По заявлениям Беты, за нападением стоял Эней Каолин. Сам же магнат предлагал иную версию, изображая и себя жертвой заговора. Потом была встреча с Йосилом Махаралом, состоявшаяся уже после его смерти. О чем это он тогда говорил…Итак, кому верить? Наверняка я знал только то, что три чертовски умных и беспринципных человека — каждый из которых куда хитрее и прозорливее бедняги Альберта Морриса — вовлечены в некую отчаянную, тайную, бескомпромиссную схватку. И, конечно, меня тянуло именно к тому, что составляло тайную сторону.В наше время требуется немало денег, власти и ума, чтобы укрыть нечто от глаз публики. Эти глаза настолько внимательны, зорки, вездесущи, что, казалось бы, мрачные клише XX века — сумасшедшие ученые, хитроумные магнаты, преступные авторитеты — остались в прошлом. Но вот вам три архетипа, которые сражаются друг с другом и при этом ухитряются скрывать свой конфликт от медиа, правительства и общественности. Неудивительно, что бедный Альберт оказался вне игры!А посему не было ничего удивительного и в том, что мне оставалось лишь идти по следу, чем бы это ни закончилось. Летя на высоте примерно сорока метров над пустыней, я знал, что заплачу за приключение своим телом, поджариваемым через каждые пару минут при смене курса. Особенно доставалось выступающей части. Моей несчастной глиняной заднице. Я чувствовал, как реагируют на огонь псевдоорганические составляющие. Слышал шипение и хлопки, иногда достаточно громкие, и понимал, что все больше превращаюсь в обычную керамику, в которой столько же жизни, сколько и в столовой посуде.Кроме всего прочего, было еще и дьявольски больно! Вот вам и преимущества правдоподобия! Я пытался отвлечься, представляя конечный пункт нашего путешествия, то место, куда направлялись реальный Альберт и Риту Махарал, когда «вольво» попал в засаду. Загадочное убежище в пустыне, где скрывался ее отец все недели своего отсутствия.Бета, очевидно, знал, куда лететь. И это наводило на интересные мысли.Он следит за Риту. Но зачем, если ему известно местонахождение убежища Махарала? Для чего ему нужна Риту?Я старался сосредоточиться. Но это нелегко, когда вам поджаривают задницу. Мне снова и снова вспоминался бедный маленький Пэллоид, мой верный спутник, погибший прежде, чем Пэл успел получить от него память о нашем долгом и нелегком дне. То был мой единственный шанс остаться в памяти, мрачно подумал я. Теперь же от меня останется только груда осколков.Чтобы утешиться, я вызвал образ Клары, но от этого боль лишь стала сильнее. Ее война сейчас, должно быть, близится к кульминации. Полигон Джесса Хелмса где-то неподалеку, но Бета, конечно, до него не долетит. И все-таки странное совпадение…Ладно, будем надеяться, что Кларе не слишком достанется за самоволку. В конце концов, она наследница Альберта, и, возможно, армия ее поймет. Если Альберт все же жив, то, может быть, они еще будут счастливы вместе…«Харлей» мчался сквозь ночь, а со мной происходило что-то еще. Моя Постоянная Волна словно колебалась, то уходя вверх, то устремляясь в совершенно неизвестном направлении. Эти колебания духа Львов и другие отметили еще тогда, когда поколение назад приступили к исследованию новой terra incognita. Поначалу я почти не обращал внимания на странные сбои, но они нарастали, повторяясь с некоей, пока еще трудно определяемой периодичностью. Я то чувствовал себя едва ли не богом, то испытывал жуткое презрение к собственной малозначимости. Затем, в какой-то момент, меня охватил благоговейный трепет.Когда все прошло, я задумался.Что же дальше? Полнейшая отстраненность?Ощущение единства со вселенной?Или я услышу громоподобный голос Всевышнего?В каждой культуре есть то, что Уильям Джеймс назвал «вариациями религиозного переживания». Они достигают пика. Расцветают, когда Постоянная Волна задевает определенные струны в теменном узле, области Брока. Конечно, душа есть душа, и испытать подобные ощущения можно и в глиняном теле, но они не сравнимы с тем, что переживаешь в реальной плоти.Или получаешь дополнительный день жизни, пройдя процесс омоложения? Может быть, именно поэтому Эней Каолин хотел уничтожить исследовательский отдел? Что, если при этом в искусственном человеке вспыхивает священная искра? Что, если дитто перестанут приходить домой для разгрузки дневных впечатлений, покинут своих архи и пустятся на поиски собственных путей к искуплению?Что за невероятные мысли? Возможно, их спровоцировали мои визиты в церковь Преходящих. Или все дело в какой-то яркой агонии, вызванной поджариванием?И все же я не могу отделаться от впечатления, что кто-то или что-то сопровождает меня в этом мучительном полете под звездным небом, держась то ли рядом, то ли внутри меня между опаленной огнем задней частью и обмороженным лицом. То и дело какое-то полуслышное эхо будто звало меня, требуя остановиться, повиснуть…
Колючий ветер немного стих, позволив мне взглянуть на проплывающие внизу плато и глубокие овраги, затаившиеся в тени освещенных опускающейся за горизонт луной возвышенностей. «Харлей» начал терять высоту, его прожекторы придавали вырванным из темноты лоскутам ландшафта некую суровую красоту. Черные впадины надвинулись на меня, словно зияющие утробы ненасытных чудищ, готовых поглотить меня целиком.Взвыли маневровые двигатели, и столбы пламени, направленные вертикально вниз, заключили меня в огненную клетку. Мне пришлось укрыть глаза рукой, и держаться стало труднее. Пальцы постепенно отвердевали, поджариваясь и превращаясь в безжизненные отростки.Что касается шума, то его выносить было легче. Наверное, потому что слышать я просто не мог. Держись, твердил внутренний голос, принадлежавший, вероятно, той части Альберта Морриса, которая так и не научилась сдаваться. Надо отдать должное старине Альберту. Упрямый мерзавец. Продержись еще немного, пока… Сильнейшая реверберация встряхнула меня, как глиняную куклу. Что-то отваливалось. Пальцы разжались, и я упал.Не пора ли воссоединиться с Землей?…падение оказалось совсем недолгим. Похоже, я пролетел не более полутора метров и почти не почувствовал удара, когда моя закаленная огнем часть встретилась со скальной породой.Двигатели стихли. Жар исчез. Я смутно понял — мы приземлились.И все же только после нескольких попыток мне удалось поднять руку, восстановить последние функционирующие органы чувств и наконец увидеть облако поднятой пыли и смутные очертания посадочной лыжи. Повернуть голову оказалось совсем не легким делом. Шею словно покрыла гипсовая корка, поддававшаяся моим усилиям неохотно, с хрустом.А вот и он…Пара ног повернулась в сторону от скайцикла. Ошибки быть не могло — я узнал знакомый полосатый узор. Переступив через камень, Бета уверенно зашагал по едва заметной тропинке.Когда-то и я ходил вот так же. Когда был молодым. Вчера.Теперь, поджаренный, изувеченный, чувствующий близость конца, я посчитал себя счастливчиком только потому, что сумел приподняться, опираясь на одну здоровую руку и обрубок другой и выползти из-под фюзеляжа.Потом я попытался сесть и оценить ущерб. Попытался. Из всех моих псевдомускулов на команду мозга откликнулись лишь некоторые, но и они не смогли помочь мне сделать то, что я хотел. Мне удалось дотянуться и постучать себя по спине. Спина звякнула.Ну-ну. Какой по-донкихотски отчаянный жест — прыгнуть сквозь огонь и уцепиться за улетающий скайцикл. И тем не менее вот он я — не то чтобы готов к очередному сальто, но все же двигаюсь. Все же в игре. Как бы.Бета уже скрылся из виду, растворившись во тьме. Но теперь я по крайней мере вижу, куда он направился — у подножия внушительной горной гряды виднеются очертания невысокого, компактного строения.Лежа у медленно остывающего «харлея», я снова ощутил наплыв странной волны, пришедшей словно из другого мира. Только теперь проникшее в меня присутствие не убеждало держаться и не изводило намеками на бесконечность. Нет, оно словно спрашивало — разумеется, не выражая это словами, — что я здесь делаю? Уйди, подумал я, отвечая этому загадочному чувству. Когда выясню, ты узнаешь первым. Глава 49 ДИТТО-ВОИНЫ У ВОРОТ …или как реальный Альберт оказывается в трудной ситуации…
Мы с Риту оказались в довольно щекотливом положении, зажатые между двумя батальонами боевых големов, шествующих в одном направлении. Первый отряд, двигавшийся впереди, прокладывал дорогу, с боем преодолевая упорное сопротивление, тогда как второй двигался сзади, ожидая, когда придет его время заменить авангард. Нам приходилось проявлять крайнюю осторожность, пробираясь по ужасному сырому туннелю.— Что ж, во всем этом есть и кое-что приятное, — прошептал я, пытаясь поднять настроение спутницы. — Конечная цель уже близка.Шутка не удалась — Риту даже не улыбнулась. Путешествие, начавшееся во вторник вечером, слишком затянулось и оказалось куда более богатым на приключения, чем ожидалось. Я продолжал искать какую-нибудь нишу или расселину, чтобы укрыться хотя бы на время и пропустить подпирающую сзади колонну, но хотя туннель и поворачивал несколько раз — по-видимому, Махарал обходил участки твердой породы, — стены везде были ровные.Чего бы я только не отдал за простой телефон! Я пытался воспользоваться имплантатом, вызывая службу безопасности базы, но крохотный трансивер в черепе не мог передать сигнал через камень. Вероятно, мы уже вышли за границы военного анклава и находились глубоко под Уррака Меса.Так тебе и надо, думал я. Мог бы вызвать помощь давным-давно. Но нет же, тебе надо обязательно изобразить из себя героя-одиночку. И кого перехитрил?Риту никаких альтернатив не предлагала, но я все же поддерживал односторонний разговор, стараясь не повышать голоса.Что меня ставит в тупик, так это то, как Бета проник на базу без всякого сопровождения. И вообще как он узнал, что мы здесь.После перенесенных испытаний Риту пребывала не в лучшем состоянии, где-то между апатией и слезами. Ничего не ответив, она, поколебавшись, спросила:— Чего хотел от меня Бета? Вас ведь это интересует, Альберт? А что, в конце концов, нужно самцу от женщины?Ее вопрос застал меня врасплох. Еще лет сто назад ответ представлялся бы очевидным, но в отличие от времен наших дедушек и бабушек секс сейчас уже не обладал такой притягательной силой. Удовлетворить желание теперь так же просто, как потребность в соли или пище.А если дело не в сексе, то в чем?— Риту, у нас нет времени на загадки.Даже в темноте я заметил, как что-то похожее на улыбку тронуло ее губы. Риту хотелось открыть мне секрет, но и сохранить при этом достоинство, чувство дистанции и… превосходства.— Вы знаете, что происходит внутри кризалиса?— Кри… вы имеете в виду кокон? Как у бабочки…— …как у гусеницы, превращающейся в бабочку. Многим кажется, что трансформация проста: лапки гусеницы становятся лапками бабочки и так далее. Логично, да? Голова и мозг гусеницы будут исполнять те же функции и у бабочки, верно? Продолжение памяти и бытия. Метаморфоза считалась косметическим изменением внешних органов, тогда как внутренняя суть…— Риту, это имеет какое-то отношение к Бете?Честно говоря, я не видел никакой связи. Знаменитый дитнэппер сделал состояние на подделке и продаже дешевых копий известных личностей вроде Джинин Уэммейкер. У Риту Махарал были свои причуды, что делало ее столь же уникальной, как и маэстру. Но кто станет платить деньги за поддельные копии администратора «Всемирных печей»? В чем тут выгода для Беты?Риту проигнорировала мой вопрос.— Люди полагают, что гусеница превращается в бабочку, но этого не происходит! Гусеница растворяется! Она превращается в питательный суп, за счет которого развивается крохотный эмбрион. И этот эмбрион вырастает в нечто совершенно другое!Я оглянулся, оценивая наш отрыв от колонны.— Риту, что вы…— Гусеница и бабочка имеют общий набор хромосом. Но геномы у них разные, и они сосуществуют параллельно. Они нужны друг другу для того же, для чего нужна женщина… для репродукции. Кроме…Риту остановилась, натолкнувшись на меня, а я остановился, потому что до меня вдруг дошло.Только не поймите меня неправильно. Обычно я очень спокойно воспринимаю новые идеи. Но тогда ее слова и то, что стояло за ними, стало для меня чем-то вроде взрыва бомбы.— Риту, вы же не хотите сказать…— …что они парные существа. Гусеница и бабочка необходимы друг другу, но у них нет общих ценностей или желаний. Нет любви.Я слышал тяжелую поступь второй колонны, и теперь, когда мне была понятна их внутренняя природа, шаги звучали особенно угрожающе.И все же я не мог идти дальше, не задав еще один вопрос. Я посмотрел в глаза Риту. В темноте все было серым.— Кто же вы?Она горько рассмеялась, и ее смех гулким эхо запрыгал между каменными стенами.— О Альберт, конечно, я бабочка! Разве не ясно? Я та, кто порхает под лучами солнца в блаженном неведении, репродуцируя себе подобных.Так было, и только в прошлом месяце я стала понимать, что происходит.Я почувствовал, как пересохло во рту.— А Бета?Теперь в ее смехе проскользнуло напряжение. Риту кивнула в сторону надвигающегося отряда.— Он? О, Бета много работает, это надо признать. У него есть желание. Голод. Амбиции. Аппетиты.И еще одно, — добавила Риту. — Он помнит. Глава 50 ЧЕРЕЗ ВИДИМОСТЬ …или глазер и зеркало… Какая честь! Я вышел на уровень гения.Я часть Постоянной Волны, наполняющей огромное пространство. Она пульсирует с невероятной мощью, о которой я и не подозревал.Должно быть, Махарал знал, что подошел к эпохальному прорыву, одновременно прекрасному и ужасающему. И этот ужас сказался на нем. Страх, неотъемлемая часть синдрома Смерша-Фолкслейтнера, схватился со стремлением изменить мир, и этот конфликт поверг его в безумие.Безумие, которое призрак Махарала демонстрирует в полной мере, готовя нас/меня к роли волны-носителя. Я/мы вознесем душу Йосила к олимпийскому величию…И все это на фоне приближающихся взрывов…
— Знаете, Моррис, ужасно, как люди относятся к чудесам, воспринимая их как нечто само собой разумеющееся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67