Столько лет они ждали своего часа, неприкосновенные под тонким слоем акварельных красок, ждали того, кто разгадает загадку художника и найдет «то, что дороже злата».«Пятью пять и трижды три» – это указание размера картин.«Дороже злата то, что внутри» – Тиррелл оказался человеком с тонким вкусом и сумел понять, что когда-нибудь полотна импрессионистов станут действительно дороже злата.«Десять раз по десять, и сказка про меня» – он оставил более сотни картин и знал, вернее, надеялся, что, когда их обнаружат, о нем станут рассказывать легенды и сказки.«Ищи талант и не забудь меня» – ну это совсем просто: нужно искать работу талантливого художника под мазней того, кто ее скрывал. А его имя, имя посредственного художника, станет наконец знаменитым, и еще очень долго и с признательностью о нем будут вспоминать многие.Брэддон был горд, что сумел разгадать загадку, и рад находке. Ему очень хотелось сразу же рассказать обо всем Иден, но похищение Мелиссы отодвинуло все остальное на второй план. А еще Гренвиллу стало не по себе, когда он увидел, какими глазами Макбрайд смотрит на Иден. Она сама думала только о дочери, но сидящий рядом мужчина не мог совладать с собой, и его страсть была очевидна любому.«Они стали любовниками, – подумал Гренвилл, и отчаяние затопило душу. – Как я мог, что я наделал, глупец, – побежал искать утешения к женщине, которую никогда не любил!» Что теперь делать? Повеситься на дереве в ее саду? А может, его проницательность и то, что он сумел разгадать загадку Тиррелла, помогут ему вернуть Иден?К тому же в Арунделе Гренвилл встретил далеко не теплый прием. В Фаррингтон-Мэноре он сразу же попал в руки агентов ФБР, которые подвергли его унизительному обыску. А потом Макбрайд заявил ему, что Иден спит и еще долго не проснется.И Гренвиллу пришлось излагать свои соображения относительно картин и стишка-загадки двум агентам ФБР. В результате агентство вызвало экспертов, которые должны были привезти специальное оборудование, позволявшее узнать, какие именно полотна скрываются под акварелями, не засовывая их под душ.Иден спустилась в столовую в четыре часа. Под глазами ее темнели круги, и она была неестественно спокойна. Она молча съела обед, который ей подали, кивнула Гренвиллу, но не выказала ни малейшего желания говорить с ним.И лишь выходя из комнаты и пройдя совсем близко, она сунула ему в руку записку. Гренвилл сжал кулак и молча смотрел, как она с трудом, еле передвигая ноги, поднимается по лестнице. Затем он извинился и вышел в туалет. Там Брэд прочитал записку, из которой узнал, что похититель связался с Иден и ради Мелиссы она просит его помочь. Пусть Брэд ждет ее на той стороне моста в одиннадцать. На листке еще была приблизительная карта с указанием места, куда нужно доставить ожерелье.Гренвилл знал, что записку следует отдать Макбрайду. Но с другой стороны, он вдруг увидел еще один шанс вернуть себе Иден. Она доверилась не агенту, а ему, Гренвиллу. И он не мог предать ее. Он уже сделал это один раз – когда Мелисса приехала к матери, он сбежал, сбежал, вместо того чтобы остаться с любимой женщиной и бороться за нее. Теперь он стыдился и своего бегства, и встречи с Кэтлин.Гренвилл порвал листок в клочки и бросил их в унитаз. Пару раз спустил воду. На этот раз он не подведет Иден. Спокойно простившись с Макбрайдом, он отправился домой, открыл шкаф, где хранилось оружие, достал свой револьвер и позаимствовал пару пистолетов кузена. Все оружие Гренвилл спрятал в джипе. Затем сел за компьютер и тщательно изучил местность, указанную Иден на карте. Закончив эту работу, Брэд поехал к дяде, который жил в доме для престарелых. Старик с трудом отличал детей от внуков, но прекрасно помнил прошлое и знал всех и каждого в Арунделе. К моменту возвращения домой Гренвиллу была известна история заброшенного дома и всех его обитателей за последние сто пятьдесят лет. А еще он знал номер телефона человека, который вырос в этом доме и ориентировался в окрестностях, как никто другой. После разговора с ним Гренвилл почувствовал себя готовым встретиться с любым противником. Но, поразмыслив еще немного, он снял телефонную трубку.– Реми, – сказал он зятю, – я прошу тебя помочь мне в одном деле. Но предупреждаю, что это может быть опасно.– Я готов, – отозвался Реми.– Я совершенно серьезен насчет опасности.– Мистер Гренвилл, я родом из Луизианы. Это мы изобрели опасность, разве вы не знали?– Избавь меня от дурацких шуточек! Если ты готов помочь, приезжай немедленно.– Уже в пути, сэр.Брэддон положил трубку и задумался. Когда он знакомился с историей заброшенного дома, ему встретилось одно знакомое имя. Имя это навело его на размышления, и теперь он был почти уверен, что знает, кто именно стоит за похищением. Мысль эта была неприятна, но логика – вещь неумолимая. И все ради ожерелья, которое оказалось фальшивым, с грустью подумал он. А ведь тот человек много раз бывал в Фаррингтон-Мэноре и мог украсть картины в любой момент. А сейчас он рискует всем ради куска цветного стекла.Брэддон покачал головой, сунул еще один небольшой пистолет в карман и взглянул на часы. Уже почти девять. До встречи с Иден еще есть время, и нужно провести его с пользой. Гренвилл сел за стол, наугад раскрыл Библию и погрузился в чтение. Глава 24 – Не пытайся остановить меня, – сказала Иден. – Я должна, понимаешь, должна это сделать. – Она держала в руке бумажный пакет с ожерельем и, не замечая, сжимала его так сильно, что ногти прорвали бумагу. – Если ему нужна эта стекляшка – или что угодно другое, – я отдам. Отдам все, что он потребует. Только пусть мне вернут мою дочь!Брэд взглянул на часы, было уже без четырнадцати минут двенадцать.– Слушай, давай я пойду вместо тебя, – предложил он. – У меня с собой черный свитер с капюшоном, и если я надвину его поглубже…– Вряд ли нас с тобой можно перепутать, – печально отозвалась Иден, глядя на пакет с сапфирами. – Нет, пожалуйста, оставайся здесь и жди меня. Ведь я не знаю, что случится после того, как я оставлю ожерелье в доме. Как ты думаешь, он может… – Ей не хватило сил закончить предложение.Гренвилл положил ладонь на судорожно сжатые руки Иден, пытаясь хоть как-то успокоить ее.– Думаю, он покинет город, как только получит драгоценности. Возможно, он уже даже подыскал покупателя для ожерелья. Он рассчитывает получить деньги и отправиться в какую-нибудь страну, которая не выдает преступников. Хочет провести остаток своей бесполезной жизни в хижине на берегу синего моря, малюя картинки и воображая себя новым Гогеном. Полагаю, он уверен в своей гениальности и ждет, что мир признает его творения шедеврами, и тогда ему простят прошлые грехи.Иден смотрела на Гренвилла в изумлении.– Что… что еще ты знаешь? – выдавила она наконец.– Я догадываюсь, с кем именно мы имеем дело. И не думаю, что тебе или Мелиссе действительно что-то угрожает. Подонку нужны деньги, и он мечтает завладеть сокровищем.– Но кто он? Про кого ты говоришь?– Позже. – Брэд опять взглянул на часы. – Я скажу тебе потом. А сейчас иди. Да, и вот еще что… Я хочу, чтобы ты знала. В этой машине есть оружие… Под сиденьями и в ящичке для перчаток. – Он протянул ей ключи от машины: – На всякий случай. Не бойся – я все время буду неподалеку.– Но вдруг он услышит тебя? – В голосе Иден зазвучала паника. – Он предупредил, чтобы я была одна.– Доверься мне, – попросил Гренвилл, глядя ей в глаза. – Доверься мне, как ты доверилась Макбрайду, я знаю, что делаю.Он не ожидал, что она так быстро успокоится после этих слов. Осознание того, насколько глубоко Иден доверяет сопернику, стало для Гренвилла неприятным открытием. Он молча кивнул на дверцу, и Иден взялась за ручку.С фонарем в руке она шла по дорожке туда, где, как она знала, должен был находиться старый дом. Вряд ли Мелисса в доме, думала она. А вдруг похититель захочет отнести ожерелье к оценщику, прежде чем освободит дочь? И тогда он узнает, что камни поддельные… Что же тогда будет с Мелиссой?Стараясь отогнать страшные мысли, Иден шла по дороге, освещая путь фонарем, и с каждым шагом, приближавшим ее к дому, сердце Иден билось все сильнее.Что, если похититель не выполнит свою часть сделки? Впрочем, она ведь тоже нарушила обещание: она пришла не одна, где-то неподалеку от дома прячется Брэд. Мелькнула безумная мысль, что нужно вернуться к машине и уговорить Гренвилла уехать, но Иден не сделала этого, она продолжала идти вперед. Вот она приблизилась к дому настолько, что его можно было разглядеть в лунном свете.Здание было прекрасно необычной и печальной красотой. Стены и крышу дома покрывали плети цветущей глицинии. Иден знала, что местные жители недолюбливали глицинию за то, что она разрасталась во все стороны и норовила заполнить все доступное пространство. Но Иден не разделяла их мнения. Она была уверена, что растение можно держать под контролем, если периодически проводить обрезку и другие необходимые садовые работы.Но здесь некому было следить за садом, дом стоял заброшенным давным-давно, и глициния буйно разрослась и полностью завладела домом. Увитое пышными цветами от фундамента до крыши, здание поражало нереальной, потусторонней красотой. Как в сказке, подумала Иден. Зачарованный дом. Не мог такую красоту наколдовать злой волшебник. Чудесное зрелище покрытого цветами дома даже несколько успокоило ее.Приблизившись к крыльцу, Иден осветила ступени. Так и есть, доски порядком прогнили. Она осторожно ступала на жалобно скрипевшие ступеньки и то и дело замирала, прислушиваясь. Один раз ей почудился какой-то звук недалеко от крыльца, но это могло быть ночное животное.Дверь дома была приоткрыта, и Иден вошла внутрь, торопливо осветив фонарем помещение. Ничего страшного она не увидела – обычный заброшенный дом, каких полно в Северной Каролине.За спиной раздался шорох; Иден вздрогнула и схватилась за горло – на секунду ей показалось, что сердце сейчас выпрыгнет из груди. Совладав с собой, она выключила фонарь и прошептала в темноту:– Мелисса?Ответа не было, дом пугал пустотой и безмолвием. Некоторое время Иден стояла в темноте, прислушиваясь. Она чувствовала, что кто-то наблюдает за ней, но разглядеть что-либо в темноте было невозможно. Глициния оплела дом целиком, закрыв окна, и внутрь не проникал даже лунный свет.– Я принесла то, что вы хотели, – громко сказала Иден. – Мне нужна моя дочь. Вот, я кладу пакет, ожерелье ваше. Делайте с ним что хотите, я даже не стану заявлять о краже, только верните мне дочь, прошу вас.Никто не отозвался, ни звука не доносилось из глубины дома.– Я оставляю ожерелье, – повторила Иден и начала пятиться к выходу. Она боялась повернуться спиной к кромешной тьме, но не хотела включать фонарь. Что, если она увидит преступника? Тогда он может попытаться убить ее или навредить Мелиссе. Иден пятилась до тех пор, пока не уперлась спиной в стену. Тогда она на ощупь нашла дверь. Вот и прохладный ночной воздух, вот и лунный свет. Только теперь она рискнула повернуться и почти бегом бросилась с крыльца, забыв про гнилые доски.Одна из них треснула, и Иден тяжело упала на землю.Она вскрикнула, но не столько от боли, сколько от страха – под крыльцом мелькнули два огонька – чьи-то глаза. Был ли то зверь или человек – Иден не стала разбираться. Увидеть – значит навредить себе и дочери. Она с трудом встала и неловко, прихрамывая, побежала к машине. После нескольких минут, проведенных в полной темноте дома, лунный свет казался ей достаточно ярким, и она бежала, не зажигая фонаря. Вот и машина. Иден всхлипнула от чувства облегчения… но радость ее была недолгой – Гренвилла в машине не оказалось. Позвать его – нет, этого нельзя делать. В ней вдруг вспыхнул гнев. Иден злилась на Брэда – за то, что он не остался на месте. И на себя – за то, что доверилась ему, попросив о помощи.Она прислонилась к джипу, отдышалась и задумалась, что ей теперь делать? Послушно ждать Гренвилла или проявить неповиновение и пойти в темный лес, чтобы отыскать… что?«Мелиссу, – сказала себе Иден. – Я должна отыскать Мелиссу».Она отошла от машины и двинулась обратно к дому, но уже не по дороге, а лесом. Неподалеку от главного строения должны находиться какие-нибудь хозяйственные постройки. Может быть, она что-то там обнаружит? У Иден не было ни плана, ни определенной цели, но она совершенно точно не смогла бы сидеть одна в машине и ждать неизвестно чего.Иден многое знала о растениях. Взглянув на глицинию, которая скрывала здание, она безошибочно определила, что первоначально куст был посажен лишь с одной стороны дома. А ведь обычно такие растения сажают у двери, чтобы плети могли увить крыльцо и потом перебираться дальше. Если это верно для данного дома, то в восточной стене должна быть дверь. И ствол глицинии, растущей рядом, должен быть уже достаточно толстым, чтобы скрыть притаившегося за ним человека. «Я могла бы спрятаться там, – рассуждала Иден, – и посмотреть, кто выйдет из дома… возможно, даже проследить за ним. Хотя бы до машины – запомнила бы номер».Она ускорила шаг, боясь, что похититель уйдет раньше, чем она доберется до дома. Вот и темный силуэт здания. Нужно обойти его с восточной стороны, и где-то здесь должен быть ствол. Так и есть, вот он – и довольно толстый. «Если я прислонюсь к нему и буду стоять совершенно неподвижно, то никто меня не увидит, – убеждала себя Иден. – Конечно, если похититель направит фонарь прямо на меня, то легко обнаружит, где я прячусь, но зачем ему это? Он будет осторожен и не станет размахивать фонарем. Просто пройдет мимо. А я увижу его».Вдалеке послышался звук мотора и скрип камешков под колесами. Неужели Брэд вернулся к машине и теперь уезжает? Один? Нет-нет, этого не может быть – не такой человек Брэддон Гренвилл, чтобы бросить женщину в беде.Тогда кто же там, в машине? Кто отъезжает от заброшенного дома? Иден ждала. Вот звук мотора затих вдали, и в лесу воцарилась тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев да движениями ночных животных. Из дома не доносилось ни звука. Мыши и прочие его обитатели не торопились покидать свои укрытия, так как чувствовали присутствие человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45