Впрочем, из ума не выжил, нет...
Анин пес залаял на воду, стоя на краю пруда. Ненормальная собачонка. Несколько секунд назад там была белая цапля, теперь улетела, видно испугалась. Ничего не видно, кроме тихой воды.
Тут раздались другие звуки. Все задребезжало, застучало вокруг. Самодельные безделушки — раскрашенные жестянки на палках среди эльфов с кошельками, кроликов и фламинго — тряслись, громыхали. Странно... ветра нет.
Пес лаял все громче, визгливее.
— Что это с ним? — спросил Том у Ани. — Он почти никогда не лает.
— Должно быть, чует что-то необычное, — объяснила она. — Ирвинг! Отойди оттуда и прекрати лай. У меня уже мигрень. Иди сюда...
Вода вдруг всплеснулась, и что-то огромное с ревом выскочило из пруда. Том выронил пиво, застыв на мгновение в шоке. Что за чертовщина? Сначала увидел широко распахнутые челюсти с кинжальными зубами, нежно-розовую оболочку пасти, дрожавший внутри длинный острый язык чуть темнее, потом разглядел чешуйчатые темно-зеленые лапы и толстый виляющий хвост позади.
Аллигатор, крупнее любого другого когда-либо виденного в крокодильих заповедниках, бежал прямо к ним.
Между ним и Томом стоял только Анин чихуахуа. Песик секунду держался на месте, потом с лаем бросился на аллигатора. Сокрушительные челюсти подцепили его и закрылись щелчком.
— Ирвинг! — крикнула Аня.
— Будь я проклят! — воскликнул Джек, вскакивая и хватаясь за поясницу.
Не замедляя бега, аллигатор сделал один конвульсивный глоток, пес исчез, как проглоченный пирожок.
Чудовище по-прежнему неслось вперед. Том начал подниматься, поскользнулся на траве, неожиданно вновь упал в кресло. Прежде чем аллигатор опять открыл челюсти, он успел мельком заметить на голове за большими коричневыми глазами с вертикальными зрачками два чешуйчатых нароста, тоже серо-зеленых, как тело, каждый длиной дюймов шесть. Похоже на рога.
В груди у него екнуло... в этом аллигаторе что-то знакомое. Что? Разве можно позабыть подобную тварь?
Упав вместе с креслом на землю, он перевернулся, принялся вставать на ноги. Слышал, как Джек бормочет проклятия, видел, как он выдернул руку из-под рубашки, схватил свой стул за спинку, выставил перед собой вперед ножками, словно щит, и, к ужасу Тома, быстрыми кошачьими прыжками выскочил между ним и аллигатором.
— Папа, назад!
Том вскочил, повернулся к дому, Джек остался на месте лицом к лицу с аллигатором.
— Джек! Аня! — закричал Том. — В дом бегите!
— Не волнуйся, — ответила Аня.
Он оглянулся, видя, что она по-прежнему сидит в шезлонге. Выпрямилась, не прислоняясь к спинке, но так и держит в руке бокал вина.
— Аня, вставай! — крикнул он.
Она бросила на него непонятный взгляд с непонятным выражением на лице, голос звучал спокойно, почти сурово.
— Здесь ничто на свете не причинит вам вреда.
— Скажите это Ирвингу, — посоветовал Джек, пятясь от набегавшего аллигатора, но прикрывая от него отца и Аню.
Храбрость вставшего на их защиту сына изумила Тома. Он встречал таких ребят в армии — к сожалению, большинства из них давно нет на свете, — но практически не видел ничего подобного в современном мире, где каждый сам за себя.
И вдруг — невозможно поверить — аллигатор остановился. Только что на всех парах мчался и словно на стенку наткнулся. Замер на границе изумрудного газона и коричневой травы, типичной для Врат, закрыл пасть, завертел головой, как бы сбитый с толку. Снова сунулся, пытаясь пересечь границу, и сразу отступил, свернул влево, побрел в поисках прохода вдоль зеленой черты, потряхивая длинным хвостом. Том заметил что-то торчащее из правого бока, прищурился в меркнувшем свете, разглядел лишнюю ногу, кажется рудиментарную: она не двигалась, не касалась земли, просто висела.
Когда аллигатор развернулся, направился в другую сторону, стало видно, что и из левого бока торчит рудиментарная лапа. Самое удивительное, что он не может ступить на Анин газон... Дичь какая-то!
Тут Тому пришло в голову, что ситуация может измениться. Будь у него ружье...
— Вызывайте полицию, — крикнул он, — охрану! Пускай его прогонят или убьют, пока он никого не убил!
— Нет необходимости, — ответила из шезлонга Аня. — Он скоро уйдет.
Аллигатор прекратил расхаживать, взревел, затряс головой, завилял хвостом по сторонам, ничего не понимая, снова рыкнул, на этот раз как бы от боли, повалился на бок, на спину, болтая в воздухе лапами. С очередным утробным рычанием перевернулся, встал на ноги, но не продолжил атаку, медленно и неуверенно направляясь обратно к пруду. Глядя вслед, Том увидел на левом боку вздувшуюся прямо перед рудиментарной ногой шишку размером с кулак. Шишка росла, пульсировала.
Аллигатор снова взревел, шишка лопнула, брызнула кровью, пустив алые струйки по серо-зеленой чешуе. В отверстии шевельнулось что-то красное, с длинным носом. Отверстие расширилось и...
— Господи помилуй! — крикнул Джек. — Ирвинг!
Боже, действительно! Маленький чихуахуа прогрыз бок аллигатора, выскользнул из отверстия, как новорожденный младенец. Сначала вылезла передняя половина, потом задняя. Пес приземлился на четыре лапы, встряхнулся, принялся гавкать на отступавшего аллигатора, погнался за ним, покусывая за хвост, пока тот не плюхнулся в воду, скрывшись в глубине.
Пес нырнул следом, описал небольшой круг, окуная голову, вылез, смыв с себя кровь, отряхнулся в подобии эпилептического припадка и засеменил к Ане, виляя хвостом, высоко держа маленькую головку, сверкая черными глазами. Гордый и очень довольный собой.
— Хороший мальчик, — похвалила Аня, похлопав себя по колену. — Иди к маме.
— Что это... — с истерической ноткой расхохотался Джек. — Что это такое... Немыслимо! Абсолютно... — голос его стих до шепота, — невозможно.
Он пристально смотрел на Аню, а она на него. Надо бы выяснить, что между ними происходит, но Том не мог говорить. Лучше сесть. Он быстро поднял кресло и рухнул в него, тяжело дыша сжавшейся грудью.
Вспомнил, где раньше видел чешуйчатого аллигатора.
12
Семели сбросила с глаза раковину, упала на пол, схватившись за левый бок, как копьем проткнутый. Никогда в жизни не испытывала такой боли.
— Больно, Люк! Ох, боже, как больно...
Он наклонился, протянул к ней руки, отдернул.
— Что случилось? В чем дело?
— Не знаю... — Боль уже отпустила. — Не знаю, как это могло случиться, только Дьявол ранен. Серьезно.
— Со стариком покончено?
— Нет. Невозможно добраться.
— Он ранил Дьявола? — спросил Люк, судя по тону не веря собственным словам.
— Нет-нет. Произошло то же самое, что в больнице, но в десять раз хуже. Пытаясь переступить черту, я чувствовала, что меня сейчас стошнит или разорвет на части... Не смогла провести Дьявола. — Собственно, не смогла себя заставить пересечь границу. — Потом бок Дьявола как бы пронзили кинжалом... изнутри.
— Сын старика?
— Не думаю. Это было перед домом старухи соседки. Наверняка она нам мешает.
— Что будем делать?
— Не знаю. Потом подумаю. Надо сначала Дьявола домой отвести. Ему очень больно, он не знает дороги. Я должна его проводить.
Семели посмотрела на раковину. Как только прижмешь к глазу, вновь почувствуешь боль. Но это необходимо. Нельзя бросать Дьявола. Надо вернуть его в нору, пусть спокойно лежит, выздоравливает.
Как костлявой карге удалось пробить его стальную броню?
Неизвестно, но обязательно выяснится. А когда выяснится, старуха расплатится за Дьявола. Суке будет точно так же больно. Может быть, даже больнее.
13
— Папа, тебе плохо?
Том, сидевший в кресле, открыл глаза. Сын озабоченно смотрел на него.
Вид у меня, наверно, чертовски поганый, подумал он, попытался ответить, но сумел лишь покачать головой, обливаясь потом.
— Сердце?
— Нет. — Наконец вернулся дар речи. — Не сердце. Голова. Вспомнил, что было в понедельник ночью.
— То есть во вторник утром?
— Когда произошла авария. Там... был тот самый аллигатор.
— Тот самый? — переспросил Джек.
— Думаешь, я бы забыл рога и лишние ноги?
Аня наблюдала за ним из шезлонга.
— Сколько раз я тебе говорила, не выходи ночью из дому.
— Даже не сосчитать. — Том вздохнул. — Надо было слушаться.
Джек сел напротив него на свой стул.
— Какое отношение аллигатор имеет к несчастному случаю? Или не имеет?
— Имеет. Теперь помню. Я ехал к югу по Пембертон, не спеша...
Некуда было спешить, поездка не имела цели, время не подгоняло теплой, хоть не по сезону прохладной ночью. В такую прохладу вполне можно ехать с открытыми окнами, не думая о москитах, которым не по силам даже столь невысокая скорость. Помнится шорох покрышек на дороге, мягкий ветерок в машине, смешанные запахи: резкий дух меч-травы, изголодавшейся по воде, сладкие ароматы цветущих кустов вдоль дороги.
— ...подъехал к знаку «стоп» у Южной, замедлил ход, остановился... ну, может быть, не совсем, но практически затормозил. Выехал на перекресток, снял ногу с тормоза и, не успев снова нажать на газ, увидел, как передо мной что-то выползло на дорогу. Я изо всех сил ударил по тормозам, встал посреди перекрестка как вкопанный.
— Аллигатор? — уточнил Джек. — Тот, которого мы только что видели?
Том кивнул:
— Никаких сомнений. Дальше нельзя было ехать. Препятствие такого размера — футов двадцать длиной — не объедешь. Да и не хотелось, по правде сказать. В машине я себя чувствовал в безопасности, особенно когда поднял стекла. Он не нападал, просто смотрел. Я включил верхние фары, чтоб лучше было видно, и, наверно заглядевшись на рогатого аллигатора, не услышал грузовика, пока он на меня практически не налетел. К тому же у меня окна были закрыты, а у него фары выключены.
— Обожди, — сказал Джек. — Шофер вел грузовик без фар в темноте? Даже без ходовых огней?
— Без всего. Я услыхал справа шум, оглянулся, вижу — темная громада мчится на меня с запада, уже почти налетает. Не успел среагировать... или просто в шоке замер. Так или иначе, не мог убраться с пути, и он меня здорово стукнул. Видно было, как в правое переднее крыло врезался большой бампер, потом грузовик шарахнулся в сторону, будто... не знаю... Бог его отшвырнул. Я головой ударился, в глазах потемнело. Сколько времени прошло, не помню. Очнулся в тумане, в облаке пара... наверно, из разбитого радиатора.
— Ты разглядел грузовик? Скажи, пожалуйста, это, случайно, не старый красный пикап?
Том отрицательно покачал головой:
— Нет. Большой грузовик в хорошем состоянии. По крайней мере, бампер, который в меня врезался, крепкий, как стенка, блестящий, хромированный. Почему ты решил, что пикап?
— Просто подумал. — Джек почему-то был недоволен.
— Наезд — не самое страшное. Дальше было хуже. Лежу я с тошнотой, с болью, обливаясь кровью, не в силах пошевельнуться, но живой, благодаря пристегнутому ремню безопасности, слышу приближавшиеся голоса. Помню, кто-то бешено ругался, мол, слишком сильно стукнули, вдруг убили? Потом дверца распахнулась, я чуть не вывалился из машины. Кто-то говорит: «Смотри! Он шевелится. Благодари Бога, что живой остался!»
— Похоже, тебя сбили намеренно.
— Конечно. — Том, сдержав дрожь, посмотрел на Аню, которая бесстрастно наблюдала за ним с нейтральным выражением на лице.
— Ты уверен? — переспросил Джек. — Почему...
— По тому, что дальше было. Они расстегнули ремень, вытащили меня, бросили на дорогу. Обращались, по-моему, дьявольски грубо, зная, что у меня спина может быть сломана. Тут я увидел большой грузовик, стоявший на обочине Южной дороги.
— Стой, — опять перебил Джек. — Грузовик стоял? По утверждению полиции, он после наезда скрылся с места происшествия.
— Действительно, только не сразу. Дашь договорить?
— Конечно, просто хочется, чтобы все в голове улеглось.
— Забудь пока про грузовик. Аллигатор пополз ко мне, и я понял, что это конец. Точно не могу сказать, может быть, показалось, что его поманили вытащившие меня мужчины. Как будто хотели, чтоб он меня съел... убил... — На этот раз не удалось удержаться от содрогания. — Он был от меня в десяти футах, когда послышалась сирена. Мигалки я не видел, но слышал, как мужчины осыпают проклятиями полицейскую машину, удивляются, откуда она тут взялась, и так далее.
— Офицер Эрнандес, — кивнул Джек.
— Ты его знаешь?
— Встречались. Помнишь, я рассказывал, что за двадцать минут до аварии в полицию сообщили по телефону о несчастном случае? — Он взглянул на Аню, не добившись реакции. — Он поехал разбираться на место. Похоже, тот звонок спас тебе жизнь.
Какая-то бессмыслица, думал Том. Кто мог знать об аварии до аварии? Тем не менее какая-то сирена выла на дороге.
— Не знаю, кто это ехал. Знаю лишь, что сирена спугнула мужчин, они заговорили с аллигатором, как с человеком. Один крикнул: «Коп едет! Прячься. Встретимся в лагуне!» Потом оба бросились к грузовику.
— Ты их разглядел? — спросил Джек. — У одного голова исковеркана?
— Голова? Почему...
— Ничего необычного не заметил? — быстро спрашивал он.
— Нет. Не помню. Не сводил глаз с аллигатора, который уползал с дороги в траву, а они тем временем уж почти добежали.
— А грузовик помнишь? Какой модели? Полуфургон, фургон?
— По-моему, полуфургон... без обычного прямоугольного кузова. Кузов особый, в каком возят гравий или еще что-нибудь.
— Никаких эмблем, надписей?
— Не видел, света не было, кроме луны и звезд... — Что-то мелькнуло в памяти.
— Что? — Джек придвинулся ближе.
— Кажется... на задней стенке что-то вроде цветка, сплошь черного. По крайней мере, в лунном свете выглядел черным. Потом помню вспыхнувший свет, и больше ничего, пока нынче утром не пришел в себя.
Внезапная мысль ударила, как... наехавший грузовик. Том посмотрел на Джека, на Аню.
— Меня кто-то хотел убить.
— Не обязательно, — возразил Джек. — Судя по замечанию «благодари Бога, что живой остался», они тебя убить не хотели.
Видно было, что Джек не верит ни единому своему слову, просто хочет его успокоить. Не вышло.
— Машину хотели сбить. И по-моему, хотели скормить меня аллигатору.
— Может быть, просто ты оказался в неудачное время в неудачном месте.
Тоже не помогло. Кто-то, несомненно, хочет его убить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41