https://wodolei.ru/catalog/rakoviny/umyvalniki/
В данную минуту автобус уже въехал по Ленинградскому шоссе в Москву и, сделав поворот возле метро «Динамо», направился в сторону Останкинской телебашни.
Перлов поморщился, потер здоровой рукой закованное в гипсовый кокон плечо, потом достал и проглотил таблетку болеутоляющего. Он уже собирался отправляться на физиотерапевтические процедуры, прописанные ему личным врачом, как вновь ожил мобильник, высветив на табло личный номер Хацкоева.
– Есть забавная информация, – сказал Хацкоев со смешком, который Перлов в нынешней ситуации расценил как откровенно идиотский. – После того как город исчез, у военных пропал бронетранспортер.
– В каком смысле пропал?
– В самом прямом. Они эксперименты ставили. Запустили его без водителя, он поехал и пропал. Но в городе сейчас его не оказалось. Зато ночью какой-то бэтээр проследовал через посты в сторону Москвы.
– Почему же его не остановили?
– Останавливать военные машины не было приказа. К тому же ты сам знаешь, какая там стояла суета и неразбериха. Техники понагнали – свой своего едва узнавал.
– Известно, где он сейчас?
– Вот тут как раз самое главное. Его нашли недалеко от поворота на Валдай. Баки, между прочим, далеко не пусты, горючего хватило бы еще километров на двести.
– Валдай, – пробормотал Перлов. – Что-то там мои шифровальщики про Валдай говорили. Паразиты бестолковые, почти год с этой рукописью возятся – и все без толку. Столько бабок на них ухлопал.
– Что ты говоришь? – донеслось из трубки.
– Валдай! – рявкнул Перлов. – Конечно же, они знают, где искать Вход, он именно там! Слушай, ты должен послать туда своих людей. Самых надежных и умелых. Тут без профессионалов не обойдешься. Пусть найдут тех, кто удрал из города на бэтээре.
– Непростая задача, – сказал Хацкоев. – Сезон отпусков еще не кончился, на Валдае сейчас куча отдыхающих.
– Пошли двадцать, тридцать, сорок человек! На то они и профессионалы, чтобы в этой куче найти тех, кто нам нужен, – возбужденно парировал Перлов. – И учти: ни в коем случае нельзя их трогать. Только следить! Мы должны точно знать, где находится этот чертов Вход!
– Я думаю, рано или поздно мы узнаем это при любом развитии событий, – философски заметил Хацкоев, и Перлов хотел было немедленно отключиться, чтобы снова не сорваться на раздраженный крик, но внезапно вспыхнувшая мысль его не только удержала, но и успокоила.
– Слушай, Хац, – проговорил Перлов десятью тонами ниже. – А ведь этот придурок Нестеров должен быть вместе с ними. Без него они и шагу не ступят, я знаю, Хац. Так вот, если они найдут Вход, сделай так, чтобы никто из них оттуда не вернулся. Никто, кроме придурка. Учти, он нужен мне только живым! Я тебя очень прошу!
Перлов снова сорвался и завизжал в трубку:
– Если бы ты его взял раньше, у нас и половины проблем не было!.. Только живым, обязательно живым…
* * *
Нестеров остановил бронетранспортер на обочине шоссе перед поворотом на Валдай. До наступления утра оставалось совсем недолго, ночную тьму уже сменили серые предрассветные сумерки. Редкие машины мчались по трассе, оставаясь полностью равнодушными к ожидающей за поворотом «жемчужине Среднерусской равнины», поэтому Нестеров, Гонта и Рыжкин, не рассчитывая на попутку, отправились в город пешком. Торопиться, впрочем, было незачем. Отдалившись от магистрали на пару километров, они решили, что входить в город, дабы не привлекать к себе ненужного внимания, следует после его окончательного пробуждения, и остановились на отдых в маленькой рощице. Как ни странно, опустившись на слегка смоченную росой траву, Нестеров немедленно задремал и проснулся лишь спустя часа два, когда Гонта осторожно тронул его за плечо. Утро обещало перейти в жаркий солнечный день, но условную границу города они успели миновать еще по холодку.
На Валдае Нестеров никогда не был. Ни на озере, ни в городе, носящем то же имя. Особого впечатления город не производил, лучшие его дни остались далеко позади. Подобно сотням российских провинциальных городков, последние восемьдесят лет он тихо угасал, а яркие вывески «Бар», «Ресторан» на улицах, появившиеся совсем недавно, вызывали у Нестерова ассоциации с последним лихорадочным румянцем на лице безнадежного больного. Впрочем, это было его личное впечатление, навеянное последними событиями: населяющие город люди умирающими себя отнюдь не считали. Центральная площадь была полна народа, несколько туристических автобусов ожидали возвращения экскурсионных групп, разбежавшихся по пешим маршрутам. От пристани доносился усиленный мегафоном голос, зазывавший желающих прокатиться на теплоходе по озеру, кругом бойко торговали с лотков мороженым, пивом и жевательной резинкой.
Нестеров, Гонта и Рыжкин, сменивший свой камуфляж на джинсы и темно-синюю полотняную куртку, ничем не выделялись из бродящих по площади местных жителей и компаний туристов. Оружие – автомат, пистолет и десантный нож – Рыжкин нес в брезентовой сумке через плечо – точно такой же, какие носила половина населения страны. Час назад они посетили местный краеведческий музей, разместившийся в трех маленьких комнатках старого особнячка, давно нуждающегося в капитальном ремонте, и существующий, по всей видимости, лишь за счет бескорыстных усилий патриотов края.
Смотритель (или директор?) музея – женщина с внешностью учительницы, в круглых очках и седыми волосами, уложенными аккуратным пучком на затылке, – оживилась и обрадовалась, встретив гостей, которых живо интересовала история здешних мест. Да, церквей и монастырей на берегах озера в свое время было немало, как известно, Валдай, находящийся на оживленном торговом перекрестке России, был богатым и процветающим городом, давшим России немало известных имен…
Она рассказывала, увлекаясь все больше, и прервать ее рассказ ни у кого из троих не хватало духа. Лишь минут через пятнадцать, улучив подходящий момент, Гонта мягко вклинился в образовавшуюся паузу, дабы перевести разговор в нужное русло.
Ну, конечно, в музее имеется старая карта, на которой отмечены все существовавшие прежде окрестные села, деревни и церковные приходы. Увы, к настоящему времени сохранилась едва ли треть тех старых храмов. Остальные заброшены, а иные разрушены вплоть до фундаментов, отыскивать которые скорее всего предстоит археологам будущих поколений, а восстанавливать, наверное, уже не придется в связи с полным исчезновением прихожан… Можно ли ее посмотреть? Ну, разумеется. Кстати, ее увеличенная фотокопия находится на стене в первом зале…
Она ненадолго вышла и, вернувшись с большим листом бумаги, запаянным в пластик, разложила его на столе. Гонта тут же извлек из кармана кусок синтетического материала с нанесенными на него тонкими линиями, точками и крестиками, разгладил и положил рядом с картой. Несмотря на то, что масштабы карты и схемы Гонты не совпадали, все тут же увидели очевидное сходство изображений. Извилистая линия на схеме полностью соответствовала очертаниям берега озера от пристани до городского парка. Другим ориентиром, не оставляющим уже никаких сомнений в тождестве документов, был тщательно вычерченный на схеме островок к северо-западу от города.
– Вот здесь! – ноготь Гонты уперся в точку на берегу озера, которая на его схеме была обозначена трилистником.
– Здесь есть какая-нибудь церковь? – спросил он хозяйку музея.
Та низко нагнулась к карте, близоруко сощурила глаза и с минуту внимательно разглядывала.
– Сейчас уже нет, – сказала она. – Там одни развалины. Монастырь был заброшен сразу после революции. Новая власть зачем-то расстреляла монахов, колокола сняли и увезли, но здание никогда не использовали: место там уединенное, до ближайшей деревни четыре версты.
– Как туда можно добраться?
– Пристани там нет. Значит, вам нужно плыть на катере до пристани Аннинское, а потом возвращаться берегом через лес. Это не близко, километров шесть будет. И дороги нет.
– Благодарю вас, – сказал Гонта. – Доберемся как-нибудь.
– Вы что-то там ищете? – поинтересовалась она.
– Ищем, вы совершенно правы, – согласился он. – И если найдем, то, будьте уверены, вы узнаете об этом одной из первых. Я это твердо вам обещаю.
Она посмотрела на него задумчиво, со странным выражением на лице.
– С этим местом были связаны всякие легенды, – нерешительно сказала она.
– Легенды? – заинтересовался Нестеров. – Что за легенды?
– В общем, вполне обычные. Явления святых, свечение по ночам в канун христианских праздников.
– Что, и до сих пор светится? – спрашивал Нестеров.
– Не знаю, – она улыбнулась и покачала головой. – Не думаю. Легенды все же остаются только легендами. К тому же теперь вы сами сможете это проверить…
– Свечение – это знак, – оживленно объяснял Гонта, когда они шли к пристани. – Христианские праздники тут, конечно, ни при чем, переход в ДП сопровождается выделением интенсивного светового потока. Гусставсон несомненно побывал здесь не один раз. Вот тебе и замеченный местными жителями свет, и явления святых.
Рейсовые катера отплывали от пристани каждый час, и до отправления следующего оставалось минут двадцать. Это время они прогуливались по площади и в ближних окрестностях, разглядывая внушительное строение городской пожарной части с высокой каланчой, старые каменные дома, постепенно все больше уходящие с позапрошлого века в землю. Рыжкин спросил, не желает ли кто мороженого. Получив отрицательный ответ, купил два и необыкновенно быстро съел. «Люблю очень, – буркнул он с легким смущением, отвечая на заинтересованный взгляд Нестерова. – Видно, в детстве недоел».
Их троица несомненно выделялась из общего людского фона. Они не были похожи на местных жителей и выглядели отнюдь не как туристы. Скорее как специалисты, командированные для выполнения важной и сложной работы, к которой им не терпелось приступить как можно скорее. Вероятно, этим они обратили на себя внимание пары – мужчины и женщины лет тридцати, в джинсах и ковбойках, с маленькими походными рюкзачками, сидевших на скамейке в тени маленького палисадника. Они наблюдали за Нестеровым, Гонтой и Рыжкиным, изредка обмениваясь короткими фразами. Когда те купили билеты на катер, мужчина позвонил по мобильному телефону и недолго поговорил, после чего спрятал аппарат и откинулся на спинку в расслабленной позе, а женщина не спеша отправилась к кассе за билетами.
Пассажиров на катере набралось довольно много. Впрочем, большую часть из них составляли экскурсанты, следующие вместе со своими гидами на часовую прогулку по озеру и не собиравшиеся по этой причине покидать борт судна ни на одной из остановок. Нестеров со своими спутниками заняли места на верхней палубе, невольно присоединившись к одной из экскурсионных групп, и с удовольствием слушали рассказ гида об исключительной чистоте здешних вод и атмосферы, об истории первых славянских поселений на Валдае и прочих достопримечательностях, равным которых не сыскать на территории всей остальной Руси.
– Не жалко будет все это бросить? – с усмешкой спросил Рыжкин, толкнув Гонту локтем в бок.
– Конечно, жалко, – ответил Гонта очень серьезно, не принимая шутливого тона товарища. – Еще как жалко! Но я надеюсь, что мы сюда обязательно вернемся.
Мужчина и женщина с рюкзачками сидели у другого борта, полностью увлеченные созерцанием красоты открывающихся пейзажей. Между тем катер пересек обширное водное пространство и вошел в пролив между островом и основным берегом. Корабельная машина уменьшила обороты, а потом взревела с новой силой, отрабатывая задний ход. Погасив скорость, катер осторожно приближался к пристани – помосту, сбитому из бревен и тяжелых некрашеных досок, высунувшемуся из береговой зелени в озерную гладь, словно голова спящего дракона.
– Пристань Анненское! – объявил по громкоговорителю шкипер.
Палубный матрос выпрыгнул на пристань и ловко накинул на кнехт толстый канат, выбирая слабину по мере приближения борта катера вплотную к причалу. Потом также быстро закрепил второй и выкатил сходни.
Вместе с Нестеровым, Гонтой и Рыжкиным катер покинули еще человек пятнадцать – местные жители и Приезжие, собравшиеся провести отпуск на здешней турбазе. Последними на берег сошли мужчина и женщина с маленькими рюкзачками на плечах, немедленно скрывшиеся за поворотом дорожки на базу.
Почему-то именно сейчас Нестерова посетила мысль поделиться с Гонтой размышлениями, занимавшими его последние сутки.
– Слушай, Гонта, – сказал он, – если существуют ДП, захваченные анималами вроде этих шайденов из ДП сто тридцать семь дробь два, теоретически должны существовать и такие, где они полностью проиграли. То есть хищников там нет совсем. Или я не прав?
– Должны, – ответил тот отчего-то весьма неохотно. – Но ты не прав. Давай поговорим как-нибудь в другой раз Побереги силы, нам еще топать и топать.
– А что это за ДП-36, о котором говорил Орион? – продолжал расспросы Нестеров.
– В другой раз, – сухо сказал Гонта. – Не сейчас.
* * *
… Принимая самостоятельное решение уничтожить две переходные станции, мы – Витас Логинов и Сергей Гребнев – делаем это в здравом уме и твердой памяти. Полагаем, наши товарищи и коллеги не только поймут, но и одобрят этот шаг, которому, к сожалению, нет альтернативы.
Вход в ДП-36/3 находился примерно в километре от станции ДП-36/2, и я обнаружил его достаточно случайно во время нашей вылазки с Сергеем между очередными шквалами. Должен заметить, кстати, что километр – предельное расстояние, которого мы можем достичь в этом пространстве в наших тяжелых защитных костюмах без помощи мощных и хорошо защищенных от внешнего воздействия механических транспортных средств. Большего не позволяют чудовищные бури, налетающие, словно по часам, каждые сорок-пятьдесят минут. По этой причине я вообще не понимаю мотивации тех наших коллег, которые настояли на строительстве станции именно здесь, что потребовало огромных человеческих сил и финансовых ресурсов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Перлов поморщился, потер здоровой рукой закованное в гипсовый кокон плечо, потом достал и проглотил таблетку болеутоляющего. Он уже собирался отправляться на физиотерапевтические процедуры, прописанные ему личным врачом, как вновь ожил мобильник, высветив на табло личный номер Хацкоева.
– Есть забавная информация, – сказал Хацкоев со смешком, который Перлов в нынешней ситуации расценил как откровенно идиотский. – После того как город исчез, у военных пропал бронетранспортер.
– В каком смысле пропал?
– В самом прямом. Они эксперименты ставили. Запустили его без водителя, он поехал и пропал. Но в городе сейчас его не оказалось. Зато ночью какой-то бэтээр проследовал через посты в сторону Москвы.
– Почему же его не остановили?
– Останавливать военные машины не было приказа. К тому же ты сам знаешь, какая там стояла суета и неразбериха. Техники понагнали – свой своего едва узнавал.
– Известно, где он сейчас?
– Вот тут как раз самое главное. Его нашли недалеко от поворота на Валдай. Баки, между прочим, далеко не пусты, горючего хватило бы еще километров на двести.
– Валдай, – пробормотал Перлов. – Что-то там мои шифровальщики про Валдай говорили. Паразиты бестолковые, почти год с этой рукописью возятся – и все без толку. Столько бабок на них ухлопал.
– Что ты говоришь? – донеслось из трубки.
– Валдай! – рявкнул Перлов. – Конечно же, они знают, где искать Вход, он именно там! Слушай, ты должен послать туда своих людей. Самых надежных и умелых. Тут без профессионалов не обойдешься. Пусть найдут тех, кто удрал из города на бэтээре.
– Непростая задача, – сказал Хацкоев. – Сезон отпусков еще не кончился, на Валдае сейчас куча отдыхающих.
– Пошли двадцать, тридцать, сорок человек! На то они и профессионалы, чтобы в этой куче найти тех, кто нам нужен, – возбужденно парировал Перлов. – И учти: ни в коем случае нельзя их трогать. Только следить! Мы должны точно знать, где находится этот чертов Вход!
– Я думаю, рано или поздно мы узнаем это при любом развитии событий, – философски заметил Хацкоев, и Перлов хотел было немедленно отключиться, чтобы снова не сорваться на раздраженный крик, но внезапно вспыхнувшая мысль его не только удержала, но и успокоила.
– Слушай, Хац, – проговорил Перлов десятью тонами ниже. – А ведь этот придурок Нестеров должен быть вместе с ними. Без него они и шагу не ступят, я знаю, Хац. Так вот, если они найдут Вход, сделай так, чтобы никто из них оттуда не вернулся. Никто, кроме придурка. Учти, он нужен мне только живым! Я тебя очень прошу!
Перлов снова сорвался и завизжал в трубку:
– Если бы ты его взял раньше, у нас и половины проблем не было!.. Только живым, обязательно живым…
* * *
Нестеров остановил бронетранспортер на обочине шоссе перед поворотом на Валдай. До наступления утра оставалось совсем недолго, ночную тьму уже сменили серые предрассветные сумерки. Редкие машины мчались по трассе, оставаясь полностью равнодушными к ожидающей за поворотом «жемчужине Среднерусской равнины», поэтому Нестеров, Гонта и Рыжкин, не рассчитывая на попутку, отправились в город пешком. Торопиться, впрочем, было незачем. Отдалившись от магистрали на пару километров, они решили, что входить в город, дабы не привлекать к себе ненужного внимания, следует после его окончательного пробуждения, и остановились на отдых в маленькой рощице. Как ни странно, опустившись на слегка смоченную росой траву, Нестеров немедленно задремал и проснулся лишь спустя часа два, когда Гонта осторожно тронул его за плечо. Утро обещало перейти в жаркий солнечный день, но условную границу города они успели миновать еще по холодку.
На Валдае Нестеров никогда не был. Ни на озере, ни в городе, носящем то же имя. Особого впечатления город не производил, лучшие его дни остались далеко позади. Подобно сотням российских провинциальных городков, последние восемьдесят лет он тихо угасал, а яркие вывески «Бар», «Ресторан» на улицах, появившиеся совсем недавно, вызывали у Нестерова ассоциации с последним лихорадочным румянцем на лице безнадежного больного. Впрочем, это было его личное впечатление, навеянное последними событиями: населяющие город люди умирающими себя отнюдь не считали. Центральная площадь была полна народа, несколько туристических автобусов ожидали возвращения экскурсионных групп, разбежавшихся по пешим маршрутам. От пристани доносился усиленный мегафоном голос, зазывавший желающих прокатиться на теплоходе по озеру, кругом бойко торговали с лотков мороженым, пивом и жевательной резинкой.
Нестеров, Гонта и Рыжкин, сменивший свой камуфляж на джинсы и темно-синюю полотняную куртку, ничем не выделялись из бродящих по площади местных жителей и компаний туристов. Оружие – автомат, пистолет и десантный нож – Рыжкин нес в брезентовой сумке через плечо – точно такой же, какие носила половина населения страны. Час назад они посетили местный краеведческий музей, разместившийся в трех маленьких комнатках старого особнячка, давно нуждающегося в капитальном ремонте, и существующий, по всей видимости, лишь за счет бескорыстных усилий патриотов края.
Смотритель (или директор?) музея – женщина с внешностью учительницы, в круглых очках и седыми волосами, уложенными аккуратным пучком на затылке, – оживилась и обрадовалась, встретив гостей, которых живо интересовала история здешних мест. Да, церквей и монастырей на берегах озера в свое время было немало, как известно, Валдай, находящийся на оживленном торговом перекрестке России, был богатым и процветающим городом, давшим России немало известных имен…
Она рассказывала, увлекаясь все больше, и прервать ее рассказ ни у кого из троих не хватало духа. Лишь минут через пятнадцать, улучив подходящий момент, Гонта мягко вклинился в образовавшуюся паузу, дабы перевести разговор в нужное русло.
Ну, конечно, в музее имеется старая карта, на которой отмечены все существовавшие прежде окрестные села, деревни и церковные приходы. Увы, к настоящему времени сохранилась едва ли треть тех старых храмов. Остальные заброшены, а иные разрушены вплоть до фундаментов, отыскивать которые скорее всего предстоит археологам будущих поколений, а восстанавливать, наверное, уже не придется в связи с полным исчезновением прихожан… Можно ли ее посмотреть? Ну, разумеется. Кстати, ее увеличенная фотокопия находится на стене в первом зале…
Она ненадолго вышла и, вернувшись с большим листом бумаги, запаянным в пластик, разложила его на столе. Гонта тут же извлек из кармана кусок синтетического материала с нанесенными на него тонкими линиями, точками и крестиками, разгладил и положил рядом с картой. Несмотря на то, что масштабы карты и схемы Гонты не совпадали, все тут же увидели очевидное сходство изображений. Извилистая линия на схеме полностью соответствовала очертаниям берега озера от пристани до городского парка. Другим ориентиром, не оставляющим уже никаких сомнений в тождестве документов, был тщательно вычерченный на схеме островок к северо-западу от города.
– Вот здесь! – ноготь Гонты уперся в точку на берегу озера, которая на его схеме была обозначена трилистником.
– Здесь есть какая-нибудь церковь? – спросил он хозяйку музея.
Та низко нагнулась к карте, близоруко сощурила глаза и с минуту внимательно разглядывала.
– Сейчас уже нет, – сказала она. – Там одни развалины. Монастырь был заброшен сразу после революции. Новая власть зачем-то расстреляла монахов, колокола сняли и увезли, но здание никогда не использовали: место там уединенное, до ближайшей деревни четыре версты.
– Как туда можно добраться?
– Пристани там нет. Значит, вам нужно плыть на катере до пристани Аннинское, а потом возвращаться берегом через лес. Это не близко, километров шесть будет. И дороги нет.
– Благодарю вас, – сказал Гонта. – Доберемся как-нибудь.
– Вы что-то там ищете? – поинтересовалась она.
– Ищем, вы совершенно правы, – согласился он. – И если найдем, то, будьте уверены, вы узнаете об этом одной из первых. Я это твердо вам обещаю.
Она посмотрела на него задумчиво, со странным выражением на лице.
– С этим местом были связаны всякие легенды, – нерешительно сказала она.
– Легенды? – заинтересовался Нестеров. – Что за легенды?
– В общем, вполне обычные. Явления святых, свечение по ночам в канун христианских праздников.
– Что, и до сих пор светится? – спрашивал Нестеров.
– Не знаю, – она улыбнулась и покачала головой. – Не думаю. Легенды все же остаются только легендами. К тому же теперь вы сами сможете это проверить…
– Свечение – это знак, – оживленно объяснял Гонта, когда они шли к пристани. – Христианские праздники тут, конечно, ни при чем, переход в ДП сопровождается выделением интенсивного светового потока. Гусставсон несомненно побывал здесь не один раз. Вот тебе и замеченный местными жителями свет, и явления святых.
Рейсовые катера отплывали от пристани каждый час, и до отправления следующего оставалось минут двадцать. Это время они прогуливались по площади и в ближних окрестностях, разглядывая внушительное строение городской пожарной части с высокой каланчой, старые каменные дома, постепенно все больше уходящие с позапрошлого века в землю. Рыжкин спросил, не желает ли кто мороженого. Получив отрицательный ответ, купил два и необыкновенно быстро съел. «Люблю очень, – буркнул он с легким смущением, отвечая на заинтересованный взгляд Нестерова. – Видно, в детстве недоел».
Их троица несомненно выделялась из общего людского фона. Они не были похожи на местных жителей и выглядели отнюдь не как туристы. Скорее как специалисты, командированные для выполнения важной и сложной работы, к которой им не терпелось приступить как можно скорее. Вероятно, этим они обратили на себя внимание пары – мужчины и женщины лет тридцати, в джинсах и ковбойках, с маленькими походными рюкзачками, сидевших на скамейке в тени маленького палисадника. Они наблюдали за Нестеровым, Гонтой и Рыжкиным, изредка обмениваясь короткими фразами. Когда те купили билеты на катер, мужчина позвонил по мобильному телефону и недолго поговорил, после чего спрятал аппарат и откинулся на спинку в расслабленной позе, а женщина не спеша отправилась к кассе за билетами.
Пассажиров на катере набралось довольно много. Впрочем, большую часть из них составляли экскурсанты, следующие вместе со своими гидами на часовую прогулку по озеру и не собиравшиеся по этой причине покидать борт судна ни на одной из остановок. Нестеров со своими спутниками заняли места на верхней палубе, невольно присоединившись к одной из экскурсионных групп, и с удовольствием слушали рассказ гида об исключительной чистоте здешних вод и атмосферы, об истории первых славянских поселений на Валдае и прочих достопримечательностях, равным которых не сыскать на территории всей остальной Руси.
– Не жалко будет все это бросить? – с усмешкой спросил Рыжкин, толкнув Гонту локтем в бок.
– Конечно, жалко, – ответил Гонта очень серьезно, не принимая шутливого тона товарища. – Еще как жалко! Но я надеюсь, что мы сюда обязательно вернемся.
Мужчина и женщина с рюкзачками сидели у другого борта, полностью увлеченные созерцанием красоты открывающихся пейзажей. Между тем катер пересек обширное водное пространство и вошел в пролив между островом и основным берегом. Корабельная машина уменьшила обороты, а потом взревела с новой силой, отрабатывая задний ход. Погасив скорость, катер осторожно приближался к пристани – помосту, сбитому из бревен и тяжелых некрашеных досок, высунувшемуся из береговой зелени в озерную гладь, словно голова спящего дракона.
– Пристань Анненское! – объявил по громкоговорителю шкипер.
Палубный матрос выпрыгнул на пристань и ловко накинул на кнехт толстый канат, выбирая слабину по мере приближения борта катера вплотную к причалу. Потом также быстро закрепил второй и выкатил сходни.
Вместе с Нестеровым, Гонтой и Рыжкиным катер покинули еще человек пятнадцать – местные жители и Приезжие, собравшиеся провести отпуск на здешней турбазе. Последними на берег сошли мужчина и женщина с маленькими рюкзачками на плечах, немедленно скрывшиеся за поворотом дорожки на базу.
Почему-то именно сейчас Нестерова посетила мысль поделиться с Гонтой размышлениями, занимавшими его последние сутки.
– Слушай, Гонта, – сказал он, – если существуют ДП, захваченные анималами вроде этих шайденов из ДП сто тридцать семь дробь два, теоретически должны существовать и такие, где они полностью проиграли. То есть хищников там нет совсем. Или я не прав?
– Должны, – ответил тот отчего-то весьма неохотно. – Но ты не прав. Давай поговорим как-нибудь в другой раз Побереги силы, нам еще топать и топать.
– А что это за ДП-36, о котором говорил Орион? – продолжал расспросы Нестеров.
– В другой раз, – сухо сказал Гонта. – Не сейчас.
* * *
… Принимая самостоятельное решение уничтожить две переходные станции, мы – Витас Логинов и Сергей Гребнев – делаем это в здравом уме и твердой памяти. Полагаем, наши товарищи и коллеги не только поймут, но и одобрят этот шаг, которому, к сожалению, нет альтернативы.
Вход в ДП-36/3 находился примерно в километре от станции ДП-36/2, и я обнаружил его достаточно случайно во время нашей вылазки с Сергеем между очередными шквалами. Должен заметить, кстати, что километр – предельное расстояние, которого мы можем достичь в этом пространстве в наших тяжелых защитных костюмах без помощи мощных и хорошо защищенных от внешнего воздействия механических транспортных средств. Большего не позволяют чудовищные бури, налетающие, словно по часам, каждые сорок-пятьдесят минут. По этой причине я вообще не понимаю мотивации тех наших коллег, которые настояли на строительстве станции именно здесь, что потребовало огромных человеческих сил и финансовых ресурсов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50