает развешенное на веревке белье. Такого во времена до дублирования я не видел, тогда время было слишком ценно, и его постоянно не хватало. Теперь воздух стал лучше, и кое-кто считает, что потратить час жизни дитто на просушку белья не жалко.Кожа у женщины тронута загаром — человеческий оттенок. Ха. Что ж, может быть, ей нравится прикосновение влажного материала к теплой плоти. А големы занимаются чем-то другим.Из открытого окна дома в конце улицы льется ретромузыка, из дома поближе доносятся резкие голоса спорящих.Во двор именно этого дома и хочет пройти Махарал. Наконец его пальцы находят задвижку, и калитка открывается. Скрипят петли. Двойник протискивается во двор, а я мчусь вниз по склону, уворачиваясь от деревьев, и едва не врезаюсь в забор. Температура тела поднялась — энергии при беге расходуется на четверть больше. Ладно, испущу дух немного раньше.Махарал закрыл калитку, и мне, как и ему, приходится нащупывать щеколду. В наше время так, конечно, не делается. Сначала надо бы проверить наличие сигнализации и прочее. Но в этом безмятежном поселке на строго охраняемой территории владений Каолина кому нужны дополнительные меры предосторожности? Кроме того, я спешу.Деревянный забор прогнил и покосился. Щеколда — всего лишь ржавый крючок. Я проникаю во двор и осматриваюсь — следы собачьего помета на траве… старый бейсбольный мяч, перчатка… полурастаявшие на солнце игрушечные солдатики. Все по-домашнему и старомодно, вплоть до несущихся из дома голосов, мужского и женского.— Хватит! Я не позволю, чтобы меня унижали. Ты заплатишь, ублюдок… садист…— За что? У меня тот же срок, спроси любого.— Тебе бы только убраться отсюда, а я схожу с ума от этого детского визга!— Кто бы говорил…Перебранка заканчивается пронзительным криком. Заглянув в окно, я вижу, как полная женщина с оранжевыми волосами и бледной кожей швыряет посуду в отступающего мужчину. Выглядят оба вполне естественно: люди редко доверяют двойникам такой выплеск эмоций. Страсти отданы на откуп настоящей плоти, которая способна вынести десять тысяч горьких завтра и прослужить достаточно долго, чтобы приготовить месть за каждую обиду, реальную или вымышленную.Я замечаю, как двойник Махарала проходит мимо трех мальчишек возрастом от четырех до девяти лет, которые сидят в тени разваливающегося крыльца. Крики в доме становятся громче. Странно, что шум до сих пор не привлек внимание какого-нибудь робота-юриста, который предложил бы детишкам брошюру о нарушениях прав ребенка родителями.Мой объект подносит палец к губам, и старший из мальчиков кивает. Похоже, он знает Махарала, а может быть, атмосфера нищеты слишком густа, чтобы разговаривать, и мне ничего не остается, как последовать за ним через несколько секунд. Чтобы не выдать себя, я имитирую жест Махарала.На этот раз детишки удивлены. Средний начинает что-то говорить, но тут же старший хватает его за руки и дергает, исторгая из брата крик боли. В следующее мгновение все трое уже вовлечены в жаркий бой, не уступающий по накалу страстей сражению в доме.Совесть Альберта сидит во всех его серых копиях, и я задерживаюсь, раздумывая о том, не следует ли вмешаться. Однако тут я замечаю нечто странное и одновременно утешительное. Они — дитто! Несмотря на светлый тон кожи, сама она явно искусственная. Но зачем создавать детей, устраивающих такие жестокие представления? Не для того же, чтобы потом разгрузить их впечатления в память настоящих мальчишек!Извращение какое-то. Взяв на заметку это явление, чтобы заняться им позже, я спешу дальше по узкой дорожке, мимо древнего «понтиака». Зачем двойнику ученого отправляться в свой последний час в этот анклав, где живут слуги, где разыгрываются миниатюрные «мыльные оперы»? Хорошо, что мне выпало совсем другое детство.Думая об этом, я рассеянно сворачиваю за угол и… Махарал! Он стоит передо мной, улыбаясь… целясь мне в грудь… Думать некогда. Глубокий вдох! Голову вниз и вперед!Вселенную наполняет грохот.Что дальше — зависит от того, чем он в меня стрелял… Глава 5 СКЛАД ГЛИНЫ …или как у вторничного Серого начинается тяжелый день… Проклятие.Я всегда брюзжу, когда поднимаюсь с прогревающего лотка, беру с вешалки бумажный костюм, просовываю руки и ноги, еще не остывшие и пышущие влитыми в них силой и здоровьем, в рукава и штанины, зная при этом, что я копия, жизнь которой ограничена одним днем.Конечно, я помню, что делал это тысячи раз. И все равно я чувствую, что впереди куча неприятностей, связанных с риском, которому никогда не подвергнется прототело. Я начинаю свою короткую псевдожизнь с предчувствием неизбежной маленькой смерти, мрачной и никем не замеченной.Ух. Что это на меня нашло? Может быть, причина в новостях от Риту? Напоминание о реальной смерти, ждущей всех нас?Ладно, взбодрись! Жизнь та же, что и в любые времена.Сегодня ты кузнечик. Завтра — муравей.
Я видел, как Серый № 1 отправился на встречу с мисс Махарал. Он взял «веспу», посадив на заднее сиденье Зеленого.Второй скутер остался в полном моем распоряжении. Справедливо. Номер первый повидается с Риту и займется делом умершего ученого. А мне предстоит визит к великой кудеснице «Студии Нео». Без собственного транспорта не обойтись.Реальный Альберт выходит из комнаты, едва взглянув на меня. Конечно, ему надо отдохнуть. Прилечь. Позаботиться о настоящем теле, чтобы мы, чурбаны, загрузили в его мозг нашу память. Я не переживаю. Раз уж ты глиняный, то довольствуйся тем, что серый. По крайней мере есть вполне реальные радости……как, например, врезаться в поток движения, удивив солидных желто-полосатых водителей грузовиков и не упустив из внимания коп-детектор. Создавать проблемы другим дитто не считается нарушением, если твои действия не превышают пяти пунктов по шкале опасности (оценку дает компьютер видеокамеры). Однажды я ухитрился за один день набрать 11, 8 штрафного балла, не заработав ни единого штрафа!Маленький туркменский скутер не так хорош, как «веспа», но отличается проворством и надежностью. К тому же дешевый. Надо бы заказать еще штуки три. Рискованно иметь под рукой только два. А если мне вдруг понадобится собрать армию, как случилось в прошлом мае? Как доставить к нужному месту десяток красных или пурпурных копий? Тащить их на динобусе?Нелл послушно фиксирует мои замечания, но делать большие покупки не в ее власти. Надо ждать, пока реальный Альберт проснется и даст «добро». Глиняные могут только предлагать.Что ж. Завтра я буду Альбертом, если сохраню в нем свою память. Если доберусь до дома. Впрочем, с этим проблем быть не должно. Встречи с маэстрой утомительны, но не смертельны.Торможу на «желтый». Останавливаюсь. Бросаю взгляд в сторону Одеон-сквер. Воспоминания о вчерашнем приключении еще свежи в памяти, хотя и случилось все с Зеленым.Интересно, кем был тот официант? Тот, который помог оторваться от погони.Свет меняется. Вперед! Маэстра не терпит опозданий.
«Студия Нео» уже близко. Милое местечко. Оно расположено в огромном, без окон, строении, которое когда-то было городским торговым центром, «каньоном». В наши дни покупки считаются либо тяжкой обязанностью, и тогда их делает домашний компьютер, либо удовольствием, и в этом случае реальный человек отправляется в район Трех авеню, где круглый год дует свежий ветерок. Так или иначе, но мне трудно понять, почему наши родители делали приобретения в мрачных, закрытых от солнца пещерах. Катакомбы с искусственным освещением — неподходящее место для реальных людей.Так что теперь «каньоны» предназначены для нового класса слуг. Для нас, глиняного народа.Маршрутки и скутеры подлетают к парковке, выгружая одних и загружая других. Отсюда развозят свежих дитто и не просто дитто. Большинство — специализированные модели. Белоснежные для чувственности. Эбеновые для интеллекта. Алые, нечувствительные к боли… Лишь немногие из этих творений возвращаются к оригиналу по истечении срока действия. Их память никому не нужна.Что касается скутеров, то их клиенты «Нео» возвращают, чтобы забрать залог.Я паркую свою машинку в специальном месте, отведенном для таких, как я, то есть посредников, разъезжающих по делам, обеспечивающих передачу информации от одних реальных людей другим. У Серых право приоритета, поэтому более драматически окрашенные собратья отступают, когда я вхожу в главную галерею. Большинство делают это машинально, придерживая двери, как будто я человек, но вот Белые уступают дорогу неохотно, бросая на меня дерзкие взгляды.А чего еще ожидать от Белых? Удовольствие — вопрос эго. Им для исполнения функций требуется сознание собственной важности.«Студия Нео» занимает все четыре этажа старого «каньона», заполняя огромный зал мириадами голографических картинок — рынок творческих усилий, украшенный кричащими логотипами более чем сотни настырных производственных компаний, каждая из которых изо всех сил стремится занять место на верхушке этого муравейника, забраться на вершину пирамиды, к которой я сейчас и направляюсь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67