Из солдат Храма лишь несколько человек были вооружены автоматическим оружием, остальные довольствовались магазинными винтовками - главным образом английскими ("Ли-Энфилд"), либо русскими карабинами системы Мосина, невесть как оказавшимися в этих краях. Тогда как немцы имели бронетехнику. "Да вы хоть знаете, что такое танк! кричал археолог, пытаясь образумить новых соратников. -Вы хоть представляете себе, что это за чудовище! К тому же не один, а целых два!" "Знаем, - спокойно отвечал ему старик. - Но их уже не два. Первый мы вывели из строя, так что остался только второй…" "Вывели танк из строя?" - был поражен Индиана. Оказалось, доброволец-смертник из числа"братьев" сумел пробраться в лагерь немцев - ночью, конечно, - и бросить гранату в топливный бак спящего механизма. Герой погиб мгновенно, так что допросить его Темные не успели… "Ну и что с того, что не успели допросить! совсем уж безобразно кричал археолог, распаленный чужой глупостью. - Зачем вы это сделали? Они не ждали неприятностей, зато теперь будут наготове!" Доктор Джонс не выносил дилетантизма ни в чем, даже в столь нехитром деле, как выстрел из-за угла или удар в спину. Он был многословен и убийственно прав, он был изобретателен в доводах и недопустимо груб в оценках, но все же - не получилось… Не получилось убедить безумцев. Не могли члены странного Братства отказаться от ханжеского благоговения перед Святыней, чтобы просто уволочь ее из-под носа у немцев, вынуждая и гостей принять участие в массовом самопожертвовании. Бред. Вдобавок, никаких связных объяснений относительно происхождения самого Братства - в качестве ответной откровенности - гости так и не получили. Бред в квадрате… Скверное настроение было у Джонса-младшего. Отец донимал всяким вздором, вроде того, что кораблики на рубахах и безрукавках небритых солдат Храма изображают не что иное, как Ковчег (тоже свихнулся, мифотворец перезрелый). Касым доблестно молчал, не вступая в отвлеченные разговоры (жалко парня, задурили ему голову). Пожалуй, порадовать могла бы только погода, временно превратившая неприветливое плато в горный курорт, если бы не понимание того факта, что дождь или, скажем, туман были бы гораздо полезнее вжимавшимся в землю организмам. Потому что немцы уже приближались.
Прежде идущей по дороге колонны в ущелье вкатился гул. Моторы работали, не скрываясь. Впереди всех следовал конный разъезд, прокладывая путь прочим участникам каравана, затем появился танк, затем - автомобили. Колонну составляли сплошь грузовики - четыре единицы. Сразу вслед за танком шел легковой кабриолет с открытым верхом, в котором размещалось начальство. Эльза, - с удовлетворением отметил доктор Джонс. Мистер Бьюкенен, оберштурмбанфюрер Вольфганг и… Кто-то еще сидел в машине. Кто-то явно знакомый - издалека трудно было разглядеть.
- Не может быть! - прошептал старик Генри. Он всматривался, сняв очки. У него была дальнозоркость - очень удобно для военных операций в горах.
- Ну? - нетерпеливо спросил Индиана.
- Что здесь делает Маркус?
- Маркус Броуди?
- Да, это он. Ты что-нибудь понимаешь?
Вопрос был риторическим, и ответа не последовало. Тем более, через мгновение всем присутствующим стало не до вопросов и ответов. Новые Фермопилы, равно как и новый подвиг спартанцев, не заладилисьс самого начала, поскольку всадникам что-то не понравилось на дороге. Причем, именно в том месте, где была зарыта взрывчатка. Они вдруг заволновались, жестикулируя, показывая друг другу руками, затем развернулись и поскакали обратно, крича и яростно размахивая фесками. Разъезд состоял из местных жителей, из наемников, шайтан их побери. Танк остановился, и вся прочая техника остановилась. Засада срывалась. Бред набирал силу. Нацисты оказались опытными, осторожными, пугаными… "Вы умные, а я дурак, - пробормотал доктор Джонс, прицеливаясь, удобно положив цевье карабина на камень. - Это вы зря встали, я ведь не промахнусь…"
Первые две пули он послал в водителя кабриолета. И действительно не промахнулся. Следующая пуля отправилась в кузов последнего из грузовиков, замыкающего колонну. В эту мишень трудно было не попасть - там помещались баки с горючим, пузатые, очень аппетитные. Взрыв, потрясший дорогу и холмы, словно разбудил дилетантов-фанатиков, разорвал пелену секундного оцепенения, и грянула пальба.
Впрочем, нападавшие не учли также, что взвод эсэсовцев был отборным, прошедшим школу Испании. Их оцепенение длилось меньше секунды: фигуры в черной форме посыпались с бортов, словно спелые сливы, рассредоточиваясь вдоль подножия холмов, и завязался кровавый обмен свинцовыми оплеухами.
Пассажиры кабриолета также не растерялись, повыскакивали в дорожную пыль. "Эльза, Маркус! - страшно заорал доктор Джонс. - Сюда, комне!" Он замахал бойцам в платках: "В женщину и старика не стрелять! Не стрелять!" Интересно, услышал его хоть кто-нибудь? Броуди жалко корчился на земле, прикрыв руками то ли голову, то ли уши. Герр Вольфганг бежал к танку, таща спутников за собой. Однако Эльза вырвалась и вернулась к машине - выбросила тело водителя, заняла место за рулем, рванулась вперед - тут и мистер Бьюкенен на ходу вскочил обратно, боком упав сначала на заднее сиденье, затем спрятав длинное костлявое тело глубоко на дне. "Эльза! бесновался Индиана. - Никому не стрелять!" Касым, подчиняющийся только голосу долга, уже целился в сторону удиравшего автомобиля, зло и тщательно, тогда Индиана кинул в него камнем - времени подползти не оставалось. Воин выронил от неожиданности Томпсон и вскочил, пылая гневом. Предательство! - ясно говорило его мужественное лицо. "Прости, друг, жалко улыбнулся Джонс, - она же не виновата, что родилась шлюхой, эта чертова кукла…" Касым зря встал в полный рост, потому что очередь из станкового пулемета не прошла мимо. Парня жестоко опрокинуло на спину: он перевернулся на бок, разглядывая дыру в своей безрукавке… Кабриолет, ведомый Эльзой, объехал танк и помчался дальше. Вольфганг что-то прокричал ей вслед, карабкаясь на башню, но махнул рукой и исчез в раскрытом люке. Вдогонку за легковым автомобилем рванулся и грузовой, следовавший в колонне сзади - очевидно, водителю понравилась идея героической женщины. В кузове грузовика оставались еще солдаты, кроме того, некоторые из выпрыгнувших вернулись обратно, таким образом, был организован грандиозный побег. "Мина! - задыхался от отчаяния Индиана. - Стой, взорвешься!" Но доктор Шнайдер и без него знала, как ей жить дальше - на полной скорости она объехала опасный участок по склону, и следующий сзади грузовик в точности повторил ее маневр.
Теперь можно было заняться делом.
- Сиди, не высовывайся, - скомандовал Индиана отцу. - Я скоро вернусь.
- Куда ты, сынок?
- Дельце одно осталось, сэр. Пусть они пока сами разбираются друг с другом.
- А как же с ним? - указал тот на раненого.
Брат Касым умирал. Неотрывно глядя в небо, солдат Храма бормотал: "…я иду к ним… именем Трех… они ждут меня - Трое, они видят меня Трое…", - и еще что-то говорил, пузырящееся, очень неразборчивое.
- Утешь его, если сможешь, - сказал Джонс-младший.
Наемники, замыкавшие колонну, также мгновенно сориентировались в ситуации: развернули лошадей и поскакали прочь. Но тем из них, которые шли перед танком, не повезло. Оказавшись в гуще боя, их лошади перепугались, заметались между машинами, дополняя звуковую палитру сочным паническим ржанием. Не меньше минуты понадобилось всадникам, чтобы справиться с обезумевшими животными и задать правильное направление. Этого времени хватило Индиане Джонсу. Для начала он подстрелил одного, когда тот думал, что уже спасся. Лошадь, потеряв всадника, сразу перешла с галопа на шаг, не особенно обеспокоившись, скорее обрадовавшись. Затем и вовсе остановилась, сойдя с обочины в траву.
Профессор археологии, скрываясь за кустами, бежал по холму, удаляясь от места событий, а добежав - скатился вниз, на дорогу. Он знал, как обращаются с верховыми животными. Еще бы ему не знать этого, стопроцентному американцу! Достаточно было показать жеребцу большой кусок душистого экмека [хлеб круглой формы] (лошадь оказалась жеребцом), и немедленно настала дружба. Оставалось надеяться, что животное столь же резвое, сколь и голодное. У Индианы вообще никогда не было проблем, связанных с нестыковкой характеров лошади и всадника. Тонко организованные существа с первого взгляда понимали, что этот человек имеет полное право запрыгивать к ним на спины, что он все сделает правильно, поскольку он - свой.
Жеребец оказался "дурноезжим", то есть не реагировал на посылы шенкелем [внутренняя часть ноги всадника]. Что, впрочем, было вполне естественным для провинциальной крестьянской выездки. Пришлось достать кнут и бить животное по крупу, чтобы заставить его сначала двигаться рысью, а затем и галопом. Лошади очень не любят бегать, - хитрющие ленивые твари, - но доктор Джонс прекрасно знал эту их особенность, поэтому требуемая скорость была набрана быстро. Вскоре показались скачущие впереди силуэты: он нагонял беглых наемников.
Они приостановились сами, ожидая, когда американец приблизится. Они, очевидно, предвкушали легкую расправу. Это были настоящие бандиты, в отличие от членов Братства, поэтому доктор Джонс не колебался: набрал рукой повод, замедляя движение, после чего тремя профессиональными выстрелами свалил троих седоков на дорогу. Остальные, все вдруг осознав, превратились в эфемерный, стремительно исчезающий в пыли мираж - мстить за погибших товарищей было не в традициях этих здравомыслящих людей. Тогда доктор Джонс собрал освободившихся лошадей, держа их за уздечки, и погнал обратно.
Он спрятал добытый гужевой транспорт на противоположной стороне холмов, привязав концы поводов к крепенькому приземистому деревцу. Лошади предназначались для отца, для Маркуса Броуди и, в перспективе, для Эльзы Шнайдер - ровно три. Больше, по его мнению, эти средства передвижения никому не могли потребоваться.
Бой между тем заканчивался. Немцы, хоть их остались единицы, героически пытались переходить в атаку. Членов Братства осталось и того меньше, однако они пытались героически защищаться. Танк, взобравшись на склон, безжалостно подавлял из имеющихся на борту пушек последние очаги сопротивления - как на одной, так и на другой стороне гряды. Генри Джонса нигде не было видно, ни живого, ни мертвого. Всадник промчался вдоль линии фронта маленьким грозным смерчем, разбрасывая в обе стороны вопль: "Отец, отец, отец!" Ответа ему не последовало, зато оживился танк. Все правильно: внутри командовал господин оберштурмбанфюрер Вернер Вольфганг. Благородная ненависть нациста к личному врагу удачно совпала с ненавистью к врагам Рейха, поэтому танк прекратил расстрел обреченных солдат Храма и начал сползать с холма обратно на дорогу. Индиана, так и не обнаружив Джонса-старшего, поскакал обратно, вот тут-то и пересеклись траектории соперников.
Танк был настоящим чудовищем. Чем ближе к нему находишься, тем яснее это понимаешь. Модель "Т-II" - не из новых, но тоже впечатляет. Тридцатимиллиметровая броня, пушка калибром 37 мм. Трудно представить, чтобы человечество придумало что-нибудь более страшное и совершенное. Они неумолимо сближались, рыцарь и монстр. Дернулась малокалиберная боковая пушка, отрыгнув снаряд. Промах! Рыцарь на несколько мгновений покинул дорогу, чтобы зачерпнуть, не слезая с коня, горсть грязи в кулак продемонстрировав таким образом красивый прием джигитовки, взятый из русских цирков. И два вихря помчались параллельно, сблизившись на расстояние поцелуя. Выдержав паузу (попросту собравшись с духом), Индиана прыгнул, изо всех сил стараясь не задеть гусеничную ленту. Он смотрел на раскрытый люк, он стремился именно туда - изнутри взорвать этого зверя, но сначала требовалось сделать кое-что другое. Он вскарабкался по броне, помогая себе одной рукой, сохраняя подготовленную для диверсии грязь, после чего замазал смотровую щель водителя. Ослепший монстр затормозил, мгновенно потеряв ориентировку.
Пока совершалась эта мелкая пакость, из люка танка появилась рука с "Парабеллумом", затем и сам владелец "Парабеллума". Поймав краем глаза постороннее движение, Индиана среагировал раньше, чем стрелок сообразил, куда целиться. Трофейный пистолет не дрогнул в его руке. Убитый член экипажа молча сполз обратно. Следующий боец выскочил из чрева танка, как пробка из шампанского - два выстрела прозвучали одновременно. И обе пули ушли мимо: танк резко развернулся. Очевидно, водитель пытался нащупать дорогу, руководствуясь указаниями командира. Вторую смотровую щель Индиана не успел запачкать. В результате враги попали в объятия друг друга буквально! - и огнестрельное оружие куда-то подевалось. Драться на дергающемся танке очень неудобно, достаточно одного неловкого движения, чтобы навсегда потерять равновесие. Немец оказался менее ловок. А может, ему помог упасть прямой левый в голову, который удачно провел археолог. Так или иначе, но солдат Рейха зацепился ботинком за клепаную деталь неясного назначения и рухнул на дышащие пылью траки. Неуловимое мгновение - и трепыхающееся тело уехало вместе с гусеницей, разинутый рот исчез под опорным катком…
- Инди! - позвал чей-то голос.
Доктор Джонс оглянулся. Он замер. И танк тоже вдруг остановился, успокоившись.
Из люка выглядывал отец.
- Что ты здесь делаешь? - ошалело спросил сын.
- Я хотел увести Маркуса с дороги, - виновато объяснил Генри, - но они забрали нас обоих.
- А что здесь делает Маркус?
- Его заставили быть консультантом, вместо меня. Вывезли из Венеции, вот почему мы не нашли его там. Он ведь очень хороший специалист, Маркус…
- Дети! - закричал Индиана. - Дети вы малые! Ну что вы суетесь-то во все, под ногами путаетесь!
- Они просили тебя спуститься к ним в танк, - обиделся старик. Сказали почему-то, что ты обязательно выполнишь их просьбу, я не понимаю только, почему. А вообще, ты грубиян, младший.
- Я должен спуститься, потому что иначе они убьют вас, сэр, - выцедил Индиана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75