– Всё равно, пока туман не рассеется, вешать вас резона нет – всё равно не видно… – Он протянул к её лицу свои толстые пальцы, унизанные перстнями, но тут же отдёрнул руку, смахивая с подбородка плевок.
– Ты просто ленивая мразь… – Она сказала это тихо, едва шевеля губами. – И не думай, что варвары тебя пощадят. Увидимся перед ликом Гинны, и не жди от меня пощады…
Её голос потонул в звоне пощёчины и предсмертном вопле, который донёсся из тумана.
– Тебе их жаль? – Теперь говорила Ойя, точнее её губы, плывущие в бескрайней пустоте.
– Нет. – Хенрик не задумался ни на мгновение. – Если бы они выжили тогда, я не стал бы тем, кем стал.
Невидимая плеть со свистом рассекла пустоту, и сквозь трещину в сером пространстве протиснулось склонённое к нему лицо дяди Иеронима, окружённое венчиком кружевного воротника.
– Только не жди от меня сочувствия, малыш, – сказал барон, храня на лице кислую усмешку. – Конечно же, я постараюсь придумать, куда тебя пристроить, но только ради того, чтобы ты не путался у меня под ногами. Не желаю, чтобы кто-то мне напоминал о покойном братце. Для начала, скажи, чем бы ты хотел заняться.
– Я хочу познать магию. – Ответ прозвучал незамедлительно, и Хенрик с трудом узнал собственный голос.
– Магия… – Дядя Иероним задумчиво почесал подбородок. – Да, похоже, проклятые варвары сослужили недурную службу нашему роду, срубив гнилую ветвь с родового древа… – Казалось, теперь он говорил сам с собой. – Магия – это ремесло, всего-навсего ремесло, достойное лишь простолюдинов… Хорошо, я что-нибудь придумаю, только не жди от меня сочувствия, малыш. Я сделаю для тебя всё, только бы ты не путался у меня под ногами.
– Я обещаю, дядя Иероним. – Хенрик тогда легко проглотил обиду, лишь чёрный сгусток затаённой ненависти со звонким шлепком, похожим на звук пощёчины, упал на дно души и затаился до поры. Но сейчас уже настало то время, когда всем можно припомнить всё – всё и всем… Скоро, очень скоро и дядюшка Иероним, и пузатый наместник будут мечтать лишь об одном – поскорее предстать перед тёмным ликом Гинны… И его племянник Хенрик ди Остор, лорд Литта и властелин вселенной, выполнит своё обещание – не путаться под ногами.
Он усмехнулся, представив себе, как заносчивый барон, словно козявка, ползёт на четвереньках где-то далеко внизу, путаясь в буйных зарослях мелкой травы и не решаясь даже взглянуть вверх, на недосягаемую высоту, где вровень с облаками парят холодные серые глаза повелителя…
Видение вновь раскололось надвое, и в тёмном дверном проёме возник испуганный чародей Раим Драй, держащий в вытянутой руке горящий огарок свечи.
– Ты! Это… Ты, это… Не смей! – выдавил из себя маг, и его отвислая нижняя губа мелко задрожала.
– Что не сметь? Не сметь делать того, чего ты сам не можешь? – услышал Хенрик собственный голос. Его пальцы крепче стиснули Плеть, и было жаль отрывать взгляд от Ларца, который он только что открыл, прочтя отчеканенную на крышке альвийскую надпись.
– Ты… Положи. Закрой. Что там? – Раим попятился и чуть не упал, споткнувшись о приступок двери, в которую только что вошёл.
– Интересно? – Хенрик не удержался от издевательской ухмылки. – Может быть, я тебе и скажу. – Одновременно смотреть на мага и на сияние, сочащееся из Ларца, было несколько затруднительно, и он с сожалением захлопнул крышку.
– Ну, говори. Говори, зачем и как ты это сделал. – Чувствовалось, что маг слегка осмелел – любопытство потихоньку начинает брать верх над страхом.
– Не так быстро, учитель мой, не так быстро… – Хенрик вновь ощутил удовлетворение оттого, что без особых усилий смог сделать то, над чем Раим безуспешно бился годами. – Ты ведь не слишком охотно делишься со мной своими тайнами. Почему я должен даром открывать тебе свои? Разве дядя не требовал, чтобы ты не смел от меня ничего скрывать… А если я ему пожалуюсь? Просто скажу, как ты темнишь, и тебе не поздоровится, учитель.
– Не смей пугать меня, щенок! – огрызнулся маг, но тут же смягчил тон. – Ну, и чего же ты хочешь?
– Ключ от подвала, – не задумываясь ответил Хенрик. – Самое важное ты наверняка хранишь там, но тот замок слишком хорош, я не могу его открыть.
– Ладно, – выдержав паузу, согласился маг и потянулся к поясу, где висела связка ключей. – На, возьми. – Он положил ключ на полку. – Только не забудь потом вернуть. И, ради богов, не трогай там ничего, а то без рук останешься. А теперь говори – я слушаю.
– Смотри, – милостиво начал отвечать Хенрик, положив на стол Плеть и поставив рядом Ларец. – Видишь знаки? – Он ткнул пальцем в Плеть.
– Ну и что?
– А теперь слушай. – Хенрик ткнул пальцем в первый знак, и начал произносить заклинание, приводящее плеть в действие.
На рыхлом лице мага на мгновение проступила гримаса отчаянья – видимо он понял, что ответ много лет был рядом, и он так и не смог дойти до простейшей мысли…
– А ну-ка, Ларец открой, – потребовал Раим, поднимая со стола только что ожившую Плеть. – Открывай, смотреть будем…
Хенрик понял свою ошибку – упиваясь своей ничтожной победой, он выпустил Плеть, и теперь маг стал хозяином положения. Тот, у кого Плеть в руке легко заставит другого себя слушаться… Но ведь есть ещё Ларец, и он вполне может оказаться оружием, по сравнению с которым Плеть – детская забава. Что ж… Учитель приказывает открыть Ларец. Учителю надо повиноваться. Остаётся только склониться над Ларцом и неторопливо прочесть первую строку знаков, вытравленных в бронзовой крышке.
С каждым произнесённым звуком на мгновение вспыхивал очередной знак, а когда вся первая строка наполнилась тусклым зеленоватым свечением, на которое почему-то было больно смотреть. Потом раздался мелодичный щелчок, и крышка откинулась, открывая вожделенные внутренности Ларца. Раим тут же оттолкнул ученика в сторону и заглянул в изумрудную бездну, полную мерцающих огней.
Маг от нетерпения начал скрести Плетью о столешницу, он даже не придал значения тому, что Хенрик обошёл стол, так, чтобы лучше видеть крышку, и продолжил чтение – да, там оставалась ещё одна строка, короткое изящное сплетение узелков, растревоженный змеиный клубок, заклинание, которое должно открыть суть того, что скрывается там, внутри этого чудесного ящичка, этой древней реликвии альвов.
Не успел он закончить чтение, как изумрудное сияние выбралось наружу и тугим коконом охватило мага с головы до пят, а потом вновь бесшумно втянулось в Ларец вместе со своей добычей.
Теперь оставалось только смотреть на то, как неведомое бестелесное чудовище проглатывает тень человека, от которого он ещё недавно зависел во всём, шарлатана, возомнившего себя чародеем, грязного урода, который смел называть себя учителем, выходца из черни, который только стараниями известного прощелыги дяди Иеронима угодил в Реестр Благородных Домов Империи…
Грохот захлопнувшейся крышки вывел его из оцепенения, и в тот же миг в комнате стало темно – сияние исчезло, и все свечи погасли от резкого порыва сквозняка.
– Надеюсь, ты ни о чём не жалеешь… – Ойя по-прежнему сидела, развалившись на его троне, и всем своим видом показывала, что не собирается уступать место хозяину.
Нет, он не испытывал жалости к родителям, принявшим мучительную смерть – отца он презирал теперь за то, что тот валялся в ногах у толстяка-наместника, а мать – за то, что не нашла в себе сил преодолеть никому не нужную гордость; он не жалел о том, что предпочёл ремесло мага службе, подобающей его происхождению; и уж, тем более, – ни о чём из того, что случилось после…
– Я жалею только о том, что связался с тобой! – Это было ложью, об этом он тоже не жалел, но зарвавшуюся альвийку надо было ставить на место. – Убирайся вон, пока я тебя не позову!
– Слушаю и повинуюсь. – Ойя легко поднялась, поклонилась, прижав ладони к груди, и двинулась к выходу, как и полагалось вышколенной рабыне.
– Стой. – Он не мог отпустить её просто так – слишком уж легко согласилась уйти, без пререканий и скандала, как будто сама только и мечтала о том, чтобы уединиться. Смотреть на неё всё-таки приятно, а надолго выпускать из виду – опасно. Кто знает, что у неё ещё на уме…

ГЛАВА 3

Если не знаешь, кто попался в твои силки, не трогай руками добычу. У тебя всего две руки, да и ног не так уж много…
«Наставление егерям», авторство приписывается самому Лоису Ретмму.


Йурга исчезла, промелькнув меж стволами вековых ив, и кроны деревьев тут же начали медленно распадаться, превращаясь во всё тот же ставший привычным серый рыхлый туман. Лишь два зелёных огонька мелькнули в густеющей мгле и тут же погасли. Всё… Йурга, наверное, больше не позволит себя увидеть. К чему пятнистой кошке богов идти на зов альва, которого оставила удача… Да и была ли она? И есть ли он вообще – призрачный мир? Может быть, учитель Тоббо лишь рассказывал сказки, а тот мальчишка, которым был Телли много лет назад, просто не смог не поверить в то, во что ему так хотелось верить: что где-то есть большой мир, населённый альвами, что за гранью земного бытия есть силы, которые придут на помощь, что есть надежда… Не всякий бред – видение… Не всякое видение – отсвет призрачного мира… Наверное, и Тоббо больше не появится на склоне зелёного холма, сотканного из облаков. Зато начало пути, который пролегает мимо тёмного лика Гинны, никогда ещё не было так близко… Остаётся лишь дожидаться, когда придут стражники, выволокут пленника из каменного мешка, протащат вдоль толпы, чтобы та потешилась, глядя, как из тела упыря, чудовища, вытекает голубая кровь. Потом его привяжут к столбу и будут швырять камни и гнильё – до тех пор, пока альв по имени Трелли не отправится на поиски своих предков, если, конечно, бездонные глаза тёмного лика Гинны будут закрыты в тот миг, когда он посмеет приблизиться…
– Госпожа моя, лучше бы вам туда не ходить… Ну, упырь – как упырь. Сейчас колышек осиновый ему в грудь заколотим, как положено, и меньше нечисти будет. – Густой хрипловатый голос раздавался из-за каменной стены, и лишь тонкому слуху альва под силу было разобрать слова. – Хватит с нас мертвецов ходячих, каменных призраков и прочей дряни. Кто знает, чего ещё в Литте развелось, пока там этот гадёныш правит…
– Франго, не мешай! – Теперь говорила девушка, судя по всему, совсем молоденькая… Голос её звучал твёрдо, властно, но в нём читался еле заметный затаённый испуг. – И спорить со мной не надо… А то я вообще войду туда одна.
– Но я могу хотя бы посоветовать…
– Ты не советник, ты – командор. Если мне понадобится советник, Крука назначу… А ты давай-ка, дверь открывай.
– Жуткое зрелище, между прочим, – продолжал командор настаивать на своём. – Мы как ему кровушку-то пустили, так и посинел он весь. Они, упыри, такие, кровь у них синяя. Может, и сдох уже… Он-то, наверное, и нанял этого Культю, а иначе зачем, спрашивается, им сюда тащиться. Этим наёмникам и, в Таросе, неплохо жилось.
– Не тяни время, открывай…
Загремел ключ в тяжёлом висячем замке, скрипнули проржавевшие петли, и по полу пролегла полоска света от факела.
– Подожди меня здесь, Франго! – Её приглушённый голос прозвучал холодно и твёрдо.
– А вот это уж – никак, госпожа моя. – Дверь снова захлопнулась, и заскрипел ржавый засов. – Оставить Вашу Милость наедине с упырём проклятым… Никогда! А если эта тварь колдовать начнёт?!
– Он связан, Франго. Он слишком слаб. Он не сможет и пальцем пошевельнуть… – Теперь она не приказывала – просто пыталась уговорить…
– Нет, госпожа моя. Прости уж, но не могу… Случись с тобой что… Мне тогда одна дорога – со стены в ров…
– Тогда обещай мне, что будешь молчать. И ничему не удивляйся.
– Молчать-то я буду… Только, если он чуть дёрнется, я его живо в капусту нашинкую.
На этот раз дверь распахнулась сразу же во всю ширь, на пороге показались два силуэта, и юная хозяйка пограничного замка показалась крохотной рядом с высокорослым командором, которому пришлось наклонить голову, чтобы не зацепиться шлемом за дверную перекладину.
– Я ж говорил: ничего тут нет такого, на что смотреть приятно… – Командор поднёс факел к лицу альва. Стало нестерпимо жарко, но Трелли решил пока скрыть, что он очнулся, глядя на вошедших сквозь узкий прищур. – А может, издох он уже.
– Я же просила тебя молчать…
Командор немедленно умолк, отошёл к стене и поднял факел повыше, чтобы лучше осветить узкий каменный мешок.
– Ты альв? – спросила девчонка, присев на скрипучую рассохшуюся скамью, которая едва ли устояла бы на шатких подпорках, не будь приставлена к стене.
Как будто она сама не знает, кто перед ней… Когда в плечо вонзились две стрелы, даже видавшие виды наёмники шарахнулись от него в стороны, только бы на них не попали брызги голубой крови.
– Не притворяйся. Я чувствую… Ты на меня смотришь.
Ого! Немногие из людей способны чувствовать на себе взгляды. Впрочем, эта девчонка, наверное, благородных кровей, а значит, среди её далёких предков могли быть и альвы…
– Здесь никто не причинит тебе зла. Не бойся.
А если весь этот мир, населённый людьми – сам по себе великое зло для альвов. Нет, малышка, хоть ты сама, наверное, и не в чём не виновата перед альвами, но ты человек… Ты такое же чудовище, как и эта орясина, что стоит рядом с тобой…
Командор досадливо крякнул, явно собираясь что-то сказать, но девчушка взглядом заставила его молчать.
– Я кое-что должна тебе, альв, – с некоторым усилием выдавила она из себя. – Один голубокровый старик когда-то спас меня, а я стараюсь отдавать долги…
В этих словах мог таиться какой-то подвох – люди хитры и коварны, нельзя об этом забывать… Хотя зачем ей сейчас хитрить? Он и так в её власти – стоит ей мигнуть, человек, закованный в железо, выхватит меч и мгновенно искромсает пленника. Что ж, везение не может длиться слишком долго… Напоследок оставалось лишь надеяться, что учитель сможет забрать у Йурги немеркнущие лоскуты, на которых – сверкающие белизной стены Кармелла, ослепительные снежные вершины, опоясывающие Внутригорье, и пронзительно-голубое небо, небо альвов… Старик Тоббо может прожить ещё долго, и когда-нибудь выберет достойного среди тех, кто ещё остался на острове, затерянном среди топких болот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58