Попытки его никакого успеха не имели, Одиссей увлеченно стучал по клавишам, бормотал что-то себе под нос, хмыкал, словно напрочь забыв о присутствии постороннего, умножая тем самым тайное раздражение гостя. И так продолжалось до той минуты, пока телефон Одиссея не разразился противными электронными воплями.
– Кажется, обнаружили что-то интересное, – сказал Одиссей после короткого разговора. – Ученик засек, как два братка схватили на вокзале какого-то бедолагу.
– Какого бедолагу? – подпрыгнул в нетерпении Гонта.
– Стриженый, но ни на братка, ни на бомжа не похож. По приметам смахивает на твоего Нестерова.
– Так чего же мы ждем! – воскликнул Гонта.
– Спокойно! У нас все под контролем! – противным голосом персонажа телебоевика ответствовал Одиссей. – Они его на Одинцовскую привезли в частный Дом. От нас – десять минут пешим ходом.
– Да за десять минут знаешь что может случиться!.. Поехали скорее! Бросай ты свой ящик наконец!
Одиссей развернулся на компьютерном кресле, сладко потянулся и вдруг неуловимо быстрым движением оказался около двери.
– Пошли. Ты не беспокойся, ученик там очень способный, не сегодня завтра включится в Сеть. Кстати, из двоих, что схватили Нестерова, только один пособник. Второй – нормальный представитель демоса, полностью попавший под тлетворное влияние анималов… Кстати, таких у нас в последнее время развелось очень много. Как и у вас, наверное.
Транспортным средством, которым владел Одиссей, была старенькая «Тойота». Вопреки предположениям Гонты, не ждавшего сейчас от судьбы ничего хорошего, она завелась с пол оборота и бойко помчался по разбитому асфальту.
* * *
– Открывай гараж! – приказал чернявый своему напарнику, когда «шестерка» остановилась на тихой улочке возле одноэтажного старого дома.
Лезвие ножа по-прежнему упиралось Нестерову в бок, превращая любую мысль о сопротивлении или бегстве в бесплодную химеру. Румяный тем временем вылез из-за руля и подошел к двери гаража, запертого здоровенным замком на засове. Он вставил ключ в замок и замер, склонив голову к плечу.
– Открывай! Чего телишься! – крикнул чернявый. Оставив ключ в замке, румяный вернулся к машине.
– А чего мы делаем-то? – недоуменно сказал он. – Если беглый зэк – надо в ментовку его отдать. Зачем нам вязаться-то?
От удивления нож в руке чернявого дрогнул, сделав на теле Нестерова еще одну царапину.
– У тебя что, Дрема, крыша сдвинулась? – спросил он.
– Не, да ты послушай, в натуре, – горячо заговорил румяный Дрема, – тут же мокрухой пахнет. Зачем нам мокруха-то? А он, может, и не беглый. Ты его паспорт смотрел?
– Открывай гараж, – произнес сквозь зубы чернявый. – Будешь дальше пургу мести – ответишь. Прохор у тебя из спины ленты нарежет.
На лице румяного медленно всплыло выражение обиды, которое сменилось гневом.
– Я ни к Прохору, ни к тебе в «шестерки» не нанимался, – крикнул он. – И зону топтать по вашей милости не собираюсь. Ну-ка, отпусти его быстро!
Совершенно неожиданно для Нестерова он протянул руку в салон и выдернул чернявого за шиворот наружу. Возможно, чернявый не слишком уступал физически своему напарнику, но внезапность атаки сделала свое дело. Чернявый мешком вывалился из машины, перевернулся, встал на четвереньки, с нечленораздельным рычанием прыгнул на Дрему, посылая вперед руку с ножом.
– Ой! – тоненько сказал Дрема, оседая на асфальт. Его джинсовая рубашка быстро темнела на животе.
– Милиция! – заорал где-то рядом срывающийся на фальцет голос. – Убили! Держи убийцу!
Оскалившись, чернявый судорожно повел головой из стороны в сторону, отшвырнул нож, с невероятной скоростью помчался по улице и спустя несколько секунд скрылся за углом. Выплывая из ступора, Нестеров слабо шевельнулся и тут же снова замер. Чья-то тень закрыла от него солнце.
– С вами все в порядке? – спросил участливый голос. – Выходите скорее.
Рядом тормознула темно-красная «Тойота», из нее выскочили еще двое.
– Что здесь произошло? – услышал Нестеров. – Это он его?.. А-а, потом разберемся. Быстро в машину!
Нестерова опять схватили, запихнули в салон «Тойоты», и автомобиль прыгнул вперед. То, что с новыми персонажами его судьбы пришло спасение, Нестеров ощутил на рефлекторном уровне скорее, чем разумом. Схватившие его руки не были враждебны, эти прикосновения не источали угрозы. К горлу подкатил тугой комок, Нестеров шумно задышал и отер влагу с глаз. Спасители, однако, внимания на него не обращали совершенно никакого, словно погрузили не живого человека, а табуретку.
– Ну, рассказывай, Саша! – потребовал водитель, не поворачивая головы.
– Они уже хотели заехать во двор, я не знал, когда вы приедете, и тогда решил попробовать, – смущенно сказал сидевший рядом с Нестеровым юноша. – И у меня получилось.
– Что у тебя получилось? – спросил тот, что сидел рядом с водителем. – Труп на дороге? Ты должен был нас дожидаться и молчать в тряпочку.
– Я не знал, когда вы приедете, а ситуация промедления не терпела, – защищался Саша. – Когда я понял, что один из них человек, то решил с ним поработать.
– А кто тебе разрешил? – рявкнул сосед водителя. – Ты что, правил не вызубрил? Какое право ты имеешь трогать людей?
– Никакой суггестии не было, – возмутился Саша. – Наоборот. Я только снял с него блок, раскрыл ему глаза. Он действовал абсолютно самостоятельно!
– И в результате получил нож в брюхо, – угрюмо констатировал водитель. – Ладно, Гонта, не мигай экраном, мы это, конечно, еще будем обсуждать, только, на мой взгляд, и сейчас понятно, что Саша поступил совершенно правильно. Про особые полномочия ты сам мне сообщил, никто тебя за язык не тянул. Интересно было бы посмотреть, что бы ты на его месте сделал.
– С детства не любил сослагательного наклонения, – буркнул Гонта.
– Вот и я о том же. Давай лучше думать, что дальше делать.
Гонта повернулся и впервые внимательно посмотрел на Нестерова.
– Нестеров? – спросил он. – А как имя-отчество?
– Олег Сергеевич, – сказал Нестеров. Он понимал, чувствовал, что этих людей опасаться не нужно.
– Правильно, – словно бы удивился Гонта. – Чего же ты на вокзал поперся? На что надеялся?
– Вообще, у меня паспорт есть… не мой, просто так случайно получилось… Я взял билет и собирался уехать.
– Случайно получилось, – повторил Гонта. – А ты случайно из-за этого паспорта никого не… обидел?
– Нет, что вы! – воскликнул Нестеров. – Мне просто повезло… да, можно и так сказать, я вам все объясню…
– Потом, – прервал его водитель. – Сейчас речь о другом. Самолетом и поездом вам отсюда уже не выбраться, это ясно, надеюсь? Если, конечно, играть по правилам…
К последнему слову он добавил в качестве упаковки целую тонну непонятной Нестерову иронии.
– Впрочем, у тебя особые полномочия, так что решай сам, – продолжал водитель. – Хотя я так понимаю, что в данном случае ты ими пользоваться не станешь… Вообще, ситуация уже накалилась до предела. Сейчас найдут труп (кстати, не сомневаюсь, что его тут же повесят на нашего протеже) и вообще объявят план-перехват по всем дорогам. Потому мое предложение такое: мы с Сашей сейчас довезем тебя до трассы и вылезем. А вы дуйте в Москву на моем скакуне самостоятельно. Доверенность я тебе сейчас нарисую. Потом как-нибудь я за ним заеду, если не возражаешь. Или ты к нам в гости, а?
– А он нас довезет, твой скакун? – недоверчиво фыркнул Гонта.
– Обижаешь! – Одиссей и в самом деле искренне оскорбился. –Да он до Нью-Йорка довезет! Я в движке и ходовой части своими пальцами каждый винтик огладил. Могу тебе гарантийное письмо выдать.
– Ладно, поверим на слово, – сказал Гонта. – Обойдемся без гарантии. А не жалко отдавать иномарку?
Одиссей лишь махнул рукой:
– Если честно, ей сто лет в обед. Если узнаешь, за сколько я ее взял – смеяться будешь. Но бегает очень прилично, не сомневайся. Да и вид еще ничего…
Они ненадолго остановились у маленького магазинчика. Пока Гонта покупал съестное в дорогу, Одиссей писал доверенность. Почерк у него оказался настолько корявым, что Гонта забеспокоился: сумеют ли гаишники разобрать, о чем речь.
– У тебя в школе, брат, чистописание, вижу, не проходили, – предположил Гонта.
– Я же за компьютером десять лет сижу, – оправдывался Одиссей. – Ручку в руки беру, только когда в ведомости за зарплату расписываюсь. Как ты сам, полагаю, понимаешь, навыки письма оказались в значительной мере утраченными. Да ты не беспокойся, гаишники прочитают. А если что, вот я номера телефонов написал – и домашнего, и рабочего, и сотового. Если засомневаются, пусть звонят.
– Они позвонят, – неопределенно пробормотал Гонта. – Бензина надолго хватит?
– Полный бак. Четыреста километров пролетишь, не кашляя… Вот, кстати, мы и приехали.
Одиссей затормозил и начал выбираться из машины, освобождая водительское место.
– Дальше вы уж сами, гости дорогие. Вон туда: направо и под горку. Как раз на трассу выскочите. Через два километра пост ГАИ, учти, Гонта, не гони сильно.
– Тогда давай прощаться, Одиссей, – Гонта тоже вышел из машины. – И тебе, Саша, тоже, как говорится, мое прощальное «до свидания». Ты извини, что я на тебя рявкнул. Должен сказать, Одиссей, толковые туту вас ученики водятся…
Они поочередно пожали друг другу руки.
– А ты бы лучше пересел на переднее сиденье, – посоветовал Гонта Нестерову, – тут ремни безопасности покрепче и подушки какие-то должны быть. Дорога длинная у нас предстоит и черт ее знает какая…
* * *
Ярость Перлова оказалась столь велика, что он не сумел сдержаться и принялся наказывать Тугрика сам, чего не позволял себе последние два-три года. Он сбил Тугрика на пол, а потом с наслаждением месил его ногами, пока Рогов, бдительно следивший за тем, чтобы в офисе не образовался незапланированный труп, мягко, но решительно не оттащил шефа в сторону. Они оба понемногу приходили в себя – запыхавшийся Перлов и харкающий зубами и кровью Тугрик. – Ну, а теперь рассказывай, как ты облажался. Только очень подробно, – голос Перлова звучал почти Дружелюбно.
– Все было продумано, – торопливо заговорил Тугрик, шамкая и присвистывая изуродованным ртом. – Все нормально шло. Вертухая купили без проблем, обо всем договорились. Он клиента должен был напугать, пальнуть по нему, а когда тот в лес ломанулся, мы бы его тут же подобрали. Ждали его на обговоренном месте, он бы никуда не ушел, а за спасение своей шкуры до смерти бы ноги лизал. Но эта тварь, вертухай, снайпером себя, наверное, почувствовал. Он хотел клиента еще больше пугануть, шарахнул из «калаша» вслед, а попал Ермолаю в брюхо. Ермолай, конечно, начал орать. Клиент услышал и в сторону ушел. Короче, мы его не поймали. А Ермолая мы до больницы так и не довезли. Откинулся он по дороге.
– Если бы не откинулся, мы бы сейчас тут все исправили, – ласково сказал Перлов. – Дальше рассказывай!
Кровь заполнила рот Тугрика. Не осмелившись сплюнуть на пол, он харкнул в кулак и обтер ладонь полой пиджака.
– Потом, конечно, бросили всю братву на улицы. Вокзал перекрыли, аэропорт. Ну все, короче. И на вокзале Кузя с Дремой его накололи. А потом – честно, я не понял, чего у них там было. Кузя говорит, что Дрема ни с того ни с сего в дурь попер. Ментов хотел вызвать. Тогда Кузя его перышком приласкал. Тут народ набежал, базар начался по полной программе, Кузе только и оставалось ноги делать. А клиент исчез.
Тугрик с ужасом посмотрел на Перлова и торопливо продолжил:
– Кузя за это ответит, не сомневайся, шеф. Он вместе с тем вертухаем раков пойдет кормить уже к понедельнику. Я отвечаю!..
Перлов его не слушал. Ярость прошла, остались удивление и досада. План и на самом деле казался неплохим. Охранник пытается убить заключенного, тот бежит – а что ему еще остается делать? На счастье беглеца, ему помогают случайно оказавшиеся здесь добрые люди, которым беглец становится обязанным по гроб жизни. Но не только за спасение от пули. Избавить беглеца от тюрьмы, снабдить новыми документами, деньгами, билетом в теплые страны, откуда беглых осужденных в Россию не выдают, могли лишь те самые добрые люди. Но все это беглецу следовало еще заслужить честным и упорным трудом на благо бескорыстного спасителя. «А куда бы он делся, баран!» – раздраженно сказал про себя Перлов. Таким красивым и продуманным вплоть до последней мелочи выглядел замысел всего лишь неделю назад. Дурацкий случай внес в него свои поправки. Волна гнева вновь охватила Перлова. Тугрик заметил и болезненно съежился в ожидании продолжения экзекуции, но Перлов уже взял себя в руки.
– С вертухаем разобраться как можно скорее, – приказал он. – Пусть знают, твари продажные, что, если свое лавэ получил, отрабатывать надо хоть ж… Слушай, Тугрик, искать у тебя больше нечего. Он в Москве рано или поздно обязательно объявится. Давай, иди отдыхать, только сначала позвони домой и вызови сюда всю свою команду. Чтобы клиента найти, нам тут люди понадобятся… Скажи, билеты, командировочные и баб мы им оплатим. Если зарываться не будут и не забудут, зачем сюда приехали. Но клиента найти надо, ты слышишь, Тугрик? Если не найдем – всем плохо придется. А вашей вшивой команде – в первую очередь!
* * *
Трасса из города Синегорска в центр российской цивилизации была исполнена из бетонных плит, на стыках которых «Тойота» Одиссея звонко вздрагивала всеми сочленениями. Гонта машину сильно не гнал, держал стрелку спидометра возле отметки «90», прислушиваясь к работе двигателя. Ничего порочащего заверения хозяина «Тойоты» насчет ее готовности совершить дальний пробег он не обнаружил, но прибавлять скорость все равно не стал: за каждым кустом могли таиться голодные гаишники, вооруженные радарами, лишняя встреча с которыми сейчас была совершенно ни к чему.
Нестеров порывался поговорить, ступор его сменился чрезвычайным возбуждением, однако Гонта добродушно перекрывал бурлящий поток его вопросов обещанием побеседовать чуть позже («ну, дай же отъехать подальше, елки-палки!»).
Пост ГАИ они проскочили без задержки, стоявший на обочине гаишник проводил «Тойоту» равнодушным взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50