Гленрой уселся на стул, взял из пепельницы дымящуюся сигарету и внимательно посмотрел на меня сквозь клубы дыма. – Так расскажите же мне об этом.
– Если бы Боб Бандольер постучал поздно вечером в дверь Джеймса, тот впустил бы его?
– Конечно, – кивнул Гленрой.
– А если бы Бандольеру не хотелось стучать, он проник бы в номер и без этого.
Глаза Брейкстоуна расширились.
– Что вы пытаетесь мне сказать?
– Гленрой, Джеймса Тредвелла убил Боб Бандольер. И ту женщину, и Монти Лиланда, и Штенмица. Его жена умерла, потому что он избил ее до полусмерти, а Боб разозлился, потому что Рэнсом уволил его, когда он попросил отпуск, чтобы ухаживать за женой. Он убил всех этих людей, чтобы разрушить репутацию отеля.
– Вы говорите, что Боб убил всех этих людей, а потом как ни в чем не бывало вернулся сюда и продолжал работать?
– Именно так. – Я рассказал ему, что узнал от Терезы Санчана, внимательно наблюдая за его реакцией.
– Розы? – переспросил он, когда я закончил.
– Розы.
– Не знаю, верю ли я во все это, – Брейкстоун с улыбкой покачал головой. – Я встречал Боба Бандольера каждый день – почти каждый день. Он был несчастным мерзавцем, но всегда казался вполне нормальным, если вы понимаете, что я имею в виду.
– Вы знали, что у него были жена и сын?
– Впервые об этом слышу.
Несколько секунд мы сидели молча. Гленрой смотрел на меня, покачивая головой. Несколько раз он открывал рот, но тут же закрывал его, так ничего и не сказав.
– Боб Бандольер, – произнес он в пространство, а потом спросил: – Так эта леди слышала, как он уходил каждый раз, когда кого-то убивали?
– Каждый раз.
– Вообще-то, он вполне мог это сделать. Бандольера не интересовал в этой жизни никто, кроме него самого. – Он нахмурился. Не так просто было переосмысливать то, в чем он был уверен в течение сорока лет. – Он был из тех, кто вполне способен избить женщину – это так. Знаете, что я скажу – его наверняка устраивала беспомощность собственной жены. То, что она никуда не ходила, ни с кем не разговаривала. – Он помолчал еще несколько секунд, затем встал, сделал несколько шагов и снова сел. – У вас есть возможность доказать все это?
– Нет, не думаю. Но я не сомневаюсь, что раскрыл тайну «Голубой розы».
– Черт побери! – Глен улыбнулся мне. – Я начинаю в это верить. Джеймс почти наверняка даже не знал, что Боба уволили. Я и то не знал почти неделю, пока не спросил одну из горничных, куда это он подевался. Знаете, они ведь даже не смогли раскрыть его махинации с мясом – он успел вовремя восстановить контакт с «Айдахо».
– Кстати, о мясе, – я спросил его, слышал ли он об убийстве Фрэнка Уолдо.
– Лучше не будем говорить об этом. Наверное, Фрэнки превысил свои полномочия.
– Похоже на месть гангстеров.
– Да, но, возможно, кто-то специально постарался, чтобы это выглядело именно так, – он хотел сказать еще что-то, но передумал.
– Вы хотите сказать, что это имеет какое-то отношение к Билли Рицу?
– У Фрэнки просто что-то шло не так. В тот день, когда мы его видели, он был очень взволнован.
– И Билли убедил его, что все будет хорошо.
– Выглядело именно так, не правда ли? Но мы не должны были этого видеть. Билли Рицу лучше не попадаться на пути. Когда-нибудь они накажут кого-нибудь за убийство Уолдо.
– В списке Пола Фонтейна масса подозреваемых.
– Не сомневаюсь в этом. Возможно, когда-нибудь он даже арестует того, кто убил жену вашего друга, – Глен снова как-то странно улыбнулся.
– У меня есть на эту тему одно предположение, – сказал я. Гленрой ничего больше не сказал. Он снова стал бросать взгляды на свою коробочку, и я предпочел уйти.
17
Портье спросил меня, не полегчало ли старине Гленрою. Я сказал, что вроде бы полегчало.
– Как вы думаете, завтра он впустит горничную убраться? – поинтересовался портье.
– Сомневаюсь, – сказал я, направляясь к телефону-автомату. Набирая номер, я слышал, как портье вздыхает за моей спиной.
Через двадцать минут я припарковал машину у дома Тома Пасмора на Истерн Шор-драйв. Том был еще в постели, когда я позвонил, но пообещал подняться к моему приезду.
Я спросил его по телефону, хочет ли он узнать имя убийцы «Голубой розы».
– Это даже стоит хорошего завтрака, – сказал мне Том.
Как только Том открыл дверь, в животе у меня заурчало, и он сказал:
– Если ты уже не способен себя контролировать, иди прямо в кухню. – На Томе был белый шелковый халат, доходящий почти до пят, а под ним – розовая рубашка и малиновый галстук. Глаза его были живыми и ясными.
Запах пищи ударил мне в ноздри, едва я подошел к столу, и рот сразу наполнился слюной. В двух сковородках скворчали омлеты с ветчиной, сыром и помидорами. Рядом стояли две тарелки, из тостера торчали четыре поджаренных хлебца. Пахло свежесваренным кофе.
Том взял лопатку и посмотрел на омлеты.
– Если хочешь, намажь себе тост маслом, – сказал он. – А я позабочусь об этом. Через минуту все будет готово.
Я положил на каждую тарелку по два тоста и намазал их маслом. Я слышал, как Том переворачивает омлеты.
– Когда живешь один, во всем приходится находить развлечения, – сказал он, перекладывая их один за другим на тарелку.
Я заставил себя заговорить не раньше, чем съел половину омлета и уничтожил один из тостов.
– Это замечательно! – сказал я. – Ты всегда так виртуозно ловишь их сковородкой в воздухе?
– Нет, просто сегодня устроил маленькое шоу.
– Ты явно в хорошем настроении.
– Так ты скажешь мне наконец имя? Кстати, у меня тоже есть для тебя кое-что.
– Что-то кроме омлета?
– Именно так.
Том отнес тарелки в кухню и принес оттуда стеклянный кофейник с крепким кофе и две чашки. Я откинулся на спинку удобного широкого кресла. Кофе Тома был совсем не таким, как у Байрона Дориана, – крепче, вкуснее и не такой горький.
– Расскажи мне все. Наступает великий момент.
Я начал с человека, который преследовал меня по дороге от Тома, и закончил последней репликой Гленроя Брейкстоуна. Я говорил почти полчаса, а Том только улыбался время от времени и вскидывал удивленно брови. Один или два раза он даже закрыл глаза, словно пытаясь увидеть воочию то, что я описываю. Прочитав листок, подобранный мною в «Зеленой женщине», он без комментариев положил его на стол.
Когда я наконец закончил, Том сказал:
– Ты не заметил, что почти вся одежда Гленроя Брейкстоуна – с эмблемой какого-нибудь фестиваля?
Я кивнул. Неужели это и было то, что он хотел мне сказать?
– Он почти всегда носит черное, и это очень ему идет. Но у этих нарядов есть еще и другая функция – он как бы заявляет ими о своей личности. Но поскольку во время своего пребывания в Миллхейвене он видит только портье в отеле, своего маклера и меня, человек, которому он постоянно заявляет, что он и есть тот самый Гленрой Брейкстоун – это сам Гленрой Брейкстоун. С тобой же дело обстоит несколько иначе.
– Со мной? – я посмотрел на свою одежду. Она говорила в основном о том, что мне давно уже некогда было подумать о своем гардеробе.
– Я говорю не об одежде, а о том ребенке, что является тебе иногда из пространства, которое ты называешь воображаемым.
– Это работа.
– Конечно. Но во всей этой твоей истории замешано слишком много детей. Словно ты пытаешься написать каждый раз роман о том, что случилось когда-то с тобой. И главный герой того романа – не Боб Бандольер и не Эйприл Рэнсом, а безымянный мальчик.
До сих пор Том ничего не говорил о Бобе Бандольере. Я упомянул когда-то о мальчике, чтобы Том имел представление о процессе моей работы, и теперь немного злился на него, словно Том отверг какой-то дар, который я положил к его ногам.
– Ты знаешь, какой фильм шел в Пигтауне в последние две недели октября пятидесятого года?
– Понятия не имею.
– Это был фильм ужасов под названием «Из опасных глубин». Я просмотрел старые газеты. Не правда ли, интересно думать, что практически все, о ком мы говорим, имели возможность посмотреть эту картину за те две недели.
– Если только они ходили в кино, – сказал я.
Том снова улыбнулся.
– Это не слишком важно, но я заинтригован тем обстоятельством, что, даже работая на меня, ведя расследование по моей просьбе, ты продолжаешь делать свою собственную работу – даже в подвале «Зеленой женщины».
– Что ж, в каком-то смысле это одна и та же работа.
– В каком-то смысле, – согласился Том. – Мы просто смотрим на дело через разные рамки. Через разные окна.
– Том, ты что пытаешься подготовить меня к разочарованию? Ты не веришь, что Боб Бандольер и есть убийца «Голубой розы»?
– Я уверен в этом. У меня нет ни малейших сомнений. Это великий момент. Теперь ты знаешь, кто убил твою сестру, а я знаю имя убийцы «Голубой розы». Эти люди – Санчана – расскажут наконец-то полиции то, что скрывали сорок лет, и мы посмотрим, что произойдет. Но твоя миссия закончена.
– Ты говоришь совсем как Джон.
– Ты уедешь теперь обратно в Нью-Йорк?
– Я еще не закончил свои дела.
– Хочешь найти Боба Бандольера?
– Да, хочу. Но еще я хочу разузнать о Фи.
– Как назывался тот городок?
Я был уверен, что он помнит, но все равно сказал:
– Азуре, штат Огайо. А его тетю звали Джуди Лезервуд.
– И ты думаешь, что миссис Лезервуд еще жива? Интересно было бы узнать, отправился ли Фи в колледж или разбился пьяный за рулем угнанного автомобиля. В конце концов в возрасте пяти лет он видел, как его отец забил до смерти его мать. И в каком-то смысле он знал, что по ночам его отец ходит убивать людей. – Том вопросительно посмотрел на меня. – Ты согласен?
– Дети всегда запоминают то, что происходит. Они могут не понимать этого до конца, но это откладывается в подсознании.
– И все это достаточный повод для беспокойства. Ведь с мальчиком наверняка случилась по меньшей мере одна ужасная вещь.
Я непонимающе взглянул на Тома.
– Причина, по которой его отец убил Хайнца Штенмица, – напомнил Том. – Разве эта женщина, которая так сильно тебе понравилась, не говорила, что Боб отправлял сынишку одного в кино? Фи ходил один на фильм «Из опасных глубин» и наверняка встретил там не кого иного, как партнера своего отца по торговым махинациям.
Я успел совсем забыть об этом.
– Хочешь знать, что я обнаружил? – глаза его сверкнули. – Думаю, это заинтересует тебя.
– Ты нашел, где живет Фрицманн?
Том покачал головой.
– Узнал что-нибудь о Белински и Кейзменте?
– Пойдем лучше наверх.
Поднявшись по лестнице, мы вошли в кабинет. Том бросил халат на диван, знаком указал мне на стул и стал ходить по комнате, включая свет и компьютеры. Поверх розовой рубашки на нем были синие подтяжки.
– Я должен залезть в одну из баз данных, которой мы пользовались в прошлый раз, – сев перед компьютером, Том стал набирать коды. – Мы забыли задать себе один вопрос, потому что считали, что уже знаем на него ответ. – Повернувшись на стуле, Том лукаво взглянул на меня. – Ты знаешь, что это был за вопрос?
– Понятия не имею.
– Боб Бандольер владел собственностью на Седьмой южной улице, так?
– Ты прекрасно знаешь это.
– В городской ратуше есть записи о всех домовладельцах, и я подумал, что лучше убедиться, что адрес был записан на его имя. Давай посмотрим, что получится.
Том снова связался через модем с базой данных полицейского управления.
– Сейчас введу адрес, – сказал Том. – Это не займет много времени.
Я смотрел на пустой серый экран. Том наклонился вперед и уперся локтями в колени, улыбаясь своим мыслям.
И тут я все понял.
– Не может быть!
– Ш-ш-ш... – Том прижал палец к губам.
– Если я правильно...
– Подожди.
На экране замелькали буквы.
– Вот оно, – Том откинулся на спинку кресла.
Седьмая южная улица, дом семнадцать. Продано 04.12.79 «Элви холдингс корпорейшн», Четвертая южная улица, 314, Миллхейвен. Цена продажи 1000 долларов. Продано 05.01.43 Бобу Бандольеру, Виннетка-стрит, 14 б, Миллхейвен. Цена продажи 3800 долларов.
– Старая добрая «Элви холдингс», – сказал Том. У него был такой вид, словно Том только что стал отцом.
– Господи, – сказал я. – Настоящая связь.
– Ты прав. Настоящая связь между двумя убийцами «Голубой розы». А что если Боб Бандольер и есть тот человек, который тебя преследовал?
– Но зачем ему это надо?
– Если он хотел убить Санчана после твоего визита в их дом, значит, не хотел, чтобы они рассказали тебе что-то важное.
Я кивнул.
– Но что это?
– Они знали, что Боб убил свою жену. Они рассказали мне о розах.
– О розах тебе могли рассказать и Белнапы. А доктор подписал свидетельство о смерти Анны Бандольер. Она мертва уже так давно, что никто не докажет, что несчастную избили до смерти. Но Санчана знали о существовании Филдинга Бандольера.
– Но ведь каждый, кто задаст Санчана нужный вопрос, может узнать о том, что сделал Бандольер.
– И узнать, что он имел сына. Я думаю, что за тобой следил Фи.
У меня перехватило дыхание. Фи Бандольер пытался убить Санчана. Затем я вдруг понял, насколько смелым было предположение Тома.
– Но почему ты вообще решил, что Фи вернулся в Миллхейвен? У него было сорок лет, чтобы оказаться в любой точке земного шара.
Том спросил, помню ли я цену, которую заплатила фирма «Элви холдингс» за дом на Седьмой южной улице.
Я взглянул на экран, но цифры и буквы были слишком малы, чтобы разглядеть их из другого конца комнаты.
– Кажется, что-то вроде десяти тысяч долларов.
– Посмотри.
Я подошел к Тому и взглянул на экран.
– Тысяча?
– Ты увидел десять тысяч, потому что ожидал увидеть сумму такого порядка. «Элви» купила дом почти даром. Думаю, это означает, что «Элви холдингс» и есть Фи Бандольер. И Фи защитил себя, придумав вымышленных директоров.
– Но с чего бы Боб стал продавать ему дом? Он отослал мальчишку в пятилетнем возрасте. И насколько я знаю, никогда больше его не видел. – Том развел руками – он не знал. И тут до меня дошло еще одно его открытие. – Так ты думаешь, что Фи и был тем солдатом, который угрожал Фрэнку Белнапу?
– Вот именно. Я думаю, он вернулся, чтобы снова завладеть домом.
– Он – опасный парень.
– Я думаю, что Фи Бандольер действительно очень опасный человек, – сказал Том.
18
– Посмотрим, удастся ли нам переговорить с Джуди Лезервуд, – сказал Том.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95