Он всегда готов был всем услужить и очень боялся кого-нибудь обидеть.
— Огромное спасибо.
— Не за что, сэр. Что вы собираетесь делать?
— Останусь в Малновии, если мне будет позволено.
— Я прослежу, чтобы о вас позаботились должным образом.
— Благодарю.
— Что же вы думаете предпринять?
— Попытаюсь найти убийцу брата.
На лице управляющего отразилось сочувствие.
— Так вы все-таки уверены, что он бы убит?
— Абсолютно.
— Но, сэр, иногда лучше не начинать безнадежные поиски. Вы здесь чужой человек, и, поверьте, мне очень неприятно это говорить, но шанс обнаружить что-либо весьма призрачен. Почему вы считаете, что должны?
— Я должен, — сказал Трент. — Я должен найти того, кто убил Кармина, а иначе…
— Что иначе?
— В убийстве обвинят меня.
Трент вышел из приемной управляющего, и его шаги гулко зазвучали в дворцовых коридорах.
Замок. Часовня
Часовня своей устремленностью ввысь вызывала ассоциации с готикой, хотя в целом стиль её не поддавался точному определению. Архитектура замка была по-своему su generc , уникальной, однако ближайшие родственники все же имелись, и среди них — крепости средневековья, ещё сохранившиеся на Земле.
Линда закинула голову, рассматривая высокую башню: купол уходил вверх на высоту по крайней мере двадцати этажей. Слово «часовня» не очень-то подходило к этому сооружению, больше похожему на собор.
Но это точно была не христианская церковь. Линда плохо разбиралась в религиозной жизни замка, зная только, что религий там было множество. Рассматривая часовню, она не увидела ни статуй многоруких богов, ни жертвенников, ни каких-либо иных атрибутов язычества. На каменных столбах и стенах были выгравированы таинственные знаки и символы.
В центре, где полагалось быть алтарю, на позолоченном катафалке стоял простой гроб из темного дерева. В гробу, облаченный и длинную мантию, лежал Кармин. На лице его застыло выражение безмятежного покоя. Стены церкви были затянуты черной тканью. Едва лишь взглянув на тело, Линда поразилась: не может быть, чтобы король умер. Он оставался таким, каким был при жизни, чертовски красивым; и этот свежий цвет лица… Она поняла, что все ещё любит его.
— Нет, он не умер! Этого не может быть.
За последние два дня она выплакала все слезы, но нужно смотреть правде в глаза: его больше нет, он умер. Прожил триста лет или чуть больше, а теперь его жизнь закончилась Каким бы ни был могущественным чародеем, избежать участи всех смертных он не мог.
Пахло ладаном, как и положено в церкви, играла тихая музыка, наверное, где-то стояли колонки. Звучал струнный квартет, но что исполняли, было не разобрать.
Линда вздохнула и опустилась на стул. Слава богу, здесь были удобные стулья, а не скамьи, как в средневековых соборах.
Нет, скажем прямо, часовня была совсем не похожа на церковь. Она составляла единое целое с замком, а замок не имел ничего общего с земными строениями. Линда задумалась о том, был ли Кармин верующим. Придерживался ли он семейных традиций? Интересно, есть ли в этой Вселенной настоящие боги? Наверняка они тут существуют, среди других сверхъестественных существ. Линда мало что смыслила в религии, политике, философии, равно как и в других важных вопросах. И это её огорчало.
Она не была интеллектуалкой, никогда не была. Джин — вот он умник. Даже слишком. Всегда что-нибудь обдумывает. Кстати, где его черти носят? Слуги искали его, но так и не нашли. Наверное, в одном из далеких миров, развлекается. Да, когда вернется, его ждет страшное известие, а Кармин к тому времени уже будет в могиле.
Похороны были назначены на завтра. По обычаю умершего полагалось хоронить через неделю, но по каким-то неясным причинам похороны перенесли.
Внезапно Линда поняла, что в часовне кроме неё есть кто-то ещё.
Она обернулась и увидела Далтона, Такстона, Дину Вильяме и Мелани Макдэниел, которая возглавляла процессию. У всех на рукавах были траурные повязки.
Линда тоже была в трауре. Далтон сел слева от неё, а Мелани напротив.
— Как ты? — прошептал Далтон.
— Ничего.
— Ты ела что-нибудь? — спросила Мелани.
— Нет.
— Надо поесть. Так нельзя.
— Знаю, но у меня кусок в горло не лезет.
— Тебе намного тяжелее, чем всем нам, — заметил Далтон.
Линда вздохнула.
— Он как будто привносил в этот мир порядок. Без него все вокруг кажется страшным сном.
— Я тебя понимаю.
— Этот мир всегда казался мне сном, — заметила Мелани.
— Но даже здесь смерть является фактом жизни, — ответил Далтон.
— Да, это совершенно неизбежно.
Такстон наклонился вперед и доверительно сообщил:
— Мне сказали, что похороны будут грандиозными.
— Пышней некуда, — кивнул Далтон.
— Ненавижу похороны, — проворчала Дина Вильяме.
— А кто же их любит? — откликнулась Мелани. — Меня они всегда угнетают.
— Неудивительно.
— Я и церкви не переношу.
— Ну…
— Я слышал, будет оркестр? Наверно, музыкантов посадят там, на хорах, — сказал Далтон, вытягивая шею. — Будут исполнять Моцарта, Бетховена и других композиторов из разных миров.
— Он любил музыку, — грустно промолвила Линда.
— Он был особенным человеком, — добавил Далтон. — Не верится, что при всей его одаренности и силе он был простым смертным. Определенно, в нем было что-то от бога.
— Я никогда не думала о нем как о боге, для меня он был человеком.
— Ты великая чародейка, между вами было много общего. Вы хорошо управлялись с магией замка.
— Едва ли я достигла его высот.
— Пусть даже так, однако…
Музыка заиграла громче, и они ненадолго умолкли, слушая печальную мелодию.
— Никак не могу понять, что исполняют, — пожал плечами Далтон.
— Должно быть, траурный марш, — отозвался Такстон.
— Такая музыка только для похорон и годится.
— То-то и оно.
— Ш-ш! — зашипела на них Дина.
Два бывших игрока в гольф оглянулись на неё.
— Постыдились бы, оба!
— Вечно у меня из-за тебя неприятности, — прошептал Далтон.
Пристыженные, они притихли.
Линда встала и направилась к выходу.
— Вы правы, мне нужно перекусить. Я и впрямь голодна.
— Я пойду с тобой, — заявила Мелани.
— Пойдем, если хочешь. А потом я буду отдыхать и набираться сил для похорон. Это все будет нелегко выдержать.
— Да уж. А народа в церкви будет!
— Пожалуй, распоряжусь, чтобы ужин принесли мне в комнату. Я так устала. Лягу пораньше и буду спать до самого утра. До встречи.
Когда Линда ушла, Далтон спросил у Мелани:
— А семья здесь?
— Да, они уже пришли. И я успела выразить свои соболезнования, а ты?
— Я с ними не знаком. Наверно, мне неудобно подходить.
— Да, но все-таки это необходимо сделать, старина, — сказал Такстон. — Только очень тактично.
— Разумеется. Просто выразить не могу, как жаль, что Кармин умер. Что мы будем без него делать?
— Одно успокаивает — что Трент порядочный человек, — заявила Мелани.
Бывшие гольфисты обменялись взглядами.
— Но он не Кармин, — грустно констатировал Далтон.
Шахта
— Это здесь!
Джин очень надеялся, что горняки заранее продумали возможные аварийные ситуации и в шахте предусмотрены запасные туннели для эвакуации. Он нажал кнопку, и тяжелая бронированная дверь отодвинулась. За ней открылась узкая винтовая лестница. Словно светлячки, в темноте вспыхивали голубые огоньки.
— Вот это да!
— Мы где-то на нижнем этаже. Ох, сколько же нам тащиться вверх!
Джин осторожно закрыл дверь, и они начали подниматься.
— Только бы не оказаться в ловушке, — прошептал он.
— Все же это шанс. Думаешь, лестница выведет нас на поверхность?
— Скважины, как правило, выходят к склонам гор.
— Вот это плохо, — сказала она.
— Почему?
— Они были бы полными идиотами, если бы оставили вход без охраны.
Он остановился.
— Дай подумать. Можно попытаться прорваться. Здесь же столько оружия!
Она покачала головой.
— Не хочу, чтобы тебя убили. Давай лучше обследуем самые нижние этажи. Там должен быть выход, который, возможно, не охраняется.
— И куда он ведет?
— На равнину.
— Они доставляли по нему грузы? Мы даже не знаем, есть ли он на самом деле.
— Он должен существовать, ведь иначе невозможно доставить в шахту технику и оборудование.
— Тогда с какой стати они оставят его без охраны?
— Дверь оснащена системой безопасности и наверняка неприступна, но мы можем её взорвать.
— С помощью атомной бомбы? Господи! Ты хоть знаешь точно, на каком этаже этот выход?
— Надо проверить все уровни, но интуиция подсказывает, что он где-то внизу.
— Хорошо.
Они стали торопливо спускаться, стараясь, однако, шагать осторожно, так как лестница у них под ногами вибрировала. Стены шахты были усеяны аккуратно высверленными отверстиями. Джин никогда не видел ничего подобного. С помощью какого чуда техники в этих толстых стенах проделали такие красивые, ровные отверстия, похожие на дырки в сыре? Возможно, их сверлили с помощью лазеров, или гамма-лучей, или чего-нибудь ещё более фантастического.
Вот и площадка. Джин спустился ещё на несколько ступеней и осторожно приблизился к двери, затем прижался к ней ухом. Сатива ждала, стоя за его спиной.
Ничего не услышав, Джин выпрямился и посмотрел на девушку.
— Пожалуй, загляну.
Он взялся за ручку двери и приоткрыл её. Из темноты повеяло холодом.
Он прислушался, открыл дверь пошире и заглянул в проем.
Туннель был пуст — лишь вдоль стен стояли ряды ящиков с оружием. Джин вошел, держа ружье наготове.
— Ты уверен, что умеешь им пользоваться? — спросила Сатива учительским тоном.
— А ты уверена, что мне нужна училка? Я нажал все кнопки, какие надо.
— Ага. Почему же индикатор предохранителя включен?
— Черт! — Он щелкнул крошечным рычажком, и индикатор погас. — Как ты думаешь, в какую сторону идти?
— По-моему, налево.
Джин тихонько прикрыл дверь, они оказались в полной темноте, только на скафандре Сативы светились серебристые полоски.
Они прислушались, кругом по-прежнему царила тишина.
— Ещё немного света нам не повредит, — сказала Сатива и коснулась правого плеча.
Ударил ярчайший луч, осветивший глубь туннеля.
— Зря я это сделала, их датчики могут уловить даже самое слабое излучение, — нахмурилась она, и свет погас так же внезапно, как и появился.
От резкого перехода из яркого света во тьму Джин почти ослеп. Наконец его глаза привыкли, и вскоре он мог легко ориентироваться даже при тусклом свете, идущем от скафандра Сативы.
По дороге им попадались целые штабеля ящиков с оружием. Джин с Сативой продвигались очень осторожно. Джину казалось, что дорогу им подсказывает шестое чувство. Он не знал волшебного заклинания, которое помогло бы сейчас, но все же был почти уверен, что они выберутся.
Внезапно он остановился и обернулся.
— Ты что-нибудь слышишь?
— Нет, а ты?
— Или мне кажется? Они замерли, вслушиваясь.
— Может, это крыса? — предположил Джин.
— Давай-ка говорить потише, — прошептала Сатива.
— Хорошо, извини.
Их шаги глухо раздавались в тишине — такой глубокой, что было слышно, как бьются их сердца.
Они шли ещё минут десять, и вдруг раздался скрежет, как будто где-то открыли дверь. Сатива схватила Джина за руку. Тут же сверху и снизу послышались голоса и топот.
— Ну вот и влипли, — сказал он. — Похоже, придется использовать последнюю возможность — тот выход, о котором ты говорила.
Они помчались в темноту, не разбирая дороги, спустились вниз, снова бежали, несколько раз сворачивали, мчались и мчались, пока не уперлись в тупик.
— Может, поколдуешь и поднимешь самого себя наверх? — с надеждой спросила Сатива.
— Чтобы они поблагодарили меня, а потом прикончили?
— Есть шанс, что тебя отпустят.
— Куда? В мое волшебное королевство? Так они и поверят!
— Но это же правда, ты сможешь доказать, — уговаривала Сатива.
— Я не хочу впускать их в мой мир. Даже если я покажу им главный вход, они его не увидят, я один могу туда войти. Только так я могу уберечь свой мир от вторжений.
— В любом случае, это уже не важно, — вздохнула она, — я только что послала им дюжину бомб с ядерной начинкой.
— Да? Отлично. Я надеюсь, с таймером? И сколько у нас времени?
Она сверилась с цифровым датчиком на рукаве скафандра.
— Очень мало.
Причал Алекто
Это была небольшая шхуна, очень неуклюжая, да ещё со старыми парусами. Ему сказали, что против ветра она идет плохо, так что лучше подождать бокового или попутного ветра. Однако он стремился побыстрее отправиться в путь, поэтому не стал ждать и вышел в море в первый же прилив.
Небо было облачным, как и всегда здесь. Лишь иногда в утренние часы казалось, что темная завеса чуть приподнимается.
Это было как раз такое утро. Первое утро его вечности.
Он стоял на корме, широко расставив ноги. Он капитан, и у него есть экипаж — четыре матроса.
— За работу! — скомандовал он.
— Есть, сэр! — отсалютовал старший матрос и повернулся к команде. — Что стоите?
Они тут же разошлись по местам. Кто-то поднимал паруса, кто-то занимался укладкой фалов, кто-то проверял крепеж якорей.
— Разобрать фалы!
— Ставить паруса!
— Кранцы на борт!
— Транцы? ?!
— Кранцы, тупица!
— Да я пошутил.
Капитан с одобрением смотрел на них. Это была хорошая команда. Правда, они содрали с него кучу денег. Но ребята, похоже, знали свое дело.
Они могли отличить якорную планку от кокпита, фок-мачту от бизань-мачты, рулевой компас от рукоятки фала и вант-путенсы от путен-вансов. И — боже! — они разбирались в подъемных стропах, шкотах, рифовых точках, шкаторинах, распорках, фоковых тросах, вантах, пиллерсах, носовых балках и ровных килях, умели поднимать брам-файлом реи над бом-салингом и клетневать трос! Да, он не зря платил этим парням…
Ветер усиливался, корабль несло все быстрее!
В залив Желаний впадало более шести рей и он был самым большим источником пресной воды во всем загробном мире.
Земля была уже далеко. Вода в заливе пенилась и бурлила, волны бились о борт, и водяная пыль оседала на лицах.
— Мы на ходу, сэр!
— Я заметил. Курс на запад. По направлению к солнцу. Которого, впрочем, не видно.
— Я заметил, сэр.
— Не потерплю дерзости!
— Прошу прощения, сэр.
— Это тебе не воронье гнездо, парень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19