– Иди в спальню и, когда я скажу, возьми трубку у кровати. А я пока попытаюсь добыть в справочной службе ее номер.
Достав из ящика стола телефонный справочник, Том стал искать код Огайо. Я прошел по коридору, толкнул дверь в темную спальню, вошел внутрь и зажег свет.
Телефон стоял на столике рядом с двуспальной кроватью.
– Повезло, – крикнул Том. – Бери трубку.
Прижав трубку к уху, я услышал потрескивание – Том набирал номер. Телефон в доме Джуди Лезервуд прозвонил трижды, прежде чем дрожащий женский голос на другом конце провода произнес:
– Алло?
– Я говорю с миссис Джудит Лезервуд? – уточнил Том.
– Да, – женщина была явно немного встревожена официальным тоном Тома.
– Миссис Лезервуд, это Генри Белл из страховой компании «Мид стейтс». Я звоню из офиса в Миллхейвене и обещаю, что не буду пытаться вас застраховать. Мы должны выплатить страховку в пять тысяч долларов после смерти клиента, и никак не можем найти наследников. Наши агенты установили, что этот самый наследник жил с вами и вашим мужем.
– Кто-то оставил деньги моему сыну?
– Имя, которое значится в лежащем передо мною полисе, Филдинг Бандольер. Вы усыновили мистера Бандольера?
– О, нет. Мы обошлись без усыновления. Фи был сыном моей сестры.
– Вы не могли бы сказать мне, где находится Филдинг Бандольер в настоящее время?
– О, я знаю, что случилось, – сказала женщина. – Наверное, умер Боб. Боб Бандольер, отец Фи. Это он оставил Фи деньги?
– Это так, мэм, в полисе значится имя Роберт Бандольер. Так он был отцом наследника?
– Да, был. Как умер Боб? Вы имеете право сообщить мне об этом?
– Сердечный приступ. Вы были близки с ним?
Женщина нервно засмеялась.
– О, Боже, нет! Мы никогда не были близки с Бобом Бандольером. Мы почти не видели его после свадьбы.
– Так вы говорите, что Филдинг Бандольер не живет больше по вашему адресу?
– Нет, – подтвердила Джуди. – Здесь остались одни старики. Только у пяти-шести из нас есть свои телефоны. Остальные наверняка даже не знают, как с ними обращаться.
– Понимаю. Но вы знаете адрес наследника.
– Нет, не знаю.
– Как долго он жил с вами, мэм?
– Меньше года. Когда я забеременела Джимми, Фи отправили жить к моему брату Хэнку и его жене Уилде. У них был прекрасный дом в Танженте. Они были хорошими людьми, и Фи жил у них, пока не закончил школу.
– Вы не дадите мне телефон своего брата?
– Хэнк и Уилда умерли два года назад, – она замолчала на несколько секунд. – Это было ужасно. Я до сих пор боюсь об этом думать.
– Они умерли не своей смертью? – я расслышал в голосе Тома нотки возбуждения.
– Они летели рейсом «Пан-Американ» номер сто три, который взорвался в воздухе. Над Локерби, в Шотландии. Им поставили там памятник, на котором написаны в том числе имена Хэнка и Уилды. Мне хотелось бы поехать туда посмотреть на него, но я плохо чувствую себя последнее время, хожу с палочкой и все такое. – Снова пауза. – Это было ужасно, ужасно.
– Примите мои соболезнования. – То, что должно было показаться сочувствием Джуди, мне показалось разочарованием. – Так вы сказали, что ваш племянник окончил школу в Танженте?
– О, да. Хэнк всегда говорил, что Фи хорошо учился. Сам Хэнк был замдиректора школы.
– Если ваш племянник поступил в колледж, мы можем найти его адрес в списках выпускников.
– Это было огромным разочарованием для Хэнка, но сразу после школы Фи пошел в армию. Он ничего никому не говорил до последнего дня.
– В каком году это было?
– В шестьдесят первом. Так что мы все решили, что его забрали во Вьетнам. Но наверняка никто ничего не знал.
– Так он не сообщил вашему брату, куда его отправили служить?
– Он не сказал ему ничего. Но это еще не все. Мой брат писал ему письма туда, где Фи должен был проходить подготовку – в Форт Силл, что ли? Но все его письма возвращались. Оттуда сообщали, что у них нет солдата по имени Филдинг Бандольер.
– Ваш племянник был трудным ребенком, мэм?
– Не хочу говорить об этом. Неужели вам обязательно знать такие вещи?
– В полисе мистера Бандольера есть одна особенность, которая позволяла ему вносить платежи поменьше. Это условие состоит в том, что наследник – я читаю прямо с листа – не может получить страховку, если в момент смерти страхуемого находится в исправительном или лечебно-психиатрическом заведении. Как вы сами понимаете, этот пункт редко вступает в силу, но прежде чем выдать страховку, мы должны убедиться, что в этом смысле все в порядке.
– Но я ничего об этом не знаю.
– Ваш брат не имел предположений, какую специальность мог бы выбрать его воспитанник. Это помогло бы найти его.
– Хэнк сказал мне однажды, что Фи интересовала работа полицейского. Но после того как мальчик исчез вот так, Хэнк усомнился, что вообще знал его достаточно хорошо. Что Фи говорил ему правду.
– За тот год, что мальчик прожил с вами, вы не заметили в нем ничего странного?
– Мистер Белл, Фи что – попал в беду? Вы поэтому задаете все эти вопросы?
– Я пытаюсь вручить ему пять тысяч долларов. Конечно, для некоторых это, возможно, беда...
– Могу я задать вам вопрос, мистер Белл?
– Конечно.
– Если Фи окажется таким, как вы говорите, или если вы просто не сумеете его разыскать, страховка должна отойти семье? Такое когда-нибудь случалось?
– Я должен сказать вам правду. Такое случается постоянно.
– Дело в том, что из всей семьи остались только я и мой сын.
– В таком случае все, что вы мне скажете, будет иметь только большую ценность. Вы сказали, что Фи уехал в Танжент, Огайо, когда вы обнаружили, что беременны.
– Да, я была беременна Джимми.
– Вы отослали его потому, что боялись не справиться с двумя детьми?
– Не совсем, – последовала пауза. – Я могла бы вырастить двоих, но Фи был мальчиком, которого обычному человеку трудно было понять. Он был совсем ребенком, но таким замкнутым. Мог сидеть и смотреть часами прямо перед собой. Или вдруг закричать среди ночи и перебудить весь дом. Но никогда не говорил, что увидел во сне. Он был таким скрытным. Но и это было не худшее.
– Продолжайте, – сказал Том.
– Если все, что вы говорите, правда, мой Джимми мог бы использовать эти деньги для первого взноса.
– Понимаю.
– Это не для меня. Но деньги могут остаться в семье, если Фи действительно не совсем благополучен?
– Мы поступим в соответствии с условиями полиса, мадам.
– Ну что ж. Однажды Фи взял из моего кухонного стола нож и вышел с ним на улицу, а в тот же день сосед нашел мертвой свою собаку. Ей перерезали горло. Я нашла нож под кроваткой Фи. Он был весь заляпан грязью. Конечно, мне и не пришло в голову, что собаку убил Фи – он был таким маленьким мальчиком. Я даже не связала эту историю с пропажей ножа. Но вскоре в квартале от нашего дома были убиты кошка и собака. Я прямо спросила Фи, не он ли это сделал, и он сказал «нет». Я приготовилась вздохнуть с облегчением, но тогда он спросил: «Из кухни ведь не пропадал нож, правда, мама?» – Он называл нас с мужем мама и папа. После этого я всегда чувствовала себя неуютно рядом с Фи. Может, я была не права, но я не могла принести ребенка в дом, пока в нем жил Фи. Поэтому я позвонила Хэнку и Уилде.
– Вы поделились с ними своими сомнениями?
– Я не смогла. Я чувствовала себя ужасно, оттого что так плохо отношусь к сынишке моей покойной сестры. Я сказала Хэнку, что, хотя Фи больше не кричит по ночам – что было чистой правдой, – он все-таки может помешать ребенку. А потом пошла и поговорила с Фи. Он поплакал, но недолго, и я сказала ему, что в Танженте он должен быть хорошим мальчиком. Он должен был вести себя хорошо, иначе Хэнк отправил бы его в сиротский приют. Это звучало ужасно, но мне хотелось помочь мальчику.
– Ив Танженте он вел себя хорошо?
– Замечательно. Но когда мы приезжали туда на праздники, Фи никогда не смотрел на меня – не взглянул ни разу.
– Понимаю.
– Мне это казалось странным.
– Понимаю, – повторил Том.
– Нет, сэр. Не думаю, что вы понимаете. Вы сказали, что звоните из Миллхейвена?
– Из нашего офиса в Миллхейвене, мэм.
– Этот Уолтер Драгонетт был на первых страницах газет по всему Азуре. И когда я впервые услышала о нем, меня просто затрясло. Не могла даже есть и спать. Но потом по телевизору показали его фотографию – я поняла, что он намного моложе, и успокоилась. – Том ничего не сказал. – И все же я поступила правильно. В один дом с ним нельзя было приносить новорожденного.
– Что ж, мы перезвоним вам, если не сможем найти наследника.
Даже не попрощавшись, Джуди повесила трубку.
19
Откинувшись на спинку стула и заложив руки за голову, Том смотрел в потолок. Он был похож на скучающего биржевого маклера, ждущего, когда на его компьютере появится новое сообщение. Наклонившись вперед, я налил в чистый стакан воду из стоявшего на столе кувшина и отметил про себя, что у Тома очень довольный вид.
– Странные географические названия в штате Огайо, – сказал он. – Азуре, Танжент. Цинциннати. В духе Набокова. Замечательные названия.
– Это имеет отношение к делу или ты просто развлекаешься?
Том закрыл глаза.
– В этом деле все необычно. Фи Бандольер необычен. Эта женщина, Джуди Лезервуд, тоже необычна. Она точно знала, что представляет собой ее племянник, но не хотела себе в этом признаваться. Она пыталась защитить мальчика – ведь он был сыном ее сестры. Она сказала ему, что он должен вести себя как хороший мальчик. И этот неправдоподобный ребенок справился с поставленной задачей.
– Не слишком ли много предположений?
– Предположения – это то, с чем мне приходится работать. И мне это иногда нравится. Знаешь, что по-настоящему необычно?
– Кажется, сейчас ты скажешь мне об этом.
Том улыбнулся, не открывая глаз.
– Этот город. Мэр и шеф полиции приходят на похороны Эйприл Рэнсом, чтобы рассказать нам, что мы живем в царствии законности и порядка, в то время как среди нас живут два жестоких серийных убийцы – один неорганизованного типа, которого лишь недавно поймали, а другой организованного типа, который разгуливает на свободе. – Открыв глаза, он сложил руки в замок, обняв колено. – Вот это действительно необычно.
– Ты думаешь, что Фи убил Эйприл Рэнсом и Гранта Хоффмана?
– Я думаю, он убил очень много людей.
– Ты торопишь события, – сказал я. – Не знаю, почему ты так в этом уверен.
– Помнишь, ты сказал мне, почему Уолтер Драгонетт решил, что должен убить свою мать?
– Она нашла его дневник, куда он записывал детали.
– Это часто случается с такими людьми. Они хотят иметь возможность помнить о том, что сделали.
– Действительно, – кивнул я.
Том загадочно улыбнулся.
– И ты бы не хотел, чтобы кто-нибудь нашел список твоих дел, верно?
– Конечно, нет.
– А если бы у тебя была такая летопись, ты позаботился бы о том, чтобы надежно ее спрятать.
– Как можно надежнее.
По-прежнему улыбаясь, Том ждал, пока до меня дойдет его мысль.
– Где-нибудь вроде подвала «Зеленой женщины»? – сообразил я.
Том улыбнулся еще шире.
– Ты видел отпечатки двух коробок. Предположим, он описывал подробно убийство каждой жертвы. Сколько надо таких описаний, чтобы заполнить две коробки? Пятьдесят? Сто?
Я достал из кармана рубашки сложенный листок.
– Ты можешь связаться с полицией Аллентауна? Мы должны узнать, не там ли убита та женщина Джейн Райт. Мы знаем даже примерную дату. Семьдесят седьмой, май.
– Могу только поискать ее имя на страницах газет Аллентауна. – Он встал и стал ходить, заложив за спину руки. Наверное, это была утренняя зарядка Тома Пасмора. – Это займет пару часов. Хочешь подождать здесь или съездишь посмотришь, какую еще информацию удастся раздобыть?
Посмотрев на часы, я увидел, что уже около шести.
– Джон наверняка снова выйдет из себя. – Сказав это, я зевнул во весь рот. – Извини. Кажется, я устал.
Том положил руку мне на плечо.
– Возвращайся к Джону и отдохни.
20
Пол Фонтейн вылез из синего «седана», припаркованного возле дома Рэнсома, как раз в тот самый момент, когда я шел к дому от того места, где оставил «понтиак». Я остановился.
– Идите сюда, Андерхилл, – глаза сыщика буквально горели от гнева.
Расстегнув мешковатый пиджак, Фонтейн отошел от машины. Я улыбнулся ему, но Полу было сегодня явно не до улыбок. Как только я подошел, он прыгнул на меня сзади и толкнул так, что я упал на машину, едва успев подставить руки.
– Стойте так, – сказал Фонтейн, проводя руками по моей спине, груди, пояснице, а потом даже по ногам.
Я сказал ему, что не ношу оружия.
– Не двигайтесь и не говорите, пока я вас не спрошу, – послышалось в ответ.
В окне дома напротив замаячило чье-то лицо. Это была та женщина, которая принесла кофе репортерам на следующий день после того, как Эйприл Рэнсом была убита в Шейди-Маунт. Сейчас ей представилась неплохая возможность поразвлечься.
– Я сижу здесь уже полчаса, – сказал Фонтейн. – Где вы, черт побери, были? Где Рэнсом?
– Я катался на машине. А Джон, наверное, куда-нибудь вышел.
– Вы очень много катаетесь сегодня, не так ли? Можете встать.
Я поднялся с машины и повернулся к Фонтейну лицом. Гнев его немного поутих, но сыщик по-прежнему выглядел взбешенным.
– Разве я не говорил с вами утром? Или вы считаете, что я хотел вас просто позабавить?
– Конечно, нет, – сказал я.
– Тогда что же вы вытворяете?
– Я только поговорил кое с кем.
Лицо Пола стало вдруг багрово-красным.
– Сегодня днем нам позвонили из полиции Элм-хилл. Черт побери, вместо того чтобы помогать мне, вы с вашим приятелем поехали туда и наделали глупостей. Послушайте – у вас нет своей роли в событиях, происходящих в Миллхейвене. Вы поняли? Последнее, что нам сейчас надо, это куча дерьма из-за какого-то... – Он был слишком зол, чтобы продолжать. – В машину, – Пол ткнул в меня указательным пальцем.
Глаза его сверкали.
Я направился к задней дверце «седана».
– Не сюда, – буркнул Фонтейн. – Садись вперед.
Открыв дверцу, он молча смотрел, как я забираюсь в машину. Затем он рванул машину с места и, проигнорировав стоп-сигнал на Берлин-авеню, свернул налево.
– Мы едем на Армори-плейс? – поинтересовался я.
Фонтейн велел мне заткнуться. Рация трещала и плевалась словами, но Фонтейн не обращал на нее внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95