Да еще он встретил суперзвезду этой эпохи. Ли Руджеро, чье тело занимал Айзек, был от Джеззибеллы в восторге, и, посмотрев на нее вблизи, Годдард понял, почему. Такая славная, беспомощная. Жаль, что придется ее тормознуть. Но график отлета челноков важнее, это Аль вбил в него твердо.Айзек Годдард уже готовил свои энергистические силы, чтобы расправиться с подбежавшими телохранителями, когда Джеззибелла попыталась вколотить его яички в глазницы через кишечник.Энергистическая мощь, доступная каждому одержимому, была способна на невозможное, подчиняя воле рассудка саму ткань бытия. Одним усилием мысли можно было не только разрушать, но и создавать предметы. Кроме того, эта мощь могла укреплять и тело, делая его неуязвимым для любого оружия и придавая физическую силу. Раны могли затягиваться быстрее, чем наносились.Но вначале желание должно быть сформулировано, энергистический поток — соответственно направлен. У Айзека Годдарда не было и секунды, чтобы пожелать чего бы то ни было. А потом его украденный мозг затопила доступная только мужчинам непередаваемая боль, отшибая последние мыслительные способности.Побледневший Айзек сполз к ногам Джеззибеллы, беззвучно хватая воздух ртом и капая на пол слезами.— Если вы не против, — жизнерадостно заявила Джеззибелла, — я бы предпочла улететь с этой сраной планеты прямо сейчас.— Эй, погоди, Джез! — окликнул ее Лерой, торопливо переваливаясь по залу ожидания вслед за своей подопечной. — Ну дай мне покой! Нельзя таких вещей делать!— А почему, блин? Боишься, что вся эта, тля, армия свидетелей в суд побежит?— Да ты же его слышала. У них этим утром какой-то спецрейс. Погоди лучше здесь, а я выясню, что тут творится. А? Я недолго.— Я здесь самый главный спецрейс, хер моржовый! Я, я!— Гос-споди Иисусе! Ты повзрослеешь когда-нибудь?! Я не занимаюсь подростковыми истериками!Джеззибелла изумленно заткнулась. Лерой никогда прежде на нее не кричал. Она мило надула губки.— Я вела себя плохо?— Точно.— Ну прости. Я из-за Эммерсона взвилась.— Понимаю. Но он с нами на борт не попадет. Хватит паниковать.Фальшивая улыбка поблекла.— Лерой, пожалуйста… Я хочу улететь. Ненавижу это гребаное место. Я себя буду хорошо вести, правда. Только вывези меня отсюда.Лерой потер жирными пальцами лоб — к нему липли волосы.— Ладно. Чудесное спасение грядет.— Спасибо, Лерой. Понимаешь, я не такая толстокожая, как ты. Твой мир другой, он проще… и сложнее.Лерой попытался датавизировать сетевому процессору, но не получил даже отклика, все блоки молчали.— Да что за черт тут творится? — воскликнул он раздраженно. — Если такой важный рейс на голову свалился, почему нам не сообщили?— Это я виноват, — ответил Аль Капоне.Джеззибелла и Лерой разом обернулись. По галерее к ним двигалась группа мужчин в одинаковых двубортных костюмах, с автоматами в руках. Мысль сбежать от них почему-то казалась нелепой. Еще больше гангстеров появлялось из боковых проходов.— Видите ли, я не хочу, чтобы люди знали, — объяснил Аль. — Пока не хочу. А вот потом я обращусь ко всей богом проклятой планете. И тогда меня все услышат.Двое телохранителей Джеззибеллы, завидев вооруженных бандитов, ринулись вперед, выхватывая индукционные пистолеты.Аль прищелкнул пальцами. Телохранители хором взвыли, когда оружие в них в руках раскалилось добела, и отшвырнули свои пушки — как раз когда ониксовый пол вздыбился волной у них под ногами.Джеззибелла зачарованно наблюдала, как обоих здоровяков шмякнуло о стену.— Magnifico, — с ухмылкой проговорила она, переводя взгляд на Капоне.Ей до ужаса хотелось записать все, до последнего кадра, но гребаная нейросеть заглючила — ну еще бы, блин, как всегда!Аль заметил, что остальные телохранители испуганно отступают, но мадмуазелька… Даже не шарахнулась. И лицо у нее какое-то странное. Смесь любопытства и интереса в скромно потупленных глазках. И это он, Аль, заинтересовал ее! Страха — ни капли. Классная девка. И смазливая — личико кошачье, а таких фигурок в двадцатых просто не делали.Лавгров весь исходил слюной от желания глянуть на нее, нашептывал хозяину, кто такая Джеззибелла — вроде бы какая-то певичка, типа как в ночном клубе. Только в эту эпоху, чтобы стать звездой, мало голосить со сцены и лабать по слоновым зубкам.— И что вы нам скажете? — хрипловато поинтересовалась Джеззибелла.— Что? — переспросил Аль.— Когда обратитесь к планете. Что вы скажете?Аль примолк, зажигая сигару. Пусть ждут. Важно показать, кто здесь босс.— Скажу, что я теперь здесь главный. Первый парень на планете. А вы все будете делать, что я скажу. — Он подмигнул. — Все, что я скажу.— Что за пустая трата способностей, — разочарованно вздохнула Джеззибелла.— ЧТО-О?!— Это вас, ребят, полиция называла «ретро»?— Да, — осторожно подтвердил Аль. Она небрежно ткнула пальчикам в сторону поверженных телохранителей.— И у вас есть силы и храбрость захватить всю планету?— Быстро усваиваешь.— Тогда почему эту задницу?— В этой заднице, сударыня, проживает восемьсот девяносто миллионов человек. И к вечеру я над ними всеми буду король.— Мой последний альбом разошелся в трех миллиардах экземпляров, да пиратских копий еще втрое. И все эти люди хотели бы видеть меня королевой. Если браться за дело, почему не выбрать нормальную планету? Кулу, например, или Ошанко, или даже Землю.— Эй, Абраша, — гаркнул Аль через плечо, не сводя взгляда с певицы, — а ну ковыляй сюда, быстро!Понурив голову и опустив плечи, к ним подошел Аврам Харвуд, морщась на каждом шагу и припадая на правую ногу.— Да, сэр?— Новая Калифорния, значит, самая крутая планета в Конфедерации, да? — спросил Аль.— Да, сэр. Так точно.— Население у вас больше, чем на Кулу? — скучным голосом поинтересовалась Джеззибелла. Аврам Харвуд судорожно дернулся.— Отвечай! — рявкнул Капоне.— Нет, мэм, — выдавил Харвуд.— Экономика у вас крепче, чем на Ошанко?— Нет.— Вы экспортируете больше, чем Земля?— Нет.Джеззибелла склонила головку к плечу, презрительно надув губки.— Еще что-нибудь интересует?Голос ее внезапно обрел твердость стали. Аль расхохотался с искренним восхищением.— Господи Боже! Эти современные женщины…— Этот фокус с теплом вам всем под силу?— А как же, детка.— Интересно. Так какая связь между взятием космопорта и захватом планеты?Первым побуждение Капоне было расхвастаться. О синхронных рейсах на орбитальные астероиды. О захвате солдат СО. О том, как огневая мощь платформ откроет его Организации всю планету. Но времени не было. И эта девочка не провинциалка какая-нибудь, ей разбреши — все просечет.— Прости, детка, время поджимает. Веселье начинается.— Вряд ли. Повеселился бы со мной — знал бы, что это такое.— Черт…— Если дело завязано на рейсы челноков, вы собрались захватить или звездолеты, или орбитальные астероиды. Но если вы остаетесь на планете, чтобы прибрать ее к рукам, — астероиды. Дай догадаюсь… Сеть стратегической обороны? — Джеззибелла с удовлетворением наблюдала, как в глазах гангстеров зажигаются тревожные огоньки. Исключением остался только мэр Харвуд, безнадежно пропавший в собственном личном аду. — Ну как?У Капоне отвалилась челюсть. Что-то такое он слышал про паучих: те не то сети хитрые плели, не то гипнозом баловались — в общем, от них самцам спасения не было. Оттрахают и сожрут.«Вот теперь я их понимаю!»— Совсем неплохо.Ее спокойствию он позавидовал. И не только ему.— Аль! — окликнул его Эммет Мордден. — Аль, пора.— Да-да. Я помню.— Этих можно отправить к парням Лючано на одержание.— Эй, блин, кто тут босс?Эммет испуганно шарахнулся.— Босс, который ничего не решает, — поддразнила его Джеззибелла.— Не перегибайте палку, сударыня, — одернул ее Аль.— Настоящий вожак направляет людей туда, куда они сами хотят идти. — Она облизнула губы. — Как думаешь, чего хочу я?— Ч-черт! Суфражистки проклятые. Все до одной шлюшки. Ничего подобного от баб не слышал.— Ты еще многого в жизни не знаешь.— Гос-споди Иисусе!— Так что скажешь, Аль? — Джеззибелла вновь вкрадчиво замурлыкала. Ей даже не пришлось притворяться. Она и так была возбуждена, взволнована, подстегнута — называй как хочешь. Захвачена террористами! Да еще какими странными. Слюнтяи со встроенными бластерами. Кроме вожака — этот будет посерьезнее. Да вдобавок красавчик. — Не хочешь прихватить меня на свой маленький переворотик? Или предпочтешь остаток жизни раздумывать, что из этого вышло бы? А ты еще пожалеешь, вот увидишь.— В ракете есть свободное место, — проговорил Аль. — Но тебе придется слушаться.Джеззибелла помахала ресницами.— Нет проблем.Аль так изумился собственным словам, что попытался вспомнить беседу дословно — где же он свернул на эту скользкую дорожку? А, без толку, не разберешь. Он снова поддался порыву — как в добрые старые деньки, и восторг переполнял его. Никто не мог предугадать его ходов — это и вывело Капоне на вершину, а его противников — из игры.Джеззибелла шагнула к нему и пристроилась под ручку.— Вперед!Аль по-волчьи ухмыльнулся.— Ладно, задницы. Вы слышали даму. Микки, остальную ораву оттащи к Лючано. Эммет, Сильвано — парней по челнокам.— Менеджера мне оставь, и старушку, и группу тоже, — потребовала Джеззибелла.— Это что за фокусы? — возмутился Аль. — В моей Организации места для халявщиков нет.— Ты же хочешь, чтобы я смотрелась? Они мне нужны.— Ну ты и стерва!— Хочешь тихую подстилку — малолетку себе сисястую найди. А меня не переделаешь.— Ладно, Микки, лабухов оставь. А остальных — по полной программе, — Аль развел руками, как бы сдаваясь. — Довольна?Сарказм в его голосе был далеко не напускным.— Пока да, — ответила Джеззибелла.Они многозначительно улыбнулись друг другу и повели процессию гангстеров по переходу к поджидающим челнокам.
Зев червоточины отворился в шестистах восьмидесяти тысячах километров над экватором Юпитера — на минимально разрешенной дистанции от пояса многочисленных обиталищ. Выскользнув из черной дыры, «Энон» немедленно отправил опознавательный код сети стратегической обороны системы Юпитера, и, едва получив разрешение, космоястреб ринулся к обиталищу Кристата на пяти g, одновременно прося обиталище выслать к шлюзу команду медиков.— Какого рода? — поинтересовалась Кристата.Кейкус, корабельный врач, воспользовался сродственной связью космоястреба, чтобы передать разуму обиталища список страшных травм, нанесенных Сиринкс одержимыми на острове Перник.— Но более всего нам потребуется команда психологической помощи, - заключил он. — Естественно, на время рейса мы положили ее в ноль-тау. Однако когда ее доставили на борт, она не откликалась ни на какие ментальные стимулы, кроме вегетативной реакции на контакт с «Эноном». Боюсь, она впала в шок такой глубины, что он переходит в кататонию. — Что с ней случилось? — поинтересовалось обиталище.Космоястребы редко летали без присмотра капитана.— Ее пытали. Рубен выждал, пока закончится медицинская дискуссия, прежде чем обратиться к «Энону» с просьбой открыть ему сродственную связь с самим Эденом. Несмотря на распластывавшее ускорение, по мере того как приближался Юпитер, Рубен испытывал нарастающее облегчение. Следующие часы станут нелегкими, но не по сравнению с тем, что пришлось им пережить на Атлантис и по пути в Солнечную систему.Когда Оксли принес Сиринкс на борт, первым побуждением «Энона» было ринуться прямо к Сатурну, в обиталище Ромул. Стремление после тяжелейших потрясений возвращаться в родной дом было присуще не только людям, но и космоястребам.Именно Рубену пришлось убеждать обезумевший от страха корабль, что разумнее выбрать целью Юпитер. Обиталища системы могли оказать лучшую медицинскую помощь пострадавшей, и, конечно, следовало уведомить Согласие.Угроза подобного масштаба затмевала все другие заботы.Потом был сам перелет. «Энон» никогда не отправлялся в полет без подсознательного присмотра капитана, тем более не совершал прыжка. Космоястребы, конечно, могли летать без вмешательства человека, но теория — одно, а практика, как водится, совсем другое. Корабли слишком прочно идентифицировали себя с желаниями и нуждами своих капитанов.Когда первый скачок прошел без сучка без задоринки, по общей волне сродства экипажа прошла волна облегчения.Рубен понимал, что ему не следовало бы сомневаться в «Эноне», но и он тревожился. Один взгляд на раны Сиринкс… и хуже того — ее разум закрылся, как бутон ночью. Любая попытка пробиться сквозь круговорот поверхностных мыслей порождала всплеск тошнотворных образов и ощущений. Оставленный наедине с этим кошмаром, рассудок покинет ее. Кейкус немедля поместил капитана в ноль-тау, отложив таким образом решение проблемы.— Привет, Рубен, - промыслил Эден. — Приятно снова тебя принимать. Хотя меня печалит состояние Сиринкс, и «Энон», как я чувствую, в большой тревоге. Рубен больше сорока лет не общался напрямую с изначальным обиталищем — со времени своего последнего визита. Хоть раз в жизни такую поездку предпринимал каждый эденист. Не паломничество (любой из них горячо отрицал бы такую идею), но почтительное уважение, признание сентиментального долга перед основателем их культуры.— Поэтому мне и надо с тобой переговорить, - ответил Рубен. — Эден, у нас беда. Можешь ты созвать всеобщее Согласие? Эденизм был лишен иерархии — эта культура гордилась своим эгалитаризмом, — и подобную просьбу Рубен мог бы высказать любому обиталищу. Если личность обиталища сочтет просьбу обоснованной, ее рассмотрит внутреннее Согласие, и если она пройдет на голосовании, будет созвано всеобщее Согласие Солнечной системы — все до последнего эденисты, обиталища и корабли. Но с этим вопросом Рубен чувствовал себя обязанным обратиться напрямую к Эдену, старейшему из обиталищ.Он наскоро описал случившееся на Атлантисе, завершив рассказ конспектом, оставшимся в наследство от Латона. Когда он закончил, сродственная волна несколько секунд молчала.— Я созываю всеобщее Согласие, — решил Эден, и голос обиталища был непривычно задумчив.В мыслях Рубена облегчение мешалось с необычайной тревогой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72