.. Все. Пусть теперь, кому
охота, лезет в проклятое болото!
Мы возвращались с победой, однако у меня кошки скребли на душе.

БУДНИ КОНТРРАЗВЕДКИ

Я вернулся закопченный дымом пожаров и побед. Словно для того,
чтобы испортить мне настроение, моего возвращения поджидала
необъятная гора разнообразных дел, по преимуществу бумажных.
Сражаться с драконами, право слово, куда легче.
Первым примчался на прием начальник отдела личного состава с
ворохом личных дел и кипой отчетов о проделанной работе. Генрих,
по доброте душевной, взвалил на себя по совместительству
обязанности начальника штаба, походной канцелярии и еще многого
другого. Его педантизм и аккуратность уже вошли в поговорку.
Если бы не он, мои вахлаки утонули бы сами и утопили бы все
Управление в штормовых волнах разбушевавшегося делопроизводства.
Ведь даже вампиры и оборотни не склонны возиться с бумажками,
полагая это нестоящей мелочью. А что тогда говорить о домовых и
леших?
Приятно улыбаясь, он положил на стол приказ о зачислении в отдел
Юрия Владимировича всех грешных душ, уловленных во время
последней операции на должности привидений.
Мне оставалось лишь всплеснуть руками.
-- Я-то думал, что даже он сам не знает их имен, а у вас приказ
отпечатан.
Глаза за стеклами пенсне лукаво сощурились.
-- Не только приказ, но и личные дела. С автобиографиями до и
после смерти, положенным числом фотографий и вообще всем
необходимым.
-- Невероятно.
-- Для хорошо налаженного делопроизводства нет ничего
невозможного. Ordnung основа основ есть.
-- Положительно не знаю, как отметить ваше старание. -- Я
задумался. -- Конечно, можно было бы вернуть вам ваше прежнее
звание, однако, боюсь, нас не вполне правильно поймут. Пока еще
рано.
Генрих немного театрально вздохнул.
-- Я работаю не ради наград.
-- Знаю. Что у вас еще?
-- Приказ об увольнении. Нашлись три сомнительных элемента,
которые пригрелись на космических станциях "Трезубца". Мы
полагаем их присутствие опасным, отец Томас и Задунайский уже
подготовили надлежащую замену. Тем более, что они ведут явно
паразитический образ жизни. Мы произведем освящение станций,
торжественное молебствие, воздвигнем походные алтари. Святой
крест и горячая молитва защитят наши силы сдерживания гораздо
лучше бесей. -- Он с чувством перекрестился. Я последовал его
примеру. А потом черкнул пару строк на подготовленном приказе.
-- Произведите служебное расследование, по чьей инициативе и с
чьей помощью попали они на станции. Негласное расследование,
конечно.
Генрих с минуту смотрел на меня широко открытыми глазами, потом
кивнул.
-- Будет исполнено, господин генерал.
В дверь осторожно поскреблись, и в кабинет просунулась острая
мордочка Зибеллы. Завидев Генриха, он с быстротой молнии пропал.
Поняв, что горностаю нужен разговор с глазу на глаз, я торопливо
подписал все документы и отпустил Гиммлера.
Вид Зибеллы насторожил меня сразу. Слишком уж он был весел,
дурной признак.
И действительно, Зибелла приволок мне ворох магнитофонных
кассет. Послушал я их, а потом минут пять старательно
причесывался, чтобы заставить улечься вставшие дыбом волосы.
Подготовленный Зибеллой материал отличался двумя качествами,
возведенными в превосходную степень: разнообразием и
неприятностью. Чего угодно ждал, но не такого...
Первым шел вопрос о моральном разложении. Это среди призраков!
Воистину сказано: не верь глазам своим. Однако я вынужден был
поверить. Усердный не по разуму Зибелла в мгновение ока в
порошок стер блестящую кандидатуру на пост моего заместителя.
Многое можно простить, но мы должны блюсти чистоту рядов, а нам
показали учебное пособие по ультрапорнографии. Я понимаю,
призраки тоже люди, но нельзя же так...
Я нажал клавишу селектора.
-- Задунайский.
-- Слушаю, -- неприятно проскрежетал динамик.
-- Подготовьтесь к дематериализации.
-- Кого?
-- Пока секрет. Приду лично.
И без голоприемника я увидел, как Задунайский пожимает плечами,
но в голосе его не прозвучало и нотки удивления.
-- Хорошо. Когда?
-- Сразу после обеда.
-- Будет исполнено.
Я задумался. Не с того мне хотелось начать свою работу.
Признаться откровенно, я даже не представлял себе разнообразия
своих обязанностей здесь, в стенах Управления. На войне было
много проще.
Нетерпеливое покашливание Зибеллы вернуло меня к
действительности.
-- Что дальше?
А дальше, как говорится, было больше.
Заговор. Да, именно так. Фривольные разговоры относительно
непрофессионализма нового, то есть моего, руководства. Недаром я
всегда считал человеческое звено самым слабым. А прочность цепи
равна прочности самого хрупкого звена. От него следовало
избавиться, как можно скорее и как можно беспощаднее.
Я вновь щелкнул селектором и гаркнул адьютанту:
-- Замов ко мне! Немедленно! Меня нет ни для кого! Ни для
господа Бога, ни для Сатаны рогатого!
И хлопнул ладонями по столу. Левая неприятно заныла. надо,
наверное, сходить к врачу. Со мной творится нечто неладное.
Грешным делом я даже испугался: не проказа ли? Уподобляясь
бессмертному герою Джерома тщательно проштудировал медицинскую
энциклопедию, но пришел к выводу прямо противоположному. Я
здоров. Непозволительно безукоризненно здоров. Человек таким не
бывает, всегда найдется хоть маленькая хворобушка. А у меня нет
ничего из преогромнейшего списка. И при всем при том -- что-то
несомненно происходит неладное.
Зибелла вновь кашлянул.
-- Сгинь! Тебя не должны видеть.
Он вопросительно поглядел на непрослушанную еще кассету.
-- Потом. Сейчас не до тебя.
Горностай обиделся.
-- Не надо, успокойся. Сразу после совещания. А сейчас тебе
лучше исчезнуть. Сожрут. С костями.
Зибелла ехидно подмигнул. Не с такими, мол, справлялись, и
тотчас растворился в воздухе, словно его и не было.
Вовремя!
В дверь деликатно поскреблись. Я оценил предупредительность
своих замов. Как как всякие нормальные духи, они могли
материализоваться прямо в кабинете, несмотря на запертые двери и
амулеты. Их хватало против заштатного привидения, но ведь я
набирал личности самые выдающиеся. Что бывшему епископу Томасу
распятие?
-- Войдите, -- разрешил я.
И они вошли.
Но сразу попятились назад, к двери. Не понимаю, что их так
удивило?
-- Садитесь, -- предложил я, разговор будет долгим.
Они бесшумно скользнули в мягкие кожаные кресла.
Начальник отдела контрразведки генерал-майор Малюта
Скуратов-Бельский. Величайших трудов мне стоило уговорить его
побриться и сменить дремучий сарафан на цивильное платье, либо
современный мундир.
Начальник отдела пропаганды его преосвященство епископ Томас
Торквемада. По совместительству генерал-рэкетмейстер. И здесь не
обошлось без проблем. Правоверный католик наотрез отказался
признать другие конфессии. Улестил, заверив, что сначала следует
разобраться с безбожными еретиками и сатанистами.
Начальник отдела специальных операций Юрий Владимирович
Андропов. При слове "демократия" у него непроизвольно скрежещут
зубы, и еще он все время недовольно косится на Торквемаду. В
остальном -- идеальный призрак для своего места.
И бриллиант в моей коллекции. Человек, то есть призрак,
взваливший на свои плечи тяжкий воз рутинной канцелярщины и
волокший его с наслаждением и даже артистизмом. Генрих Гиммлер.
Вот с кем мы работаем душа в душу.
Конечно, возникали некоторые трения из-за понижения в чинах. Но
я строго указал им, что никакие прежние заслуги в расчет не
принимаются. Я буду учитывать только нынешнюю реальную работу.
Кроме того имеется множество отменных кандидатур на замещение
вакантных мест: Кэндзи Доихара, Вильгельм Штибер, Жозеф Фуше,
мистер М., Эрнст Кальтенбруннер, Роберт Сесил и так далее до
бесконечности. И лично от меня зависит перемещение из мира духов
в мир реальности. Они это превосходно поняли и в полной мере
оценили мою деликатность.
-- Я хочу сообщить вам пренеприятное известие, -- начал я с
сакраментальной фразы. -- Нам надо очистить свои ряды от
скверны.
Глаза Торквемады сверкнули. Предстояло знакомое и близкое ему
дело. Однако я совершенно отчетливо уловил в них тень испуга.
-- В настоящее время недопустимы никакие разногласия, а тем
более интриги. Затесавшиеся в наши ряды людишки пытаются строить
козни, утверждая, будто мы приносим слишком много вреда, что
совершенно уничтожает приносимую нами же пользу! Речь идет не о
том, стоит ли их полностью заменить. Решение принято, приказ
подготовлен. Людям не место в стенах нашего Управления! Сомнения
возникают, когда мы пытаемся выяснить, насколько быстро и
безболезненно пройдет такая замена. Располагаем ли мы
достаточным по количеству и подготовке контингентом?
Его преосвященство (он же генерал-рэкетмейстер Торквемада, как
вам угодно) сдержанно возразил:
-- Может, не стоит торопиться? Мы ведем обработку заблудших душ
форсированными методами, и результаты не замедлят сказаться.
Отпускать на сторону людей, посвященных во многие секреты нашего
ордена мне представляется крайне неразумным и даже рискованным.
Я не верю в подписки и расписки. Человек слаб.
Малюта криво ухмыльнулся.
-- Не богоспасательными речами вы их потчуете?
-- Конечно нет. Растление душ обеспечивают заложенные в тайники
труды отцов марксизма-ленинизма. Я не знаю другого столь мощного
средства. -- При этих словах Юрий Владимирович перекосился. --
Насилие над ближним суть основа коммунистической идеи. К ним
добавляются в надлежащей пропорции приказы основателя нашей
системы. Нам удалось установить точное процентное соотношение,
обеспечивающее максимальный эффект.
Тут и Железный Генрих не выдержал:
-- Это верно! Даже прусская казарма -- перепившийся бордель по
сравнению со счастливыми фаланстерами Сен-Симона и Фурье. А
такой порядок может обеспечить только сила. Впрочем, толпа любит
насилие.
-- Злобная клевета, -- прошипел Андропов. -- И вообще, я не
понимаю, ваше преосвященство: вы спасаете души или наоборот,
губите их?
Торквемада снисходительно возразил:
-- Господу нет столько радости о десяти праведниках, как об
одном обращенном грешнике. Мы даем заблудшему возможность
вернуться на дорогу справедливости и тем самым радуем Бога.
-- Оригинально... -- покрутил головой Малюта.
-- Молчать! -- рявкнул я, изрыгнув пламя. Все моментально
притихли. -- Не хватало мне склок прямо здесь! Я задал
конкретный вопрос, ждут ваших ответов и советов.
Малюта метнул презрительный взгляд на остальных и решительно
отрубил:
-- Нет, не сумеем! Кандидатов много, но это совершенно сырой
материал! Они даже представления не имеют, что такое дыба, я не
говорю уже об испанском сапоге или... Не готовы к нашей работе.
Ведь мы не держим тупых костоломов, нам потребны мыслящие
работники! А с такими туговато.
Андропов, успокоившись, подтвердил:
-- Так точно. Но если пошарить по могилам моих бывших
сотрудников, то полагаю...
-- Я тоже оставил хорошее наследство, -- ревниво проворчал
Торквемада.
Я покивал. Не то они говорили, не то.
-- Благодарю вас. Но любое из ваших предложений требует времени.
А вот его-то в нашем распоряжении как раз не осталось. Поэтому я
принимаю следующее решение. -- Все четверо насторожились. -- Еще
более форсировать обработку личного состава. А Юрию
Владимировичу обеспечить незамедлительную трансформацию всех
оставшихся людишек в наших людей. -- Может изысканного стилиста
Грэма Грина и покоробила бы такая фраза, но сотрудник СИС Грэм
Грин был бы восхищен изяществом найденного решения. -- Отец
Томас, вы помогаете ему! Генрих, переоформляйте личные дела.
Малюта! Ни одного шороха вокруг операции.
Они вскочили и щелкнули каблуками.
-- Переходим ко второму вопросу. Во время акции против наших
друзей мы встретились с довольно зловещими признаками. Малюта, к
вам доставлен полуголова приказа черной магии ГРУ Бекбулатов.
Узнать все! Они, кажется, стакнулись с князем тьмы...
Андропова еще раз перекосило. Какая слабая натура у бывшего
председателя КГБ.
А что происходило далее -- сугубая государственная тайна.

* * *

Отпустив заместителей, я вытер взмокший лоб и с наслаждением
расстегнул китель. Я чувствовал себя просто выпотрошенным и,
прежде чем приступать к дальнейшим делам, хотел немножко
отдохнуть. Ведь в отличии от моих замов -- я простой человек, и
бренное тело время от времени требует своего.
Осторожное поскребывание насторожило меня.
-- Кто там? -- вяло спросил я. Сил оставалось лишь на то, чтобы
схватить неизменный "Скорпион" и крестик. Даже в собственном
кабинете нет покоя от ворогов. Бди!
Но это всего навсего вернулся Зибелла.
-- Тебя мне не хватало, -- простонал я. -- И так неприятностей
выше головы.
Зибелла сочувственно покивал.
-- Готов поспорить, что у тебя напоследок тоже припасена
какая-то отменная гадость.
Полное согласие.
Я пригорюнился. Ни секунды покоя, просто не дают расслабиться.
-- Ладно. Давай сюда свой подарочек.
Отдышаться я сумел только пять минут спустя. Все видим, ко всему
готовы, но...
-- Молчать! -- приказал я Зибелле. -- Держи язык за зубами,
иначе живым поджарю. Если кто-нибудь пронюхает -- его не спасет
ничто.
Зибелла в этом не сомневался.
-- Но ведь мы не допустим.
Разумеется, просто не имеем права.
-- А что, если он зайдет слишком далеко? Рано или поздно тайное
выплывет наружу.
Последствия непредсказуемы.
-- Нам ведь тоже несдобровать.
Это точно.
Я вконец осатанел.
-- Ты что все поддакиваешь?! Я и без тебя превосходно понимаю,
как скверно сложились дела. Лучше подскажи, как быть. Сейчас ох
как дорог полезный совет.
Зибелла, увы, предложить ничего не мог.
-- А если его осторожно предупредить? Ты не возьмешься?
Нет, рисковать горностай не желал.
Ладно, запомним. Я на мгновение задумался, но тут же просиял.
Все гениальное просто.
-- Оберста ко мне!
После очищения орбитальных станций гремлин наотрез отказался
оставаться там и околачивался бездельным обычаем по коридорам и
кабинетам Управления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26